Как мой дед потерял всё на Родине и обрёл новую семью на стороне врага

Поскольку полк у них был в почете, в справках ему не отказали. Поспрашивал у командования, ему ответили, что деревни в которой он родился, больше нет. На том месте только воронки и пепел.

30 апреля, когда, по сути, все было кончено, штурмовые группы врывались в рейхстаг. А дед наш вместе с однополчанами ходил по домам, искал укрывшихся немцев и гражданских.

Врага не жалел, а гражданских отправлял к точке сбора, под сопровождением.

Мысль о потерянной маленькой Родине и семье, не давала ему покоя. В конце концов, он окончательно потерял смысл, и воевать дальше не хотелось. Сел на развалины и закурил. Подробностей не знаю, но думал скорее всего о том, что напрасно он всю войну прошел… Напрасно грудью оборону держал, не уберег близких своих.

Решил подняться выше на пару этажей. Вскарабкался по лестнице разрушенной, смотрит к одной квартире фанера приставлена, вроде как дверь.

Фанеру отбросил, зашел внутрь… никого. Походил, побродил… в квартире явно кто-то жил. Печка теплая, чисто убрано. В этот момент за шторой кто-то чихнул… Дед штору отодвинул, смотрит стоит немка и двое пацанят, лет 10–12.

Немка тут же бросилась на него с ножом. Ну дед за руку её схватил, нож забрал и усадил хозяйку на стул. Потом жестом указал пацанятам сесть за стол тоже.

Те спорить не стали, хоть и страшно было, подошли осторожно, сели…

Солдат скинул с плеча котомку, достал хлеб, тушенку трофейную, все запасы свои. Выставил на стол.

— Ешьте… — он указал им на еду.

Дети голоднющие смотрят на хлеб с тушенкой, но женщина им есть не дает. Сидит смотрит с ненавистью и на деда и на еду.

— Geh weg! — наконец крикнула она, указав на дверь.

— Некуда мне идти, дура… — дед встал из-за стола и снял со стены фото немецкого офицера — Муж твой, сжег деревню мою, и жену и детей заодно — он потряс фотографией перед её носом — Твой муженек, пришел и сжег всё, понимаешь?!

Немка молчала.

Дед приставил к ней ствол автомата, привязал её к стулу веревкой, а сам пошел и забаррикадировал вход тяжелым шкафом. Потом вскрыл тушенку ножом и дал детям.

Сидели молча смотрели как дети едят, а потом немка, с сильным акцентом произнесла…

— Этто мои братт, фотография. Дети мой брат.

Дед вздрогнул в шоке.

— Откуда ты русский язык знаешь?!

— Я уччиттельницца — проговорила она в ответ — Учила ваш язык, чуть-чуть. Знала, что вы прийти сюда, когда-нибудь…

— А где их мать? — дед указал на детей.

— Она тоже служить рейху — без эмоций ответила немка.

Дед посидел, затылок почесал… и говорит.

— Надеюсь ты понимаешь, что Гитлер ваш капут?

— Йа…

— Я не знаю, что тут будет ночью и утром. Думаю рейхстаг уже взяли. Не знаю, что будет с тобой и с ними. Понимаешь?

— Йа

— Давай я проведу вас через кордон, и уйдем вместе. Хорошо?

— Ты не кхочешь доммой?

— Нет у меня больше дома. ДОМА НЕТ!

Дождались ночи, дед под видом конвоя провел немку и детей через окружение. А после этого, сжег свои документы и поселился вместе с ними на одинокой мельнице…

Основной сюжет этой истории я рассказала так, как слышала от мамы. От себя добавила лишь незначительные детали для полноты картины.

Сейчас в интернете ходит немало историй про «хороших немцев» или «плохих русских». Наша история ни про тех ни про других, она о войне…

Я не хочу рассказывать при каких обстоятельствах погиб дед, думаю можно и так догадаться, что это сделали местные жители. Но к счастью на свет успела появиться моя мама.

У нас и сейчас свой магазин, где мы торгуем свежим хлебом и другой выпечкой. Много постоянных покупателей, коренных местных жителей. Они правда понятия не имеют как нам досталась эта мельница, но оно и к лучшему…