50 самолетов Дмитрия Глинки

Дмитрий Глинка воевал в 45-м истребительном авиационном полку с 1942 года. За спиной 24-летнего парня из украинского Александрова Дара была Качинская авиационная школа, служба в строевой части и несколько сотен вылетов на И-16.

В январе 1942 года в Крыму Глинка совершил на Як-1 свой первый боевой вылет, которых за годы войны у него наберется около трехсот: в небе над Крымом, Кубанью, Харьковом, Сандомирским плацдармом, Яссами и Германией.

9 апреля 1942 года Глинка записал на свой счет первый вражеский самолет — бомбардировщик Ю-88. Правда, в этом бою летчик потерял и свой самолет. На землю он спустился на парашюте и с тяжелой контузией попал в госпиталь. Не окончив лечение, Глинка вернулся в полк. Вскоре проявивший себя в воздушных схватках летчик стал ведущим группы.

Небо было его стихией, управляя самолетом, он чувствовал себя уверенно. На своем Як-1 Глинка совершал такие маневры, на которые решится не каждый летчик, метко стрелял с коротких дистанций, умело водил в атаку. «Он умел исключительно эффективно использовать складывающуюся обстановку в любой схватке с врагом, хорошо организовал взаимодействие внутри группы… отличался исключительным искусством ведения боев на вертикалях» — говорил о своем командире будущий Герой СССР Иван Бабак.

К весне 1943 года на счету летчика, к тому времени пересевшего на «Аэрокобру», было 146 боевых вылетов и 15 вражеских самолетов. 21 апреля 1943 года старший лейтенант Дмитрий Глинка получил главную награду СССР, а спустя всего четыре месяца прирожденный летчик стал дважды Героем Советского Союза.

Второй «Золотой Звездой» Глинку наградили за службу на Кубани, где весной 43-го шли масштабные сражения советской и нацистской авиации.

В ходе боев на Кубани летчики стали широко применять прием так называемого вертикального маневра, и Глинка этой тактикой овладел в совершенстве. «Воздушная этажерка», или вертикальный маневр, заключался в следующем: истребители располагаются парами на разной высоте в несколько эшелонов, одна пара выше, другая ниже — если нацистские самолеты уйдут от огня первой группы, их сокрушит атака второй группы. Кроме того, использование вертикального маневра позволяло запутать врага — немецкие летчики не знали, сколько именно самолетов им противостоит.

Там, на Кубани, Глинка провел уникальный воздушный бой. Вместе с шестеркой истребителей летчик атаковал целую бомбардировочную армаду, состоявшую из 60 «Юнкерсов» и 8 «Мессершмитов». Отважный летчик повел группу прямо на вражеские самолеты. Истребители в считанные секунды прорвались к гитлеровским бомбардировщикам, и, умело маневрируя, открыли по ним огонь. Несмотря на многократное численное превосходство, наши летчики сумели посеять панику у противника — вражеский строй повернул назад, а «Юнкерсы» сбросили бомбы, где попало. Авиаконструктор Александр Яковлев вспоминал об этой воздушной схватке: «Трудно даже мысленно представить картину этого боя! Ведь 68 вражеских самолетов направили более 150 стволов своих огневых точек на наших истребителей. Надо было обладать безумной храбростью (…), чтобы ринуться в бой и завоевать победу». В этом бою «Аэрокобра» Глинки уничтожила три гитлеровских бомбардировщика.

Всего за время боев на Кубани Глинка записал на свой счет 20 самолетов противника, став самым результативным асом боев на этом направлении.

Через много лет на вопрос журналистов, почему советские летчики побеждали даже при численном превосходстве, Глинка ответит: «Мы Родину любили, за нее и жизнь бы отдали».

После боев на Кубани летчик крушил врага в Миусской и Яссо-Кишиневской операциях, в боях на реке Молочной, в Перекопском сражении и в Львовско-Сандомирской операции. 18 апреля 1945 года в небе над Берлином Глинка одержал последнюю воздушную победу, уничтожив истребитель FW-190.

Его вклад в общую победу был внушительным — за годы Великой Отечественной летчик уничтожил 50 вражеских самолетов.

После войны Дмитрий Борисович Глинка продолжил служить в авиации, по-другому он просто не мог. «В июльское утро 1945 года я был в рядах тех, кто бросал к подножию Мавзолея В.И.Ленина вражеские знамена. Я мог бы уйти на пенсию, собирать грибы, охотиться, слушать любимую музыку, отдаться чтению книг. Но жить без неба, жить без штурвала — не могу», — говорил героический летчик.