Приключения "учителя успеха" в тайге. Часть 2. Случился п...! Вернусь ли теперь живым из тайги?!

Уставшему с дороги охотнику зимовье кажется венцом творения человечества

Сильно скрашивали наш путь добываемые по пути глухари с поеданием их за ужином. Дело в том, что в свою первую поездку в тайгу мне не удалось добыть ни одного глухаря – то спугну, то промажу, то бью через ветки мелкой дробью в самое защищенное у глухаря место – грудь, - короче, не везло и все тут! А в эту поездку и птицы было много в наших краях и такого кромешного невезения не было.

Два глухаря на вершине дерева

В очередной переход утром, когда солнце било прямо в глаза, впереди нас с галечной косы поднялась крупная птица, полетела в сторону солнца и села неподалеку на дерево. Я обрадовался, что добудем еще одного глухаря. Это время утренников в тайге – глухари по утрам поедают мелкие камешки по берегам рек, набивают ими зоб, чтобы с их помощью зимой перетирать иголки хвойных деревьев себе в пищу.

Я попросил Юру, который был на руле лодки, прижаться к берегу, мол, увидел птицу, села недалеко, надо ее добыть. Вышли из лодки и пошли вдоль берега. Юра меня начал расспрашивать, что за птица, т.к. не заметил ее. Я ответил, что из-за солнца точно не разглядел, но по тому, откуда она поднялась, как летела, похожа на глухаря. Юра сказал, главное, орла не подстрелить.

Дело в том, что любое ненужное убийство в тайге – неправильный поступок. Не случайно охотники употребляют слово добыть. То есть, если не собираешься добывать, то не нужно и стрелять зверя или птицу, иначе начнут преследовать неудачи. Очень много историй о расплате охотников за ненужные убийства в тайге описано в этнографической литературе. Да и местные охотники кучу подобных историй могут рассказать.

Например, старший сын Раскольного Денис поднимался на лодке вместе со средним сыном Андреем. На одном из перекатов, далеко не самом опасном, их лодка села на камень, перевернулась и было потеряно много ценного груза. Спустя много месяцев уже в деревне Денис признался Андрею, что на том самом месте он подстрелил молодого оленя или лося (не помню точно), взял от него только одну ногу, остальное мясо бросил, хотя был на лодке и мог забрать всё мясо. Вы можете сказать, что это суеверие. Но мне кажется, что тут чистая психология. Еще с детства в нас вшито - накосячил, тебя наказали родители, ты искупил вину и можешь дальше жить спокойно. А когда наказывать некому, то чтобы вернуться к душевному равновесию наказываешь себя сам, например, влезаешь в какую-нибудь ж…пу. Не случайно Раскольный говорил Юре, что 90% проблем охотник в тайге создает себе сам.

К чему я веду? Не просто так Юра запереживал, как бы мы не подстрелили орла. Во-первых, эта птица не употребляется охотниками ни в пищу, ни на приваду, т.е. добывать ее нет нужды. Во-вторых, у местных северных народов орел считается священной птицей. В этнографической литературе орла называют отцом всех шаманов. То есть при убийстве орла желание наказать самого себя может возникнуть особенно сильное.

Но орлы, которых мы видели до этого, летали на большом от нас расстоянии, близко к себе не подпускали.

Орел в небе

Плюс повадки взлетевшей с косы птицы напоминали повадки глухаря на утреннике. Так что я склонялся к тому, что это глухарь. Подошли поближе к месту примерной посадки птицы на дерево и начали просматривать ветки. У Юры зрение похуже моего, но и у меня оно не идеальное. Плюс еще солнце, которое пробивается сквозь листву и светит в глаза. Даже и в более удобных условиях я часто подолгу искал глухаря в гуще листвы, а при выстреле мазал. А тут чуть ли не сразу увидел силуэт птицы на фоне солнца, а дальше все происходило на автоматизме.

Юра потом рассказывал, что он позавидовал тому, как профессионально я выстрелил по птице. Только что мы шагали с ним по берегу, вдруг я резко останавливаюсь, припадаю на одно колено, быстро прицеливаюсь, стреляю, и раненая птица слетает с ветки на землю. Мы подбегаем ближе и видим … орла! Меня охватывают столбняк и ужас! Ну, думаю, п..…ц мне, не вернусь из тайги живым/здоровым!

Хорошо, что рядом оказался Юра. Он вывел меня из оцепенения, поручив отогнать собак от орла, а лучше отвести их в лодку. Я поймал рыжую Ласку, взял ее на руки и понес в сторону лодки. Вторая сучка по кличке Шайба пошла за нами. Подошел к лодке, которую мы оставили привязанной к достаточно крутому берегу. Спуститься с него с собакой на руках у меня бы не получилось, а отпускать рыжую я не хотел, т.к. может побежать к орлу и вторую за собой увлечь. В итоге, кидаю рыжую на дно лодки, она как то неудачно приземляется, скулит и начинает хромать на одну лапу. Ну, думаю, началось, на ровном месте травмировал нашу лучшую собаку. Привязал собаку, взял копалуху (самку глухаря) и буханку хлеба на корм орлу и пошел к Юре.

Вообще, выжить в таких условиях в дикой тайге раненому орлу почти нереально, особенно если ранение сильное. Милосерднее было бы добить его, чтобы не мучился от голодной смерти. Но добить орла у нас не хватило духу. Как обычно со мной бывало по жизни в сложных ситуациях, начинаешь верить в маловероятный, но более легкий способ решения проблемы, мол, ранение может оказаться несерьезным, орел выздоровеет и выживет. А в качестве еды на первое время мы бросили орлу буханку хлеба и копалуху. Но этим броском спугнули орла, он тут же начал перелетать на другой берег. Речка в том месте неширокая, не больше 20 метров, но орел не смог взлететь высоко, задел крылом воду, хотя в итоге долетел до берега.

Юра призвал меня не страдать понапрасну, сконцентрироваться на предстоящей работе в тайге. Вернулись к лодке и продолжили путь. Через пару часов меня отпустило накатившее уныние. В попытках самооправдаться за этот случай вспомнил писателя Арсеньева, как он безнадежно мазал по кабанам в Уссурийской тайге, а в вышедшего на линию огня Дерсу Узала попал с первого выстрела, приняв его за кабана.

На ближайшем зимовье (это был еще участок Раскольного, наш участок выше по реке) мы написали Раскольному в записке, что подстрелили орла. Позже, в октябре, встретившись с Раскольным на общей избе, узнали от него о судьбе орла, которого Раскольный встретил примерно на том же месте, где мы его ранили (напишу об в одной из следующих статей, где буду описывать нашу встречу с Раскольным на общем зимовье).

Надо отметить, что большинство дней подъема на участок шли дожди. Половину времени я не вылезал из воды, протаскивая лодку по перекатам. Вода сверху, вода снизу. Хорошо, что хоть ночевки между переходами под открытым небом были уже более комфортными. Раскольный разрешил нам взять у него на базе старый тент, чтобы при ночевках в тайге сооружать из него навес. Так что дождь нас ночью уже не особо беспокоил.

Не зимовье, но сильно лучше, чем под дождем

Тем не менее, тяжесть подъема на участок, куча перекатов, шокирующая первая ночь в тайге, постоянные поломки мотора, а особенно случай с орлом, – и все это в первые 7 дней в тайге – заставляли усомниться в правильности нашей авантюры.

(продолжение следует)