100 лет Щуке: редкие фото известных актеров (18 фото)

Катя Гусева, 1997 год
«На последнем звонке, по окончании 11-го класса, мы инсценировали песни и разыгрывали сценки учебной жизни. Таким в общем-то привычным образом благодарили учителей и прощались со школой. Но на этом празднике присутствовала ассистентка известного режиссера Евгения Симонова. Дело в том, что одновременно со мной из параллельного класса выпускался ее племянник. Она-то и подошла ко мне в конце вечера. Предложила попробоваться в Щукинское училище. И позвала на собеседование к самому Симонову, который набирал курс.

Я пришла, и он во мне, тогда девочке-школьнице, разглядел актрису. Минуя все отборочные туры, меня сразу перевели на госэкзамены. А я никуда больше даже не пробовала поступать. Для меня происходящее было из разряда удивительного. Ведь я не совсем понимала изначально, куда пришла, для меня это было скорее приключением. А потом осознала, что я на своем месте: все то, что в школе вызывало недоумение или непонимание окружающих, тут считалось необходимым в профессии».

Александр Гордон, 1987

Максим Аверин и Мария Порошина, 1997

Андрей Соколов (в центре), 1990

Александр Ширвиндт и Раиса Куркина, 1956
«Щукинское училище я окончил 58 лет назад, но уже 59 лет назад начал там преподавать. Да-да, я тогда еще сам на четвертом курсе учился. Ситуация сложилась такая: у нас был великий педагог по фехтованию и сцендвижению Аркадий Немеровский. Он был артистом Театра им. Вахтангова и при этом чемпионом Москвы по фехтованию. Про него еще покойный Рубен Симонов, худрук Театра Вахтангова говорил, что Аркадий Немеровский – «лучший артист среди фехтовальщиков и лучший фехтовальщик среди артистов». Это так и было! Но он поссорился с нашим тогдашним ректором. Ушел в ГИТИС. И у нас преподавание фехтования оголилось. Я студентом еще был. И, как бы сейчас это ни было трудно представить, лучшим фехтовальщиком. И меня уговорили попреподавать, пока не найдут замену. Так что у меня стаж педагогический даже длиннее, чем стаж актерский.

Было у меня и свое любимое место в училище. В наше время была 30-я комната… Она была одновременно и аудиторией, и гримеркой-предбанником перед выходом на сцену. Там и происходили все волнения перед дипломными спектаклями. В общем, для нас, студентов, это была «святая святых». Сейчас там, конечно, уже все перестроили. Сохранилось, наверное, только фойе на втором этаже перед основным залом. Там вывешены портреты педагогов всех времен. Это такой трогательный, очень необходимый мемориал.

А сколько известных людей вышло из Щукинского училища! Только из моих учеников – Наташа Гундарева, Саша Пороховщиков, Андрюша Миронов. Андрюша был помоложе меня на шесть лет. Поступил в наше училище, стал замечательно учиться, и поскольку на следующий год после выпуска я уже начал официально преподавать, я делал ему дипломный водевиль «Спичка меж двух огней». А мной-то Андрей сколько занимался! Всегда следил, чтобы я хорошо выглядел, одевался…Вещей своих сколько мне передарил. Леня Ярмольник – тоже мой и все время меня курирует.

Рассказываю ли я сейчас студентам про училище? Пытаюсь. Но сейчас же век компьютерный, новых технологий. Так что мое: «А вот в наше время…» никто слушать не хочет. Но все-таки надо как-то внедрять традиции. Передаются они, правда, все тяжелее. Наглядности нет. Остались какие-то фотокарточки, но все уже старые, стертые. Молодежь на них вынужденно поглядывает, но не проникается. Но я пытаюсь! Потому что традиции – это великая вещь».

Василий Ливанов, 1958
«Пошел я в Щукинское училище по двум причинам. Если бы я поступил в Школу-студию МХАТ, это породило бы разговоры «ну вот, по блату приняли» (отец Ливанова – Борис Николаевич – был знаменитым актером и режиссером МХАТа. – Прим. «Антенны»). Я окончил среднюю художественную школу, состоялся как начищающий художник, и меня привлекала внешняя форма. А вахтанговская школа – это и есть стремление к яркой, даже гротесковой форме, но обязательно оправданной характером исполняемого образа. Такого не было ни во МХАТе, ни в Малом театре. Я учился в уникальное время, когда были живы и полны творческих сил истинные вахтанговцы: руководитель театра Рубен Симонов, ректор училища Борис Захава, а преподаватели начинали свой творческий путь еще под руководством самого Евгения Вахтангова. Это была встреча трех поколений.

Самое дорогое для меня воспоминание – один из дипломных спектаклей мы с курсом поставили самостоятельно. Я возглавил работу, написал инсценировку «Трех толстяков», музыку сочинил мой школьный друг, а ныне выдающийся композитор Геннадий Гладков. Спектакль настолько получился, что однажды мы даже сыграли его на сцене Вахтанговского театра. А мне выдали приложение к диплому с характеристикой как будущему театральному режиссеру».

Леонид Ярмольник, 1991

Нонна Гришаева, 1994

Александр Калягин, 1965

Мария Аронова, выпуск 1994
«Для меня самым великим событием, помимо того, что я попала к педагогу Владимиру Иванову, стало рождение на первом курсе ребенка. И то, что благодаря Владимиру Владимировичу и педагогам, разрешившим мне сдавать две сессии вместе, я смогла вернуться на свой курс. Мой сын Владик был первым ребенком курса, потом родили еще две однокурсницы. Как-то Владимир Владимирович попросил нас остаться после занятий на серьезный разговор. Мы разволновались, не понимая, о чем будет беседа. Он сказал: «Я хотел бы получить хоть какие-то объяснения». Мы испуганно спросили: «А что случилось?» Он ответил: «У нас на курсе трое детей. Маша родила Владислава Владиславовича Гандрабуру, Аня – Нину Тудор Андронаки, а Марина – Майю Тимуровну Бадалбейли. Что происходит?» Мы долго хохотали.

Наше училище крошечное, в небольшом здании. И все мы там были как одна семья. Четыре курса максимально по 24 человека, поэтому все знаем друг друга. Четверокурсники могут пригласить младших в свой спектакль. Огромное количество педагогов – действующие актеры. В дальнейшем встречаешься со своим педагогом на театральной сцене или на киносъемках. Это грандиозно.

Владимир Владимирович внимательно за мной следил и бил по башке, когда меня заносило. В актерской профессии очень важно быстро переболеть звездной болезнью. Когда я задрала нос к небесам, он меня проучил, поставив в своем спектакле в массовку. А потом жестко сказал: «К тому, что ты делаешь, ты не имеешь отношения. Это дано тебе генами и Господом Богом. Твоя заслуга лишь в том, что ты развиваешь дарование, которое тебе дали».

Евгения Симонова, 1976

Леонид Филатов, 1969

Валентин Смирнитский, 1965 год
«Родился я на Арбате, в соседнем переулке с Щукинским училищем. Все детство бегал мимо училища и играл в его дворе, а потом пошел туда поступать. Оно же было самым близким к дому. Но Щукинское было еще и одним из лучших. В начале 60-х годов в нашем абитуриентском рейтинге актерских учебных заведений на первом месте были Щука и МХАТ, на втором – Щепка (Театральное училище имени Щепкина. – Прим. «Антенны»), на третьем – ГИТИС, на четвертом – ВГИК.

Самым ярким воспоминанием осталось поступление. Я выбрал отрывок из поэмы Маяковского «Облако в штанах», старался читать очень серьезно и драматично, а вся приемная комиссия стала хохотать и восприняла меня как артиста комического направления. Мне было непонятно и обидно. Теперь-то мне ясно, что драматические настроение Маяковского в поэме никак не вязалось с моей индивидуальностью. Я был очень худой, забавный, смешной 17-летний птенец. Но, наверное, этой парадоксальностью и понравился.

В Щуке есть традиция: каждый год 23 октября проводить встречи выпускников. На них приезжают со всей страны, иногда даже из других стран. Я раньше на них ходил, потом перестал – все мы стареем и забываем свою юность».

Станислав Дужников, 1999

Олешко в дипломном спектакле, 1999

Василий Лановой (справа), 1957

Нина Русланова, 1969