Отдых по-белорусски (53 фото)
Пожилой мужчина в яркой оранжевой рубашке держит в руках бинокль и внимательно оглядывает 2,24 кв. км своего счастья. На том берегу, прямо перед нами, пустынный сегодня пляж пансионата БЖД. Вот там он однажды тянул из воды двух пьяных обормотов. Они ловили в озере 19-килограммовую щуку и сдаваться не хотели. А вот здесь, показывает Анатолий Владимирович, самое глубокое место — больше 15 метров, куда погружали камеру ребята с Discovery. Спасатель дает нам бинокль, мы вглядываемся в идеальную синеву и видим, что в глубине Свитязи, как растаявший призрак, отражается страна. Об отдыхе у самого красивого лесного озера Беларуси, совке, шашлыке и чебуреке-спасителе — наш репортаж.
Всего 160 километров от Минска — можно спокойно доехать за два часа. Увековеченное Адамом Мицкевичем озеро Свитязь расположено на границе Новогрудского и Кареличского районов. У озера карстовое происхождение, оно объявлено экологическим заказником, а защищает его от окружающего мира километровая стена леса. Для людей, впрочем, это не преграда.
Июнь, будний день. На главном пляже, расположенном вдоль трассы Новогрудок — Барановичи, немноголюдно. Мы специально приехали сюда не в воскресный прайм-тайм. За дымом от мангала, ревом магнитофонов и пьяным гоготом не хотелось упустить из виду торжественность местной природы.
— В выходные, может, пару тысяч человек и было. В жару больше приедет, — говорит сторож, заведующий платной стоянкой.
За час здесь берут 5000 рублей. Есть и бесплатные паркинги, но скоро, говорит смотритель, их не останется. Получено соответствующее разрешение. Озеро может приносить деньги — почему бы их с народа не брать. Но плата за парковку — это еще и сдерживающий фактор, который Свитязь должен… спасти.
Обойти озеро по окружности можно за два часа. Мы идем вдоль кромки воды и слушаем, о чем шумят великаны дубы. Они многое повидали, но рассказать об этом готовы только поэту. Адаму Мицкевичу дубы нашептали про некогда богатый город Свитязь, который превратился в озеро, не желая сдаваться русскому царю.
Много воды утекло с тех пор. Новогрудок стал рядовым райцентром, а Свитязь едва еще раз не угробили — теперь владельцы шампуров и властители бутылок. В начале 2000-х озеро стало превращаться в свалку, не справляясь с колоссально возросшей антропогенной нагрузкой. В выходные дни, по разным оценкам, на его берегах отдыхало до 15—20 тыс. потомков Тугана и Миндовга. Машины парковались рядами вдоль леса. Свитязь трансформировалась в Крым — душный пропитый мирок, заполненный телами и зонтами. Удивительно, как озеро снова не провалилось под землю.
Но сегодня здесь раздолье. Ветер несется над озерной чашей, плещутся в воде девчонки-свитязянки. Парень поправляет плавки и позирует фотографу. Мужчина накачивает насосом матрас — сейчас поплывет. В киоске продают шашлык по столичным ценам. 35 тыс. за 100 грамм — чума на ваш дом!
Недалеко от берега в несколько рядов стоят контейнеры для разных видов мусора. Почти как в ЕС. Под березками примостился туалет. В нем круглая дырка, из нее чуется родина. Поневоле мы сравниваем Свитязь с Нарочью, Браславскими озерами, пытаясь ранжировать туристические оазисы страны по степени их отвлеченности от совка.
Анатолий Владимирович, отвечающий за безопасность купающихся, свое озеро ставит на первое место.
— Приехала одна пара из Минска. Все с какой-то сыпью на руках. Спрашиваю: что такое? Говорят, в Нарочи покупались. А у нас вода чистейшая. Полезная — и для суставов, и для кожи, и для волос. А какая здесь рыбалка!
— Была бы Свитязь жемчужиной, если бы не бескультурье, — продолжает наш собеседник. — Му́сорок хватает, но пакеты бросают под ноги. Выпил, кинул пластмашку рядом. Подойдешь к такому — отправит на три буквы.
Если бы не вонючая дырка в полу туалета, мы бы сказали увереннее: Свитязь все же пытается избавиться от ментального наследства эпохи колхозов. На трассе неподалеку от озера долгие годы стоял уродец ресторан, заброшенный, не работающий. И вот теперь его нет, землю купил предприниматель и планирует поставить здесь туристический комплекс. На 30 с небольшим койко-мест, с рестораном и развлечениями. Если комплекс появится, он осветит местность цивилизацией и сервисом. Пока остановиться в районе водоема практически негде.
Как вариант — заглянуть в пансионат, принадлежащий Белорусской железной дороге. Санаторий находится под охраной сержанта, которого, уж пусть не обижается, мы вынуждены обмануть. Территория небольшая, не так давно ремонтировалась. У дамы в регистратуре пытаемся узнать, сколько будет стоить здесь ночлег. Дама читает газету с анекдотами, мы ей помешали.
— 405 тыс. за место в двухместном номере, — лениво говорит она. — В номере есть удобства — телевизор и холодильник.
То есть за номер выйдет $80. Но с конца июня, а потом и в июле свободных мест нет. В соседних агроусадьбах тоже берут едва ли не по $100 в сутки за дом, но забиты они при этом под завязку. Получается, Свитязь для европейского, облагороженного отдыха не предназначена. Не спешите делать вывод, что это плохо.
Черт с ней, с гостиницей. В озере отражаются не только дубы и легенды, но и Беларусь с ее культурой и бытом последних 20 независимых лет. Отдыхающие показывают фото: парни готовят шашлык прямо на пляже, а дым и пепел летят на детей и женщин. «Ну не быдло ли? Неужели нельзя в сторону отойти? Почему это разрешено?» — ругаются люди.
Другие белорусы жалуются на форумах, что на Свитязи в последнее время и так слишком много запретов. Экология гоняет за парковку. Не дают поставить палатку на берегу. Мало кафе, мало сервиса. Водку не продают! Мы тоже любим пхнуть местной власти, но в данном случае вынуждены признать существование парадокса. Чем хуже будет обустроена Свитязь, чем меньше сюда будет приезжать люмпенов, тем лучше для ее будущего.
В озере мы искали не только быль, но и надежду. И, помимо потрясающей природы, ее нашли. Свитязь, сказано во всех энциклопедиях, уникальна тем, что здесь произрастает реликтовая лобелия Дортмана и наяда гибкая. В этот список можно смело внести еще одну позицию: на здешних берегах появился чебурек-спаситель.
Рядом с ветхим Passat стоит палатка, за палаткой — старый фургон. Он оборудован под кухню. В палатке хозяйничает Петровна — так ее все называют. Петровна на Свитязи 11 лет и говорит, что от озера себя не отделяет. Она здесь как дуб, как волна.
— Я делаю чебуреки и бертучи, — рассказывает Петровна нам, удивленным. — Индивидуальный предприниматель! Денежку небольшую имею. Внуков в школу собрать могу. За прошлый сезон на хорошую вязальную машинку заработала.
Где это видано, чтобы в зоны белорусского отдыха к сервису, а тем более общепиту допускали частников? Куда смотрит исполком? Почему прозевало райпо?
— Райпо работать здесь невыгодго, — объясняет Петровна. — Сезон слишком короткий. Им надо привезти машину, грузчиков нанять, людям зарплату заплатить. А в августе отдыхающих уже не будет. Я же, наверное, единственная в Новогрудке, которой так работать разрешили. Не хвастаюсь, упаси бог, но мои чебуреки и в Минск специально покупают, когда назад собираются. Очереди огромные на выходных. Выхожу из вагона, шатаюсь от усталости. Власти признали: качественные чебуреки. И дали добро. Вот сейчас манты планирую готовить, плов, шашлычок из курицы. Я вообще сама из Алма-Аты, переехала с мужем в Беларусь 20 лет назад.
— Нормально в Беларуси можно жить, только не ленись, — рассуждает женщина. — У меня дача, 50 соток земли. Чего не жить? Все растет: и огурцы, и яблоки. Только занимайся. А если кто не хочет работать, то только и будет скулить. У меня такой подход: каждый день проснулся — иди и что-то сделай. Зимой возим по организациям пирожки. Загрузим в Passat и везем — расхватывают на лету.
— Почему ж вы одна тут такая? Почему другие ленятся?
— Откуда ж мне знать!
Петровна отвлекается на девочек, которые делают заказ.
— Не поверите: все 11 лет, что я здесь работаю, так в озере и не покупалась, — говорит на прощание. — У меня к Свитязи особое отношение. Языческое. Я не хотела, что ли, озеро осквернять. Оно дает мне копейку, дает заработок моей семье.
Что вы увидите, если будете долго смотреть в чашу озера-символа? Теряющий культуру народ? Чиновников, неспособных обустроить и сберечь то, что досталось даром? Чахлый рынок, только силами казашки сумевший родить чебурек? Мы разглядели 12 000-летнее белорусское достояние, которое всю эту суету, и нас, бестолковых, переживет.
Прямая речь
Александр Качан, директор республиканского ландшафтного заказника «Свитязянский»:
— До 10 тыс. человек в погожие дни у нас скапливается. Нагрузка превышает допустимую в несколько раз. Что делать? Ограничить доступ людей можно только введением платы. По-другому мы никак не можем это сделать. Только платные услуги. У нас направленность сейчас такая: забираем у Министерства транспорта стоянки, делаем их платными, чтобы ограничить количество машин.
В прошлом году мы немного упорядочили ситуацию с одной стороны берега — центральной. Осталась проблемная сторона — заезд со стороны Кареличского района. Там есть проблемы. Мы туда не смогли добраться пока. Земля под строительство стоянки выделена, но из-за отсутствия средств построить ее не смогли. Когда закроем въезд с той стороны, то наведем относительный порядок. Отведена также территория, около трех гектаров, под строительство палаточного городка. Строим детский эколого-развлекательный центр. Инфраструктура Свитязи будет развиваться.