Комаров Владимир Михайлович

Влади́мир Миха́йлович Комаро́в (16 марта 1927 года, Москва — 24 апреля 1967 года, Оренбургская область) — лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза (второй раз звание присвоено посмертно), инженер-полковник. Командир первого в мире экипажа космического корабля, причём сразу из трёх человек. Дважды летал на первых кораблях нового типа: Восход-1 и Союз-1.

...И вот 24 апреля. Корабль на орбите. Но левая солнечная батарея не раскрылась. Значит, «Союзу» не хватит энергии для маневров и стыковки. Вторая неприятность - сбоит система ионной ориентации. Корабль может «ослепнуть» и просто не найти дорогу домой. Третья проблема - не работает солнечно-звездный датчик.

Старт «Союза-2» отменен. «Союз-1» нужно срочно возвращать на Землю...

Дальше привожу расшифровку переговоров «земли» (позывной «Заря») и космонавта (позывной «Рубин»).

14-й виток

- «Заря», «Заря», я «Рубин». 3 часа 48 минут. В правом иллюминаторе вижу нераскрывшуюся солнечную батарею...

- Вас понял, прием...

- Вижу землю, не покрытую облаками, горизонт... Солнечная батарея направлена тыльной стороной в сторону солнца.

(Комаров уже понял - программу полета выполнить не удастся. Он даже стучал ногой по стенке корабля в том месте, где крепится батарея. Может, замок раскроется? Увы...)

16-й виток

- «Заря-3», я «Рубин». Перенес всю аппаратуру сюда, в корабль... Люк-лаз закрыт. На борту порядок, как говорят. Параметры кабины следующие: давление 800, температура 17,5.

- Готовьтесь к заключительным операциям. Все идет нормально, все спокойно...

- «Заря», я «Рубин». Вас понял. На 17-м автоматический спуск с ионной ориентацией...

(Спускать корабль решили на 17-м витке, все-таки надеясь на ионную ориентацию. На командном пункте вторые сутки люди без сна. Вырабатывают новые инструкции для космонавта.)

- «Рубин», все команды к вам на борт прошли нормально.

- Понял.

- Ждем тебя на Земле, дорогой. «Кедр».

(В разговор включается дублер Комарова Юрий Гагарин. Это его позывной «Кедр».)

- До встречи!

- Даем сверку времени. (Звучат сигналы «пип-пип-пип».)

- Поправка по времени минус одна секунда.

- Отлично. Тебе повезло с часами. Хорошие поставили. Не забудь как следует поплотнее привязаться-пристегнуться перед входом в плотные...

- Из оборудования научного я только хронограф взял...

- На память его привезешь... Тут товарищи передают тебе горячий-горячий привет, самые добрые пожелания мягкой, хорошей посадки.

- Большое спасибо. Осталось до встречи немного, скоро увидимся. Желаю вам успехов во всем.

Но на 17-м витке корабль правильно сориентировать не получается. Отбой спуска! До полного опустошения энергозапасов остается часа три. Подготовить спуск на 18-м витке «земля» не успевает...

18-й виток

- Я «Заря-10». Даю данные ручного спуска. Виток 19-й. Баллистический. Не спеши. Уточняй ориентацию потихоньку. Все должно быть нормально.

(У космонавта остается одна надежда вернуться на Землю - вручную сориентировать корабль. Спуск будет более крутым, перегрузки - более сильными. На такой вариант космонавтов даже не тренировали...)

- Я все прекрасно понял. Знаю, как быть. Все будет нормально. Я «Рубин», не слышу вас...

- «Рубин», я «Заря». Здесь повреждения в наземном канале связи...

(В разговор включается Василий Мишин. Он назначен главным конструктором после смерти Королева. Его позывной «двадцатый».)

- «Двадцатый», вас прекрасно понял. Я не беспокоюсь, не волнуюсь. Буду работать согласно программе...

- «Рубин», как самочувствие, как настроение?

- Самочувствие отличное. Настроение хорошее. Система жизнеобеспечения работала прекрасно.

- Очень рад. Мы все уверены, что у вас все будет хорошо. Работайте спокойно. При спуске попробуйте вести репортаж. Может быть, тут будет что-то слышно.

- Я «Рубин». Через минуту включаю ориентацию.

- Понял. Связь с вами кончаем, не будем мешать вашей работе. Давай, работай...

- Я беспокоюсь, хватит ли времени на ориентацию...

19-й виток

Последние минуты на орбите.

- «Рубин», я «Заря-10». Вызываю на связь...

- Двигатель работал 146 секунд. Нормально все идет. Все идет нормально! Корабль был сориентирован правильно. (В голосе Комарова слышатся радостные нотки.) Нахожусь в среднем кресле. Привязался ремнями.

- Как самочувствие?

- Самочувствие отличное. Все в порядке.

- Вот тут товарищи рекомендуют дышать глубже. Ждем на приземлении...

- Спасибо. Передайте всем. Произошло раз...

(Имеется в виду разделение отсеков корабля. «Союз» входит в плотные слои атмосферы).

На этом голос Комарова обрывается. Слышно, как на командном пункте операторы, сменяя друг друга, пытаются снова наладить связь с кораблем:

- «Рубин», я «Заря». Мы вас не слышим. Как слышите нас? Прием... Прием... Прием... Прием...



РАЗБОР ПОЛЕТА
Что же произошло с «Союзом-1»?

На высоте около 10 километров над Землей у «Союза» отстреливается крышка парашютного контейнера, увлекая за собой вытяжной парашют. Тот тащит тормозной парашют. А уже тормозной, словно в сказке про репку, должен вытянуть из контейнера большой основной купол. Этого как раз и не произошло. «Союз», кувыркаясь, падал...

На такой случай предусмотрен запасной парашют. Но из-за вращения корабля его стропы сплелись и «задушили» спасительный купол.

Почему так произошло, выясняли десятки комиссий. Модели спускаемых аппаратов сбрасывали с вертолета, пытаясь смоделировать ситуацию. Но всякий раз парашютная система срабатывала.

Только в недавно изданной книге воспоминаний конструктор Борис Черток приводит наиболее правдоподобную версию. При подготовке «Союзов» Комарова и Быковского спешили. Крышки парашютных контейнеров не были изготовлены в срок, и сейчас уже не выяснить, чем и как на самом деле закрывали контейнеры... Вот так-то!

«Если бы на «Союзе-1» открылись обе солнечные батареи и не было отказа датчиков, состоялся бы пуск «Союза-2», - пишет дальше Борис Черток. - После стыковки Хрунов и Елисеев перешли бы в корабль Комарова. В этом случае они бы погибли втроем, а чуть позднее с большой вероятностью мог бы погибнуть и Быковский...»

МИФЫ
О чем говорил Комаров за минуту до взрыва?

Легенда 1.

Он успел попрощаться

О последних минутах Комарова ходит множество слухов. Якобы, сообразив, что гибель неминуема, он попросил оператора соединить с А. Н. Косыгиным, членом Политбюро ЦК КПСС. «Позаботьтесь, пожалуйста, о моей семье». Такую фразу молва приписывает Комарову. По другой версии, падая, Комаров насытил эфир отборным матом и проклятиями в адрес той самой КПСС, руководство которой настаивало на запуске еще «сырого» корабля. Этот бред преподнесен в одной из американских книг по истории советского космоса.

Легенда 2.

Тайна магнитофона

На самом деле официальных свидетельств о том, что делал и что говорил Комаров в последние, предсмертные минуты, нет. Доказательство тому - простой расчет. Запись переговоров обрывается в момент разделения отсеков «Союза». Корабль вошел в плотные слои атмосферы, где бурная плазма гасит любые радиоволны. Связь восстанавливается обычно уже после раскрытия парашюта, на стропах которого выводятся антенны. У Комарова парашют «погас», значит, и антенны «молчали».

Да, в корабле был магнитофон, и теоретически свои последние слова он мог записать на пленку. Но после удара о землю корабль разорвало, произошел страшный взрыв. От тела космонавта осталось несколько обгоревших фрагментов. Расплавился даже накрепко запаянный «черный ящик». Могла ли в такой аварии выжить магнитофонная пленка?

60 последних секунд

Теперь о «последних минутах». Сообразить, что происходит неладное, Комаров мог только после того, как понял: основной парашют не раскрылся. То есть высота около 9 километров. Но оставалась надежда на запасной парашют. Он должен был раскрыться на 6 километрах.

То есть тогда космонавт понял: все, кранты. Скорость падения корабля - около 100 метров в секунду. Значит, с момента осознания неминуемости гибели до взрыва могло пройти не больше 60 - 70 секунд. Думаю, вряд ли эту последнюю свою минуту опытнейший испытатель потратил на банальные ругательства. Комаров был не таким. Уверен - до последней секунды он пытался найти выход, чтобы спасти корабль и себя.

За героизм, мужество и отвагу, проявленные при осуществлении полёта, награждён второй медалью «Золотая Звезда» (посмертно). Международный комитет по аэронавтике и космическим полётам отметил подвиг космонавта орденом «Роза ветров» с бриллиантами. Прах Владимира Комарова помещён в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве 26 апреля. Но официальная могила вторая: после того, как госкомиссия увезла в Москву останки, продолжавшие работать на месте специалисты нашли ещё несколько фрагментов тела; не связываясь с официальными инстанциями, они на следующий день после трагедии, то есть накануне официальных похорон, захоронили найденные фрагменты прямо на месте гибели Комарова в степи под Орском.
Рассекреченная запись переговоров космонавта впервые для публикации в «КП» предоставлена Российским государственным архивом научно-технической документации.