Потухший кратер москитов (19 фото)

Вау-ан-Намус – спящий вулкан в окружении черного песка.

Общее явление в пустыне Сахара — возникновение питьевой воды близко, или почти том же самом месте, где и соленые озера. Этот источник воды подпитывает озера и даже использовался путешественниками в былые времена. Из-за присутствия пресной воды в этом отдаленном вулкане, Вау-ан-Намус всегда был важным пунктом для караванов в пути от Вав Аль-Кабира к оазисам Ребианы и Аль Куфраха на юго-востоке Ливии.

Размеры кальдеры Вау-ан-Намус и прилегающего к ней поля столь велики, что их можно увидеть с земной орбиты.

О живописном вулкане впервые сообщил внешнему миру Карл Мориц фон Бойрман (1862) и Джерард Рохлфс (1881), хотя они никогда не посещали это место. Вероятно, первый европеец, который посетил этот вулкан и сообщил о нем, был французом, Лораном Лапьером (1920). Лапьер был офицером, который был захвачен в бою и конвоировался через эти места. У него появилась возможность сообщить о его приключениях после освобождения несколько лет спустя.

Приблизительно одиннадцать лет спустя итальянский геолог, Ардито Десио, достиг Вау-ан-Намус во время своей известной экспедиции на верблюдах. В его геологической экспедиции Десио также посетил множество других мест и издал геологическое описание вулкана впервые в 1935.

После Второй мировой войны несколько ученых посетили вулкан, включая географа Николаса Бенджамина Ричтера, который предпринял несколько поездок и издал книгу по его поездке в область в 1960. С этого времени, и поскольку ливийское правительство начало выдавать нефтяные концессии в Ливии, несколько геологов, геофизиков и туристов посетили Вау-Намус, чтобы исследовать смежные области, или потому, что они были привлечены описаниями вулкана. За прошлые два десятилетия Намус стал одним из главных мест назначения для большинства туристов, которые посещают Ливийскую пустыню вообще, и область Феццана в частности.

Район близ кальдеры представляет большой интерес не только для геологов, но и для историков-археологов. В этом регионе были обнаружены следы древней культуры Нок, в том числе весьма качественные предметы из железа. Вау-ан-Намус — популярная туристическая достопримечательность, ежегодно к ней приезжают сотни гостей со всех концов света.

Рассказывает путешественник Алексей Борисов Николай: А сегодня я пригласил в хаммам путешественника Борисова, который уже несколько раз был в Сахаре. Алексей, расскажите о ваших впечатлениях. Алексей: Когда я вспоминаю свои путешествия по Ближнему Востоку и Северной Африки, то прежде всего на ум приходит образ пустынь. Действительно, большую часть территории этих стран занимают пустыни, включая величайшую из них – Сахару. О ней я и расскажу. «Затерянный мир» – не тот, о котором писал Конан Дойль, а существующий в действительности, — находится в центре Сахары и обозначен на карте Ливии арабской вязью, складывающейся в название «Вау ан-Намус». Путь к нему мы начали в тысяче километров от Средиземного моря в оазисе Темесса. Здесь кончается асфальт, отсюда нам предстояло преодолеть 300 километров пустоты – пустоты абсолютной, где нет ни дорог, ни людей, ни животных, ни даже растений. Представляете, какие есть еще неизвестные для вас уголки нашей Планеты. Иван: И вы не шутите? Можно и сегодня попасть в затерянный мир? И это так просто? Алексей: Конечно, нет. Отважившемуся на подобное путешествие надо приготовиться к тому, что придется столкнуться с реальными опасностями, подстерегающими путника в пустыне. Конечно, те времена, когда Сахару пересекали караваны, медленно двигавшиеся от оазиса к оазису и оставлявшие после себя погибших верблюдов и людей, ушли в прошлое. Нынешние путешественники передвигаются на джипах, наслаждаясь прохладой от кондиционеров. И все же… Анна: Путешествуют на современных машинах, с кондиционерами… О каких опасностях вы говорите? Алексей: Главная опасность в таких поездках – нехватка бензина. Слишком тяжелые пески ведут к перерасходу горючего. И если, потеряв ориентацию, машина проскакивает мимо оазиса, бензин быстро подходит к концу, за ним заканчивается вода, а с нею и жизнь. Наташа: Вы говорите серьезно? Алексей: Совершенно серьезно. Пустыня – это неизвестность. Правда, перед тем как уйти в эту абсолютную пустоту, туристы обязательно отмечаются в полиции, и если туристы слишком долго не возвращаются, то власти, конечно, организуют поиски. Однако найти затерявшийся в пустыне автомобиль совсем не просто, поверьте мне. И даже если находят, то помощь приходит слишком поздно. В январе 2003 года, совсем недавно, погиб в Сахаре гонщик ралли Париж-Дакар. Нет, пустыня требует очень серьезной подготовки.

В Сахаре нет дорог. Нет и хороших карт: даже на знаменитых путеводителях «Мишлэн» эти районы изображены лишь схематично. Ценятся, правда, карты советского Генерального штаба времен Второй мировой войны, появившиеся в продаже в Германии после распада Советского Союза. Когда-то они были top secret, и имя советского Лоуренса Аравийского, Штирлица Сахары, до сих пор неизвестно, но факт остается фактом: ни немцы, ни союзники не имели таких карт, которые были сделаны советской разведкой. Да и сейчас обзавестись ими из-за небольшого тиража не так-то просто. Вторая опасность – самум. А в Ливии есть слово «гибель», это название самого страшного ветра, который приносит смерть- «гибели», ударение на последнем слоге. Ветер поднимает тучи песка, путешественники оказываются в крутящемся мареве. Песок пробивает насквозь одежду, сечет кожу, забивается в нос и рот, не давая дышать. Но хуже всего – потеря видимости, когда едва просматривается капот собственной машины. Такой ветер может дуть несколько дней подряд, и путешественники обречены. Именно такое ветер погубил много лет назад целую персидскую армию. Но это другая история… Следует быть готовым и к резким перепадам дневных и ночных температур, к необычной сухости воздуха, к обжигающему зною и слепящему свету висящего над головой раскаленного солнца, а также к неожиданным встречам с ядовитыми змеями. А эти коварные зыбучие пески, которые, как болото, засасывают, проглатывают людей? Но зато тот, кто отважится уйти в этот мир без теней, сможет любоваться земными пейзажами неземной красоты, почувствовать и понять пустыню, осознать ее величие. Вместе с зеленым пятном последнего оазиса за горизонтом исчезает все связанное с обычной, повседневной жизнью.Вы забываете даже свое собственное пршлое. Человек оказывается один на один не просто с природой, а с Бесконечностью, один на один с Космосом.

Очень многое в таких поездках зависит от проводников. Раньше, в древние времена, они головой отвечали за безопасность и жизнь путешественников. Казалось бы, что времена изменились. Но нет! Так же обстоит дело и сейчас: либо вместе со своими «подопечными» гиды благополучно вернутся в оазис, либо вместе с ними же останутся в Сахаре навсегда. Проводники не просто отрабатывают заплаченные им деньги.Они открывают вам новый мир. Они любят пустыню и делают все, чтобы те, кого они сопровождают, тоже полюбили Сахару. Большинство проводников – будь то арабы или туареги – дети кочевников либо сами были кочевниками. Ведь еще совсем недавно бедуины составляли значительную часть населения Ливии, а переходить к оседлому образу жизни они начали лишь после революции 1969 года. Да, им нравится жить в городах, но в глубине души они по-прежнему остаются людьми пустыни, и каждый выезд в Сахару для них – праздник. Вы мне не поверите, но я же сам видел, как они преображались во время подготовки к путешествию в Сахару. Расскажу об одной поездке, к таинственному Вау ан-Намусу. Большая часть пути к нему проходит по бескрайней равнине, покрытой гигантской галькой, большими черными камнями, по которым, переваливаясь с боку на бок, машина медленно ползет вперед. Трудно представить себе более безжизненное место. Но тем больше после этих черных камней поражает встреча с «затерянным миром». На фоне яркого неба вдруг появляется что-то похожее на тень от облака. Это иссиня-черный, покрытый лавовой пылью склон, за ним – обрыв в 200 метров глубиной. Открывающийся с кромки склона вид трудно описать словами, от него буквально захватывает дух. Вау ан-Намус – это кратер древнего вулкана, десятикилометровым овалом охватывающий лежащую в его жерле долину. В этой долине, на желтом песке выделяются три ярко-синих озера, окаймленных поясами четырехметрового тростника. Между ними разбросано несколько более мелких, миниатюрных озер ультрамаринового цвета, каждое из которых окружено белоснежным соляным кольцом. Рядом лежат еще два небольших озера с водой… красного цвета, ослепительно сверкающей под лучами солнца. На черную кромку кратера проецируется зелень пальмовых и тамарисковых рощ. Первое впечатление от этого колдовского пейзажа: такого не может быть в реальности. Но бегут минуты, а мираж не рассеивается – озера остаются синими и красными, верхушки пальм и тамарисков качаются под порывами ветра, а в середине внушительно возвышается, как базальтовый страж, еще один небольшого размера вулкан. Здесь не бывает облаков, не идет дождь. Гладь озер тысячелетиями отражает ровный солнечный свет.

Вечером, когда стихает ветер и в пустыне наступает полный покой, гладь озер разбивается кругами: кто-то подплывает к поверхности. Может быть, это – еще одно лохнесское чудовище? Во всяком случае, если подобное и живет где-то, то скорее всего не в Шотландии, а в «затерянном мире» ливийской Сахары. Здесь в полной изоляции живут, охотятся и размножаются звери, опадают в песок перезревшие финики, но нет ни одного человека. Почему? Может быть, из-за того, что Вау ан-Намус лежит слишком уже «на отшибе»? Или по другой причине? Во всяком случае, проводники почему-то не советуют ночевать внизу, настойчиво предлагают поднятья на кромку внешнего кратера. Объясняют они это тем, что в Вау ан-Намусе огромное количество москитов («намус» как раз и означает по-арабски «москит»). Когда мы предлагаем им же все же остаться там на ночь, учитывая, что палатки снабжены противомоскитными сетками и что у нас с сбой препараты, отпугивающие кровососущих насекомых, проводники приходят в явное замешательство и, посовещавшись друг с другом, говорят, что лучше этого все-таки не делать, что внизу небезопасно. «А наверху – безопасно?» – «Да, абсолютно». – «А почему опасно здесь?». В ответ молчание. Так нам и не удается выяснить, в чем здесь дело. С заходом солнца мгновенно обрушивается темнота. Усыпанная крупными звездами космическая бездна подавляет своим величием.

Вдруг наши проводники вскакивают и начинают тревожно всматриваться вдаль. На противоположной стороне кратера появляются какие-то отблески. Что это? Таинственный привет когда-то существовавшей и засыпанной затем песками загадочной цивилизации гарамантов – Гарамандиты? Или это – НЛО? Ни то и ни другое. Тишину прорезывает натужный рев двигателей: с трудом преодолевая крутизну, чьи-то машины медленно взбираются по склону. Спрашиваем у проводников, кто это может быть. Они отвечают, что, наверное, туристы, но уверенности в их голосах нет. Конечно, могут быть туристы. Но сюда они забираются крайне редко. Армейский патруль? Возможно. Или любители наживы? Это было бы хуже всего. Нападения на путешественников бывают в Сахаре крайне редко, но бывают… Фары приближаются. Идущий первым мотоцикл резко тормозит, и с него соскакивает… девушка лет двадцати пяти. Перед нами итальянцы, шесть человек, которые путешествуют, полагаясь на «Джи-Пи-Эс» – систему спутниковой ориентации. Они намерены спуститься вниз, в кратер. Объясняем им, что съехать в темноте по двухсотметровому обрыву практически невозможно, но что, если им даже удастся сделать это, там их сразу съедят – не дикие звери, так «Несси», не она, там москиты. Итальянцы решают внять предостережениям и разбивают свой лагерь рядом с нашим. С первыми лучами солнца разъезжаемся – итальянцы, чтобы спуститься в кратер, а мы – назад, к Темессе, к ведущему в Триполи асфальту. В московской круговерти Вау ан-Намус быстро забывается, уходит в прошлое. Но иногда кажется, что реальны не Москва, не снежная слякоть, не низкое небо, а дремлющий под ослепительным солнцем «затерянный мир» Сахары.

Доисламское место захоронения на юго-западе Маридета.