Тюремное государство Америки. Коммерческие тюрьмыи США
Если они непокорны и посмеют протестовать против жалкой оплаты своего труда, то они сразу же потеряют работу и отправятся прямиком в изоляционную камеру. Примерно 1 миллион заключённых, работающих на корпорации и правительственную промышленность в тюремной системе США — это модель того, во что, как ожидает Государство Корпораций, мы все превратимся. У корпораций нет никакого намерения допускать тюремные реформы, которые уменьшили бы численность находящейся у них в рабстве рабочей силы. Более того, они пытаются воссоздать подобные условия во всём остальном обществе.<br>
<br>
Штаты, во имя экономии, перестали снабжать заключённых необходимым, включая такие вещи как обувь, дополнительные одеяла и даже туалетную бумагу, но зато начали брать с заключенных плату за электричество и еду. Большинство заключённых и пытающихся им помочь семей находятся в состоянии хронической бедности. Тюрьмы – это поселения корпораций. Раньше горнякам платили расписками, а не деньгами; тратить расписки можно было только на товары в принадлежащем предприятию магазине. Заключённые сейчас пребывают в схожем положении. Когда у них вообще нет денег, что является обычным состоянием в тюрьме, то, чтобы заплатить за лекарства, юридические и медицинские расходы и простые товары «из лавки» вроде мыла и дезодоранта, они должны брать взаймы. Долговая кабала настолько же широко распространена в тюрьмах как и за их стенами.<br>
<br>
Штаты облагают заключённых разнообразнейшими поборами. Например, 10%-ным дополнительных сбором облагаются все покупки в тюремных лавках штата Нью-Джерси. Почтовые марки для заключённых тоже стоят на десять процентов больше. Заключённые должны платить за 15-минутное предсмертное посещение умирающего ближайшим родственником или за 15-минутное посещение морга, чтобы просто взглянуть на покойника. Как и большинство других штатов, Нью-Джерси ещё и обязывает заключенных оплачивать внеурочный труд двух сопровождающих тюремщиков, а также топливные расходы. Конечный счёт может выйти в $945.04. Могут понадобится годы, чтобы расплатиться за посещение умирающего отца или матери.<br>
<br>
Штрафы, зачастую тысячи долларов штрафов, выставляются заключенным на момент их осуждения. В Нью-Джерси могут быть выписаны 22 различных штрафа, включая отчисления на Сбор за Возмещение Ущерба Жертвам Насильственных Преступлений, плату в Фонд Обучения и Экипировки Офицеров Правоохранительных Органов и сбор на Расходы по Выдаче Преступников. Каждый месяц для оплаты этих штрафов штат оставляет себе часть заработанной заключенным в тюрьме платы, процесс, который может длиться десятилетиями. Если заключенного обложили штрафами на $10 000 на момент его осуждения, то после 25 лет непрерывной работы в тюрьме, если единственным источником его дохода являлся его собственный труд, то по освобождению он будет ещё должен государству $4000. Заключенные выходят из тюрьмы должниками государству. Если они не смогут продолжать отчислять плату за штрафы постоянно, что нелегко при таком высоком уровне безработицы, то их бросают обратно в тюрьму. Рецидивизм тут является предусмотренной частью замысла.<br>
<br>
Корпорации приватизировали большинство ранее находившихся в руках государства тюремных функций. Они заправляют тюремными лавками и, так как заключённым больше некуда идти, задирают цены на 100%. Корпорации управляют телефонной связью и высасывают непомерную плату с заключенных и их семей. За обслуживание денежных переводов, которые некоторые семьи могут ещё послать узникам, они учредили грабительские сборы. И эти же самые корпорации, включая крупнейшие в США, платят чуть больше $1 за день труда заключенного, работающего на приносящем прибыль, совершенно коммерческом промышленном тюремном производстве. Торговцы продовольствием и товарами первой необходимости, строительные подрядчики, прачечные службы, изготовители формы, поставщики тюремного оборудования, компании, управляющие столовыми, производители перцового аэрозоля, бронежилетов и бесчисленного множества средневековых орудий, используемых для физического подавления узников, а также тучные полчища прочих подрядчиков кормятся при тюрьмах как шакалы. Ведь американские тюрьмы – это прежде всего чрезвычайно выгодное предприятие.<br>
<br>
Наш тюремно-промышленный комплекс, содержащий 2.3 миллиона заключенных или 25% населения всех тюрем планеты, делает деньги на полной загрузке тюрем. Он потребляет человеческие тела без оглядки на цвет кожи, пол или этническое происхождение. Так как система исчерпала запасы чёрных тел, она принялась сажать и всех остальных. Женщины, самый быстрорастущей сегмент тюремного населения, заполняют тюрьмы, как, впрочем, все бедные белокожие в целом, вместе с заключенными латиноамериканского происхождения и иммигрантами. Тюрьмы – уже не расовый контраст черного и белого. Тюрьмы стали гротескным олицетворением корпоративного капитализма. Рабство совершенно узаконено в тюрьмах и полностью соответствует Конституции Соединённых Штатов, её 13-й поправке, которая гласит: «Ни рабство, ни подневольная работа, если только они не являются наказанием за преступление, за которое лицо надлежащим образом было осуждено, не должны существовать в Соединенных Штатах…». Массивная американская тюремная промышленность действует как подневольные трудовые лагеря, существовавшие во всех тоталитарных государствах.<br>
<br>
Корпоративные инвесторы, вложившие миллиарды в бизнес массового заключения, ожидают долгосрочной отдачи. Их лоббисты пишут жесткие законы, требующие бессмысленно долгих тюремных сроков, запрещающих досрочное освобождение, утверждают законы по задержанию иммигрантов в тюрьмах и установлению минимальных тюремных сроков, а также законы о трёх нарушениях (то есть третьем уголовным наказании в виде пожизненного заключения). Политики и суды, прислуживающие власти корпораций, всегда стоят на страже интересов этих самых корпораций.<br>
<br>
Исправительная Корпорация Америки (Corrections Corporation of America (CCA)), крупнейший владелец коммерческих тюрем и мест задержания мигрантов в стране, в 2013 году получила доход в $1.7 миллиарда и $300 миллионов прибыли. В среднем, в любой день в тюрьмах CCA находится 81,384 заключённых. Aramark Holdings Corporation, находящаяся в Филадельфии компания, использует в качестве подрядчика Aramark Correctional Services («Исправильные службы «Арамарк»»), поставляющую продовольствие в 600 тюрем по всем Соединённым Штатам, была недавно продана за $8.3 миллиарда. Среди покупателей числится и (коммерческий банк) Goldman Sachs.<br>
<br>
За десять лет три крупнейшие коммерческие тюремные корпорации потратили приблизительно $45 миллионов на лоббистские услуги по гарантированию процветания застеночного бизнеса. Информационный центр «За общественную пользу» (или «В общественном интересе) в своем отчёте «Преступность: как квоты на заключение и налоги на низкую преступность гарантируют прибыль частным тюремным корпорациям» документально описал, как зачастую частные тюремные компании подписывают договора со штатами, гарантирующие 90%-ную занятость тюрем. Если штаты не в состоянии выполнить квоты по поставкам заключённых, они платят неустойку за пустующие койки.<br>
<br>
Как сообщил «Американский союз защиты гражданских свобод» (ACLU) в 2011 году, CCA раздала $710,300 в виде политических пожертвований кандидатам на разные государственные посты на уровне штатов, федеральном уровне, а также политическим партиям и ещё 527 группам. По данным « Американского союза защиты гражданских свобод» (ACLU) эта же корпорация потратила $1.07 миллиона на лоббирование федеральных чиновников, а также неизвестную сумму на лоббирование чиновников на уровне штатов.<br>
<br>
Как показывает собранная ACLU статистика, с 1970 по 2005 год в Соединённых Штатах число заключённых выросло на 700%. Федеральное бюро статистики при Министерстве юстиции, как отмечает отчёт ACLU, сообщает, что 18% всех заключённых в федеральных тюрьмах и 6.7% заключённых в тюрьмах штатов, находятся в руках коммерческих компаний. Среди строящихся новых тюрем примерно половина приходится на долю частных тюрем. По сведениям «Сети по наблюдения за задержаниями» (Detention Watch Network), почти половина всех задержанных иммигрантов попадает в коммерческие тюрьмы.<br>
<br>
Но прибыль для корпораций не ограничивается строительством тюрем и их управлением. Целые отрасли промышленности сейчас почти полностью зависят от труда узников. Федеральные заключенные, которым лучше всего платят в американской тюремной системе, могут зарабатывать до $1,25 в час, производя боевые каски и военную форму, брюки, рубашки, пулемётные ленты, опознавательные талоны, палатки. Заключенные работают для таких американских корпораций как Chevron, Bank of America, IBM, Motorola, Microsoft, AT&T, Starbucks, Nintendo, Victoria’s Secret, J.C. Penney, Sears, Wal-Mart, Kmart, Eddie Bauer, Wendy’s, Procter & Gamble, Johnson & Johnson, Fruit of the Loom, Motorola, Caterpillar, Sara Lee, Quaker Oats, Mary Kay, Microsoft, Texas Instruments, Dell, Honeywell, Hewlett-Packard, Nortel, Nordstrom’s, Revlon, Macy’s, Pierre Cardin и Target. Во многих штатах заключенные работают в молочных хозяйствах, обслуживают центры обработки телефонных звонков клиентов, бронируют места в гостиницах и трудятся на скотобойнях. Заключенных также используют для общественных работ, например, по уборке мусора вдоль автомобильных дорог в таких штатах, как Огайо.<br>
<br>
Штаты с сокращающимися бюджетами участвуют в корпоративной эксплуатации. Они получают до 40% в откатах от паразитирующих на заключенных корпораций. Деньги, полученные по откатам, должны по идее идти в «фонд благосостояния заключенных», но сами заключенные почти никогда не видят, чтобы за счёт этого фонда что-либо покупалось для улучшения тюремной жизни.<br>
<br>
Заработная плата узников за внутритюремный труд находится в застойном состоянии, и в действительности даже уменьшилась в течении последних трёх десятилетий. В 1980-м году заключенный в Нью-Джерси зарабатывал $1,20 за 8-часовой (да, 8-часовой!) рабочий день, сейчас он зарабатывает $1,30 за день труда. В среднем заключённые зарабатывают $28 в месяц. Очутившиеся в коммерческих тюрьмах получают за свой труд $0,17 (17 центов!) в час.<br>
<br>
Однако цена товаров в тюремных лавках выросла за последние два десятилетия на 100%. Новые правила в некоторых тюрьмах, например, в тюрьмах Нью-Джерси, запрещают родственникам посылать передачи или посылки заключенным, тем самым вынуждая узников приобретать предметы первой необходимости только у тюремных продавцов. Это не только материальный, но и психологический удар, семьи чувствует себя бессильными оттого, что они не могут никак помочь пойманным в капкан системы близким.<br>
<br>
В 1996 году заключенные в штате Нью-Джерси могли купить кусок мыла « Dove» за 97 центов. Сегодня тот же кусок мыла стоит $1,95: увеличение цены в 101%. Тюбик зубной пасты «Crest» стоил $2,35 в 1996 году. Сегодня он уже стоит $3,49, что представляет собой ценовой рост в 48%. Пальчиковые (АА) батарейки выросли в цене на 184%, дезодорант-карандаш на 95%. Мне удалось обнаружить только два товара, цена которых за этот период не выросла: это засахаренные хлопья для завтрака и порция лапши мгновенного приготовления. Но эти продукты в тюрьмах изменились: если раньше они представлялись известными и узнаваемыми торговыми марками, то теперь это безымянные изделия. Пара простых белых кроссовок «Reebok», которые носят большинство заключенных, стоит 45$ и изнашивается за примерно шесть месяцев. Те, кто не могут себе позволить торговую марку «Reebok», могут за $20 купить дрянные ботинки с разваливающимися подошвами. Кроме того, заключенные должны платить за посещения лазарета, зубного врача и оплачивать свои лекарства.<br>
<br>
Завышение цен принесла фирме «Keefe Supply Company», которая держит лавки, обслуживающие примерно 0,5 миллиона заключенных в штатах от Флориды до Мэриленда, дурную славу. Она продаёт белый конверт (обычный американский конверт № 10) за 15 центов за штуку, упаковка в 100 конвертов стоит $15. В обычной рознице упаковка тех же конвертов вне тюремных стен стоит $7. Из-за наценки мгновенный суп-лапша, пакетик в 85 граммов и один из самых популярных товаров в лавке, стоит 45 центов, обычная же его цена – 26 центов.<br>
<br>
Частная телефонная компания Global Tel Link подняла цены на телефонные переговоры в Нью-Джерси до 15 центов за минуту, хотя некоторые штаты, например, Нью-Йорк, уменьшили финансовую нагрузку на семьи заключенных, установив расценку на местные звонки на уровне 4 центов за минуту. Федеральная комиссия по связи (также Федеральное агентство по связи, Federal Communications Commission) установило, что справедливая цена междугороднего (внутри США) 15-минутного разговора для заключенных может быть $1,80 при собственной оплате заключённым и $2,10 при оплате принимающей звонок стороной. Заключенные вынуждены пользоваться высокими расценками на связь, они не могут выбрать своего оператора и должны прибегать или к дебетовым счетам, на которые они сами или их семьи должны вносить деньги, или звонить за счёт принимающего телефонный звонок. Особенно это положение дел вредит детям, у которых родитель оказался за решёткой, а таких детей 2 миллиона. Телефонная связь – это спасительная нить для детей заключенных.<br>
<br>
По данным «Тюремных юридических новостей» (Prison Legal News) монополистические договора о телефонной связи обеспечивают штатам откаты, которые достигают, в среднем, 42% от всех полученных с заключенных доходов за связь. Как свидетельствует Джон Данненберг, проводивший исследования для «Тюремных юридических новостей» (Prison Legal News), компании, у которых есть исключительные (монополистические) договора о продаже заключенным услуг связи, не только имеют крайне завышенные цены, но к цене телефонного разговора добавляют и расходы на откаты, которые государственные учреждения именуют «комиссионными расходами». Данненберг подсчитал, что рынок телефонной связи приносит штатам $362 миллионов ежегодного дохода и стоит семьям заключенных, которые вкладывают деньги на телефонные счета, около $143 миллионов в год.<br>
<br>
Когда семейные связи сохраняются, то уменьшается уровень рецидивизма и процент нарушений при условном освобождении. Но это как раз то, чего не хотят допустить корпоративные архитекторы тюремной системы: высокий уровень рецидивизма, а сейчас он выше 60%, обеспечивает полную заполненность камер. Это одна из причин, как я подозреваю, почему тюрьмы делают посещения близкими делом крайне унизительным и сложным. Обычно заключенные просто просят членов своих семей не приходить, это особенно касается семей с маленькими детьми, травмированными обысками, долгим ожиданием, личными досмотрами, лязганьем металлических дверей и оскорблениями тюремщиков. Заключенные, получившие пожизненные сроки, часто просят любимых считать их умершими и забыть о них.<br>
<br>
Восхождение того, что Мария Готтшальк (Marie Gottschalk), автор книги: «Пойманные: Тюремное государство и изоляция американской политики», называет «застеночное государство» совершенно зловещим. «Застеночное государство» не поддается реформам через выборы и его нельзя изменить путем челобитных политическим элитам и судам. Потому, что тюрьмы не представляют собой расовую проблему, хотя, действительно, больше всего страдают бедные цветные граждане. Тюрьмы также не представляют собой проблему бедности. Тюрьмы — это просто прототип нашего будущего. Они символизируют одновременно и бесправие и эксплуатацию, которые корпорации готовят для совершенно всех трудящихся. Если власть корпораций продолжит потрошить страну, если ей не помешать массовыми протестами и восстанием, то вскоре жизнь вне тюрьмы ничем не будет отличаться от жизни за её стенами.