Свинцовый футбол. (2 фото)
С мысом Панагия связаны героические события боёв Великой Отечественной войны. Здесь в 1943—1944 годах стояла 743-я батарея из 130мм орудий с погибшего крейсера «Коминтерн» капитан-лейтенанта С. Ф. Спахова, которая вела огонь по фашистским захватчикам, окупировавшим керченский берег. В честь моряков-артиллеристов на невысокой гряде, примыкающей к мысу, установлен скромный обелиск.
Из воспоминаний участника тех боёв, корректировщика-наблюдателя 743-й батареи Елисеева Василия Федоровича:
«…Если вспомнить своё психологическое состояние в период боёв и редких периодов краткого отдыха, то жизнь шла своим чередом. Не обходилось без различных видов дурашливости, порой неуместных шалостей и проделок. Ещё со времен нахождения в Форте-Шевченко я в своём вещевом мешке возил футбольный мяч и при первой возможности доставал его, мы гоняли в футбол на какой- либо площадке. Так, в октябре 1943-го года, находясь на мысу Панагия, Таманского полуострова, выходящем в Керченский пролив, где разместились десятка полтора наших тяжёлых батарей, в свободное от стрельбы по немцам и других забот время мы гоняли футбольный мяч. Немцы, увидев через пролив наши забавы, начали бить по нам из тяжёлых пушек. Поразмыслив, мы решили своей игрой дразнить немцев, чтобы они больше тратили свои тяжелые снаряды.
Для этого подсчитали секундомером, что немецкий снаряд долетает до нас за 42-45 секунд, в зависимости от расстояния, на котором находятся их батареи. Этих 42-45 секунд было достаточно, чтобы спрятаться в ближайшие глубокие траншеи. Во время игры мы выставляли наблюдателей, которые следили за Крымским берегом и, особенно за одним мысом, откуда чаще всего била 4-орудийная тяжелая батарея противника. Наши гаубицы не доставали до этой батареи. Так что когда наши наблюдатели кричали: «Залп!» мы разбегались по укрытиям. Немцы делали 3-4 залпа. Мы начинали снова забавляться футболом и «доить» у них снаряды. Дня три мы дразнили немцев, а на 4-й день под вечер, когда мы начали гонять мяч, немцы обрушили на нас огонь из 6 батарей (это 20-24 пушки), и били они по нашим позициям около часа, выпустив не одну сотню снарядов. В результате этого обстрела было убито 19 человек - в основном армейских артиллеристов, и у нас одного убило и 2 ранило. Повредили слегка одну нашу пушку и несколько пушек у сухопутных артиллеристов. После этого артналета немцы стали нас обстреливать и днём, и ночью.
Во время обстрелов мне удалось пронаблюдать интересное природное явление, как крысы и мыши ищут спасения у человека. Как-то ранним утром, ещё было темно, меня на переходе застал артобстрел. Я успел прыгнуть в глубокую яму, она, по-видимому, предназначалась под погреб. В этот необычайной силы артналет, когда огонь вели десятка два тяжелых пушек, казалось, что вот-вот в этот недостроенный подвал влетит снаряд, и было страшно быть убитым в одиночестве. Тут ко мне поползли мыши и крысы. Они лезли под штанины, в рукава и тихо, не шевелясь, сидели. И их все больше и больше забиралось в мою одежду, лезли под полы, за ворот шинели. Но это меня не пугало, а даже успокаивало и давало необычайную уверенность, что останусь жив. Как только прекратился артиллерийский обстрел, крысы и мыши разбежались. В этот год на Таманском полуострове было огромное скопление мышей, по-видимому, они отступали вместе с немецкими войсками, причём были мыши какие-то светло-светло серые и по ночам иногда хватали спящих за уши, нос, пальцы, но все кончалось благополучно, не считая прерванного сна на какое-то время. В скором времени заметили, что рядом с нашей землянкой поселилась ласка, быстрый и решительный зверек, враг крыс и мышей, она за несколько дней разогнала мышей и крыс».