Нежные письма с фронта

ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ПИСЬМА ЛЕЙТЕНАНТА ПЕТРА ГЛУХОВА, 1943 ГОД

«Твои глаза… Когда я смотрел в них, я испытывал неизъяснимое чувство восторга и какой-то тихой радости. Я помню твои взгляды, косые, с легким лукавством. Вот только теперь я понял, что в эти мгновенья, в этих взглядах лучше и больше всего выражалась твоя любовь. Будущее для меня – это ты. Впрочем, зачем я говорю о будущем? Ведь когда ты получишь это письмо, меня не будет.

Прощай. Будь счастливой без меня. Ты сумеешь найти себе друга, и он будет не менее счастлив с тобой, чем я. Будь веселой. В дни славных побед нашего народа ликуй и торжествуй вместе со всеми. Только мне хочется, чтобы в такие дни, в дни веселья и счастья, затаенная, нежная грусть обо мне не покидала тебя, чтобы глаза твои вдруг на минуту сделались бы такими, какими они смотрят сейчас на меня с портрета. Прости за такое желание. Крепко и горячо обнимаю тебя. С приветом. Петр».

КОМАНДИР ПАРТИЗАНСКОГО ОТРЯДА АЛЕКСАНДР ГЕРМАН, 1942 ГОД

«Фаинушка, какие бы испытания тебя ни ждали впереди, будь всегда крепкой, стойкой советской женщиной. Сейчас помогай всем, чем можешь, бить врага, словом и делом, народ тебе потом скажет спасибо. Так воспитывай и Алюську. Ну пока. Крепко прижимаю к сердцу тебя и Алюську. Ваш Шура».

ИЗ ПИСЬМА МАЙОРА ДМИТРИЯ ПЕТРАКОВА ДОЧЕРИ, 1942 ГОД

«Моя черноглазая Мила! Посылаю тебе василек… Представь себе: идет бой, кругом рвутся вражеские снаряды, кругом воронки, и здесь же растет цветок… И вдруг очередной взрыв… Василек сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастерки.

Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком».

ИЗ ПИСЕМ МОИСЕЯ МАРТЫНОВА ЖЕНЕ, 1945 ГОД

«Милая Томочка! Все время находился в условиях, когда писать тебе не мог. Вчера вернулся. Целую ночь не спал, так как палили из всех видов оружия, и я в том числе из своего пистолета выпустил не одну обойму.

Вот она, победа, о которой так много мечтали всем мы эти долгие тяжелые годы… Даже не верится, что снова тебя увижу. Буду целовать твои губки, шейку, держать твою руку в своей. Неужели это когда-нибудь будет?»

ТАНКИСТ ИВАН КОЛОСОВ, 1941 ГОД

«Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.

Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить. А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов».

ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ПИСЬМА ВАСИЛИЯ ЕРМЕЙЧУКА, 1943 ГОД

«Дорогая Ольга! Сегодня исполнилось ровно два года с тех пор, как я не получал от тебя теплых, душевных слов, которые греют в холодные осенние ночи, которые ласкают душу. Если бы ты знала, как тоскую я по тебе. Если бы ты знала, как много хочется мне рассказать тебе…

За эти два года я многое узнал. Война ожесточила меня. Когда я вспоминаю прошлое, мне кажется, что я был мальчиком, а теперь я – взрослый человек, у которого только одна задача – мстить немцам за все то, что они натворили».

ВОЕННЫЙ ЖУРНАЛИСТ ГРИГОРИЙ ТЕРТЫШНИК, 1942 ГОД

«Ксеня! Многие говорили, что война постепенно выветривает из души солдата человеческую нежность. Оказывается, подобные утверждения – сущая ерунда. Наоборот, мои чувства окрепли, углубились, превратились в нечто святое, неотъемлемо от внутреннего мира души моей.

Я верю в наше будущее. Оно у нас светлое, молодое и прекрасное… А ты в этом будущем олицетворяешь чистоту и прелесть жизни, делаешь ее очаровательной, вечно юной, звенящей, как веселый ручей».