Кожедуб Иван Никитович (6 фото)

Иван Кожедуб родился в деревне Ображеевка Сумского уезда в бедной крестьянской семье, в которой помимо него было еще пятеро детей. Иван был младшим в семье, нежданным «последышком», родившимся после большого голода. Официальная дата его рождения, 8 июня 1920 года, неточна, настоящая дата - 6 июля 1922 года. Эти приписанные два года были нужны Ивану, чтобы поступить в техникум.

Его отец был незаурядным человеком, который, разрываясь между фабричными заработками и крестьянским трудом, находил в себе силы читать книги и сочинять стихи, был очень религиозен, обладал тонким и взыскательным умом, также был строгим и настойчивым воспитателем, приучал сына к трудолюбию, упорству и исполнительности. Невзирая на протесты матери, отец посылал 5-летнего Ивана сторожить ночью сад, и когда позднее сын спросил: «Зачем это?» - ведь воровство тогда было редким явлением, а от такого сторожа, как Иван, случись что, было бы мало толка, отец ответил: «Приучал тебя к испытаниям».

К 6 годам по книжке сестры Иван научился читать и писать, после чего пошёл в школу, и после окончания семилетки был принят на рабфак Шосткинского химико-технологического техникума, а в 1938 году судьба привела его в аэроклуб, причем нарядная форма учеников лётчиков сыграла в этом решении не последнюю роль.

В апреле 1939 года Кожедуб совершил свой первый полёт, во время которого красота земли, открывшаяся ему с высоты 1500 метров, произвела на Ивана сильнейшее впечатление. В начале 1940 года Иван Кожедуб был принят в Чугуевское военное авиационное училище лётчиков, где прошёл летную подготовку на УТ-2, УТИ-4 и И-16. Осенью того же года, совершив 2 полета на И-16, он, к своему глубокому разочарованию, был оставлен работать в училище инструктором. Он много летал и экспериментировал, оттачивая пилотажное мастерство. «Было бы можно, кажется, не вылезал бы из самолёта. Сама техника пилотирования, шлифовка фигур доставляли мне ни с чем не сравнимую радость», - вспоминал позднее Иван Кожедуб.

В начале войны сержант Кожедуб был эвакуирован вместе с училищем в Среднюю Азию, где ещё более настойчиво занялся «истребительным» самообразованием - он изучал вопросы тактики, конспектировал описания воздушных боёв, вычерчивал их схемы. Распорядок всех своих дней он подчинил одной цели - стать достойным военным летчиком. Поздней осенью 1942 года после многочисленных просьб и рапортов в числе других инструкторов и выпускников училища он был направлен в Москву на пункт сбора лётно-технического состава, откуда попал в 240-й истребительный авиаполк, которым командовал ветеран Испании майор Игнатий Солдатенко.

В августе 1942 года 240-й истребительный авиаполк в числе первых был вооружён новейшими в то время истребителями Ла-5. Однако переучивание летчиков было проведено наспех, за 15 дней, при эксплуатации машин вскрылись конструктивные и производственные дефекты, и, понеся на Сталинградском направлении тяжёлые потери, уже через 10 дней полк был выведен с фронта. Кроме командира полка майора Игнатия Солдатенко, в полку осталось лишь несколько летчиков. Следующие подготовка и переучивание проводились основательно: в конце декабря 1942 года после напряжённой месячной теоретической подготовки с ежедневными занятиями лётчики приступили к полётам на новых машинах. В одном из тренировочных вылетов, когда сразу после взлёта из-за поломки двигателя тяга резко упала, Кожедуб вынужден был развернуть самолёт, и спланировать на край лётного поля. Сильно ударившись при посадке, он на несколько дней выбыл из строя и к моменту отправки на фронт едва налетал на новой машине 10 часов.

В феврале 1943 года 240-й истребительный авиаполк был переброшен для ведения военных действий на Юго-Западное направление. При распределении боевой техники Кожедубу достался тяжёлый пятибачный истребитель Ла-5 первых серий, с надписью на борту «Имени Валерия Чкалова» и бортовым номером «75» (эскадрилья таких машин была построена на средства, собранные земляками великого лётчика).

26 марта 1943 года Иван Кожедуб впервые вылетел на боевое задание. Вылет оказался неудачным - во время атаки на пару Ме-110 его «Лавочкин» был повреждён «Мессершмиттом», а затем обстрелян зенитной артиллерией своей ПВО. Иван Кожедуб так описывал свой первый бой: «В марте 1943 года я прибыл на Воронежский фронт рядовым летчиком в полк, которым командовал майор Солдатенко. Полк был вооружен самолетами Ла-5. С первого дня я стал присматриваться к боевой работе моих новых товарищей. Внимательно слушал разборы выполнения боевой работы за день, изучал тактику врага и старался соединить теорию, приобретенную в школе, с фронтовым опытом. Так изо дня в день я готовился к схватке с врагом. Прошло всего несколько дней, а мне казалось, что моя подготовка бесконечно затягивается. Хотелось как можно скорее вылететь вместе с товарищами навстречу врагу. Встреча с противником произошла неожиданно. Случилось это так: 26 марта 1943 года я в паре с ведущим младшим лейтенантом Габуния вырулил на старт дежурить. Неожиданно нам был подан сигнал для взлета. Младший лейтенант Габуния быстро взлетел. Я несколько задержался на взлете и после первого разворота потерял ведущего. Связаться по радио ни с ведущим, ни с землей мне не удалось. Тогда я решил произвести пилотаж над аэродромом. Набрав 1500 м высоты, приступил к пилотированию. Вдруг ниже меня метров на 800 я заметил 6 самолетов, которые подходили к аэродрому со снижением. С первого взгляда я принял их за Пе-2, но через несколько секунд я увидел разрывы бомб и огонь зениток на нашем аэродроме. Тогда я понял, что это немецкие самолеты Ме-110. Помню, как сильно забилось сердце. Передо мной были вражеские самолеты. Я решил атаковать противника и, быстро развернувшись, на максимальной скорости пошел на сближение. Оставалось 500 м, когда в сознании мелькнуло слышанное мною от командира правило воздушного боя: «Перед атакой посмотри назад». Оглянувшись, я заметил, как с большой скоростью приближается ко мне сзади самолет с белым коком. Не успел я распознать, чей это самолет, как он уже открыл по мне огонь. Один снаряд разорвался у меня в кабине. Резким разворотом влево со скольжением выхожу из-под удара. Два Ме-109 с большой скоростью прошли справа от меня. Теперь я понял, что они, заметив мою атаку, спикировали и атаковали меня. Однако моя неудавшаяся атака заставила Ме-110 отказаться от повторного захода на бомбометание. В этой встрече я на практике убедился, как важна роль ведомого для прикрытия ведущего при атаке цели. В дальнейшем, летая в слетанной группе, я одержал 63 победы, не зная поражения».

Кожедуб чудом остался жив: бронеспинка защитила его от фугасного снаряда авиационной пушки, а ведь в ленте фугасный снаряд, как правило, через один чередовался с бронебойным. Кожедуб сумел довести поврежденную машину до аэродрома, и ее восстановление затянулось на долгое время. Последующие вылеты он совершал на старых самолётах. Однажды его и вовсе чуть не забрали из полка на пост оповещения. Лишь заступничество Солдатенко, разглядевшего в молчуне-неудачнике будущего великого летчика, спасло Ивана от перепрофилирования. Месяцем позже он получил новый Ла-5.

6 июля 1943 года во время Курской дуги, в своём 40-м боевом вылете, 23-летний Иван Кожедуб открыл свой боевой счёт. В составе эскадрильи он вступил в схватку с 12 вражескими самолётами, и одержал первую победу, сбив пикировщик Ju-87. На другой день он сбил ещё один Ju-87, а 9 июля уничтожил сразу 2 истребителя Ме-109. Несмотря на нелюбимые истребителями задания по прикрытию наземных войск и сопровождению, Кожедуб, выполняя их, одержал свои первые 4 официальные победы, получив первый боевой опыт.

В сентябре 1942 года на счету Кожедуба было уже 8 сбитых вражеских самолётов. В это время над Днепром разгорелся новый этап ожесточенных воздушных сражений. 30 сентября, прикрывая переправы через реку, Кожедуб вынужден был в одиночку отражать налёт 18-ти бомбардировщиков Ju-87. Вражеские самолеты приступили к пикированию, а некоторые из них даже успели сбросить бомбы. Атаковав самолёты с высоты 3500 метров, Кожедуб ворвался в боевые порядки противника и неожиданными и резкими маневрами поверг врага в смятение. «Юнкерсы» прекратили бомбёжку и встали в оборонительный круг. Хотя в баках истребителя Кожедуба оставалось мало топлива, советский лётчик предпринял ещё одну атаку и расстрелял снизу в упор одну из вражеских машин. Вид падающего в пламени Ju-87 произвел на противника надлежащее впечатление, и остальные бомбардировщики покинули поле боя.

К октябрю 1943 года командир эскадрильи 240-го истребительного авиаполка старший лейтенант Иван Кожедуб совершил 146 боевых вылетов и сбил 20 самолётов противника. Он на равных дрался с немецкими асами, сочетая смелость, хладнокровие и точный расчёт, умело сочетая технику пилотирования с ведением огня.

Кожедубу повезло с напарником - опытным летчиком-защитником В.Ф.Мухиным. Тот набрался опыта еще в воздушных боях начального периода войны, когда на И-153 был вынужден сражаться с «мессершмиттами» новых модификаций — «фридрихами» и «густавами». Более чем полуторное превосходство «мессершмитта» в скорости и почти трехкратное в массе секундного залпа делало прямое противостояние этих машин практически невозможным. Летчик И-153 в бою с Ме-109 мог рассчитывать лишь на случайную победу или надеяться на помощь слоистой облачности. Теория об эффектном применении «маневренных бипланов» на малых высотах в ходе войны потерпела крах, как терпели крах многие положения военных доктрин. Скорость самолета решала все или почти все.

В полку Мухина назначили ведомым к «бороде» - такое прозвище установилось за Иваном, хотя бороды он никогда не носил. Именно в паре с «железным Васей» Кожедуб одержал абсолютное большинство своих воздушных побед. Он очень ценил Мухина, хотя они были совершенно разными людьми: Иван - лихой, порой нахрапистый, а «битый» и раненный в боях, много переживший Вася - предельно скромный, осмотрительный и надежный. «У него зоркие голубые глаза, волосы выгорели на солнце, пилотку он носит набекрень, чуть сутулится, как часто сутулятся летчики, привыкшие крючком сидеть в кабине самолета, - таким запомнил Кожедуб своего ведомого. - На земле он стал ходить за мной следом - привыкал к моим движениям, голосу. Так я, бывало, ходил за Вано Габунией. Не зная боевого расчета других эскадрилий, и на земле сразу заметишь, кто ведущий, а кто ведомый. У нас это называлось слетанностью на земле. Она помогает слетанности в воздухе. Родители Василия остались в деревне под Гомелем, в оккупации. На сердце у него было тревожно, как и у меня, - ведь мы все время думали о близких.
В первый вечер мы долго говорили о наших стариках, о родных краях. Я поделился с Василием тревогой о братьях. И нас еще больше сблизило общее горе».

В книге «Люди бессмертного подвига» есть такой эпизод: «Гимном мужеству и мастерству Кожедуба стал день 2 октября 1943 года, когда наши войска расширяли плацдарм на правом берегу Днепра, отбивая ожесточённые атаки противника. Первый раз вылетели девяткой. Кожедуб вёл ударную пятёрку. На подходе к переправе в районе Куцеваловка - Домоткань встретили колонну пикирующих бомбардировщиков Ju-87, в которой каждая девятка прикрывалась шестью Ме-109. Четвёрка прикрытия сразу же связала боем «Мессершмиттов». Кожедуб во главе пятёрки атаковал бомбардировщики. Противник заметался. Не прошло и минуты, как два «Юнкерса», объятые пламенем, упали на землю. Ведущего сбил Иван Кожедуб, ещё одного - Павел Брызгалов. В небе началась «карусель». Вслед за первой девяткой разогнали вторую. В пылу схватки, руководя боем, Кожедуб успел сбить ещё и Ме-109. Уже пять костров пылало в районе плацдарма. А с запада снова наплывали «Юнкерсы». Но к месту боя подошла с востока и группа истребителей «Яков». Господство в воздушном бою было обеспечено. Сбив в этом бою 7 самолётов врага, эскадрилья под командованием Кожедуба вернулась на свой аэродром. Обедали прямо под крылом самолёта. Не успели провести разбор боя - и снова вылет. На этот раз четвёркой: Кожедуб - Мухин и Амелин - Пурышев. Слётанное боевое звено, испытанные в боях побратимы. Задача прежняя - прикрытие войск на поле боя. Однако соотношение сил иное: нужно было отразить налёт 36 бомбардировщиков, которые шли под прикрытием шестёрки Ме-109 и пары FW-190. «Воюют не числом, а умением», - подбадривал ведомых Кожедуб. Он с ходу сбил ведущего, организовал бой. Отважно дрались и остальные лётчики звена. Врезались в землю ещё 2 «Юнкерса». Немецкие истребители зажали Амелина. На выручку бросился Мухин. Кожедуб прикрыл его и тут же атаковал соседний бомбардировщик. Ещё один вражеский самолёт нашёл смерть в небе Украины. Это была четвёртая победа Кожедуба за день».
Октябрь 1943 года стал чрезвычайно напряжённым месяцем для Кожедуба. В одной из схваток он так низко вышел из атаки над пылающим «Юнкерсом», что был подожжён очередью бортового стрелка немецкого самолёта. Только крутое пикирование почти до самой земли помогло сбить пламя с крыла Ла-5. Также участились его встречи с «охотниками» Люфтваффе, целью которых была дезорганизация советских групп истребителей, отвлечение их из района прикрытия и уничтожение ведущих. Нападали они также на одиночные и подбитые самолёты. Первая схватка над Днепром на встречных курсах с немецкими асами оставила неприятный осадок в памяти Кожедуба. В лобовой атаке он не успел вовремя открыть огонь, и вражеские снаряды прошли лишь в нескольких сантиметрах выше его головы, разбив рацию и перебив тягу руля поворота истребителя. На следующий день удача была на стороне Кожедуба - длинной очередью он сумел прошить ведущего пары «Мессершмиттов», пытавшихся сбить отставший от своего строя Як-7Б.

15 октября четвёрка Ла-5, возглавляемая Кожедубом, вновь вылетела на прикрытие наземных войск. Несмотря на то, что все лётчики были настороже, два Ме-109 всё же смогли подловить «Лавочкины» во время разворота и внезапной атакой в лоб со стороны солнца сразу подбили два советских самолёта. Затем, пользуясь преимуществом в высоте, они взяли «в клещи» истребитель Кожедуба, стреляя навскидку из перевернутого положения. Попытки сбросить противника с хвоста не дали результатов, и Кожедуб решился на довольно необычный маневр - бросив Ла-5 в крутой вираж, он одновременно выполнил полубочку. Вражеские истребители проскочили вперед, но тут же сделали горку и легко ушли из-под обстрела потерявшего скорость «Лавочкина». Кожедубу оставалось только погрозить им вслед кулаком...

В боях за Днепр лётчики полка, в котором воевал Кожедуб, впервые встретились с асами Геринга из эскадры «Мельдерс» и выиграли поединок. Увеличил свой счёт и Иван Кожедуб. Лишь за 10 дней напряжённых боёв он лично сбил 11 вражеских самолётов.

В ноябре 1943 года 240-й ИАП, длительное время участвовавший в труднейших воздушных боях, был отведён в тыл на отдых. Полученное время лётчики использовали для лётных тренировок, изучения особенностей вертикальных маневров и многоярусных боевых порядков истребителей. Все новшества Кожедуб заносил в свой блокнот, вычерчивая на бумаге различные тактические схемы. К этому моменту на его счету находилось 26 сбитых самолётов противника, за которые 7 ноября он был награждён Почётной грамотой ЦК ВЛКСМ.

В начале 1944 года его полк вновь включился в военные действия, поддерживая наступление советских войск на правобережной Украине. В марте части Красной Армии форсировали Южный Буг. Переправы и плацдармы опять нуждались в прикрытии истребительной авиацией, но немцы, отступая, в первую очередь выводили из строя аэродромы, а полевые площадки были плохо пригодны для базирования самолётов из-за весенней распутицы. Поэтому истребители не могли располагаться близко к линии фронта и действовали на самом пределе своего лётного радиуса.

В лучшем положении находились подразделения Люфтваффе - бомбардировщики Ju-87 в такой ситуации летали практически безнаказанно, без прикрытия, в случае опасности выстраиваясь в оборонительный круг на малой высоте. В эти дни Кожедуб большое внимание уделял разработке тактики воздушного боя на низких высотах в условиях низкой облачности и серой, однородной местности без каких-либо видимых ориентиров. Позднее он писал: «Когда нам удавалось встретиться с «Юнкерсами», они становились в оборонительный круг, прижимались к земле. Отбивая атаки - причём не только стрелки, но и лётчики стреляли из пушек, - постепенно оттягивались и уходили в район расположения своих зенитных батарей. Наблюдая за облаками, стелившимися над землей, я вспоминал бои, проведённые на малых высотах, и анализировал тактику действий истребителей, чтобы применить нужные приёмы в условиях новой обстановки и борьбы с «Юнкерсами». Я пришёл к выводу, что разбить оборонительный круг можно внезапной атакой и надо сбить хотя бы один самолёт - тогда образовывалась брешь. Проскакивая по прямой с небольшими отворотами, надо развернуться, и стремительно атаковать с другого направления, атаки производить попарно. Опыт, уже приобретенный мной, позволял прийти к этому выводу».

4 февраля 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, Ивану Кожедубу было присвоено звание Героя Советского Союза.

14 марта шестёрка Ла-5 вылетела к переправам на расстояние, предельное для этого типа истребителей. С бреющего полёта они атаковали над лесом девятку Ju-87. В лобовой атаке снизу Кожедуб сразу сбил один бомбардировщик. Разогнав первую группу немецких машин, советские лётчики напали на следующую девятку. Снова загорелся очередной «Юнкерс» - остальные, поспешно сбросив бомбы, ушли назад. Был подбит и один из «Лавочкиных». Лейтенант Павел Брызгалов направился к ближайшему, брошенному немцамии аэродрому. Однако при посадке его самолёт скапотировал, перевернулся «на спину» и зажал пилота в кабине. В сложившихся обстоятельствах Кожедуб приказал садиться ещё двум лётчикам, и сам показал пример, приземлившись на «живот» в жидкую грязь. Общими усилиями сослуживцы освободили своего товарища из нелепого положения.

Взыскательный и требовательный к себе, неистовый и неутомимый в бою, Кожедуб был идеальным воздушным бойцом, инициативным и исполнительным, дерзким и расчётливым, отважным и умелым. «Точный маневр, ошеломляющая стремительность атаки и удар с предельно короткой дистанции», - так Кожедуб определял основу воздушного боя. Вот характерный эпизод, подмеченный его однополчанином, другим великим асом Кириллом Евстигнеевым: «Как-то Иван Кожедуб возвратился с задания, разгорячённый боем, возбуждённый и, может быть, потому непривычно словоохотливый: «Вот гады дают! Не иначе как «волки» из эскадрильи «Удет». Но мы им холку намяли - будь здоров!» - показав в сторону КП, он с надеждой спросил адъютанта эскадрильи: «Как там? Ничего больше не предвидится?».

Отношение Кожедуба к боевой машине приобретало черты религии, той её формы, что носит название аниматизма. «Мотор работает чётко. Самолёт послушен каждому моему движению. Я не один - со мной боевой друг» - в этих строках Кожедуба четко видно его отношение к самолёту. Это не поэтическое преувеличение, и не метафора. Подходя к машине перед вылетом, он всегда находил для неё несколько ласковых слов, в полёте разговаривал с самолетом, как с товарищем, выполняющим важную часть работы. Во время войны он сменил шесть «Лавочкиных», и ни один самолёт не подвел его. И он не потерял ни одной машины, хотя случалось гореть, привозить на самолете пробоины и садиться на усеянные воронками аэродромы.

В мае 1944 года командир эскадрильи капитан Иван Кожедуб, имевший уже 38 воздушных побед, получил новый Ла-5ФН - подарок колхозника В.В.Конева, внёсшего свои деньги в фонд Красной Армии, и попросившего построить самолёт имени своего племянника, подполковника Г.Н.Конева, погибшего на фронте. Его просьба была выполнена, и машину передали Кожедубу. Это был отличный истребитель облегчённого типа с номером «14» и надписями, выведенными белым с красной окантовкой: на левом борту – «Имени Героя Советского Союза Подполковника Конева Г.Н.», на правом – «От колхозника Конева Василия Викторовича». На этой машине Кожедуб в течение короткого времени сбил 8 самолётов противника (включая четыре FW-190), доведя счёт своих побед до 45. Сбил он и несколько известных немецких асов.

Через несколько дней после получения самолёта, на участке действия полка появилась группа немецких «охотников» на машинах, разрисованных черепами и костьми, драконами и прочими эмблемами. На них летали асы, одержавшие немало побед на Западном и Восточном фронтах. Особенно выделялась одна пара - с черепами и костьми на фюзеляжах. В активный бой они не вступали, предпочитая действовать со стороны солнца, обычно сзади сверху. Выполнив атаку, как правило, эти самолеты быстро скрывались. В одном из вылетов Кожедуб вовремя заметил приближение со стороны солнца пары «охотников». Развернувшись на 180 градусов, он бросился в атаку. Ведущий вражеской пары лобовой атаки не принял и ушёл разворотом вверх - на солнце. Ведомый же, не успев повторить маневр своего командира, поздно начал делать боевой разворот и подставил борт своего FW-190 под выстрелы «Лавочкина», после чего Кожедуб расстрелял его.

После перевода Кожедуба в другой полк на его «именном» Ла-5Ф воевал сначала Кирилл Евстигнеев, закончивший войну с 53 личными и 3 групповыми победами, и ставший дважды Героем Советского Союза, а затем - Павел Брызгалов, одержавший 20 побед, и ставший к концу войны Героем Советского Союза.

В конце июня 1944 года Иван Кожедуб был переведён заместителем командира в 176-й Гвардейский истребительный авиаполк. Это соединение первым в Советских ВВС в августе 1944 года получило новейшие истребители Ла-7. К середине 1944 года Гвардии капитан Иван Кожедуб довёл счёт своих боевых вылетов до 256-ти, а сбитых самолётов противника - до 48. Вскоре за образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года Кожедубу была вручена вторая медаль «Золотая Звезда».

Освоив новый истребитель, Кожедуб с сентября 1944 года, уже в Польше, на левом крыле 1-го Белорусского фронта, вел бои способом «свободной охоты». Сначала он получил 3-пушечный вариант истребителя, а затем пересел на обычный 2-пушечный. Именно этот самолёт с бортовым номером «27», на котором Иван Кожедуб одержал 17 последних побед, сейчас является украшением коллекции Монинского музея авиации.

В конце сентября 1944 года по приказу командующего ВВС маршала А.А.Новикова в Прибалтику для борьбы с истребителями – «охотниками» противника была направлена группа лётчиков под командованием Кожедуба. Ей предстояло действовать против группы немецких асов. Так сошлись друг против друга советская и немецкая школы истребителей. В течение всего лишь нескольких дней боёв наши лётчики сбили 12 самолётов противника, потеряв лишь 2 своих. Три победы записал на свой счёт Кожедуб. Потерпев столь сокрушительное поражение, немецкие «охотники» были вынуждены прекратить активные полёты на этом участке фронта.Зимой 1945 года полк продолжал вести напряжённые воздушные бои. 12 февраля шестёрка «Лавочкиных» провела напряжённый бой с 30 вражескими истребителями. В этом поединке наши лётчики добились новой победы - сбили 8 FW-190, из них 3 были на счету Кожедуба. Советские летчики потеряли лишь одну машину, пилот которой погиб.

19 февраля 1945 года, в бою над Одером, Кожедуб вписал в свою биографию важный штрих – он уничтожил реактивный Me-262, в кабине которого находился унтер-офицер Курт Ланге. В тот день, поднявшись в воздух в паре с Дмитрием Титоренко, Кожедуб обнаружил на высоте 3500 метров неизвестную машину, летящую на предельной для «Лавочкина» скорости. Двум Ла-7 удалось незаметно приблизиться к врагу сзади, и далее Кожедуб так описывал этот поединок: «Что такое? В него летят трассы: ясно - мой напарник всё - таки поторопился! Про себя нещадно ругаю Старика; уверен, что план моих действий непоправимо нарушен. Но его трассы нежданно - негаданно мне помогли: немецкий самолёт стал разворачиваться влево, в мою сторону. Дистанция резко сократилась, и я сблизился с врагом. С невольным волнением открываю огонь. И реактивный самолёт, разваливаясь на части, падает».

17 апреля 1945 года, в 5-м за день вылете, над столицей Германии, Иван Кожедуб одержал свои последние победы - сбил 2 истребителя FW-190. К концу войны Гвардии майор Иван Кожедуб совершил 330 успешных боевых вылетов, провёл 120 воздушных боев и лично сбил 63 самолёта противника. За высокое воинское мастерство, личное мужество и отвагу, 18 августа 1945 года ему было в третий раз присвоено звание Героя Советского Союза.

Иван Кожедуб был признан самым результативным пилотом истребительной авиации СССР. Автоматизм его движений в бою был отработан до предела - отличный снайпер, он поражал цель из любых положений самолёта. Следует добавить, что Кожедуб ни разу не был сбит сам, хотя и неоднократно приводил повреждённый истребитель на аэродром.
У Ивана Кожедуба в бою был свой, присущий только ему одному, почерк в небе. В нем гармонично сочетались мужество, отвага и исключительное хладнокровие. Он умел точно и быстро взвесить обстановку, мгновенно найти в сложившейся ситуации единственно верный ход. Он виртуозно владел машиной, все его полёты представляли собой каскад всевозможных маневров - разворотов и змеек, горок и пикирований. Всем, кому приходилось летать с Кожедубом ведомым, нелегко было удержаться в воздухе за своим командиром.

Кожедуб всегда стремился отыскать противника первым. Но при этом и «не подставиться» самому. В 120 воздушных схватках он ни разу не был сбит. Кожедуб редко возвращался из боевого вылета без победы. В то же время он неизменно проявлял скромность. Он, например, никогда не записывал на свой счёт сбитый самолёт противника, если сам не видел, как тот упал на землю, и об этом даже не докладывал.

- Ведь загорелся же немец! Все видели, - говорили лётчики после возвращения на свой аэродром.

- Ну и что... А вдруг он до своих дотянет? - возражал в ответ Кожедуб. Спорить с ним было невозможно - он твердо стоял на своём.

Как и многие другие советские лётчики, Кожедуб никогда не заносил на свой счёт самолёты, уничтоженные им совместно с новичками. Вот один из примеров групповой победы, приведённый в его книге «Верность Отчизне»: «Август 1943 года. Мы получаем приказ немедленно вылететь на отражение большой группы вражеских самолётов. Наша десятка поднимается в воздух. Впереди вижу не менее 40 пикировщиков Ju-87, идущих в сопровождении Ме-109. Прорвавшись сквозь истребительный заслон, атакуем «Юнкерсы». Захожу одному из них в хвост, открываю огонь и вгоняю его в землю... Вскоре «Юнкерсы» улетают, но приближается новая группа - около 20 бомбардировщиков Не-111. В паре с Мухиным атакуем неприятеля. Передаю ведомому: «Берём к клещи крайнего, - с двух сторон заходим к бомбардировщику. Дистанция подходящая. Командую - Огонь! Заработали наши пушки. Самолёт врага загорелся, начал быстро падать, оставляя за собой шлейф дыма». По возвращении на аэродром этот самолёт был записан на счёт Василия Мухина. Таких «подачек» в активе Кожедуба было не менее пяти. Таким образом, реальное число уничтоженных им самолётов противника значительно больше, нежели официально значится на его личном счету.

Вызывают интерес и строки из книги «Асы против асов» О.С.Смыслова. Говоря о Кожедубе, он писал: «За период участия в войне Иван Никитович сменил 6 истребителей, записав на свой счёт 62 официальные победы (из них только Ме-109 - 17, ФВ-190 - 21 и Ю-87 - 15 ), не считая 29 групповых».
Личных побед, как выясняется теперь, у Кожедуба было несколько больше: М.Ю.Быков в своих исследованиях обнаружил документальные подтверждения на 64 лично сбитых самолёта. Что касается групповых побед, то вопрос остаётся открытым.

К 64 немецким самолётам, сбитым Кожедубом в годы Великой Отечественной войны, следует прибавить, ещё как минимум, и 2 американских истребителя, уничтоженных им в самом конце войны. В апреле 1945 года заградительной очередью Кожедуб отогнал пару немецких истребителей от американского В-17, но был атакован истребителями прикрытия, открывшими огонь с большой дистанции. С переворотом через крыло Кожедуб стремительно атаковал крайнюю машину. Тот задымил и со снижением пошёл в сторону наших войск (пилот этой машины вскоре выпрыгнул с парашютом и благополучно приземлился). Полупетлёй выполнив боевой разворот, с перевёрнутого положения, Кожедуб атаковал и ведущего - тот взорвался в воздухе. Несколько позже ему удалось рассмотреть белые звёзды на незнакомых машинах - это были «Мустанги». Благодаря командиру полка Павлу Чупикову всё обошлось... К сожалению, этот бой был не единственным между советскими и американскими лётчиками в годы Второй Мировой войны.

Ещё более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днём Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа «Летающая крепость», игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны. Сбив 3 многомоторных гиганта, Кожедуб обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили. Командир полка Павел Чупиков лишь пошутил, что с американцами подраться придётся очень скоро, и в первый же день следующей войны их сбитые машины припишут на его счёт задним числом. Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда США считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с Маршалом Жуковым порядок полётов над советской зоной, заявив, что «американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений».

Демонстрируя своё право летать где угодно, штатовское командование заодно проверяло советских пилотов «на вшивость», а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов, янки не менее свирепо бомбили Югославию. Начало воздушному геноциду положила «кровавая Пасха» 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия дальних тяжёлых бомбардировщиков с характерным названием «Либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1160 человек. Всего таких налётов было 9, а через 45 лет история, как известно, повторилась. И чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты ударов, падающие на Белград бомбы украсила надпись «Счастливой Пасхи».

Ну, а для первой атаки на Красную Армию около 40 тяжёлых американских истребителей Р-38 «Лайтнинг» выбрали тоже символическую дату - 7 ноября 1944 года. В результате штурмовки штаба 6-го Гвардейского стрелкового корпуса и аэродрома 866-го истребительного авиаполка у города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и ещё 30 человек. Кроме того, были уничтожены 2 наших самолёта и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда взлетевшие советские истребители, в свою очередь, сбили нескольких американских самолетов, остальные обратились в бегство. Впоследствии свидетель этого боя, лётчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «Лайтнингов», Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.

После войны Иван Кожедуб продолжил службу в 176-м ГвИАП, а в конце 1945 года в монинской электричке он встретил 10-классницу Веронику, которая вскоре стала его женой, верным и терпеливым спутником всей жизни, главным «адъютантом и помощником». Они прожили вместе почти пятьдесят лет, и у них родились сын Никита и дочь Наталья.

В 1949 году Иван Кожедуб окончил Военно-Воздушную академию, и получил назначение на должность комдива под Баку, но Василий Сталин оставил его под Москвой, в Кубинке, заместителем, а затем и командиром 326-й истребительно авиационной дивизии. В числе первых эта дивизия была вооружена новыми реактивными самолётами МиГ-15 и в конце 1950 года направлена на Дальний Восток. Там Ивану Кожедубу довелось принять участие в ещё одной войне. С марта 1951 года по февраль 1952 года, отражая налёты на Северную Корею, дивизия Кожедуба одержала 215 побед, сбила 12 «сверхкрепостей», потеряв 52 самолёта и 10 лётчиков. Это была одна из ярчайших страниц боевого применения реактивной авиации в истории советских ВВС. Строгий приказ командования запретил комдиву вступать в бой лично, и никаких официальных побед он в этот период не одержал, потому все 264 уничтоженные самолёта врага следует отнести на счёт учеников Ивана Никитича. Хотя позже китайские летчики рассказали, что Иван Кожедуб всё же поднимался в воздух. И однажды даже был сбит, после чего ему пришлось покинуть горящий самолет. Ему повезло - он приземлился в нейтральной полосе и корейские солдаты не дали захватить советского летчика в плен. Случись это, разразился бы настоящий международный конфликт, ведь Северная Корея была признана ООН агрессором, и другие страны не имели права помогать ей. Всего в боях в Корее Иван Кожедуб сбил 17 самолетов.
Но опасность подстерегала лётчика не только в небе: зимой 1951 года он едва не был отравлен поваром: войну вели разными методами. Во время своей командировки Иван Кожедуб не только осуществлял оперативное руководство дивизией, но и принимал активное участие в организации, подготовке и перевооружении ВВС КНР.

В 1952 году 326-я ИАД была передана в систему ПВО и переведена под Калугу, где Иван Кожедуб с энтузиазмом взялся за новое для себя мирное дело обустройства личного состава дивизии. За короткий срок им были получены и смонтированы 150 домиков для жилья, оборудованы и расширены аэродром и военный городок. Неустроенным оставался лишь быт самого командира, ставшего летом 1953 года генерал-майором. Его семья с малолетними сыном и дочерью ютилась то во времянке на аэродроме, то вместе с десятком других семей на старой даче.Через год Иван Кожедуб был направлен на учёбу в академию Генерального штаба. Часть курса он прошёл экстерном, так как по служебным обстоятельствам задержался с началом занятий. После окончания академии Кожедуб был назначен Первым заместителем начальника Управления по боевой подготовке ВВС страны, с мая 1958 по 1964 год он был Первым заместителем командующего ВВС Ленинградского, а затем Московского военных округов. До 1970 года Иван Никитович регулярно летал на истребителях, освоил десятки типов самолётов и вертолётов. Последние полёты он совершил на МиГ-23.

Части, которыми руководил Кожедуб, всегда отличались низким уровнем аварийности, и сам он как лётчик не имел аварий, хотя «нештатные ситуации», конечно, случались. Так, в 1966 году, во время полёта на малой высоте, его МиГ-21 столкнулся со стаей грачей; одна из птиц попала в воздухозаборник и повредила двигатель. Для посадки машины потребовалось всё его лётное мастерство.

С должности командующего ВВС Московского военного округа Кожедуб вернулся на должность Первого заместителя начальника Управления по боевой подготовке ВВС, откуда был переведён почти 20 лет назад.

В 1978 году Иван Кожедуб был переведён в группу Генеральных инспекторов Министерства обороны СССР, а в 1985 году ему было присвоено звание Маршала авиации.

Всё это время Кожедуб вёл огромную общественную работу. Депутат Верховного Совета СССР, председатель или президент десятков различных обществ, комитетов и федераций, он был прост и честен как с первым лицом государства, так и с провинциальным правдоискателем. Он совершил сотни встреч и поездок, тысячи выступлений, давал многочисленные интервью.

Последние годы жизни Иван Никитович тяжело болел: сказывались напряжение военных лет и нелёгкая служба в мирные годы. Он умер у себя на даче от сердечного приступа 8 августа 1991 года, не дожив двух недель до развала великого государства, частью славы которого был он сам.

Иван Кожедуб был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Текст книги Николая Бодрихина
Материалы сайта www.airaces.narod.ru
Сборник «Сто сталинских соколов в боях за Родину»
Текст статьи «Американский счёт майора Кожедуба», автор Ю.Нерсесов