“МАСТЕР И МАРГАРИТА” ОТ ЕЛЕНЫ МАРТЫНЮК (39 фото)

«Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!».

…так кто ж ты, наконец?
– Я – часть той силы, что без числа творит добро, всему желая зла.
(В роли Воланда – Юрий Васильев, в роли Коровьеа – Денис Курочка)

А здесь в роли Воланда – Александр Ширвиндт:

Все было кончено, и говорить более было не о чем. Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал.

– Я ошибался! – кричал совсем охрипший Левий, – ты бог зла! Или твои глаза совсем закрыл дым из курильниц храма, а уши твои перестали что-либо слышать, кроме трубных звуков священников? Ты не всемогущий бог. Проклинаю тебя, бог разбойников, их покровитель и душа!

Женщина повернулась, прищурилась, причем на лице ее выразилась холодная досада, и сухо ответила по-гречески:
– Ах, это ты, Иуда? А я тебя не узнала сразу.

Тут все увидели, что это – никакое не привидение, а Иван Николаевич Бездомный – известнейший поэт. Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением неизвестного святого, и в полосатых белых кальсонах. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу.

В зеркале прошел здоровеннейший черный кот и также пропал.

На ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно – жутких размеров черный кот со стопкой водки.

Контрамарочку переводчик левой рукой ловко всучил Никанору Ивановичу, а правой вложил в другую руку председателя толстую хрустнувшую пачку. Метнув на нее взгляд, Никанор Иванович густо покраснел и стал ее отпихивать от себя.
– Этого не полагается… – бормотал он.
– И слушать не стану, – зашипел в самое ухо его Коровьев.

И тут случилось, как утверждал впоследствии председатель, чудо: пачка сама вползла к нему в портфель.

Cейчас же проклятый переводчик оказался в передней, навертел там номер и начал почему-то очень плаксиво говорить в трубку:
– Алло! Считаю долгом сообщить, что наш председатель жилтоварищества дома номер триста два-бис по Садовой, Никанор Иванович Босой, спекулирует валютой.
Фагот – Денис Курочка, Гелла – Эвелина Бледанс, Азазелло – Олег Кассин.

Фагот щелкнул пальцами, залихватски крикнул:
– Три, четыре! – поймал из воздуха колоду карт, стасовал ее и лентой пустил коту. Кот ленту перехватил и пустил ее обратно. Атласная змея фыркнула, Фагот раскрыл рот, как птенец, и всю ее, карту за картой, заглотал.

Крики и ревущий хохот донеслись и из другого места – именно от левого подъезда, и, повернув туда голову, Григорий Данилович увидал вторую даму, в розовом белье. Та прыгнула с мостовой на тротуар, стремясь скрыться в подъезде, но вытекавшая публика преграждала ей путь, и бедная жертва своего легкомыслия и страсти к нарядам, обманутая фирмой проклятого Фагота, мечтала только об одном – провалиться сквозь землю.

Бесстыжая горничная, поставив одну ногу на стул, сняла трубку с рычажка и сказала в нее:
– Алло!
Буфетчик не знал, куда девать глаза, переминался с ноги на ногу и думал: «Ай да горничная у иностранца! Тьфу ты, пакость какая!»

Она, совершенно нагая, с летящими по воздуху растрепанными волосами, летела верхом на толстом борове, зажимавшем в передних копытцах портфель, а задними ожесточенно молотящем воздух.
(Кстати, все узнали Наташу Королеву в образе горничной Наташи?)

Ну что, все узнали? А ее мужа-стриптизера?

– Первые! – воскликнул Коровьев, – господин Жак с супругой. Рекомендую вам, королева, один из интересных мужчин! Убежденный фальшивомонетчик, государственный изменник, но очень недурной алхимик. Прославился тем, – шепнул на ухо Маргарите Коровьев, – что отравил королевскую любовницу. А ведь это не с каждым случается! Посмотрите, как красив!

Супруга господина Жака уже становилась перед Маргаритою на одно колено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.
– Королева, – бормотала супруга господина Жака.
– Королева в восхищении, – кричал Коровьев.
– Королева… – тихо сказал красавец, господин Жак.
– Мы в восхищении, – завывал кот.

Уже без всяких признаков хмеля женщина с исступленными глазами вбежала в комнату и простерла руки к Маргарите, а та сказала величественно:
– Тебя прощают. Не будут больше подавать платок.

– Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, – недружелюбно насупившись, проговорил кот, – и еще считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное.

– Все кусается, – вздохнув, заметил Коровьев, – эх, эх… – Он немного еще подумал и пригласил своего спутника: – Кушай, Бегемот.
Толстяк взял свой примус под мышку, овладел верхним мандарином в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся за второй.

На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.
Здесь в роли Воланда – Александр Ширвиндт. А фотография сделана именно там, где и сидел Воланд: на крыше дома Пашкова. Разрешение на съемку получить было трудно, но все же удалось.

Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека. Рядом с тяжелым каменным креслом лежит темная, громадная остроухая собака. У ног сидящего валяются черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная лужа.
В роли Пилата снялся Федор Добронравов

Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес.

Культурные люди стали на точку зрения следствия: работала шайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством.

И на кой черт тебе нужен галстух, если на тебе нет штанов? – Штаны коту не полагаются, мессир, – с большим достоинством отвечал кот

Елена Мартынюк – первая и пока единственная женщина-фотограф из Восточной Европы, которая получила фотографический «Оскар» за победу на международном конкурсе «Су-перкруг-Хассельблад» в Австрии. В 2000 году Лондонский фотографический ежегодник Yearbook признал Елену одним из пяти самых интересных фотохудожников мира. А в 2006 году Гильдией фотохудожников России ей было присвоено звание академика с вручением приза «Золотой глаз России» за оригинальность стиля. В целом же Елена является обладателем более чем 150 золотых, серебряных и бронзовых медалей, Гран-при и других наград, полученных на крупнейших международных фотовыставках в Англии, Франции, Италии, Испании, Австрии, Германии, Шотландии, Португалии, Корее и Бельгии.