Ларнайастан, или Горная Армения. Дорога поперёк долин

И дороги Сюника - поперёк этих долин, а потому состоят почти из одних серпантинов. Осмотрев в прошлых частях уездный Горис: Горис. Уездное местечко Зангезура с пещерными городами и рудничный Капан: Капан и его небоскрёбы с эрзац-небоскрёбами, проедем пару сотен километров по горам - меж двух этих городов и далее на юг, до самого Мегри у иранской границы.

Про Горис в перекрёстке дорог на Ереван, Степанакерт (прежде Баку) и Тебриз и его долину наподобие плоскодонной лодки я рассказывал уже не единожды. Но дело в том, что ездить поперёк долин армяне стали вовсе не от хорошей жизни: сейчас уже сложно представить, что при Советах из Еревана в Мегри добирались через Нахичевань, Капан в бытность Кафаном тяготел скорее к Азербайджану, чем к Армении, а через Горис проходила трасса меж столиц двух ССР. Единственной поперечной долиной на ней был сам Горис, и помпезную стелу "Зангезур", венчающую серпантин с ереванского "борта" долины я показывал в посте о дороге в Татев, а сюрреалистическую композицию на карабахском выезде - в рассказе про Хндзореск. Южный выезд из Гориса же - самый прозаичный: когда те стелы строились, здесь не "дорога жизни" продолжалась, а пыхтели ПАЗики до глухих горных сёл.

Роскошную стелу с этой стороны, впрочем, построил сама природа - последние "пирамиды" горисского Каменного леса, обитаемая часть которого нависает над центром, особенно хороши:

Я не знаю, как называется эта троица, окаменевшие от горя ли участники любовной драмы это, обращённые Господом в камень враги или же вросшие в землю вечные стражи. Но зная армян, не могу представить, чтобы об этих скалах не было сложено легенд:

О том же, куда ведёт эта дорога, напоминает её трафик - архаичные фуры европейских и американских марок, чаще всего бензовозы, с номерами иранской вязью:

И их советские ровесники, с рёвом и лязгом везущие грузы для горных селений:

Сами горы Сюника достаточно малолюдны, и на четвёртую сотню километров пути от Еревана обычно из окон одной машины других машин не видать. За Горисом кончается и хвалёный армянский автостоп - если на большей части страны мы редко ждали машину дольше 20 минут, и в целом езда на попутках в Армении немногим проигрывает в скорости автотуризму, то на юге с каждым километром ехать становится всё труднее. Если под Сисианом мы просто удивлялись, что это так долго ждать приходится, а под Капаном ждали пару часов и всё-таки ловили попутку, то под Мегри, проторчав три часа на трассе, мы в итоге укатили на такси. Возможно, включается "синдром глухомани", когда все машины либо нагружены под потолок, либо едут до ближайшего огорода, а возможно, на "финишной прямой" до Ирана нас принимали за иностранцев, с которыми и побалакать не о чём, и вообще мало ли кто мы, вдруг турки!? Раньше путника выручали персофуры, но с недавних пор и они перестали подвозить, видимо оснастившись какой-то системой контроля. Ну а маршрутки... Во-первых, их мало, а во-вторых слишком много красот за окном, чтобы ехать за тонированным стеклом в тесном салоне.

Ну а Горис мы покидали, ещё не зная об этом - прямо в черте города нас догнал коротко стриженный седой человек и радостно предложил ехать с ним до Капана. С первыми лучами солнца мы покинули Горис, а через десяток километров и достопримечательность встретилась - скальная арка через шоссе:

Напротив, на кадре выше, ещё один Каменный лес, так и не ставший пещерным городом - на плато вокруг Гориса их побольше, чем обычных лесов. Точно так же остальная Армения изобилует столбчатыми скалами (например, в Гарни) - ведь её плато созданы вулканами, но только на большей части страны основным материалом была лава, и только в этом углу - туф. Сквозь скалы каньон Горис-реки (она же Варарак) красиво уходит в рассветную дымку:

Мы же спускаемся следом по серпантину:

Варарак впадает в Воротан, со столичным Разданом спорящий за звание крупнейшей в Армении реки после пограничного Аракса. И армянское название - звучнее, но тюркское - нагляднее: Базарчай, Торговая река, переправа через которую видимо служила для жителей тюркских ханств и армянских меликств ярмаркой. На этой ярмарке в 1831 году обосновались и первые в Закавказье молокане, которых привёл тамбовский крестьянин Гурей Петров.

Выше по течению Воротана я уже показывал головокружительный каньон, над которым стоит монастырь Татев и летают кабинки его канатной дороги, и исток Воротана на Сисианском плато - самое высокогорное и самое крупное в Армении Спандарянское водохранилище. Лежащее в 2030 метрах над уровнем моря, оно служит водонапорной башней для, натурально, всей страны - одна труба, проложенная в 2004 году через соседнюю долину Арпы, питает Севан, не справляющийся с советским планом мелиорации, другая с 1961 года крутит трубины Воротанского каскада ГЭС (404 МВт), для Армении не менее важного, чем пресловутая АЭС в Мецаморе. Небольших гидроэлектростанций, часто "присосавших" к водопадам, по армянским каньонам расставлено множество, но три крупнейшие из них - это три ступени Воротанского каскада: Спандарянская (1987, 76 МВт), Шамбская (1977, 170 МВт) и Татевская (157 МВт, 1970) в селе Воротан (до 1961 - Шахвердиляр) чуть выше устья Варарака:

Во всём бывшем СССР она вторая по напору - вода подаётся на агрегаты по трубам с высоты 576 метров:

От Воротана вверх идёт серпантин, достойный заоблачных перевалов Памира или Тянь-Шаня. Я долго пытался понять, как этот перевал называется, но ни старые топографические карты, ни викимапия, ни гугл не дали мне ответ. Собственно, потому что это и не перевал - я уже не раз называл Армению "горами наоборот", где вместо долин и хребтов - плато и каньоны:

Водитель, от самого Гориса без умолку болтавший с нами о том о сём, недоверчиво спросил, зачем мне ГЭС фотографировать, это ведь стратегический объект. Я объяснил ему, что если бы я был злоумышленником, я бы съёмку проводил уж точно не из едущей машины на глазах у водителя. Однако судя по всему, всё это вывело ход водительских мыслей в чуть иную сторону, и разговоры пошли слегка о другом. Вскоре мы узнали не только о том, что Путин грабит Армению и считает её своей колонией, в то время как в самой России нищета и все спились, но ещё и о том, что мы, русские, на самом деле тюрки и мусульмане, только не признаёмся. Дескать, коварство и жестокость у нас совершенно тюркские. Всё это в речи водитель перемежалось жалобами на больной зуб, лечить которой он в Капан собственно и ехал, а самое главное - оказалось, что он ещё заправиться забыл! Газа оставалось ровно столько, чтобы хватило до Капана, но только если в гору подниматься на малом ходу, а под гору ехать под действием силы тяжести. В общем, катить по серпантинам со скоростью 30 км/ч под маразматические разговоры было удовольствием очень ниже среднего, но мы ещё не знали, что в этой части Армении выбора как правило нет. Открытым остаётся лишь вопрос, это нам странный дядька попался или так Сюник продемонстрировал свою сущность "армянской Галичины".

Где-то в стороне остались покинутые монастыри Бхено-Нораванк с необычными барельефами уцелевшей церкви (1062), открытой в 1920-х годах писателем Акселем Бакунцем, и Ерицванк с руинами базилики 5 века. Но мы проехали мимо поворотов к ним без остановок, и вскоре лесистое плато вновь начало спускаться в долину следующей реки Вохчи (у тюрок Охчучай). Течёт она прямиком с Капутджуха (3905м), высшей точки Зангезурских гор, нависающей над восточной частью Нахичевани. Не ей ли принадлежит вон та пара скалистых вершин?

Долина Вохчи встречает Арцваникским водохранилищем, сразу впечатляющим цветом воды - то мутно-белёсой, то купоросно-голубой. Собственно, потому что по совместительству оно ещё и хвостохранилище многочисленных на юге Сюника медных рудников, историю которых, начатую ещё в 18 веке греческими горняками из Трапезунда, я рассказывал уже в прошлой части.

И если бывшие гиганты медной индустрии Алаверди и Ахтала на другом конце страны ныне в глубоком упадке, то долины Вохчи и Аракса значат для Армении примерно то же, что для России Югра и Ямал. Главным богатством здешних руд оказалась даже не медь, а куда более редкий металл молибден, которого Армения, входя в десятку мировых лидеров, добывает примерно вдвое больше, чем Россия.

За ядовитой водой Арцваника проступает из дымки Хуступ (3206м) - скалистая вершина на той стороне долины, господствующая в пейзаже Капана:

Капан тянется по долине Вохчи на 20 километров, нигде не достигая даже километра в ширину... вот только на бумаге он раза в три длиннее, чем на местности. От въездного знака до городских кварталов - ещё пяток километров, на которых уместился целый аэропорт. Взлётка в овраге тянется параллельно трассе, рядом строится новый аэровокзал - сам аэропорт существовал и в советское время, но в 2019 году полным ходом шла его реконструкция. Летать отсюда будут, скорее всего, только в Ереван - по дорогам до столицы ехать пять часов, а чешская "элочка" летит меньше часа.

Водитель с больным зубом высадил нас на оживлённом перекрёстке у магазина, а сам свернул на газовую заправку, пообещав подобрать нас, если не уедем, через полчаса. Рядом обнаружилась остановка, но надежды на маршрутку не сбылись: бусики, курсируя раз в 10-15 минут, проезжали мимо нас... и сотней метров далее спокойно подбирали местных прямо с обочины. На решение самой простой автостопной задачи "подбрось до города" у нас ушло ещё полчаса, но в итоге всё-таки случилась попутка. Из "бумажного" Капана, каких-то колхозного вида промзон, в Капан "фактический" ведёт короткий, но внушительный тоннель:

Про сам Капан я рассказывал в прошлой части, а про нависающий над ним Каварт, начинавшийся с греческого поселения - в обзоре народов Армении. В Каварт мы ездили из центра на такси, причём водитель за нами возвращался - от конца дороги до греческой церковки на вершине горы идти полчаса в одну сторону. Не помню точно, сколько всё это стоило (вроде, что-то около 4000 драм, то есть 600 рублей), но по пути туда, узнав, что мы собираемся в Мегри, водитель настойчиво предлагал нам за 10 000 драм (1400 рублей) свои услуги. У одинокой заброшенной греческой церкви Каварта, обедая бутербродами и любуясь панорамой рудников над тонущем в дымке Капаном, мы пришли к выводу, что время уже не раннее, на попутках в Мегри есть риск дотемна не успеть, а сама дорога достаточно красива, чтобы проехать её со всеми остановками. В общем, вызвав водителя, я согласился ехать в Мегри, сторговавшись на 12 000 драм за всё, включая Каварт и разъезды по городу. И вот уже мы ехали по западным окраинам Капана, и Капан проплывал над головой квартал над кварталом - типично армянские многоэтажки из розового туфа здесь причудливо, лесенками, вписаны в горные склоны:

А на балконах многоэтажек что в Горисе, что в Капане, что в Мегри как-то особенно часто сушатся ковры. Да и одно из самых популярных сюникских названий Алидзор можно перевести как Ковровая долина - здешняя традиция относится к карабахской школе, за авторство которой армяне с азербайджанцами спорят немногим менее жарко, чем за сам Карабах. Правы, на самом деле, и те, и другие - на человеческом уровне вражда была далеко не всегда, армянскому и тюркскому ковроделу было, чему друг друга научить, а как результат, в Карабахе соединились три древних традиции - армянская, тюркская и персидская. Теперь же, когда азербайджанцы построили в Баку роскошный Музей ковра и в целом присвоили карабахскую школу себе единолично, для местного армянина ковёр на окне стал чем-то сродни флагу.

Над Алидзором близ Татева мы проезжали по канатной дороге, а вот Алидзор близ Капана вошёл в историю как оплот Давид-бека и столица несостоявшегося армянского княжества, которое этот мятежный полководец обрёл в борьбе сначала против иранского шаха, а затем - против турок, вторгшихся в Иран. Правление Давид-бека продлилось всего пару лет, а дальше, в 1728 году, он умер в Алидзоре от болезни. Однако здесь же, в западных предместьях Капана, сюникская столица располагалась и за тысячу лет до него. Ведь древнее название этой горной страны - Сисакан, а Сюником сделалась она за тысячу лет правления нахарарского дома Сюни. Когда и как они здесь обосновались - историкам не известно, но родословную свою Сюни возводили к мифическому армянскому первоцарю Айку Наапету, а Сисакан привёл из бывшей Мидии в Великую Армению в 189 году до нашей эры вполне реальный царь Арташес I. По происхождению мидянин, породнившийся с правившей прежде династией Ервандидов, вероятно здесь он имел удел. Два века спустя Арташесидов на армянском троне сменили парфяне Аршакиды, три ветви которых в лучшее время правили Ираном, Арменией и Албанией, и вот при них-то Сисакан от Аракса до Севана был закреплён как ашхар (княжество-провинция) дома Сюни. Сам их род, в каждой долине пустивший по ветви, уже тогда был одним из сильнейших среди нахараров (князей) и имел крупнейшее в Великой Армении, после царского, войско. Возможно, именно Сюни, воспользовавшись помешательством Трдата III, стояли за крещением армян. Но играть Сюни предпочитали не в престолы, а в геополитику - почти не участвуя в борьбе за царской трон, все силы они вкладывали в свою вотчину, и больше заботились о том, как отношения построить не с Мамиконянами, Камсараканами или Рштуни, а с Парфией, Римом, Аравией и Византией. От армянских восстаний против чужого ига Сюни как правило держались подальше и в 571-640 годах даже переходили из Армении в другую провинцию - причём не какую-нибудь, а Азербайджан! Но вместе с тем "вероломным предателям" Сюни удавалось сохранить в своих долинах мир, а с ним - армянскую культуру.

К концу 9 века сильнейшими армянскими родами оставались Сюни, Арцруни и Багратуни, конфедерация которых под началом последних стала основой возродившегося Армянского царства. В 987 году Смбат Саакян Сюни провозгласил себя царём, и хотя после короткой войны признал себя вассалом Багратидов, царский титул остался при нём. Центром новоявленного царства сделался гавар (уезд) Балк в долине Вохчи, вотчина сюнийской ветви Дзагикянов, под чьим замком Багаберд выросла новая столица Капан в 15 километрах выше по Вохче от своего нынешнего тёзки. При следующем государе Васаке Сюникское царство достигло расцвета, а при его наследнике Смбате II в 1045 году пережило падение Багратид и обрёло независимость... Но насладиться полной властью дому Сюни было не суждено: на бездетном Григоре I в 1072 году тысячелетняя династия оборвалась, и новым царём стал Сенекерим из Хачена (Карабаха). Да и гибель сюзерена несла за собой новое иго - Багратидскую Армению разрушили кочевники-сельджуки. Независимость двух царств на её осколках - Лорийского на севере и Сюникского на юге, - оставалась вопросом времени: с 12 века кочевники долина за долиной укреплялись и в этих горах. Древний Капан был разрушен в 1126 году, и на месте его теперь лишь городище, почти не заметное в густом широколиственном лесу. Но осталось и ещё кое-что - монастырь Ваганаванк чуть в стороне от трассы в 5 километрах от западных окраин Капана.

Таксист пару раз предложил нам съездить сюда за дополнительную плату, а потом махнул рукой и без лишних реверансов повёз нас бесплатно, ибо можно ли гостям Капана Ваганаванк не показать?! Извилистая дорога к обители была уставлена машинами, вокруг которых так и кишели школьники всех классов. Взбудораженная свободой от школьных стен и долгой дорогой, при виде колоритных иностранцев детвора приходила в восторг. Нашлись и такие, кто видимо в шутку стали покрикивать нам "Хэллоу, мистер, мани-мани!", на что я, многозначительно покосившись на учителей, ответил "Не позорь свою страну!", и надеюсь, учителя меня поняли правильно. Выше, в стенах обители, обёрнутый лентой стол ломился от яств:

И гуляли то ли две, то ли три свадьбы разом:

При всей скромности, Ваганаванк в истории Армении можно поставить в один ряд с Санаином и Ахпатом или Татевом и Нораванком. У истоков его стояли два Вагана Дзагикяна: Ваган I основал обитель на склоне горы Тигранасар в 911 году, а Ваган II, будущий католикос Ваган Сюнеци, построил в 930-х годах большую часть сохранившихся зданий. В том числе - самое запоминающееся из них, "часовню на платформе" Сурб-Петер-Погос:

На самом деле представляющей собой всего лишь проём древних ворот. Кладка часовни архаична, как у крепостей Урарту, а остатки разрушенного притвора и вовсе кажутся мегалитами доисторических людей:

С другой стороны от поляны, на которой когда-то стояли другие здания монастыря, высится храм Сурб-Григор 910-х годов с пристроенными Ваганом II колонным залом и гавитом:

Где и находятся, на самом деле, главные сокровища Ваганаванка - могилы царей и цариц Сюни, с переносом столицы в Капан превратившими этот монастырь в государеву обитель. Герои истории, рассказанной парой абзацев выше, все эти могущественный Смбат II и бездетный Григор I, покоятся под плитами, на которых теперь гуляют свадьбы. А плиты просты и сдержаны, и кажется, надо править не менее 1000 лет, чтобы не украшать надгробие ничем, кроме своего имени.

Благодарные водителю за подарок, едем вверх по долине Вохчи - Дорога поперёк долин имеет один перпендикулярный двум другим участок:

Где-то в кустах у трассы осталась старейшая в Армении Кафанская ГЭС (1909) у селения Джрахор, построенная, видимо, французскими инвесторами, которым потеснить с местных руд греческих купцов не помещало даже отсутствие железной дороги. Над селом Давид-бек, видимо тем самым Алидзором, я старательно выглядывал руины Багаберда - древней крепости Дзагикянов, куда Сюни перебрались после разорения Капана. В 1170 году пал и этот оплот, и в следующий раз долгоживущим независимым государством обзавестись армянам случилось лишь спустя 820 лет. Над Сюником, впрочем, тюркское иго было тогда относительно недолгим - грузино-армянское войско Закарянов и закрепившиеся здесь князья Орбеляны подарили горному краю ещё пару спокойных веков. Но то - другая история: центр Орбелянова Сюника сместился в Арени, Ехегис и Татев, а долины Зангезура превратились в медвежий угол.

Руин Багаберда, увы, я не высмотрел. Окончательно замыкает округу Капана стоящий на скале Медведь (1966), добыть которого, судя по числу отметин, мечтает каждый армянский охотник:

Горы вокруг - всё выше и молчаливее:

Само название поста отсылает в эпоху Гражданской войны - существовавшая с декабря 1920 по июль 1921 года Республика Ларнайастан (Горная Армения) со столицей то ли в Горисе, то ли в Татевском монастыре, была последним оплотом сопротивления Красной Армии в Закавказье. И в общем-то красным не позавидуешь выковыривать фидаев из столь неприступных долин...

По пути - одинокий ветряк, его мы увидим ещё с другой точки:

Но вот зелёные склоны и леса, опутанные дикой ежевикой, вновь сменяет индустрия - мы въезжаем в город Каджаран (7 тыс. жителей):

Да проскакиваем его по окраинам:

Улицы которых служат началом очередного серпантина, взбирающегося на перевал:

Каджаран был основан со второй попытки (первой, в 1940-м, помешала война) в 1947 году, и к 1958 получил статус города. О времени строительства напоминают породистые розовотуфовые сталинки, вклинивающиеся среди хрущоб:

Над которыми, выше по долине, нависает градообразующее предприятие, после безвременной кончины ереванского "Наирита", ванадзорского "Химпрома" и ленинаканского текстильного комбината оставшееся крупнейшим во всей Армении. Пущенный в 1952 году Зангезурский медно-молибдненовый комбинат - один из главных в мире производитель молибдена. Где-то к северу от Гориса нас подвозил рабочий с этого комбината, и зарплата, которую он назвал (тысяч 50-70 на рубли) выглядит неплохо даже по российским меркам.

Само Каджаранское месторождение - крупнейшее в бывшем СССР по молибдену (7% мировых запасов), весьма значительной по меди и второе в Армении, после Зодских рудников над Севаном, по золоту. Над городом нависает стена рекультивированных рудников:

Серпантин каким-то неописуемым числом витков (километров на 20 суммарно!) взбирается на Мегринский перевал - высочайший в Армении (2483м). Здесь уже не плато меж каньонов, а вполне полоценный Мегринский хребет, перпендикулярный Зангезуру.

Долина Вохчи. Капан скрыт за поворотом, Багаберд стоил на спускающемся слева мысу, а ближе можно разглядеть знакомый ветряк:

На вершине перевала - груда живописных валунов, рядом с которыми редко не стоит легковушка с туристами или остывающая фура:

За 40 дней в Армении мы одолели много перевалов, но тут не Памир и не Тянь-Шань, и лишь на Дебаклу (тюркское название Мегринского перевала) и правда ощущается высокогорье - солнце слепит и обжигает, порыв ветра пробирает до костей, в дыхании появляется лёгкий дискомфорт, а голова немного кружится.

За перевалом - спуск в последнюю долину, затянутую испарениями Аракса. И горы, едва различимые в дымке - это уже Иран:

Серпантин с этой стороны как бы не забористее:

Из Капана в Мегри пару раз в день ходит маршрутка, но мы не попали в её расписание. Коллективные такси из города берут 10 000 драм, а с трассы - 5000: набирать пассажиров им разрешают только в своём городе, а потому обратно машины едут пустыми и соглашаются брать за пол-цены. Но - не меньше: не то что бесплатно не повезут, а даже подешевле не сторгуются.

Ну а Персия всё ближе... У дороги попадаются надписи вязью:

Цветастых архаичных фур, чаще всего бензовозов, как бы не больше, чем местных машин:

А джип цвета хаки с ребятами в камуфляжных шляпах заставляет подумать, будто по ту сторону границы не Иран, а Мексика...

Мегри встречает церковкой Сурб-Ованнес монастыря Мегриванк, и архитектура её напоминает не столько о Сюнике, сколько о храмах Нахичевани, разрушенных в 2000-х годах.

Над домами не слишком советского вида - причудливые, выжженные скалы: