Старик и дорога

Ереван — Владикавказ — Краснодар — Ростов-на-Дону —Шахты... Две тысячи километров поклялся пройти Григорий Унанович Тепоян, той самой дорогой, где прорывался когда-то с боями его погибший на фронте отец.

Младшему лейтенанту Унану Тепояну был тогда 31 год, его сыну уже 76...

С 22 марта старик идет пешком из Еревана в Москву, на Красную площадь, к Могиле Неизвестного Солдата... В память об отце, которого совсем не знал.

В день он проходит в среднем от 30 до 65 километров. Истоптал три пары кроссовок. Армяне, русские, грузины, азербайджанцы, украинцы встречались на его пути и бескорыстно помогали. На месте он надеется быть 8 мая, пока не перекрыли московские улицы и не требуют пропуска. На его груди повязка: 70 лет Победы. А еще плащ-палатка и солдатский вещмешок за спиной... Мы встретились на трассе М4. Под Тулой. На 294-м ее километре.

— Что с моей матерью, сынок, твоей бабушкой? Что проводила нас на войну от порога родного дома?

— Мать не смогла пережить своих сыновей, тебя и брата. Она умерла сразу после Победы. В 45-м.

— А как моя жена? Долго ли убивалась после моей смерти?

— Она работала с утра до ночи. Ласки ее, отец, мы почти и не видели. Не потому что она не любила нас, просто не было сил на нежность, надо было кормить детей. И подруги ее тоже навсегда остались вдовами, ее ровесницы, а ведь ей было всего 23... Разговаривает про себя старик с отцом, который годится уже ему во внуки. Это их первая беседа за минувшие 70 лет. Раньше все было некогда. А теперь зато времени предостаточно. Проносящиеся мимо машины сигналят вслед, предлагая подвезти. Старик качает головой. Он должен пройти этот путь сам. Но от отцовских вопросов становится теплее на сердце. Потому что он знает уже ответы на них.

— А как ты, сынок? Что ты можешь рассказать о своей жизни?

— Она почти уже прожита, отец. Я работал строителем, строил дома и мечтал о том, чтобы новая война никогда их не разрушила. Это была очень долгая, но прекрасная жизнь. У меня двое детей, четверо внуков и четверо правнуков. И самого младшего зовут Унан, как тебя.

***

«В прошлом году я уже знал, что сделаю это — пройду фронтовой дорогой своего отца и сотен тысяч таких же солдат, как и он, — пропавших без вести, сгинувших, погибших… Это долгий путь, больше 2000 километров, поэтому я заранее стал готовиться. Тренировался много часов в день, по 10–15 километров ходил по Еревану. Недалеко от нас расположен город Абовян, туда я тоже ходил пешком» — так начинает свой рассказ Григорий Тепоян.

«В моих годах есть люди, что с палочкой передвигаются только. А я, слава богу, в силе еще. Хотя 18 сентября мне будет 77. Я 38-го года рождения. А младший брат в июле 41-го родился и так и не увидел нашего отца».

Идея этого похода пришла словно бы из ниоткуда. Просто проснулся однажды утром и понял, что должен сделать это — ради памяти павших, ради самого себя. Жена переживала, не отпускала из дома. Дочь обещала лечь на порог. Московские внуки сперва думали, что это дедушка так шутит — мыслимое ли дело идти из Армении в Россию на своих двоих? Поэтому уходить Григорий решил ночью, чтобы лишний раз не рыдали и не отговаривали. Денег с собой взял только на пропитание.

За этот месяц истоптал три пары кроссовок. К вечеру от долгой ходьбы ноют ноги, но это ничего, считает Григорий, так и должно быть — он же все-таки живой человек. Из Еревана 240 километров проехал сперва на маршрутке до своего родового села Аластян, что в Грузии. На месте их старого дома давно уже развалины. «Но я хотел начать свое путешествие там, — объясняет Григорий Унанович. — Именно оттуда ушли на фронт мой отец и его родной брат, и еще трое членов нашей семьи, младшему было всего 19 лет, и ни один не вернулся...

...Самый большой дневной переход был 72 километра. На границе с Россией, когда одолел уже Кавказский хребет — кое-где, правда, пришлось добираться на попутке, так как дороги в горах не было вообще, — предъявляя паспорт для штампа, Григорий Унанович рассказал молоденькой российской пограничнице в форме свою нехитрую историю. Девчонка выбежала из будки и со слезами на глазах обняла старика.

Во Владикавказе его встретили родственники: внук двоюродного брата отца, там же подарили повязку на грудь и вещмешок с надписью «Памяти погибших». Теперь каждый видел, кто это идет. Спал по четыре часа. Вставал с рассветом и шел, пока не зайдет солнце. На ночевку останавливался, где встретит ночь, ничего заранее не планируя. «В кабине фур с дальнобойщиками ночевал, бывало. И даже случалось, что они мне уступали свою постель, а сами сидели за рулем. ГИБДД, так это у вас теперь называется? а раньше, при Советском Союзе, была ГАИ, так вот они тоже меня как-то приютили… Однажды остановился в мотеле, хозяевами которого были азербайджанцы, сами знаете, какие непростые отношения между нашими народами, но и они меня так уважительно встретили, накормили бесплатно и ни рубля за ночлег не взяли».