Рассказ про кота
КотКот скатился по жестяным листам, покрывающим крышу. Зацепился когтями за крошечный выступ. Жизней у кошек, может, и девять, но все — на особом счету. Хоть двадцать! Ни с одной из них расставаться особо не хочется!Задние лапы Кота судорожно болтались в воздухе, пытаясь найти хотя бы миллиметр опоры.В ДЕЛЕ надо тщательно планировать все действия. Промашка, послабление — поминай, как звали! Над Котом, упорно цепляющимся за край крыши, нависли шесть разнокалиберных голов. Любопытные и изобретательные человеческие детёныши!— Смотри! Не упал!Долговязый предводитель, источающий пахучие волны последней стадии полового созревания, протянул руку и крепко ухватил Кота за загривок.От усталости Кот не успел перегруппировать мышцы. Долговязый мгновенно метнул его в дорожную сумку. От неё терпко несло затхлостью и плесенью. Однако замок-«молния» работал. Вжик! Темнота. Кот бессильно зашипел.Он знал: люди никогда не останавливаются в своих играх. Они идут до конца.Пока дети сбегали по лестнице, раза два сумка цеплялась за поручни и выпадала из рук долговязого. Тонкая ткань, проклеенная клеёнкой, не смягчала ударов. Кот больно ушиб спину, не имея возможности вовремя перевернуться в тесноте.Запахло разогретым воздухом улицы. Звуки проезжавших автомобилей стали чёткими. Долговязый остановился. Приоткрыл сумку. Пленник попытался покинуть её, но в отверстие пролезла только голова.— Куда? — сильный щелчок по носу заставил Кота спрятаться.— Ну, чё? Чё дальше-то? — возбуждённый голос одного из подельников. — Огненного кота видели? Ща покажу! Зажжём, пацаны!Кот сжался. Вода, грязь, лишай, блохи не наносят такого непоправимого ущерба шкуре, хвосту, усам и вибрисам, какой творит огонь.Кот впервые позволил себе жалобно мяукнуть, потом даже завыть. Но пинок по сумке прекратил попытки воззвать к совести детёнышей.Когда в сумку проник свет, Кот собрал силы и бросился вперёд. Он даже укусил чью-то руку, чего не делал никогда. Пробовать на вкус лапы человеческих существ не в его и всех котов правилах.Неудача. Маленькая толпа только утвердилась в желании довести дело до конца.Мучители расположились в проёме между гаражами.В Городе, олицетворении цивилизации, вместилище технологий и наук, непременно есть места, где происходят все ужасные вещи. Какой бы регулярной ни была структура рядов (дома, гаражи, палатки), найдется проём. Нарушение ряда. Разрыв. Дыра. Так строят люди. И как только возникает проём, перерыв, проход, любое нарушение стройной системы, это место становится средоточием зла. Здесь убивают, насилуют, пьют, испражняются, складывают мусор и жгут животных.Двое детей держали его за лапы. Кота передернуло от запаха машинного масла, вылитого ему на голову и спину. Зажигалка щёлкала и щёлкала, и с каждым щелчком кот отсчитывал свои жизни. Раз, два, три…— Офигели совсем?! Вы что делаете ?Щелчки прекратились. Хватка детей ослабла. Кот не двигался. Он притворился мёртвым.— Э, дядька! Ты чего?! Отвали! Больно!Кот минуту вслушивался в крики и удаляющийся топот. Человек пришёл вовремя. Кот осмелел и открыл глаза. Увидел кроссовки. Принюхался. Сквозь вонь бензина, горячего асфальта и цементной пыли пробивались устойчивые запахи человеческого дома с ковриками, книгами и кофе.— Что творят?! — Голос был мягким и приятно шевелил вибрисы. — Живой, бедняга? — Человек провёл рукой по голове Кота. — Вот звери!«Несомненно, звери!» — согласился Кот. Жильё человека было поблизости. Всю дорогу с Кота капало зловонное масло.Подъезд многоквартирного дома. Без домофона. Третий этаж. Однокомнатное жильё. Спаситель, держа кота на вытянутых руках, заметался по квартире. Кот молчал, разглядывая помещение. Небольшая кухня со старой мебелью, но чистая. Холодильник маловат. Старая модель. Открыть дверцу лапой невозможно. Едва-едва пахло мышами. В таких квартирах хозяева питаются просто. Нахлебникам обычно ничего не перепадает. В ванной на полу кучкой грязное бельё. В доме давно не было женщины. Хотя улавливался выветрившийся до тонкой ниточки запах заботы и ласки.Человек поставил измазанного кота в ванну, почти жёлтую от известкового налёта. «Совсем заброшенный юноша!» — посочувствовал Кот. Он любил давать людям прозвища и назвал для себя спасителя Добруней.— Ты потерпи, брат! Но тебя отмыть надо.Кот терпел. Как отвратительно проникновение воды в глубины подшёрстка! Но ещё хуже масло, превратившее шерсть в густое месиво. Добруня сначала боролся мылом, потом шампунем, потом высыпал на Кота полпачки стирального порошка. Кот чихал до потери сознания и нюха. Очнулся он, когда человек вытирал его третьей своей футболкой. Футболки он выуживал из кучи белья около ванны.Предложенное Коту молоко было кисловатым. Некоторые люди определяют кислое молоко только тогда, когда оно свернётся в горячем кофе. Добруня порылся в холодильнике, и пред Котом появились хлеб с паштетом и две жареных мойвы.— Ты, парень, посиди тут один. Я скоро, — сказал человек и, натянув кроссовки, ушёл.Кот подождал несколько мгновений, прислушиваясь к шагам за дверью. Отряхнулся, и его шерсть мгновенно высохла. Заискрилась золотым. Усы расправились. Хвост распушился. Кот потянулся, разминая мышцы. Он был готов заняться ДЕЛОМ.Прежде всего, запрыгнул на здоровенный шкаф в углу комнаты и с высоты осмотрел поле будущего действа.Комната небольшая. Стиль обстановки — «свалка заждалась». Хозяин совершенно не имел представления об изысканности. Но, однако, везде чистота и порядок. Даже на шкафу. Здесь едва уместилась коллекция винила. Кот вытянул пару чёрных дисков. «Биттлз», «AC-DC» и одобряюще покачал головой. Пластинки хранились правильно — вертикально, на ребре. Чтобы удержать их, Добруня обмотал клейкой лентой пачки дисков, разделённые по темам.На «бабушкином» комоде (весь резной, с медными ручками) стоял аквариум. В чистой воде лениво покачивалась одна откормленная золотая рыбка. Рядом пристроился маленький телевизор. Большую часть комода занимал музыкальный центр. Кот снисходительно покачал головой: «Рыбку глушить!». Между комодом и окном — стол. Башенки музыкальных CD-дисков. Огромный альбом для рисования. В коробке из-под конфет сточенные до микроразмеров карандаши, разрезанные на острые зубчики ластики, коробки с кнопками. Над столом на стене приколоты к обоям рисунки. Кот был равнодушен к любым видам изобразительного искусства, поэтому осмотрел галерею мельком.У противоположной стены — лежанка молодого холостяка: то ли кровать, которая прикидывалась диваном, то ли диван, который работал кроватью. В любом случае, исходный предмет был много раз перестроен и при помощи дополнительных досок расширен. Между диваном и шкафом кресло с облупленными подлокотниками и расползшимися от усталости швами обивки. Кресло подпирало тяжёлый торшер. Посередине комнаты низкий столик. Одна чашка. Одна ложка. Печенье, пряники, огрызок яблока. Всё это на свежей газете. «Скатерть на все времена», покачал головой Кот. Что делать-то будут, когда бумага закончится?Кот спрыгнул со шкафа и заглянул под стол. Непочатый пакетик арахиса в шоколаде. «Неприкосновенный запас», подумал Кот с усмешкой, забираясь на диван.По лежанке перебрался на подоконник. Внушительная башня из книг. Кот внимательно прочитал все названия. Сделал он это неспешно, проводя по каждой корочке лапой. Все книги его устраивали. Венчал башню оловянный вазон в виде крупного человеческого черепа. Кот усмехнулся: обязательный предмет философских размышлений. Исчезает из дома при первом же сопливом младенце.Входная дверь радостно заскрипела, впуская в дом хозяина. Кот грациозно спрыгнул на пол и выглянул в коридор. Добруня вернулся с внушительным пакетом продуктов. «Уважаю», одобрил Кот.— Ну, где наш бродяга? — с порога крикнул хозяин. — О! — удивился он, обнаружив кота мягким и пушистым. — Уже высох?! Красивый какой!Кот благодарно потёрся о ноги Добруни, пометив его запахом своего покровительства.— Ты знаешь, — сказал человек, выкладывая на стол шампанское, здоровый батон колбасы, огурцы, душистый хлеб, сыр. — Сегодня у меня счастливый день. Ты, похоже, приносишь удачу.Кот с деланным удивлением воззрился на человека.— Не веришь? У нас сегодня гости! Девушка. А у тебя были девушки, котяра?«Уж не одна-две», хмыкнул Кот.— Она очень… красивая.«Ещё бы», подумал кот. Добруня принес с собой удушливое облако дорогих духов с большой долей феромонов. Только красавицы позволяют себе такие запахи. Умницы берут другим.— И, понимаешь, я думал, она с ним… А вот и нет! Оказывается… она всегда хотела со мной познакомиться. И, главное… Понимаешь, кот? Она придёт!Добруня подхватил Кота и тот подумал, что сейчас хозяин подкинет его к потолку. Нет, хозяин удобно усадил Кота на локоть, как ребёнка. Улыбался. Гладил и мял кошачьи уши.— Жизнь-то налаживается, — Добруня излучал удовольствие. Пульс около ста, определил Кот, приложив голову к груди человека. Нормально для влюблённого. Человек поставил Кота на пол, собрал со столика посуду и вынес на кухню. Кот напряжённо прислушался, ожидая. Пум! Чашка грохнулась на пол. Кот хмыкнул.— На счастье! — крикнул Добруня и зашуршал веником.Вопль телефона. Сразу повисло напряжение. Как перед атакой.Добруня рванул к куртке, из которой надрывался телефон, но остановился, словно споткнулся. Глубоко вздохнул.— Да. Я! Узнал, конечно. Не придёшь? Ты, что, плачешь?! Я знаю… Я знаю, милая. Я знаю, кто он и что он может сделать. Не бойся! Я тебя встречу. Нет, я за тобой заеду. Не плачь! Всё будет хорошо…Добруня сел на диван и уставился на телефон, словно впервые его увидел. Кот подсунулся под его сцепленные руки.— Что, котяра? — упавшим голосом сказал человек. — Такие дела. Ты-то свободен. Ходишь, где хочешь. Любишь, кого хочешь. Да, кот?«Конечно. Только люди рвут и ломают себя», хмыкнул Кот.Хозяин молча обулся. Потом вернулся в комнату и, присев на корточки, выудил из-под дивана вместе с пылью обувную коробку. Кот принюхался и нахмурился. Этого он не учёл. Добруня снял крышку, развернул промасленную бумагу, достал оружие.— Иди, поешь чего-нибудь, — сказал человек, погладив Кота по голове. — Сам тут хозяйничай.Человек сунул пистолет за спину, в джинсы, накрыл футболкой, поправил куртку и вышел. Входная дверь рассерженно хлопнула.Кот отсчитал минуту. Ровно 80 ударов кошачьего сердца. И занялся ДЕЛОМ.Забрался на подоконник. Протиснулся между стеклом и книгами, сдвинув тем самым башню к самому краю подоконника.Спрыгнул на пол и подошел к торшеру. Зубами вытянул вилку из розетки и надгрыз изоляцию около выключателя, оголив провод. Ловко воткнул вилку в гнездо.Зажав в пасти коробочку кнопок-«гвоздиков», перенес её на кресло. Старательно разгрыз упаковку и рассыпал содержимое по сиденью. Притащил из ванны тонкую футболку Добруни и, забравшись на спинку кресла, довольно точно столкнул её на сиденье. Кнопки закрылись полностью. Кот оглядел кресло с разных сторон, чтобы убедиться в этом.Брезгливо жмурясь, приволок большой кусок погибшей кружки в комнату. Выбрал он самый крупный осколок, примечательный тем, что у него были два больших острых зубца. Кот пристроил черепок рожками вверх недалеко от двери. Накрыл куском газеты. Вернулся на шкаф и когтем, словно ножом, провёл по клейкой ленте на всех пачках. Лента лопнула, и лёгкий угрожающий шелест старых пластинок стал знаком готовности.Наконец Кот добрался до кровати. Ухватив зубами за край клетчатого покрывала, он подтянул его к полу. Некоторое время отплёвывался от синтетических волокон.Медленно полакал воду из аквариума. Посмотрев на рыбу, сбегал на кухню и принёс в зубах пластиковый стаканчик. Долго пристраивал его на полу, отходил в сторону, смотрел то на аквариум, то на стакан. Наконец, нашёл ему нужное место и удовлетворённо мурлыкнул.Подтащил пакетик с арахисом к комоду, надорвал его зубами и вытряхнул прогорклые и твёрдые орехи на пол.Перешёл на кухню. Запрыгнул на стол между плитой и раковиной. Сдвинул чайник в сторону раковины и хвостом опрокинул, аккуратно придерживая спиной, жидкость для мытья посуды. Сделал он это так виртуозно, что бутылка, поддерживаемая спиной кота, попала точно в широкий носик невысокого чайника. Постояв немного и прислушиваясь к количеству «булек», Кот выгнулся и бутылка встала прямо. Кот понюхал воду в чайнике. Его передёрнуло. Закончив подготовку, Кот лёг на диван и позволил себе немного поваляться.Как только во входной двери зашевелился ключ, Кот перебрался под кресло.— Входи. Не бойся! — голос Добруни был бесконечно заботливым.— Я и не боюсь. — Знакомый запах дорогих духов. — Ну у тебя и бардак!— Извини. Вот тапочки. Проходи. Чай будем пить. Сейчас бутерброды сделаю.Добруня частил. Его голос дрожал. — Знаешь, я не очень люблю бутерброды, — её голос тоже был нервным. Но ноток надменности Кот не услышал.— Тогда не будем. Тем более к колбасе, наверное, кот приложился. «Упущение. Надо было её хотя бы на пол уронить», подумал Кот. — А у тебя кот есть? — удивилась она.— Да. Недавно завёлся. И рыбка.«Мойва в холодильнике», усмехнулся кот.— А шампанское будешь?Люди вошли в комнату. — Киса, где ты? — позвал Добруня. Тонкие женские щиколотки в тапках хозяина прошлепали к дивану. Лежанка даже не скрипнула. «Худышка», разочарованно отметил Кот. Девушка пахла чистотой, уютом, долгим пребыванием в воде с душистой пеной, обезжиренным йогуртом и хлопьями с молоком. И духами. Они несколько портили весь набор.— Стесняется, спрятался, — сделал вывод Добруня.— Это твои рисунки? — спросила девушка.— Да, развлекаюсь иногда, — смутился хозяин.— А ведь это я? — воскликнула гостья.Неловкая тишина. И сильный запах беды.Люди тянули её за собой. Она шла за ними. Она была уже за входной дверью. Эти люди были слишком молоды, чтобы сосредоточиться на этом. Кот её ждал.Большей части человечества не свойственно восприятие прозрачных волн других, более сложных, запахов. Даже не запахов, а пронизывающих реальность потоков, исходящих от всяких материальных объектов и всяких намерений и мыслей. Их невидимые следы дозволено видеть только Котам. И некоторым особо чувствительным людям. В основном женщинам.— Знаешь, — сказала девушка, — я не думала, что ты… серьёзно ко мне относишься. И ещё … ты смелый.— Я? Не-ет! Я все эти месяцы ходил, боялся приблизиться. Я совсем не такой, как…— Это хорошо, что ты не такой, как он, — в её голосе зазвенела боль.Добруня присел перед ней на корточки.Наступила тишина, но Кот знал, что они целуются.— Я боюсь, — шёпотом сказала девушка.— Всё будет хорошо, — в голосе Добруни слышалась уверенность. — Сейчас!По звукам Кот определил, что хозяин нажимает кнопки на телефоне.— Ма! Как дела? У меня всё нормально. Я приеду? На некоторое время. Ничего не случилось! Я приеду… с девушкой. Что значит — «наконец-то»? Ма! Ничего не надо. Не надо дядю Гену с его «Волгой». Мы сами доберёмся! Хорошо. Целую.Они тихо засмеялись.— Видишь, все нормально. Бывают дни, когда всё удаётся, когда всё удивительно хорошо складывается.Девушка вздохнула. Кот сжался.Дверь сорвалась с петель и с грохотом упала. Молодые люди вздрогнули. Кот их не видел, но понял, что они прижались друг к другу.В комнату ворвались двое. Они подлетели вплотную к дивану, перекрыли любые пути отступления. Они вросли в пол. Их шнурованные сапоги с железными носами были огромны. Они втащили за собой запахи пота, длительного застолья, переполненных пепельниц, кислых огурцов и несвежего нижнего белья.— Сидеть, мать твою! Сидеть! — Они орали скорее для проформы, потому что люди на диване даже не пытались встать.— Что, зараза, думал — мы тебя не найдём?!Они пыхтели, рычали, создавая вокруг себя вихри злобы. Бешеные псы. Если бы у них были клыки, то они порвали бы клетчатое покрывало и диван в куски. Они затихли, когда в комнату медленно вошёл человек в начищенных до блеска ботинках с рыже-золотым отливом. Судя по тяжести поступи, человек был немолод. По короткой длине шага и усталой степенности Кот определил гостя как предводителя своры. «Вожак», назвал его Кот.Полное молчание. Даже людского дыхания не слышно.— Ну, что, голубки! — тихо сказал обладатель дорогих ботинок. — Не ждали? Что же ты делаешь, девочка-белочка? — Он говорил тяжело, словно камни бросал. — Чего тебе не хватало? Этого дешёвого пойла? Этой вонючей лежанки?Вожак резко шагнул в сторону дивана.— Стерва! — заорал он. Девушка всхлипнула.— Не смей поднимать на неё голос! — Добруня звенел колокольчиком.— Ты перед кем цыплячишься? Ты на кого пыль метёшь? Гадёныш!— Не трогай его! Я… уйду… сейчас. — Голос девушки сделался глухим и жёстким.Рыжие ботинки со скрипом повернулись к столу. Звук рвущейся бумаги. На пол посыпались клочки рисунка.— Художник? Хреножник! Ты мне картины кровью будешь писать!Девушка вскочила.— Сядь, стерва! — Рыжие ботинки сверкнули огнём, и столик с продуктами отлетел в сторону. Колбаса покатилась под кресло. Кот остановил её лапой. — Думал, вот девочка… для души моей… израненной. А ты, — Вожак перешёл на заливистый крик, — с эмбрионом патлатым лижешься!Он закашлялся. Один из псов метнулся на кухню. Вожак хлебнул из принесённого стакана и замер. Его вырвало. Он захрипел, пытаясь выругаться. Пес осторожно понюхал стакан. — Ты что за дерьмо пьёшь? — заорал он на Добруню. — Шеф! Я из чайника налил!— Сжечь их, — просипел отдышавшийся Вожак.Один из псов поднял угол покрывала. Щелчок зажигалки. Раз. Всхлип девушки. Два. Запахло дымом. Три. Ботинки резко отступили к комоду. Рыжие сполохи метнулись вверх. Это не огонь. Это Вожак скользнул по арахисовым камешкам и, высоко взметнув ноги, спиной рухнул на пол.— Сволочи! Поднимите меня! — простонал он.Псы бросились к Вожаку. Неумело подхватив, поставили вертикально. Ботинки держались за землю неуверенно.— Сесть, — промычал Вожак.Кот перекатился под диван.Пёс помоложе кинулся к креслу и с трудом вырвал его из тисков лежанки и шкафа. Он поставил кресло напротив дивана. Торшер опасно накренился. Он держался только на проводе, не желающем покидать розетку.Вожак вяло осел в кресло и, взвыв, вскочил.— Что там?!Два пса заботливо наклонились к заднему месту Вожака.— Кнопки, шеф! — лица псов исказились сочувствием.— Вытягивайте!Добруня вскочил. Кот не видел, но знал: сейчас он попытается пистолетом исправить положение. Один из псов размашисто махнул рукой. Добруня хрюкнул и лег на пол. Пес выдернул оружие из его руки и передал предводителю.Вожак дергался при каждой выдернутой кнопке и шипел:— Гадёныш! Гадёныш!Добруня, сплёвывая кровь, поднялся, но его шатало. Он сел. Кот выбрался из-под дивана и запрыгнул на колени к девушке. Она вздрогнула. Но не сопротивлялась, а только крепко прижала Кота к себе.Теперь Коту было всё видно.Вожак удачно отступил к шкафу. Кот шевельнул хвостом. Пластинки тяжелым потоком рванули со шкафа вниз. Один из псов вскинул руки, защищая голову предводителя. Но это не просто — поймать нож, разделённый на множество лезвий. Одно из них коснулось руки пса. Он дернулся и заскулил. Другое лезвие резануло по уху Вожака. Брызнула кровь.Вожак взвизгнул и судорожно нажал на спуск пистолета. Грохот шарахнул по ушам, по стенам. Подкинул диван. Аквариум сыпанул осколками, зелёный водопад обрушился на пол. Добруня и девушка инстинктивно подняли ноги, уворачиваясь от воды.Один из псов отпрянул к окну. Зацепился за столик и сел на него. Ножка подломилась. Пес опрокинулся на спину и скатился на пол. В падении он коснулся рукой стопки книг на подоконнике. Череп скатился и, аппетитно чавкнув, замер на лбу пса. Человек скрючился около радиатора, словно согрелся и заснул. Книги укрыли его.Второй ахнул и бросился к товарищу. Скользнул по воде. Теряя равновесие, схватил рукой за провод торшера. Его сильно тряхнуло и бросило назад, к шкафу. Провод заискрил.Вожак отпрыгнул от пса, но слишком рьяно. Не удержался и съехал спиной вдоль стены. Взвыл и завалился на бок. Теперь коту и людям на диване было видно расползающееся малиновое пятно на газете. Её пришпилило осколком кружки, словно степлером, чуть пониже ягодиц Вожака.Кот наслаждался картиной ровно восемьдесят ударов кошачьего сердца.Потом появились милиционеры. Они смущенно толпились в дверях как опоздавшие гости и много курили. Сосед-пенсионер сновал между ними и хихикал в кулак. Девушка рыдала. Добруня держал в трясущихся руках пластиковый стаканчик с водой и недоуменно разглядывал в нем золотую рыбку.Но Коту это было уже не важно.Кот торопился. Тем более, что одна особа шестнадцати лет уже купила десять пачек димедрола и, глотая слезы и не на кого не глядя, выходила из аптеки, что в доме напротив.Большая просьба! Не мешайте коту, идущему по улице.