Байка о Точке, или Как я проспал «холодную войну»
Если бы кому-нибудь пришло в голову найти во всей Советской Армии двоих самых непригодных к службе людей, то обоих он нашёл бы в моём расчёте.
Лейтёха Бирюлин был заполошным. Когда поступала команда выполнить ту или иную боевую работу, он слегка приседал, растопыривал руки, выпучивал глаза и принимался орать что-то бессвязное вроде: «Слышали! Боевая работа! У нас мало времени! Я имею право всех застрелить по законам военного времени!» После этого он принимался бегать, орать, за всё хвататься и всем мешать.
Оператор-вычислитель Норвайшис, напротив, был рептилоидом. Он не был тупым, просто соображал примерно в 2 раза медленнее, чем прочие люди. Если бы в его распоряжении было достаточно времени, он бы верно, хотя и медленно, ввёл в НЦВМ (наземную цифровую вычислительную машину) числа полётного задания. Но даже имевшееся по нормативам время начисто убивал Бирюлин своими воплями.
В какой-то момент командир батареи Фомин понял, что бороться с природой этих двоих бесполезно, и решил от них избавиться. Норвайшис был надолго засунут в дивизионный госпиталь, а лейтёху отправили сперва в отпуск, а потом в ЦАОК (Центральные артиллерийские офицерские курсы).
За это время наш уполовиненный расчёт стал лучшим в части. Со всей боевой работой мы справлялись вдвоём с Витьком. Благодарный комбат регулярно представлял меня к очередному званию и классности, а меня распирала гордость оттого, что я фактически занимал офицерскую должность.
Стояли мы на самом рубеже двух систем, километрах в 30 от Гамбурга. Служба для меня, мальчишки, была увлекательной игрой, и мне очень хотелось поиграться в эти игрушки по полной — хотя бы выйти в готовность с боевой, а не учебной ракетой. Но в Германии это было невозможно, пускать можно было только в Капустином Яре. Яром пугали. Там всегда температура 50 градусов. Только летом плюс, а зимой — минус. Там на зубах скрипит песок во время работы, сна и еды. Там в палатки залезают тридцатисантиметровые сколопендры. Но меня не пугал и Яр. Я хотел потрогать руками боевую ракету!
Судьба сыграла со мной злую шутку. Именно тогда, когда можно было показать мастерство во всей красе, я бесстыдно всё проспал. Вот как это было.
Над пусковой висела шестиметровая ракета, та самая, боевая, из моих мечтаний — с кассетной головой. Я метнулся в грузовой отсек, дал отмашку крановщику, загрузил изделие, нырнул в рубку, раскрутил гирокомпас, ввёл числа полётного задания, вышел на готовность. Доложил комбату по телефону. Комбат долго нецензурно молчал, прежде чем сказать обычное в этих случаях «принято». Лейтёха не подавал признаков жизни.
Ещё через полчаса явился Витёк. Если я спал под прикрытием Димы-комсомольца, то он спал за боксами безо всякого прикрытия, чисто из нежелания как-либо контактировать с заполошным, и опоздал на тревогу чуть ли не на час. Ему грозили репрессии вплоть до трибунала. Впрочем, помрачневший комбат не пошёл ни на какие меры, а просто через сутки услал куда-то к ёшкиным котам лейтёху.
Командование расчётом было снова передано мне. В готовности мы простояли четверо суток. Мы жили в пусковых, туда же нам приносили еду. Всё это время радостные гансы толпились на шоссе и глазели. Вся сверхсекретность была похерена какими-то непонятными генералами. Генералы в моём понимании превзошли по своему идиотизму даже Бирюлина.
Через четверо суток по команде «отбой!» мы отгрузили боевые ракеты обратно на ТЗМ и загнали машины в боксы. А через день или два мы организованно смотрели по телевизору парад 7 ноября. По Красной площади впервые прошли пусковые установки ракетного комплекса «Точка». Вот тебе и секретность!
Вскоре из газет выяснилось, что именно в те дни, когда мы стояли в готовности, в нескольких десятках километров от нас супостат проводил учения своего ракетного комплекса «Першинг-2». Надо сказать, что «Першинг» летал на 1700 км и мог из окрестностей Гамбурга долететь чуть ли не до Москвы. Мы тогда летали всего на 70 км. Но! У «Першинга» подготовка к пуску занимала где-то 20 минут. У нас до схода ракеты было чуть больше минуты. Плюс лететь нам до них пара минут. То есть, если бы наши спутники засекли отработку команды «пуск» у «Першингов», мы могли бы накрыть их до старта. Кассетная голова покрывает осколками 7 гектаров. У «Точки» КВО (круговое вероятное отклонение) всего 30 метров. То есть залп дивизиона четырьмя ракетами с кассетными боеголовками превратил бы в решето всю небронированную технику на площади под 30 га.
Но зачем же мы спалили малину?
Только спустя годы я понял, что рассекречивание «Точки», участие в котором с моей стороны оказалось столь позорным, было очень продуманной и своевременной акцией высшего военного командования.
Противостояние в «холодной войне» шло в основном по принципу создания угроз для противника и дальнейшего политического шантажа.
– У нас есть атомная бомба, — сказали американцы. — Теперь мы главные.
– У нас тоже есть, так что заткнитесь, — ответили русские, помолчав 4 года.
– А у нас — дальние бомбардировщики, чтобы донести атомную бомбу до вашей территории, не растерялись амеры. — Так что слушаться будем нас.
– Хм. А у нас есть истребители-перехватчики, — матерно ухмыльнулись русские. — А ещё есть кузькина мать. Не слышали?
– Не, не слышали.
– Ну так услышите.
– Блин, чё так громко-то?
– Ну так, чтоб услышали.
– Лан, а ракеты наши в Турции видели?
– Пффф… А наши на Кубе?
– А-а-а! Это же Карибский кризис!
– Ну так да, а вы как думали?
И так далее, вплоть до 1986 года, когда продолжение диалога могло выглядеть примерно так:
НАТО: Ай, какая лялечка этот «Першинг-2»! Вы только полюбуйтесь! Мобильная пусковая, вот гляньте-ка, как быстро мы их из Баварии прямо под Гамбург перебросили!
СССР: Угу. А договор-то по ликвидации…
НАТО: Какой такой договор? Вы на ракету гляньте! Это же загляденье! Дальность — 1770 километров, круговое вероятное отклонение — малюсеньких 30 метров! Так ведь она ещё в полёте маневрирует, чтоб какие-нибудь идиоты её часом не сбили!
СССР: Угу.
НАТО: Что «угу»?
СССР: Это если она взлетит.
НАТО: А чё б это ей не взлететь?
СССР: А того.
НАТО: Ой, что это?
СССР: «Точка».
НАТО: Ой, какая маленькая! А откуда она тут взялась?
СССР: От верблюда. Кстати, договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности подписывать бум?
НАТО: Чёрт, блин, фак. Ну будем, толку-то теперь…
В декабре 1987 года СССР и США подписали договор о ликвидации РСМД. С октября 1988 по июль 1989 гг. все «Першинги» были сняты с боевого дежурства.
Источник:
15 комментариев
6 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена6 лет назад
И в достаточной мере испытал прелести военнослужащего, от срочной службы, и курсанта, и молодого лейтенанта и всё согласно Послужного списка. Могу только заметить, что АВТОР, сам был не примером воинской доблести, а обыкновенный армейский хулиганишка, который в свою очередь пытался подъ... своего командира-молодого летёху. А поведение летёхи в трудной (для него ещё не освоенной им обстановке) вполне адекватное. Просто нужно поставить себя на его место, только что выпущенного из ВВУЗа. Так что, как то так. Честь имею!
Удалить комментарий?
Удалить Отмена6 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена