Цифровой героин: как экраны создают у детей зависимость

Джона используют цифровые устройства во всё младших и младших классах – и учитель по современным технологиям восторгался обучающими преимуществами устройств – поэтому Сюзан хотела сделать так, как будет лучше для её светловолосого сына, любившего читать и играть в бейсбол.

Она начала разрешать Джону играть в обучающие игры на iPad. В какой-то момент он открыл для себя Minecraft, который, по словам учителя по технологиям, представлял собой «нечто вроде электронного Lego». Вспомнив, как здорово в детстве было играть с пластиковыми детальками, Сюзан позволила своему сыну играть в Minecraft каждый день.

Поначалу она была довольна. Джон выглядел вовлечённым в творческие игры и исследовал кубический мир игры. Она заметила, что игра не была похожа на то Lego, которое помнила она – ей не приходилось убивать животных и находить редкие минералы для выживания и перехода на следующий уровень. Но Джону нравилось играть, и в их школе даже был клуб любителей Minecraft, поэтому что же могло случиться плохого?
Но Сюзан не могла не замечать изменений в поведении Джона. Он всё больше сосредотачивался на игре, терял интерес к бейсболу и чтению, отказывался выполнять работу по дому. Иногда, проснувшись утром, он рассказывал, что видит кубики во сне.

Хотя это беспокоило её, она думала, что у её сына просто бурное воображение. По мере того, как его поведение продолжало ухудшаться, она пробовала забрать у Джона игру, но тот реагировал на это припадками ярости. Его припадки были такими серьёзными, что она сдалась и уговаривала себя, что всё это происходит «в образовательных целях».

Но однажды она поняла, что случилось что-то плохое.

«Я зашла в его комнату, чтобы проведать его. Он должен был спать – и я жутко испугалась...».
Она обнаружила его сидящим на кровати, с широко раскрытыми красными глазами, глядящим в никуда, а его iPad лежал рядом с ним. Он будто впал в транс. Вне себя от паники, Сюзан пыталась трясти ребёнка, чтобы вывести его из этого состояния. Она пришла в смятение и не могла понять, как её когда-то здоровый и счастливый мальчик так подсел на игру, что ввёл себя в кататонический ступор.
Есть причина в том, что родители с техническим образованием относятся к технологиям с самым большим подозрением. Стив Джобс был сильно настроен против использования его детьми технологий. Директора и инженеры Кремниевой долины отдают детей в не-технологические школы Уолдорфа. Основатели Google Сергей Брин и Ларри Пейдж учились в не-технической школе Монтессори, как и создатель Amazon Джефф Безос и основатель Википедии Джимми Уэльс.

Многие родители чувствуют, что повсеместные светящиеся экраны оказывают отрицательное воздействие на детей. Мы видим припадки в ответ на лишение доступа к устройствам, потеряю концентрации в то время, когда дети не подвергаются постоянной стимуляции со стороны устройств. Что хуже, дети впадают в скуку, апатию, теряют интерес ко всему, если они не «подключены».

На самом деле всё ещё хуже.

Сейчас уже известно, что айпэды, смартфон и иксбоксы являются одной из форм цифрового наркотика. Недавние исследования сканиов мозга показывают, что они влияют на лобную долю коры головного мозга – контролирующую дофаминовую систему, отвечающую за вознаграждения, внимание, кратковременную память – точно так же, как кокаин. Подобные технологии так сильно возбуждают мозговую деятельность, что в организме повышается уровень дофамина – нейротранмситтера, отвечающего за вознаграждение, участвующего в формировании зависимости – так сильно, как при сексе.

Именно из-за такого эффекта зависимости доктор Питер Вайбрау [Peter Whybrow], директор факультета неврологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе (UCLA), называет экраны «электронным кокаином», а китайские исследователи зовут их «цифровым героином». Доктор Эндрю Доан [Andrew Doan] руководитель отдела исследований наркотической зависимости для Пентагона и флота США – исследовавший зависимость от компьютерных игр – называет игры и гаджеты «цифровой фармакеей» (pharmakeia, греч. Φαρμακεία – лекарство или наркотик).

Мозг вашего ребёнка, играющего в Minecraft, выглядит так же, как мозг под наркотиками. Неудивительно, что нам так сложно оторвать детишек от экранов и дети так раздражаются, когда их игра с гаджетами прерывается. Сотни клинических исследований показывают, что гаджеты увеличивают депрессию, вспыльчивость и агрессию и могут привести к психотическим последствиям, при которых игрок теряет связь с реальностью.

В моей клинической работе с более чем тысячью подростков за последние 15 лет, я обнаружил, что старая аксиома «грамм предохранения стоит килограмма лечения» особенно права в случае зависимости от гаджетов. Когда ребёнок переступает черту зависимости, вылечить его бывает очень сложно. Я сталкивался с тем, что лечение зависимых от героина и метамфетамина проходит легче, чем в случае с затерявшимися в матрице игроками, или детьми с зависимостью от социальных сетей.
Согласно отчёту от 2013 года от Американской педиатрической академии, дети в возрасте от 8 до 10 лет проводят по 8 часов в день с цифровыми носителями информации, а подростки – по 11 часов в день перед экраном. Каждый третий ребёнок пользовался смартфонами или планшетами до того, как начал говорить. Справочник «Интернет-зависимость» доктора Кимберли Янг [Kimberly Young] утверждает, что 18% студентов, использующих интернет в США, страдают от такой зависимости.

Когда человек переходит черту зависимости – будь то наркотики, цифровые технологии или что-то ещё – ему нужно пройти детоксикацию перед тем, как ему смогут помочь любые виды лечения. В случае технологий это значит – никаких компьютеров, смартфонов, планшетов. Экстремальные случаи включают и устранение телевизоров. Предписывается детоксикация в течение от четырёх до шести недель; обычно этого времени достаточно для возбуждённой нервной системы, чтобы она пришла в себя. Но в нашем обществе, заполненном технологиями и с вездесущими экранами, эта задача очень непроста. Человек может жить без наркотиков и алкоголя; а в случае с технозависимостью цифровые искушения будут везде.

Как же удерживать детей от пересечения этой черты? Это непросто.

Суть в том, чтобы предотвратить подсаживание 4-, 5- или 8-летних детей на гаджеты. Lego вместо Minecraft; книги вместо iPad; природа и спорт вместо ТВ. Если нужно, требуйте от школы, чтобы детей не пускали к планшетам или Chromebook до достижения 10-летнего возраста (кто-то рекомендует возраст 12 лет).

Честно поговорите с детьми о том, почему вы ограничиваете время с гаджетами. Ужинайте с детьми без электронных устройств за столом – так же, как Стив Джобс проводил низкотехнологичные обеды со своими детьми. Не поддавайтесь синдрому отвлекающегося родителя – дети всё повторяют за родителями.

Когда я беседую с моими 9-летними мальчиками-близнецами, я честно объясняю, почему я не хочу, чтобы у них были планшеты или они играли в видеоигры. Я объясняю, что некоторые дети настолько увлекаются игрой со своими устройствами, что им тяжело остановиться или контролировать проводимое за ними время. Я помогаю им понять, что если они чрезмерно увлекутся экранами и майнкрафтом, как некоторые из их друзей, могут пострадать другие части их жизни. Они не захотят играть в бейсбол, читать книги, интересоваться наукой и природой, отдалятся от своих друзей в реальном мире. Что удивительно, долго их убеждать не приходится, они и сами наблюдают изменения, которым подвергаются их друзья, слишком увлечённые гаджетами.

Психологи, занимающиеся развитием детей, понимают, что здоровое развитие ребёнка включает социальное общение, творческие игры и взаимодействие с реальным миром. К сожалению, создающий эффект присутствия и притягательный мир замедляет и задерживает рост и развитие.
Нам также известно, что дети более склонны к убеганию от реальности, если они чувствуют себя одинокими, отчуждёнными, им скучно и у них нет цели. Поэтому решением будет помощь детям в получении реального жизненного опыта и взаимоотношений с реальными людьми. Ребёнок, занимающийся творчеством и близкий к своей семье, с меньшей вероятностью захочет убежать в вымышленный цифровой мир. Но даже если у ребёнка есть наилучшая поддержка и любовь, он может провалиться в «матрицу», увлёкшись притягательными экранами и испытать их эффект на себе. Каждый десятый человек имеет предрасположенность к зависимостям.

В результате, моя клиентка Сюзан отняла у Джона планшет, но его выздоровление было сложной борьбой с кучей препятствий и проблем.
Через четыре года, после поддержки и укрепления, Джону стало гораздо лучше. Он научился использовать компьютер в более здоровом режиме и вернул чувство баланса в свою жизнь: он играет в бейсбольной команде и у него есть несколько близких друзей в школе. Но его мать всё ещё сохраняет бдительность и позитивно/проактивно относится к использованию им гаджетов, потому что, как в случае с другими зависимостями, рецидив может подкрасться в момент слабости. Чтобы убедиться в его выздоровлении, у него нет компьютера в спальне и ужин также проходит без гаджетов.