Тупой республиканец (9 фото)

Но это линкоры – самые мощные артиллерийские корабли, и их судьба известна всем мало-мальски интересовавшимся военно-морской историей людям. Да даже вообще не интересовавшимся.
Были в истории и менее известные корабли с не менее интересными судьбами. Вот, например, эсминец USS William D Porter (DD-579) типа «Флетчер» в неё влип, да еще как. Но не буду сразу раскрывать подробности, люди знающие и так поймут, о чем речь, а остальным, думаю, будет не очень интересно прочитать «убийца – дворецкий» на первой же странице.

William D Porter был 134-м построенным эсминцем класса «Флетчер», самого массового в истории. Он был построен на верфи Consolidated Steel Corporation что в Ориндже, Техас и введен в строй шестого июля 1943 года и до ноября проходил боевую подготовку в Норфолке. Экипаж, за исключением капитана (лейтенант-коммандер, что соответствует нашему капитан-лейтенанту, Уильям Уолтер) и немногих человек из команды, был таким же «зеленым» как и корабль.

К ноябрю командование опрометчиво посчитало, что экипаж корабля готов к своему первому боевому походу. И какому походу! «Портеру» предстояло сопровождать в Европу не какой-то заурядный конвой, нет! В Марокко направлялся сам Франклин Делано Рузвельт, чтобы оттуда вылететь на конференции сначала в Каир, а затем в Тегеран. Для пущей безопасности транспортным средством для президента был выбран не комфортный круизный лайнер а самый современный линкор США – USS Iowa (BB-61).

Итак, в воскресенье 12 ноября 1943 года «Портер», прозванный «Wille dee», направился из Норфолка на рандеву с «Айовой», двумя эскортными авианосцами и еще двумя эсминцами, но первое препятствие ожидало его еще до выхода из гавани. Вполне материальное препятствие в виде эсминца-систершипа, некстати подвернувшегося по дороге. При отходе от причала корабли столкнулись. Якорь «Вилли Ди» проскользил по палубе пострадавшего эсминца, снеся леера, спасательные плотики, небольшую шлюпку и прочее судовое оборудование, некстати подвернувшееся под лапы. Сам «Портер» отделался царапинами на якоре и, коротко извинившись, поспешил на встречу с «Айовой». Уж не знаю, считал ли кто-то на борту эсминца это плохим знаком, но, будучи наслышан о суеверности моряков, предположу что да. Так вот, эти суеверные люди были абсолютно правы.
Следующий день встретил соединившегося с «Айовой» «Вилли Ди» штормом – вполне обычное для северной Атлантики дело. Никто не собирался задерживаться в море дольше необходимого, но такая погода была очень хороша для подводных лодок, и потому конвой на средней скорости выписывал противолодочные зигзаги, сигнальщики на мостиках бдительно озирали горизонт и вообще все были в напряжении. Миссия конвоя была совершенно, абсолютно секретной, её назначение скрывалось до последнего момента, потому приказ соблюдать полное радиомолчание выглядел совершенно естественным и правильным. И вот в этой обстановке всеобщей паранойи раздался взрыв. За кормой «Портера» взметнулся высокий столб воды. Что это? Преждевременно разорвавшаяся торпеда? Глубинная бомба, сброшенная на подлодку? В любом случае, это «жжж» неспроста. Эсминцы принялись за поиск подлодки и продолжали её искать до тех пор, пока «Вилли Ди» не просемафорил «We did it». Как выяснилось, очередная волна смыла с кормы корабля глубинную бомбу с установленным взрывателем, и та рванула прямо за кормой корабля, смыв с юта всё, что было плохо закреплено.
Вскоре после этого на корабль накатила еще одна крупная волна. Она смыла с палубы матроса, спасти которого не удалось. Этим дело не кончилось: вода унесла с собой часть лееров и спасательные плотики. Более того, вода захлестнула одно из котельных отделений, отчего эсминец снизил ход. Узнав о проблемах плетущегося в хвосте «Вилли Ди» руководитель военно-морских операций Эрнест Дж. Кинг, находившийся на борту «Айовы», выразил капитану Уолтеру свое неодобрение. Кроме того, тот должен был каждый час докладывать командиру соединения о состоянии корабля. После подобной взбучки капитан Уолтер пообещал, что экипаж будет усиленно заниматься боевой подготовкой все время, что корабль должен провести в море.
Следующее утро выдалось тихим и солнечным. Соединение проходило к западу от Бермуд и президент попросил продемонстрировать отражение воздушной атаки. «Айова» выпустила воздушные шары, которые должны были служить мишенями для зенитчиков. Капитан Уолтер и его команда наблюдали за фейерверком с расстояния в шесть километров. Посмотреть им было на что: по воспоминаниям очевидцев по шарам стреляло около сотни орудий различных калибров. Но команда «Портера» тоже хотела присоединиться к веселью! Наконец капитану Уолтеру представился шанс восстановить репутацию: несколько шаров, упущенных зенитчиками «Айовы», прилетели в радиус действия орудий «Вилли Ди». Тут же зенитчики были посланы на боевые посты и занялись стрельбой по шарикам.
Вторым пунктом в программе была демонстрация торпедной атаки. Эсминцы должны были сымитировать пуск торпед по «Айове». При этом единственное отличие от боевых стрельб – то, что перед стрельбой из труб торпедных аппаратов изымаются метательные заряды (праймеры), чем и занялись торпедисты Лейтон Доусон и Тони Фацио. А еще для тренировки нужна была цель, и не было в радиусе десятков миль цели лучше чем «Айова», большая и неповоротливая. Позиция для атаки была занята, данные для стрельбы были готовы, оставалось только скомандовать «Огонь». С мостика пошли команды: «Огонь раз! Огонь два!». «Огонь три» не последовало: после команды «Огонь два» раздалось характерное шипение, и тушка торпеды плюхнулась в воду у борта эсминца. В эти секунды у многих в экипаже прибавилось седых волос.
Всего пара минут требовалось торпеде, чтобы дойти до «Айовы», и медлить было нельзя. На мостике начался хаос, приказы сменяли друг друга, иногда будучи полностью противоположными предыдущим. Сперва сообщение о торпеде передали на «Айову» светосигнальным аппаратом, но неопытный сигнальщик все перепутал, и переданное сообщение гласило, что торпеда идет от «Айовы». Было отправлено еще одно сообщение, на сей раз оно гласило, что «Вилли Ди» дал «полный назад». Поняв, что следующее сообщение будет не лучше первых двух (а время утекало как песок сквозь пальцы), капитан Уолтер отдал приказ нарушить радиомолчание. Радист «Портера» вызывал «Айову»: «Лев, Лев, отверните вправо!» Радист «Айовы», с удивлением услышавший кого-то, невозмутимо уточнил, кто это и какого, собственно, черта он вообще делает в эфире: «Идентифицируйте себя и повторите, где находится подводная лодка?». Ответ с «Вилли Ди» был не намного более связным чем предыдущее сообщение: «Торпеда в воде! Лев, отворачивайте вправо! Тревога! Лев, отворачивайте вправо! Вправо!».
Но на это сообщение ответа с «Айовы» не последовало, потому что в эти же секунды один из сигнальщиков заметил «рыбку» и закричал: «Торпеда по правому борту! Это не учения! Торпеда по правому борту!». Президент Рузвельт попросил подкатить его коляску поближе к борту, чтобы не упустить ничего из представления.
«Айова» начала поворот вправо, а её зенитки стали стрелять по торпеде. Зазвучал сигнал боевой тревоги, матросы побежали к своим постам. Вскоре часть из них смогла увидеть приближающуюся торпеду. Корабль так накренился влево в отчаянном повороте, что телохранителям Рузвельта пришлось придерживать его коляску, а один из них даже достал пистолет, намереваясь стрелять по торпеде, когда та подойдет поближе. Но этого не потребовалось: «Айова» успешно уклонилась от торпеды, и та взорвалась в кильватере. Позже Рузвельт оставил об этом такую запись в своем дневнике: «В понедельник были учебные стрельбы. «Портер» по ошибке выпустил в нас торпеду. Мы видели её – промазала на тысячу футов».
Наконец команда «Портера» смогла перевести дух, но для них еще ничего не закончилось. «Айова» вернулась в строй и навела орудия на эсминец, стрелявший в президента. Командир соединения лично нарушил радиомолчание, желая знать, кто ответственен за торпеду. Ответ капитана Уолтера был следующим: «Я, сэр. Мы ответственны». Уолтер заверил «Айову», что это была всего лишь случайность.
Конвой продолжил свой путь в Африку, но «Вилли Ди» было приказано отправиться в порт Гамильтон на Бермудах. Там его встретили вооруженные до зубов морпехи, взявшие под арест весь экипаж, до последнего человека – единственный случай в истории американского флота! Экипаж допросили, выясняя, что же это было? Простая случайность или часть большого заговора, направленного на срыв конференций? Через несколько дней допросов торпедист третьего класса Лейтон Доусон сознался, что это он забыл вынуть праймер из торпедного аппарата. После того как аппарат неожиданно выстрелил, Доусон запаниковал и выбросил использованный праймер за борт.
Итак, никакого заговора не было, просто экипаж «Портера» по-крупному облажался. Но «Вилли Ди» чуть не убил президента, так что кого-то нужно было наказать. Капитана и еще нескольких офицеров перевели на заштатные должности, а двадцатидвухлетнего Доусона присудили к четырнадцати годам каторги, но за него вступился Рузвельт, и торпедиста просто уволили из вооруженных сил.
Подобные ошибки случались со многими кораблями, укомплектованными неопытными экипажами, но случай с «Портером» стал, наверное, самым известным. Корабль получил меткое прозвище «The stupid republican» - «Тупой республиканец». Кроме того, распространенным приветствием "Портера" со стороны других кораблей стало поднятие сигнала "не стреляйте в нас, мы республиканцы"
После того как экипаж вернулся на корабль, командование решило отослать «Республиканца» куда-нибудь, где тот не сможет натворить ничего выдающегося. 24 декабря «Портер», пройдя Панамский Канал и дозаправившись в Сан-Франциско, прибыл в порт Датч-Харбор, что на острове Уналакша, одном из Алеутских островов. Патрули перемежались тренировками, а во время одного из редких перерывов вернувшийся из увольнения пьяным моряк решил, что хочет пострелять из больших пушек «Вилли Ди». И сделал это прежде чем кто-то успел его остановить. Пятидюймовый снаряд приземлился аккурат во дворе командира базы, внеся некоторое оживление в проходившую там вечеринку, на которую были приглашены офицеры с женами. К счастью, никто не пострадал, но флот еще раз убедился, что от «Вилли Ди» стоит держаться подальше.
Январь 1944 года «Портер» провел на Филиппинах, отражая налеты японской авиации, а в марте 1945 отправился к Окинаве. Он прикрывал десантные операции, обеспечивал ПВО и ПЛО крупных кораблей. С 1 апреля по 5 мая «Вилли Ди» выпустил 8500 снарядов главного калибра. Он сбил несколько японских самолетов и три американских, а во время отражения одной из атак так изрешетил систершип DD-522 Luce, что тот поднял уже известный нам сигнал «не стреляйте в нас, мы республиканцы».

10 июня 1945 года «Портер» находился в радарном пикете, ожидая смену. В 8.15 утра взявшийся буквально ниоткуда «Вэл» спикировал на корабль. Американцы уже хорошо знали, кто такие камикадзе, и «Портер» отбивался как мог. Это почти закончилось успехом: самолет упал в воду, не долетев до борта корабля. Но скорость «Вэла» была столь велика, что тот по инерции прошел под водой до самого «Вилли Ди» и взорвался точно под килем. Вода пошла в машинные и котельные отделения, корабль остался без электричества и без средств для борьбы за живучесть. Три часа команда безуспешно пыталась спасти «Вилли Ди». Капитан отдал приказ оставить корабль за двенадцать минут до того как тот перевернулся и затонул.
«Вильям Д. Портер» был исключен из списков флота 11 июня 1945 года.