Фэшн XIX века. Модные тренды императорского двора Николая I (3 фото)

Николай I утвердил и дресс-код для дам, приезжающих к высочайшему двору.

Как правило, такой наряд состоял из бархатного вечернего платья, с разрезом спереди, который открывал юбку из белой материи и традиционного русского кокошника или повязки с вуалью у незамужних девиц.

Платья могли быть различных цветов, но непременно были украшены богатым шитьем. Шитье соответствовало положению дамы при дворе. Кроме этого, у барышень были и другие знаки отличия. Так, к примеру, гофмейстерины, статс-дамы, камер-фрейлины носили на груди миниатюрные портреты императриц, окруженные бриллиантами, а фрейлины — золотые, осыпанные бриллиантами шифры (вензеля императрицы или великих княгинь, при которых фрейлины состояли), увенчанные короной.

«Национальный наряд русских придворных дам величественен и дышит стариной. Голову их венчает убор, похожий на своего рода крепостную стену из богато разукрашенной ткани или на невысокую мужскую шляпу без дна. Этот венец высотой в несколько дюймов, расшитый, как правило, драгоценными камнями, приятно обрамляет лицо, оставляя лоб открытым; самобытный и благородный, он очень к лицу красавицам, но безнадежно вредит женщинам некрасивым», — писал в своей книге «La Russie en 1839» путешественник маркиз де Кюстин.

Дамские придворные наряды того времени вошли в историю моды, как «русское платье». Они настолько полюбились женщинам, что просуществовали при дворе вплоть до начала XX века и прекратили свое существование вместе с Российской Империей.

Дресс-код для мужчин

По решению Его Величества, губернские мундиры были упразднены и отныне форма парадной одежды для мужчин соответствовала только рангу должности, а не чину. Разработкой моделей поручено было заняться Собственной царской канцелярии. Управляющий в то время ведомством Александр Танеев так разъяснял причины и цели предстоявшей реформы: «Государь император, приняв во внимание, что в гражданских мундирах недостает единообразия, что в степенях должностей, особенно высших, нет приличных различий, и что часто мундиры присвоены были одинакия и должностям, и чинам, изъявил высочайшую свою волю, чтоб вместо существовавших доселе по некоторым ведомствам частных и неполных положений составлено было одно общее положение, чтоб мундиры различались отныне токмо по должностям, и чтоб в общем уравнительном по всем ведомствам расписании указано было в разрядах присвоенное каждой должности шитье».

Мундиры, которые существовали до этого, были сшиты по французскому образцу. Его было решено оставить, но несколько изменить покрой за счет более четкого выреза юбки спереди. В остальном же в большинстве случаев ранее установленные расцветка мундиров и узор шитья сохранялись.

«Общiй крой Гражданских мундиров однобортный, съ девятью пуговицами на груди, съ тремя на обшлагахъ, когда они круглые, съ тремя же подъ карманными клапонами и съ двумя на каждой фалдъ, что составитъ всего двадцать пять пуговицъ, коихъ цветъ металла и изображенiе на нихъ назначаются по ведомствамъ», — такое описание мундиру было дано в Положении.

Особое внимание в «Положении о мундирах» уделялось шитью на форме. Оно могло быть золотым или серебряным, в зависимости от разряда и ведомства. Так наибольший объем шитья соответствовал 1-му разряду, который имели только три человека — председатель Государственного совета, канцлер иностранных дел и канцлер орденов. Форма этих чиновников была расшита золотом практически полностью: на воротнике, обшлагах и карманных клапанах, на спине, под клапанами, по бортам, полам и фалдам в три ряда, а также по краям заднего разреза и над ним, по швам спины и рукавов.

Отдельно было прописано, с чем полагается носить мундир, а с чем — строжайше запрещено. Так, к примеру, парадную форму необходимо надевать с белыми шелковыми чулками и башмаками с пряжкой и чутко следить за тем, чтобы мундир был застегнут на все пуговицы. Из категорических табу — ношение бороды и даже усов вместе с мундиром.

Всем чиновникам приходилось подчинятся этому строгому дресс-коду, ведь от придирчивого взора императора не ускользало даже малейшее несоответствие.