Русские мигранты, а ныне жители Европы о своих соотечественниках

Германия

МАРГАРИТА ЮКЕЧЕВА
журналист в Берлине, Германия

В Берлине есть районы Марцан и Хеллерсдорф, где до трети населения — русские. И первый, и второй находятся на окраине, застроены многоэтажками и заселены в основном людьми, живущими на социальное пособие. Эти места считаются не особенно благополучными. В Берлине условных русских (большая часть которых — этнические немцы и евреи) — от 100 до 300 тысяч, в Германии — до 3 миллионов. Все русские знакомятся в разных местах: кто-то встречается в магазинах, кто-то посещает еврейскую общину, кто-то завязывает разговор на общих праздниках, тусовках и вечеринках.

В районе Шарлоттенбург-Вильмерсдорф в Западном Берлине живут люди, которым удалось интегрироваться, которые имеют хорошую работу и могут позволить себе снимать квартиру. Во всех этих районах есть русские магазины, садики и школы, православные приходы — в общем, вся необходимая для поддержания духовной связи с родиной инфраструктура. В Берлине есть русские газеты, радио «Русский Берлин», «Русский дом» с большим количеством кружков для детей и разнообразной культпрограммой, есть воскресные школы для детей при церквях. Если человеку очень хочется, он вполне может вокруг себя построить русский мир и прекрасно в нём существовать. Многие, даже прожив в стране десять лет, не говорят по-немецки, смотрят своё (русское, турецкое, грузинское, польское) телевидение и живут в своём уютном мигрантском мирке.

Русские, в отличие от турецкого и арабского населения, быстро и хорошо интегрируются. Обычно уже второе поколение плохо знает русский язык, лучше владеет немецким. Работают русские везде: консультантами в магазинах, врачами, в офисах на разных позициях, ведут бизнес. Почему-то именно русские собирают деньги в туалетах в торговых центрах и на заправках — подозреваю существование сортирной мафии.

Новая Зеландия

СТАС КУЛЕШ
креативный директор
в Окленде, Новая Зеландия

По моим оценкам, в Новой Зеландии живут около 15 000 русскоговорящих. Большинство из них оседают в Окленде, потому что это самый крупный город страны. Во время каждого похода за продуктами в центральный супермаркет можно встретить пару-тройку русскоговорящих. Кто-то шарахается, как нормальный выходец из России, кто-то здоровается, знакомится — по-разному бывает. Группируются чаще всего в зависимости от того, в какой период времени прилетели. Я называю это волнами.
Взрывы в московском метро? Значит через полгода прилетят несколько десятков человек. Выборы Путина? Ждите пару сотен новых иммигрантов. Новоприбывшие обычно группируются по интересам. На первых порах у них много общего — нужно найти жильё, купить машину, устроиться на работу, решить бытовые и визовые дела. Лишь года через два ситуация стабилизируется, и они вливаются (если хотят и прилагают для этого усилия) в местное мультикультурное общество.

Где-то «функционируют» два координационных совета соотечественников, призванных, судя по названию, нас координировать. Приезжал Лавров, завещал поддерживать культуру. По этому поводу иммигранты волны 90-х годов создали аж две конкурирующие организации по организации, которым в перспективе что-то может перепасть с финансируемого из российского бюджета стола. Здесь даже есть русская газета «Наша гавань», в которой любят Путина и нравоучения и никак не найдут корректора. Финансируется она, стоит заметить, отнюдь не Россией, а местными и не очень фондами поддержки культур и рекламой. Рекламируются там русские механики, юристы, строители, веб-дизайнеры — в общем-то все профессии представлены, можно не учить язык при желании. Я не участвую в многочисленных кружках по вышиванию и танцам живота, но раз в год провожу очень, на мой взгляд, правильное мероприятие «Тотальный диктант».

Все привыкли, что в банке вас обслуживает выходец из Китая, машину чинит кореец, хорват владеет рестораном, вьетнамец программирует, индиец привозит пиццу, русский красит забор — это большая смешанная, свободная страна, мы все в ней «понаехали». Конечно, маорийцы заявляют, что это их земля, и многие европейские новозеландцы, рождённые здесь в семьях, приехавших в прошлом веке, не очень довольны количеством новоприбывших. Но то расизм, который совершенно «не работает» за пределами кухонь и фермерских пастбищ. На фермерском Южном острове, пожалуй, было один раз, когда пожилой новозеландец дал всем своим видом понять, мол, понаехали тут. Это одиночный случай за 7 лет моего пребывания тут.

Южная Корея

АЛЕКСЕЙ КИМ
изучал культурные традиции предков
в Сеуле, Южная Корея


Русскими в Южной Корее называют не только россиян, а всех эмигрантов из СНГ. В Сеуле все русскоговорящие собираются в районе Тондемун. Там есть центральная улица — Пьяная, и я думаю, всем понятно, откуда это название взялось. Тондемун — кусочек России в Корее: русские рестораны, фирмы, турагентства, споты челночников, магазины с продуктами. Здесь вы с большей вероятностью услышите русскую речь, чем корейскую. Стереотипы о нас, впрочем, как и везде: холодно, медведи ходят, многие
знают о Байкале, а ещё они считают, что «Миллион алых роз» — корейская национальная песня.

Кто-то преподаёт английский, кто-то, естественно, гид-переводчик, нелегалы работают на заводах. Да и те, у кого с визами всё в порядке, тоже работают на заводах. Самый распространённый вариант для трудоустройства — это фирмы автозапчастей, которые зачастую принадлежат самим русским, а среди девушек самая популярная работа — это бебиситтер в той же русской семье. Среди всего этого разнообразия профессиональной деятельности самым крутым вариантом считается работа на крупных корейских концернах по приглашению: LG, Samsung, Lotte, Kia. Работать там почётно, потому что стабильно много платят.

Таиланд

ИРА ПЕТРОВА
работник турагентства
в Паттайе, Таиланд

Я не открою никому тайны, если скажу, что в Таиланде очень много русских. Мы, уже местные русские, давно друг с другом перезнакомились и проводим много времени вместе: это почти такая же деревня, как в моём родном сибирском городе. В Паттайе для русских есть всё: магазины, клубы, караоке-бары, скоро здесь откроется паб сибирской франшизы Harat's. Вокруг Паттайи есть русские посёлки, в которых действуют русские школы, открыты
магазины, в которых можно купить специфичные продукты.

В основном все здесь хорошо устраиваются: покупают дома, машины и собак, рожают детей и стареют. Последних немного, но и такие тоже есть. В основном приезжие русские работают здесь в сфере туризма — это беспроигрышный вариант, клиенты будут всегда. Я, например, офисный работник принимающего туристического агентства; кто-то держит рестораны и кафе, у кого-то бизнес покрупнее: например, здесь есть сеть русских телеканалов, которыми владеет бизнесмен — выходец из России. Чтобы работать в Таиланде, да и вообще жить, не обязательно знать тайский хорошо, хватает набора общих фраз: «привет», «как дела», «прямо», «домой», «пиво».

Нас местные жители тоже напрягают, в основном своей концепцией бытия «май пен рай» («мне всё равно»), это такое будто бы философское отношение к жизни, которое выливается в безответственность, безразличие и медлительность. Но в целом лично мне здесь живётся намного проще: можно в воскресенье съездить позагорать на остров, часто сюда прилетают родители и друзья, здесь не нужны колготки, шуба и обогреватели, здесь легче пережить боль и быстрее проходит депрессия.

Ирландия

РОМАН СИТ
внештатный корреспондент Lifenews в Дублине, Ирландия

Русские кварталы и сообщества, мне кажется, есть в любом крупном городе мира, и Дублин — не исключение. В Ирландии наши соотечественники работают в основном IT-специалистами. Ну, или в сфере обслуживания: официанты, уборщики, продавцы. А вот русского таксиста здесь сложно встретить. Насколько я знаю, очень много мороки с документами, разрешающими такую деятельность. Помимо еженедельного посещения церкви, русские поют в хоре, проводят ланчи, на которых едят блюда из репертуара советской кухни, водят детей в русские школы для иммигрантов. Все эти люди кооперируются и не теряют связи друг с другом. В Дублине, например, есть модный заводила со смешным прозвищем, — он устраивает совковые русские вечеринки, где играют «Руки вверх», «Русский размер» и другая фигня.
Ну и, конечно, есть пара русских ресторанов с холодцом и водкой. Ко всему этому разнообразию житейских моментов ирландцы относятся весьма равнодушно: большинство из них почти ничего не знает о России, да и проблемы с мигрантами, как, например, в Англии и Франции, тут пока ещё нет, поэтому всё относительно спокойно.

Швеция

РОМАН ГАЙДУР
CAD-дизайнер
и проектировщик
в Гётеборге, Швеция

В Гётеборге живут около 2 000 русских, и почти все пытаются поддерживать связь с бывшими — да и нынешними — соотечественниками. В городе есть так называемое русское сообщество. Люди там встречаются, общаются, организуют выставки и театральные постановки, проводят вечера знакомств. Я сам пел в русском народном хоре, когда жил в городе Сундсвалль, но перестал туда ходить со временем. Я общаюсь с соотечественниками: у нас есть компания, мы играем в «Мафию», смотрим кино с пиццей и пивом, ездим на природу. Многие русские отдают своих
детей в клубы русского языка, школы и кружки; там они учат не только родной язык, но и литературу. В Гётеборге есть русский театр под руководством Якова Клебанова, там русские знакомятся между собой, так же как и на курсах шведского, в социальных сетях. Можно познакомиться даже в русском магазине, который называется «Бабушка».

Как и во многих других странах, в Швеции русские часто работают в сфере информационных технологий. IT-специалистов часто находят, когда они ещё живут в России или в Украине. Обучают всему, что они ещё не умели, и сразу же трудоустраивают. На то, кем работает иммигрант, влияет многое: готов ли он тратить несколько лет, чтобы научиться чему-то новому, хочет ли он говорить по-английски или по-шведски на каком-то приемлемом уровне, чем он занимался дома и почему оказался здесь.

Некоторые относятся к нам с опаской: ещё несколько десятков лет назад детей здесь пугали фразой «Будешь баловаться, придёт русский и заберёт тебя». Шведы с иронией и удивлением относятся к российским политическим процессам и законам, многие не понимают, что делает Путин. СМИ предпочитают выносить на повестку дня негативные новости о России — на это, по крайней мере, жалуются русские, которые живут здесь. О себе скажу так: я часто работаю с секретными документами, и когда кого-то по телефону с лёгким русским акцентом прошу выслать мне какие-то файлы, никто не пугается и даже не просит подписывать бумаг о неразглашении. Только коллеги шутят: «Этот русский берёт наши чертежи и бежит в российское консульство». Тут вообще к мигрантам отношение довольно лояльное, многие даже рады, что население страны растёт за счёт новых соотечественников.

США

ДМИТРИЙ КИРИЛЛИН
IT-специалист в Энн-Арборе, США

Я живу в Мичигане со своей семьёй уже 13 лет, и всё это время довольно тесно общаюсь с русской диаспорой. Многие едут сюда «за колбасой» — именно так это здесь и называется — это люди, которые сменили быт на более «роскошный». Многие из них так и оседают где-то на Брайтон-Бич, и больше о них ничего не слышно. В Энн-Арборе есть русская православная церковь Святого Владимира и русский магазин, в котором можно купить пиво «Балтика», кабачковую икру «Верес» и хлеб «Николай Второй». В этом году мы провели первый русский фестиваль с шашлыками, кокошниками и кукольной постановкой «Теремка» для детей. Наши дети ходят в «Русский клуб», где дважды в год ставят пьесы на русском языке.
Когда лично я говорю, что я русский, особой реакции это не вызывает, в моей профессии русских достаточно много. А стереотипы разные: холодно, водка, хоккей. Однажды говорили о хоккее в перерыве на работе — тогда за Детройт играло трое русских, а я рьяно болел, — и один реднек сказал: «А ты-то откуда знаешь о хоккее?» А мой коллега ему ответил: «Ты что, больной? Он же русский! Они как канадцы!»