Понятный Чехов

Русский человек любит вспоминать, но не любит жить.

Умный любит учиться, а дурак — учить.

Каждый интеллигентный человек читал Тургенева и Толстого, но далеко не каждый платил за их сочинения.

Тот, кому чужда жизнь, кто неспособен к ней, тому ничего больше не остается, как стать чиновником.

Знающих людей в Москве очень мало; их можно по пальцам перечесть, но зато философов, мыслителей и новаторов не оберешься — чертова пропасть… Бросишь камень — в философа попадешь; срывается на Кузнецком вывеска — мыслителя убивает.

Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем!»

Национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения; что же национально, то уже не наука.

Какое наслаждение уважать людей! Когда я вижу книги, мне нет дела до того, как авторы любили, играли в карты, я вижу только их изумительные дела.

Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека.

На земле нет ничего хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости.

Русская жизнь представляет из себя непрерывный ряд верований и увлечений, а неверия или отрицания она еще, ежели желаете знать, и не нюхала. Если русский человек не верит в бога, то это значит, что он верует во что-нибудь другое.