«Маму чудовищно обманули». Любовь и трагедия красавицы Лидии Вертинской

О романах великого «бродяги и артиста» Александра Вертинского ходили легенды, среди его близких подруг были первые красавицы эпохи, такие как Вера Холодная и Марлен Дитрих. Но настоящую любовь он впервые испытал, когда ему было уже за 50.

Сильнейшее чувство в нём вызвала 17-летняя Лидия Циргвава, которая стала его последней женой и родила ему двух дочек. Она овдовела ещё молодой, но осталась преданной памяти мужа до конца своих дней. Знаменитой паре выпало лишь 17 лет совместного счастья. И почти 57 лет вдова прожила в одиночестве и воспоминаниях.

«Круче, чем Марлен Дитрих»

Лидия Владимировна — грузинка по отцу и русская по материнской линии. Она родилась в 1923 году в Харбине, который был построен русскими на китайской земле и почти наполовину состоял из русского населения.

Отец, Владимир Циргвава, служил в управлении Китайско-Восточной железной дороги. Семья вела «совершенно западный» образ жизни, дочь любили и баловали. Но когда Лиле, как её все называли, было 10 лет, отца не стало, и блаженная жизнь закончилась.

Лиля училась в закрытом пансионе при католическом женском монастыре, потом в частной английской школе. В Шанхае, куда они переехали, прошла курсы стенографии и в 17 лет устроилась секретарём в английскую пароходную контору.

В Шанхае они впервые и встретились: кумир публики с мировым именем и его юная поклонница. Это было в кабаре «Ренессанс», где Вертинский пел в тот вечер. Лидия была ошеломлена.

«Было в нём столько актёрской гордости, достоинства, и сам он был такой элегантный, высокий, в чёрном фраке, с изумительными руками… Я была в восхищении. Я была так покорена, и такое нежное чувство у меня возникло к нему. Да, и наверное, я влюбилась в него тоже», — рассказывала она спустя десятки лет.

После концерта Александр Николаевич подошёл к их столику, увидев в компании своих знакомых. Лиля тоже покорила его с первого взгляда, ведь она была необычайно хороша собой: рыжеволосая, зеленоглазая и длинноногая красавица с княжеской осанкой и глубоким взглядом.

«Мне кажется, что моя бабушка круче, чем Марлен Дитрих», — искренне восхищается ею внучка Дарья Хмельницкая.

«Никого прекраснее его нет и не будет»

Между влюблёнными было 34 года разницы, поэтому никто не верил в их союз. Мать Лидии Владимировны, по выражению Дарьи, «просто категорически лежала костьми», заявляя, что свадьбе не бывать. Она мечтала, чтобы дочь вышла за благополучного иностранца и уехала куда-нибудь в Америку.

Но прошло два года, и она дала согласие на брак, совершенно растерявшись в суматохе начавшейся Тихоокеанской войны, писала сама Лидия Вертинская в мемуарах «Синяя птица любви». 26 апреля 1942 года 53-летний жених и 19-летняя невеста венчались в кафедральном соборе Шанхая.

«Я была юна, неопытна, совсем не знала жизни, но мне захотелось защитить его. Всю мою неразбуженную нежность и любовь я готова была отдать ему. Отдать с радостью. Потому что никого прекраснее его нет. И никогда в моей жизни не будет», — делилась Лидия Владимировна своими чувствами к мужу в книге.

«Она была для него эталоном женского начала. Она была его обожательницей, обожательницей его искусства, его мыслей, его личности, его самого. Она всё время смотрела на него, как на божество, утешала его. Вот в ней было это утешительство, конечно», — такими видела своих родителей дочь Анастасия Вертинская.

С момента знакомства Александр Николаевич писал любимой письма, и эта традиция сохранилась в браке, ведь ему приходилось подолгу бывать на гастролях.

Лидия Владимировна однажды зачитала отрывок: «Я никогда не думал, что можно сиять от счастья, если с тобой рядом сидит любимая, тоненькая и холодненькая девочка, и ничего особенного не говорит, просто сидит, но оказывается, что это совсем новое, очень яркое и сильное ощущение счастья. Так вот что такое любовь…»

«Он ей внушил, что она идеал»

Летом 1943 года Лидия Вертинская родила в Шанхае дочку Марианну. Это был первый ребёнок Александра Николаевича, которому было уже 54. Осенью того же года он получил долгожданное разрешение вернуться в Россию после 25 лет эмиграции.

Из Шанхая они добирались сначала пароходом, потом поездами через весь Дальний Восток и Сибирь. Родина встретила молодую семью очень недружелюбно: дикая стужа и неотапливаемые помещения, невозможность достать еду даже для младенца, клопы, воры и спекулянты, которые считали их «богатыми буржуями», хотя это было совсем не так.

Только добравшись наконец до Москвы, Вертинские поселились в комфорте. Сначала три года прожили в гостинице «Метрополь», сюда же в декабре 1944-го привезли из роддома вторую дочь Анастасию. Затем семье дали большую квартиру на улице Горького (Тверской).

«Мама к хозяйству не притрагивалась. Папа маму обожал, лелеял. Он ей внушил, что она идеал, и до конца жизни маму ничто не могло поколебать в этом убеждении, — рассказывала Анастасия Вертинская «Аргументам и Фактам». — Домом занималась бабушка, её мама. Она знала много кухонь: и китайскую, и русскую, и грузинскую, и корейскую».

Кстати, обе дочери отмечают, что Лидия Владимировна, несмотря на свою молодость и красоту, была очень ревнивая. Отчасти это объяснялось тем, что Вертинский почти круглый год был на гастролях, чтобы обеспечить семью, и лишь на неделю-другую возвращался домой.

«Александр Николаевич вызывал у женщин невероятный восторг, завораживал своим искусством, и они хотели попасть в это “царство счастья”. Но… мама оберегала, конечно», — вспоминает Анастасия.

Вместо домашнего быта Лидия Вертинская по настоянию мужа, который заметил в ней талант художницы и артистки, училась живописи в Суриковском институте и снималась в кино. И хотя на её счету всего пять картин, яркие образы актрисы запомнились зрителям и вошли в золотой фонд кинематографа.

Александр Николаевич очень гордился успехами любимой жены, хотя из пяти ролей успел увидеть только две. Самой знаменитой, но и последней в недолгой кинокарьере стала роль злодейки Анидаг в «Королевстве кривых зеркал», которую Лидия Владимировна сыграла через шесть лет после смерти мужа.

«У неё как бы немножко крыша поехала»

Сам Вертинский, хоть и много гастролировал с аншлагами, и публика замирала на его концертах, и его слушал по ночам Сталин, был как бы негласно «запрещён». Его песни не звучали по радио, его имя никогда нигде не упоминалось и не выпускались его записи. Он горько шутил: «Я существую на правах публичного дома: все ходят, но в обществе говорить об этом не принято».

Мечтая вернуться на родину, артист думал, что всё будет так, как в любой нормальной стране: приличные авторские отчисления и концертные гонорары, которых будет хватать на достойную жизнь.

«А получилось, что он стал рабочей лошадкой, гоняя зимой в Сибирь, а летом в Ташкент, чтобы тройные ставки платили. А ставка была 16 рублей 50 копеек», — рассказывает Марианна Вертинская. Смирившись с отсутствием официального признания, он выдерживал по 24 концерта в месяц, фактически работая на износ.

В результате сердце не выдержало. Вертинский скоропостижно скончался в гостинице «Астория» 21 мая 1957 года, сразу же после концерта в Ленинграде. Для всей семьи его уход был страшной трагедией, но Лидия Владимировна, ставшая вдовой в 34 года, была чуть ли не на грани помешательства.

Дочь Анастасия: «Мне кажется, что эгоизм нашего детства не позволял нам вникнуть в то, что происходит с мамой».

Дочь Марианна: «Поначалу она была в таком шоке, что начала гадать на блюдечке: “Саша разрешит — Саша не разрешит”… У неё уже даже как бы немножко крыша поехала. Он у неё всё время в сердце был».

Внучка Дарья: «Лиля уже после смерти Александра Николаевича ему в день рождения сделала эстамп “Обезьянка Чарли” и подарила, когда его уже не было».

«Маму чудовищно обманули»

Вдову с двумя детьми вскоре ждал ещё удар. В Госконцерте, куда она обратилась, чтобы получить деньги, заработанные мужем на последних гастролях, ей не дали ни копейки, нагло оправдавшись тем, что у неё нет доверенности.

Эта несправедливость мучила её до конца жизни. «Чудовищно обманули маму», — говорит Марианна.

«Ей пришлось очень много работать, — рассказывает старшая дочь. — Я маму всё время помню, как она сидит в своей спальне, занимается линогравюрой. Она сначала делала какие-то костюмы для цирка, потом она на эстраде что-то оформила… Она работала, как не знаю кто. Жизнь изменилась резко. Папа и нас баловал, и её очень баловал, он как чувствовал, что его не будет — и потом не будет ничего».

Также Лидии Вертинской пришлось продавать вещи из дома — люстры, канделябры и прочее, чтобы прокормить осиротевшую семью.

«Папа забрал её, помог…»

Замуж вдова больше не вышла. Почти 57 лет после ухода Вертинского она прожила в одиночестве.

«Может, она в свои 34 года и хотела увидеть что-то похожее на отца, но она это не увидела. Она сказала: “Я вообще представить не могу, что какой-то человек будет сидеть за столом Александра Николаевича. Я этого не переживу”», — вспоминает дочь Марианна.

Лидия Владимировна прожила 90 лет. Под конец она жила в пансионате ветеранов труда, где за ней ухаживали сиделки.

«Потому что мы уже совершенно не справлялись, — объясняет Марианна. — Она жила путанно: у неё стал день — это ночь, она днём спала, а ночью бродила. Поэтому мы нашли очень хороший пансионат, она жила в платном отделении, у неё была роскошная палата, большой телевизор, там ей делали маникюр и так далее. Мы с Настей ездили: два дня она, два дня я, так что мы её не оставляли, конечно».

Лидия Вертинская умерла 31 декабря 2013 года.

«Она уже не видела, не разговаривала, только хрипела немножко, — со слезами вспоминала Марианна. — Поставили диск с его песнями, и у неё дыхание стало легче-легче-легче… Пошла песня “Ваши пальцы пахнут ладаном”, и на словах “сам Господь по белой лестнице поведёт Вас в светлый рай” мама ушла. Ну что это такое? Папа забрал, значит, помог».

Она похоронена на Новодевичьем кладбище рядом с мужем, которого любила 73 года.