Вежливость без опознавательных знаков: 20 лет (2 фото + 3 видео)
В чем заключалась прелюдия к первой чеченской войне
Кремль против Дудаева
20 лет назад, 26 ноября 1994 года, российские военные под видом чеченской оппозиции на танках без опознавательных знаков попытались взять штурмом город Грозный. Намерение Москвы решить проблему по имени «Джохар Дудаев», не ввязываясь официально в войну, обернулось одним из самых позорных поражений в истории российской армии.
Теоретически первоначальная ставка Кремля на чеченскую оппозицию не была лишена здравого смысла: в клановом, не имеющем традиций прочной государственности чеченском обществе диктаторские замашки харизматичного Дудаева были по нраву далеко не всем. Однако на практике своими неуклюжими действиями Кремль только укрепил авторитет Дудаева как борца с «российским империализмом» и сплотил чеченскую нацию вокруг мятежного генерала.
Чечня де-факто стала независимой территорией в 1991 году. Неконтролируемая и непредсказуемая Ичкерия в 1992-1993 годах стремительно превращалась в рассадник преступности и экстремизма, грозящий дестабилизацией всему Северному Кавказу.
К 1994 году федеральный центр пришел к выводу, что в политической биографии генерала-президента Дудаева пора ставить точку. Был взят курс на оказание финансовой, политической и военно-технической поддержки антидудаевским силам в республике.
Под покровительством Москвы оппозиция на протяжении первых месяцев 1994-го укрепляет свои структуры. В июне сформированный противниками Дудаева Временный совет Чеченской республики провозглашает себя высшим органом государственной власти. Во главе совета — бывший майор милиции из Батуми Умар Автурханов, наиболее заметными полевыми командирами были Руслан Лабазанов и Бислан Гантамиров. Федеральный центр выделяет оппозиции на борьбу с Дудаевым более 150 миллиардов рублей.
Летом верные Дудаеву силы пытаются разгромить отряды Временного совета. В то время армия Ичкерии состояла не из партизанских формирований. Наряду с батальонами ветеранов абхазской войны в распоряжении Дудаева были части спецназа, Шалинский танковый полк (насчитывавший более сорока танков Т-62 и Т-72) и даже авиация (более двухсот учебно-боевых самолетов L-39 чешского производства и несколько устаревших истребителей МиГ-15 и МиГ-17). Дудаевцы бросили в бой бронетехнику и самолеты L-39, Временный совет потерпел ряд существенных поражений.
После этого в Москве пришли к выводу, что без более активного вмешательства в чеченские дела поменять режим в республике не получится. В столичной гостинице «Пекин» разместилась неофициальная штаб-квартира чеченской оппозиции, где при участии представителей Федеральной службы контрразведки (ФСК, предшественница нынешней ФСБ) готовилась операция по взятию Грозного.
Подготовка к вторжению
ФСК поручила органам армейской контрразведки подобрать в действующих танковых частях кандидатуры военных для отправки в Чечню. При этом об официальном вводе войск в сепаратистский регион речи не шло: военнослужащие должны были ехать тайно, участвовать в боях, не имея знаков различия на форме, техника также не должна была иметь опознавательных знаков. Участникам военных действий назначалось вознаграждение: три миллиона (тогдашними, неденоминированными рублями) — за подготовки бронетехники к бою, 25 миллионов — за легкое ранение, 50 — за ранение средней тяжести, 70 миллионов — за тяжелое. В случае гибели обещалось выплатить родственникам 150 миллионов.
Таким образом, фактически имела место вербовка наемников среди действующих военнослужащих российской армии. Военнослужащий, согласившись стать наемником, подписывал контракт, составленный в одном экземпляре. После подписания контракта офицер сразу получал на руки один миллион рублей.
В начале ноября представители спецслужб объезжали дислоцированные в Подмосковье части, встречаясь с офицерами – кандидатами в наемники. Встречи проходили в режиме полной секретности, на них не присутствовали даже сотрудники военной контрразведки, подбиравшие эти кандидатуры.
Точное число завербованных армейцев до сих пор неизвестно, но, по данным газеты «Известия», только в Кантемировской дивизии согласились ехать в Чечню 22 действующих военнослужащих и 31 уволенный в запас, на Высших офицерских курсах «Выстрел» — 8 действующих офицеров и два прапорщика, уволенные в запас, в 18-й мотострелковой бригаде — 4 офицера, 6 прапорщиков и 3 солдата.
Согласно итогам расследований «Известий», проводившихся в середине 90-х и собранных Александром Черкасовым на сайте "Полит.ру", помимо ФСК и Минобороны в подготовке секретной операции принимало деятельное участие и Министерство по делам национальностей. В частности, замминистра Александр Котенков непосредственно курировал сбор военных на аэродроме в Чкаловске и их отправку в Моздок. Именно с участием Котенкова произошел серьезный инцидент, чуть не перечеркнувший весь режим секретности. Командир Кантемировской дивизии, узнавший о том, что его бойцов отправили в Чечню, только после того, как они уже отбыли из части, послал вдогонку за ними своего начальника штаба. Офицер приехал в Чкаловск и успел застать там «волонтеров». Между ним и Котенковым произошел конфликт, в результате которого кантемировцы все же поехали обратно в свою часть. Котенков во время ссоры пообещал, что военные все равно отправятся в Чечню. И действительно, через несколько дней начальник Генерального штаба генерал Колесников позвонил командиру дивизии и потребовал отправить всех подписавших контракты в Моздок.
Несколько дней кантемировцы и другие военнослужащие изучали в Моздоке танки Т-72, на которых им предстояло идти в Чечню. Дело в том, что подмосковные танкисты проходили службу на танках Т-80, и нужно было время для того, чтобы освоить новую для них машину. Всего подразделения «чеченской оппозиции» получили 40 машин, 16 из которых были укомплектованы русскими экипажами.
Одновременно шла идеологическая обработка солдат и офицеров: им объясняли, что народ Чечни ненавидит Дудаева, с нетерпением ждет освободителей, а армия Ичкерии вообще не представляет никакой серьезной военной силы.
В Моздоке «волонтеров» наделили псевдонимами, отобрали у них все документы, приказали удалить с одежды все знаки различия российской армии. Были сформированы колонны — чеченские бойцы выполняли роль пехотного прикрытия танков, с воздуха наступление должны были прикрывать вертолеты Ми-24 — тоже с русскими экипажами и тоже без опознавательных знаков на борту.
Военная операция
Утром 23 ноября колонны отправились в путь, и 24-го вошли в Грозный. Сперва оппозиционеры и закамуфлированные под оппозиционеров военные не встречали почти никакого сопротивления. Танки ехали по городу, останавливаясь на красный свет, вежливые люди в военной форме без шевронов спрашивали у прохожих дорогу к президентскому дворцу и телецентру.
Однако как только техника достигла центра города, стало ясно, что Дудаев заманивал незваных гостей в ловушку. На наступающих обрушился огонь из гранатометов, и автоматического оружия. В то время, когда в телевизионных новостях зачитывали заранее подготовленную информацию о взятии Грозного «отрядами Руслана Лабазанова», штурмовые группы спешно отступали из города, оставляя убитых, раненых и подбитую технику.
Точных данных о потерях сторон нет. На следующий день после штурма чеченская сторона сообщила о пленении 68 российских военных, но в реальности в плен, скорее всего, попал 21 танкист — именно столько фамилий было в составленных при участии чеченцев списках.
Телесюжеты с понурыми мужчинами славянской внешности увидел весь мир: поставленные перед камерами военные называют фамилии, звания и номера воинских частей. Дудаев пригрозил расстрелять пленных, если российское руководство не признает официально этих людей своими солдатами.
Сильнее этой картины унизительного поражения удивляла только реакция на это поражение в Москве. В ФСК и Минобороны заявляли: в Чечне воюют наемники, а Россия за действия наемников ответственности не несет.
Российское телевидение 1994 года несколько отличалось от нынешнего. Были телеканалы, которые в одном новостном выпуске демонстрировали гражданам страны и воинственного Дудаева в компании мрачных русских пленных, и лживые заявления московских чиновников о том, что в Чечне ни одного кадрового военного нет. В историю вошел комментарий министра обороны Павла Грачева: «Ну, знаете, я как-то не очень интересуюсь этим вопросом, так как вооруженные силы в принципе не участвуют там. Идет междоусобица, идет борьба за власть, хотя я смотрю телевидение, и вроде пленные там захвачены и еще кто-то. Я единственное знаю, что с каждой стороны – и на стороне Дудаева и на стороне оппозиции – воюет большое количество наемников. Только безграмотные командиры могут воевать танками в городе. Такого никогда не должно быть. Сначала идет пехота, потом танки. Танк – он ничего не видит, танк в поле хорош, а в городе он слепой; там обязательно должна быть пехота, охраняющая танк. Поэтому так и получилось. Если бы воевала российская армия, то по крайней мере одним парашютно-десантным полком можно было бы в течение двух часов решить все вопросы».
Позднее, спустя месяц, во время новогоднего штурма Грозного уже силами крупной армейской группировки, генерал Грачев вновь попытается «решить вопрос». Это приведет к колоссальным потерям, а бои в городе затянутся на два месяца.
В ответ на заявление Грачева пленные на видеокамеру передавали привет своему министру, который их предал.
Вызволять из беды русских танкистов в Грозный отправились депутаты Госдумы Элла Памфилова, Сергей Юшенков, Анатолий Шабад. В конце ноября – начале декабря 20 пленных были освобождены.
После провала штурма Борис Ельцин решился на ввод войск в Чечню. 30 ноября был подписан секретный указ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики». 1 декабря российская авиация нанесла удары по чеченской территории, уничтожив на аэродроме всю авиацию Дудаева. Российские военные при этом отказались признавать факт боевых вылетов, сообщалось о том, что Чечню бомбят неизвестные самолеты. 11 декабря армия пересекла административную границу Чечни. Началась полномасштабная война.