Итоги-2014: 50 самых важных фильмов года (51 фото)

Мне повезло посмотреть этот фильм практически на рабочем столе режиссера, поэтому подробный текст о «Да и да» появился у нас еще осенью 2013-го, за девять месяцев до триумфальной премьеры на ММКФ. Жюри кинофестиваля под председательством Глеба Панфилова наградило Германику «Серебряным Георгием» за режиссуру, но это не спасло «Да и да» от цензурных репрессий: фильм вышел в прокат всего на четыре дня и стал первой жертвой антиконституционного закона «о мате». Вообще, главный итог российского киногода печален: это капитуляция всего отечественного киносообщества перед произволом своры обывателей с депутатскими мандатами. Ни один вменяемый действующий кинематографист не высказался за, было много круглых столов, дискуссий, всякого шума — и ничего. Умылись. Фильмы выходят в прокат с «запиканной» фонограммой (что страшно раздражает) или, как было на прошлом «Артдокфесте», с тишиной на месте запретных слов (что раздражает чуть меньше, но все же). По-хорошему, зритель имеет право требовать деньги за билет — ему крутят кино с браком по звуку (я бы так и делал, если бы не смотрел большинство отечественных фильмов бесплатно, пользуясь служебным положением). Впрочем, «Да и да» это не грозит — если «затирать» мат, он станет просто немым. Тут уместно вспомнить, что в СССР на полках сплошь лежали выдающиеся фильмы, от «Комиссара» и «Проверки на дорогах» до «Агонии» и «Долгих проводов». Германика в великолепной компании. Кстати, автор «Долгих проводов», божественная и бескомпромиссная Кира Муратова, ухитрилась попасть на полку даже в вольные перестроечные времена как раз за отчаянный, грязный, обильный, абсурдистский мат в «Астеническом синдроме». Тогдашний министр культуры (тоже, кстати, одессит) Николай Губенко умолял автора переозвучить фонограмму: «Кира Георгиевна, это просто ваш каприз!» «Да, каприз!», — отвечала Муратова и на уступки не шла. Где-то около года «Астенический синдром» мог легально показываться только в киноклубах (где я подростком его и посмотрел), после чего его «полочная» участь переменилась. Не знаю, рухнут ли новые «полки» на нашем веку — настоящих буйных всегда мало, а сейчас, похоже, они и вовсе в России перевелись.

Только планами администрации Каннского фестиваля по усилению секции «Особый взгляд» можно объяснить, что в основной конкурс не попал «Турист». Швед Рубен Остлунд — одно из редких, но метких открытий Московского международного кинофестиваля: премия ФИПРЕССИ за «Гитару-монголоид» в 2005-м дала старт карьере Остлунда, нынешнего завсегдатая Канна. «Турист» (он же в международном прокате «Форс-мажор») — язвительная и нежная драма, начинающаяся с моралистического анекдота: счастливая шведская семья — мама, папа, ангелоподобный сыночек и лапочка-дочка — проводят время на райском горнолыжном курорте. Одно из развлечений для «богатых господ» — наблюдение с террасы ресторана за сходом лавины. Лавина управляемая, никакого вреда туристам не несет, но снежная пыль так густа, и рокот так громок, что люди — в том числе и папа из заинтересовавшей Остлунда семьи — в панике отрываются от омлетов и йогуртов. И папа сбегает, бросив родных, но не забыв прихватить со стола свой любимый мобильный телефон — так лавина уничтожает взаимное доверие. Вспоминая предыдущий фильм Остлунда Play (вопиюще неполиткорректный по отношению и к агрессивным смуглым эмигрантам, и к мягкотелым белокожим шведам), настраиваешься на саркастическую комедию о никчемном слабодушном европейце. Но нет — «Турист», полный удивительных, неземной красоты горных панорам, фильм, где даже кадры обычной гостиницы выглядят интерьерами космического корабля, копает глубже — к вечному конфликту мужского и женского начал, к парадоксальным гендерным сменам ролей, к возможности прощения и искупления (и, к счастью, Остлунд обходится без буквальных и назойливых библейских параллелей).

Вот еще один матерный шедевр года, правда, брань здесь франкофонная, поэтому российскому прокату фильма не помешала. Ксавье Долан — канадский вундеркинд, попавший в каннский «Двухнедельник режиссеров» с дебютом «Я убил свою мать» в 19 (!) лет, фигурирует даже в пьесе Павла Пряжко «Три дня в аду»: для одного из ее героев, минского школьника, знание или незнание фильмов Долана — невидимый водораздел между серой массой и личностями. В «Мамочке» действие сдвинуто в ближайшее будущее — Долан забегает всего-то на год вперед, но порядки уже изменились не в лучшую сторону, и новое канадское правительство с молчаливого согласия большинства (того самого, что обрекало на смерть говорящую «нет» Антигону) ввело закон, позволяющий заточать подростков в исправительные интернаты без суда и следствия. Но отношения героя-тинейджера, психа, сквернослова и пиромана, с матерью — абсолютно утопические, это территория любви, в которой третьей, но не лишней, оказывается соседка по идиллическому пригородному пейзажу. Долан не забывает и о формальных играх, роднящих его не только с Годаром (возглавляемое Джейн Кэмпьон жюри Каннского фестиваля остроумно разделило приз между фильмами «Прощай, речь» патриарха Жана-Люка и «Мамочкой» малыша Ксавье), но и с нашим Роланом Быковым, раздвигавшим границы кадра в «Автомобиле, скрипке и собаке Кляксе» — тоже, кстати, довольно экзальтированной картине о любви. Здесь можно посмотреть скандальный клип Долана на песню College Boy группы Indochine cо звездой «Мамочки» Антуаном-Оливье Пилоном.

69-минут радикального, сносящего крышу 3D от живого бога, безумного Жан-Люка. Хаотический коллаж, которому невозможно противостоять. Я коротко писал об этом фильме, для которого у меня не хватает слов, в репортаже с Каннского фестиваля, если же вам нужна речь, рекомендую толковый и подробный текст Бориса Нелепо для «Сеанса».

Разве так выглядят настоящие собственники? Назвать этих хозяевами можно разве что в злую шутку. Трое сирот, два брата и сестра: старший, Джон, только что откинулся из тюрьмы, где мотал срок за кражу; средний, Ербол, явно напрасно грезит карьерой актера; младшая, Алия, больна эпилепсией. Усталые, в обносках, с жалким скарбом в руках к ночи дети добираются из Алма-Аты до своего единственного владения — хлипкой лачуги в деревне, наследства матери. Но не жить им здесь: на домишко претендует и местный мафиози Жуба. Мафиози тоже довольно жалкий — сам ютится в хибаре со своим многочисленным выводком, для него и этот дом — не роскошь, а необходимость. А жалости к чужим детям в нем нет: злодей, у которого вся полицейская власть — родня, будет выживать «собственников», используя все средства — шантаж, угрозы, побои — до последней капли крови. А городским вышестоящим инстанциям на неприкаянную троицу плевать. Помощь не придет, все кончится плохо — как заканчивается в жизни, а не в кино. Даже там, где нет ни нас, ни коррупции, ни равнодушия, всех ожидает одна ночь и смерть. Тем не менее, «Собственники» казахстанского вундеркинда Адильхана Ержанова — самое что ни на есть кино, фильм-сюрприз, ослепительный, нарядный, сделанный с рок-н-ролльным драйвом и, по сути, не поддающийся пересказу. Потому что в пересказе — это мрачная социалка, черная до экзистенциальной тошноты, апология безысходности. А на деле — гротесковая комедия с креном чуть ли в мюзикл, цвет ее — черно-желтый, как у подсолнухов, что растут в горшке у Алии; герои часто танцуют — даже истекая кровью. Я писал о фильме в каннском репортаже, сразу после мировой премьеры — Адильхан представлял «Собственников» вместе с младшим братом, актером Ерболатом, и все его картины выходят под лейблом компании Short Brothers. У Ержанова уже три полных метра. Он несовершенный, но внятно заявляет о появлении нового большого режиссера. По мне, Ержанов — главное открытие нового десятилетия, режиссер будущего. После Канна «Собственники» побывали на ММКФ и фестивале «Край света». Будем надеяться на выход в ограниченный прокат или онлайн-трансляцию.

Вот еще один гений новейшего времени — бельгийский космополит, примеряющий архетипические сюжеты к неожиданным геолокациям и нестандартным исполнителям. Его дебют о малыше Иисусе из Фландрии разыгрывали артисты с синдромом Дауна, мотивы «Синей птицы» он перенес в Африку и озвучил русским колокольным звоном Александра Жихарева, историю падшего ангела экранизировал в современной мексиканской деревне — получилась тонкая рифма мистерии и кумбии, двух жанров, которым присущи и грандиозность, и наивность. А еще «Люцифер» поражает воображение даже сегодня, когда все, что можно, казалось бы, изобретено — ван Ден Берге придает изображению круглый формат тондо, отсылающий и к живописи Возрождения, и к вызывающим экспериментам наших АЕС+Ф. Именно из-за этой визуальной особенности «Люцифера» надо смотреть только в кино — я не поленился ради него слетать на день в Рим и ничуть не пожалел. Ближайшая возможность увидеть фильм в России представится, скорее всего, на ММКФ 2015-го.

Судебный триллер и семейная драма под одной обложкой большого американского киноромана

Лихорадочный галоп по предвоенной ретро-Европе, затеянный великим американским фантазером Уэсом Андерсоном (его персональная ретроспектива украсила фестиваль «Амфест»). Проводником режиссера по вымышленным республикам, утопающим в липком модерне между Первой и Второй мировыми войнами, становится консьерж месье Гюстав (Рэйф Файнс): породистые консьержи знают все о путешествиях, странниках и сохранении достоинства в безвыходных ситуациях.

Победитель Каннского фестиваля, включивший турецкого мастера живописной меланхолии в режиссерский генералитет. Вдвойне приятно, что это почти русский фильм, с вечными русскими вопросами и болезненной главной темой: житие интеллектуала в варварской стране. В титрах Джейлан упоминает все источники вдохновения: Шекспира, Вольтера, Достоевского, Чехова. Собственно, «Зимняя спячка» — очень вольная экранизация «Дяди Вани», в которой нет особого места для надломленных идеалистов, оттого на первый план выходит личность профессора Серебрякова. В Турции его зовут Айдин, он бывший актер, который, выйдя на заслуженную пенсию, ведет уютную жизнь рантье: владеет отелем в потрясающих анатолийских горах, собирает дань с арендаторов подведомственной ему недвижимости, пишет на досуге колонки в местную многотиражку и гоняет чаи с постояльцами, старшей сестрой и молодой женой Нихаль. В финальном кадре — сквозь влажное стекло — турецкая актриса Мелиса Сезен будет невероятно похожа на Ксению Раппопорт в «Дяде Ване» Льва Додина: если это совпадение, то, безусловно, мистическое.

Свет и любовь в пасмурной смертоносной Москве

Этот фильм — победитель МКФ в Локарно. Ничто, включая почти шестичасовой хронометраж, не помешало жюри Джанфранко Рози наградить шедевральный эпос «Золотым Леопардом».

Еще один гигант года — правда, рядом с черно-белой махиной Диаса три щеголевато разукрашенных михалковских часа выглядят почти безделицей. Бунинские мотивы, думы о былом неведомом веке, Волга-матушка, дни солнечные и окаянные, но главное — радость жизни, перехлестывающая за кромку кадра

Экранизация комикса Marvel просто обязана положить начало новой франшизе — о благородном галактическом разбойнике Звездном Лорде, ставшем таким из-за того, что в детстве его похитили криминальные инопланетяне. Среди подельников космоафериста есть очень циничный и разумный енот Ракета (в рекламной кампании использовался уморительный тэг #особенноенот) и слабоговорящее дерево Грут. Лучший жанровый фильм года, озвученный соул-эстрадой 1970-х (все эти песни Звездный Лорд слушает на аудиокассете, единственном напоминании о покойной матери

Секс и смерть в Норильске; резкая и острая драма о новой молодой России; «Маленькая Вера» 2014-го; игровой дебют документалистки Наталии Мещаниновой

Поэтичное кино о застенчивых русских людях; призер Венецианского фестиваля

Экшн про бойню от ума, фантастический боевик с наполеоновскими амбициями и Скарлетт Йоханссон в сверхчеловеческой ипостаси. «И как в такой хорошенькой головке столько всего помещается?» — вопрос, который так и тянет задать крошке Люси. В отличие от всех нас, использующих лишь жалкую долю возможностей головного мозга, эта девушка владеет всеми ста процентами. Только не спешите такой вопрос задавать: Люси не расположена к флирту, человеческая жизнь для нее — ничто, она — воительница, да и не совсем homo sapiens. Люк Бессон, крестный отец Евроголливуда, создатель киноимперии и неисправимый фантазер, уже три с лишним десятилетия грезит приключениями и мутациями. А еще — красивыми женщинами, которым и то, и другое очень идет. Люси — прямая наследница и трагически влюбленной киллерши Никиты, и «пятого элемента» Лилу, сверхъестественных героинь с бойцовскими навыками. Но новый проект — не просто высокобюджетный барочный экшн, синтезирующий огненные азиатские фильмы с комичными французскими поларами. Отдавая дань спецэффектам, поединкам, перестрелкам и погоням, Бессон замахивается на поп-философию, вторгается на территорию, где растет «Древо жизни» Терренса Малика и полыхают протуберанцы Годфри Реджио. Тут речь о происхождении человека, науке, будущем мироздания; тут, помимо китайских головорезов и парижских фликов, действуют нейроны и динозавры. Изумительную песню Sister Rust специально для фильма написал Дэймон Албарн.

Великий Жерар Депардье играет вымышленного персонажа по имени Деверо, списанного с Доминика Стросс-Канна, видного политика, банкира и фигуранта секс-скандала. Феррара даже документальный материал превращает в метафизическое действо, а эпизоды оргий с русскими и всякими прочими шлюхами — в кинематографическую теолингвистику.

«Хоббит: Битва пяти воинств» — самая размашистая и самая честная из всех работ Питера Джексона: на экране — только то, что обещано в названии, битва до последней капли крови, когда в бой идут старики, дети, женщины, орлы, медведи, летучие мыши, гномы, эльфы и орки

Один из самых беспечных фильмов года — комедия о людях в эмиграции, строящих свои личные Москву и Ереван на Гудзоне.

Спорная и прекрасная современная версия «Анны Карениной»

У одного из главных инди-режиссеров Америки особое отношение к времени: он мыслит циклами и любит возвращаться к героям. Трилогия о встречах, расставаниях и семейной жизни героев Этана Хоука и Жюли Дельпи («Перед рассветом», 1995; «Перед закатом», 2004; «Перед полуночью», 2013) вышла непреднамеренно, «Отрочество» было изначально задумано как эпос о жизни Мейсона Эванса-младшего — мальчишки из Остина, родного города Линклейтера. Съемки начались в доме режиссера летом 2002 года — исполнителю главной роли Эллару Колтрейну было семь, но в контракте у дошколенка уже было прописано условие: он не мог быть заменен другим исполнителем до окончания съемок в 2013-м году. В неигровом кино есть прецеденты наблюдения за героями на протяжении многих лет, но в игровом Линклейтер оказался новатором. Хотя дело тут не в новаторстве, а в том, что это чертовски хорошее кино про жизнь-как-реку.

Документальный роуд-муви — одно из главных открытий фестиваля «Артдокфест». Москвичи Саша и Денис — закадычные друзья, проводящие уйму времени в интернет-чатах в поисках девушек, этакие окультуренные Бивис и Батхед — хотят увидеть Олимпиаду в Сочи и Черное море живьем, не по ящику, для чего садятся в Renault Sandero и отправляются в автопробег. Результат полиморфный: это и забавное чувацкое кино (или, если хотите официальное определение жанра, buddy movie), и комедия нравов, и триллер — потому что бескрайние российские пространства не дают расслабиться. Нет, ничего дурного со столичными ребятами в провинции (или как теперь принято говорить, в регионах) не случится, напротив, встреченный в Богучаре молодец, способный кулаком завалить быка, пригласит на чужую свадьбу и рюмку водки поднесет. Но тревога разлита в воздухе, и даже с мрачным 2014-м (в финале звучит еще нестрашное слово «Луганск») ее не увязать. Это ощущение, сформулированное в странноватом названии, — не от Путина, войны, инфляции и прочей политики — от широты, неохватности и непознаваемости земли; тревога экзистенциального толка.

Культурологическое исследование, захватывающее как детектив. Согласно ему, перестройка и падение СССР случились благодаря ленинградским художникам и музыкантам — и вовсе не потому, что они боролись за свободу, а потому, что ощущали ее своим суверенным свойством. Премьера фильма прошла в июне в «Практике»

Лучшая киносказка года — запредельно красивая, страстная, сексуальная, с Леа Сейду и Венсаном Касселем.

В историю дружбы между бастующими шахтерами и другими жертвами режима Маргарет Тэтчер — богемным гей-лесби-сообществом — можно было бы не поверить, если бы она не была исторической правдой. Из всех европейских хитов года этот — самый популистский и политкорректный, но чисто британский драйв и космическое мастерство актеров искупает всю драматургическую правильность. В Москве «Гордость» украсила фестиваль британского кино.

Стройная драма о людях, боге и архитектуре. В России фильм показывали на Санкт-Петербургском Медиа Форуме.

Не важен жанр, важно, кто за ним стоит. За этим — Человек с большой буквы, Клинт Иствуд. Музыкальный байопик группы The Four Seasons — первый мюзикл в биографии 84-летнего классика. По выразительности не уступает его драмам, вестернам и триллерам.

Лучший дебют года в неигровом кино, фильм, сделанный руками и силами одного единственного человека — его автора-режиссера-монтажера-оператора Тамары Дондурей, кинокритика, переменившего профессию и ставшего ученицей Марины Разбежкиной. В название вынесен срок, который отпущен смертельно больным старикам-«везунчикам» для пребывания в одном идеальном хосписе. Маленькая камера, которая на 21 день превратилась в продолжение режиссерской руки, наблюдает за больничным бытом двух героев, Ирины Михайловны и Сергея Александровича, ей 93, он почти мальчишка — всего 70. Их последние дни оказываются абсолютно счастливыми днями — как и те тысячи дней, что уже прожиты и короткими вспышками воспоминаний возникают в рассказах. Просто потому что жизнь — счастье и есть. Про это маленький, тонкий и радостный фильм, снятый там, где по доброй воле не захотел бы оказаться ни один человек.

Самый яркий режиссерский дебют года — независимый, снятый вне студий, созданный исключительно на энтузиазме фильм, насыщенный эротикой и экзальтацией. Победитель фестиваля «Движение».

Запредельная квазинародная комедия, сделанная одним из самых оригинальных российских режиссеров.

Тем, кого раздражает насупленная многозначительность фантастической новеллы Кристофера Нолана, придется смириться: даже астрофизики всерьез комментируют фильм — резонанс-с.

Экипаж машины боевой в исполнении стопроцентных американцев оказался похож на классику советского кино о Великой Отечественной войне.

Увесистая комедия с экс-Бэтменом Майклом Китоном в роли другого актера, экс-Бердмана Риггана Томаса. Экзистенциальный аттракцион, впечатляющий в первую очередь техническими достижениями.

Девочки ищут отца и любовь в жаркой крымской драме.

Бен Аффлек с ямочкой лжи на подбородке и Розамунд Пайк с глазами, которые слишком честны, чтобы быть правдивыми, играют супружескую пару, нестандартно справляющуюся с зудом пятого года совместной жизни. Попытка Дэвида Финчера превратить околодетективное женское чтиво от Джиллиан Флинн в авторский кинобестселлер, где бушует война полов стриндберговского накала, любопытна, но не более. А репутация Финчера неимоверно раздута — все из-за того, что мы живем в век пигмеев, оттого и пытаемся увидеть режиссеров-исполинов в любом амбициозном деятеле, хоть немного выходящем за рамки.

Один из фаворитов Каннского фестиваля (приз Олегу Негину за сценарий) использует такие проверенные экспортные компоненты «русскости» как водка и беспросветная вселенская тоска — несмотря на то, что в «Левиафане» впервые у Звягинцева появляется намек на юмор. Это напыщенное политическое кино о страшном государстве, где лицемерная русская православная церковь намертво срослась с чиновниками-убийцами, а маленьких людей ждет только крах. Идея фильма появилась у Звягинцева, когда он узнал о «будьдозерной войне», объявленной сварщиком Марвином Химейером цементному заводу в Колорадо. Отчаявшись отстоять свое право на собственность законными способами, Марвин оборудовал свой бульдозер стальными листами и уничтожил административные заводские постройки, здания мэрии, банка, пожарной охраны, горсовета, а когда город стал похож на жертву торнадо, покончил с собой. Из всей истории Звягинцев оставил только зачин: автомастерскую и клочок земли у главного героя, рукастого механика Кольки, пытается отжать мэр города Прибрежный, что на Кольском полуострове. А вот бунт в сегодняшних российских реалиях, по Звягинцеву, невозможен. Как невозможно и законное решение проблемы: в самом начале трудяга Колька узнает от армейского кореша, ныне — маститого московского адвоката, приехавшего с увесистой папкой компромата, что все преступления мэр совершал с молчаливого согласия Кремля. Там, на самом верху, выгодно держать у кормушки грешников, которых можно, в случае чего, прижать за «яйца Фаберже». Колька восклицает, что, мол, так и будет эта нечисть править, «пока народ на вилы не поднимет». В ответ адвокат, верящий только фактам (и тоже терпящий поражение — в иррациональной стране невозможно опираться ни на факты, ни на Конституцию), трезво замечает: «Я тебя умоляю — кому на вилы поднимать?» Нет силы в народе, нет правды, нет веры, а Бог, если и есть, то какой-то бессовестный. Звягинцев, как водится, густо прослаивает фильм библейскими аллюзиями: и Колька у него современный Иов, и в Баренцевом море плавают не киты, но левиафаны, и подростки пьют пиво у костра не где-нибудь, а на остове разрушенной церкви с изображением обезглавленного Иоанна Крестителя на ветхой стене. Так что, следуя логике, и самому-самому верху, тому Богу, что посылает России режим Путина, нужны не праведники, а грешники.

Победитель Венецианского МКФ, которому проиграл фильм Кончаловского, конечно, неплох, но слишком похож на предыдущие комик-апокалипсисы Андерссона.

Второй за год фильм про легендарного дизайнера одежды (и, по мнению многих, художника-волшебника-etc) — маленький скандал Каннского МКФ. Дело в том, что Пьер Берже отчего-то одобрил убогую поделку Джалиля Леспера (она была и у нас в прокате под своим оригинальным названием «Ив Сен-Лоран») и страшно противился эстетской версии Бонелло.

Жесткий и пессимистичный социальный триллер с примерно таким посылом: дом, в котором мы живем, падает, не спастись никому, да никто спасения и не заслуживает.

Переизбыток вгиковских красивостей и минимум оригинальных идей не помешали этой ретроистории о любви на фоне взрыва водородной бомбы победить на «Кинотавре»

Первая часть «Нимфоманки» Ларса фон Триера собирает аншлаги, на подходе и фильм второй, прямое продолжение, серьезно отличающееся своей несерьезностью. Это и комедия положений, и комедия нравов, и божественная комедия

Угарная трехчасовая кинобиография Джордана Белфорта, финансиста, миллионера и уголовника, после отсидки ставшего высокооплачиваемым учителем жизни. Скорсезе очевидно упивается своим имморальным героем (суперроль Леонардо Ди Каприо), для которого все — и кокаин, и деньги, и секс, и сама жизнь — наркотик, но время от времени будто одергивает сам себя и включает католическое чувство вины, которым красавчик Белфорт точно не мучим.

Никем толком не виденный и катастрофически недооцененный шедевр, черная комедия с двойным-тройным-и-далее-до-бесконечности дном. Справедливости ради скажу, что первая новелла про тупых грабителей-нариков кажется довольно вымученной посттарантиновщиной. Когда смотрел, грешным делом подумал, что переоценил режиссера отличного фильма «Тормоз» и гениального «Беги без оглядки». Но нет, не переоценил: дальше начинается офигительный крутняк, к финалу вырастающий в мощнейшее высказывание об американских бесах. И эпизод, в котором Мэтт Диллон растягивает рыболовными крючками пасть Элайджи Вуда и крошит его зубы молотком в кровавую кашу, далеко не самый впечатляющий.

Дивная любовная кинофантастика, обладатель лучшего «Оскара» — за сценарий (его получали Орсон Уэллс и Квентин Тарантино)

Подлинная история мачо-засранца, организовавшего поставку в США нелегальных препаратов и тем спасшего от СПИДа уйму человеческих жизней. Три «Оскара», включая актерские — дуэту Мэтью Макконахи и Джареда Лито.

Самый грустный фильм автора «Бразилии» и «Двенадцати обезьян» — фантасмагория про одинокого компьютерного гения (самая эксцентричная роль Кристофа Вальца), который ждет Годо, точнее, звонка от Бога, но, ясное дело, не дождется ничего хорошего.

Драма, к которой только ленивый не прибавил приставку «гей», тогда как в первую очередь эта история о странном романе академического певца и подзаборного шпаненка — ода саморазрушению.

Сага автора «Амели» о маленьком вундеркинде, слишком пристально для детской сказки всматривающаяся в отношения мальчика и смерти.

Трагикомедия про неспокойную Европу, кино на пленке и американскую мечту, режиссерский дебют ассистента Эмира Кустурицы.

Хоррор про чертово зеркало — один из самых страшных образцов изрядно поистаскавшегося жанра.