Малы союзники, да дороги (6 фото)

22 июня 1941 года, за 11 часов до заявления Черчилля по радио, Народный Хурал Тувы объявил войну Германии и её европейским союзникам, начал мобилизацию и заявил о готовности отправить тувинскую армию на фронт. При этом молодое государство обязалось оказать помощь борющемуся с фашизмом Советскому Союзу. Москве был передан золотой запас республики (около 30 миллионов рублей) и вся добыча тувинского золота (10-11 миллионов рублей ежегодно). 38 тысяч тувинских аратов в письме Сталину заявили: «Мы вместе. Это и наша война».

С июня 1941 по октябрь 1944 Тува поставила для нужд Красной Армии 50000 боевых коней, 52000 пар лыж («извели весь березняк рядом с Кызылом» – написал премьер-министр Тувы в своём дневнике), 12000 полушубков, 19000 пар рукавиц, 16000 пар валенок, 70000 тонн овечьей шерсти, 400 тонн мяса, а так же топлёного масла и муки, телеги, сани, упряжь и другие товары на общую сумму около 66,5 миллионов рублей. Всего за годы войны Тува поставила в СССР, почти 750000 голов скота. Не было ни одной тувинской семьи, которая не подарила фронту своего скота от 10 до 100 голов (в отличие от СССР, в Туве и Монголии количество голов скота в личном пользовании, ввиду традиционного характера этой отрасли, составляло минимум 130 единиц). В помощь СССР араты собрали 5 эшелонов подарков на сумму более 10 миллионов тувинских акша (курс 1 акша – 3 рубля 50 коп), продуктов для госпиталей на 200000 акша.

Вскоре после вступления в войну тувинская промышленность переориентировалась на выполнение военных заказов. На лесозаводе были построены обозный цех, сушилка, освоено массовое производство лыж. На кожевенном заводе появились новые цеха, расширен овчинный цех, установлены дополнительные шерстобитные машины. Количество заводских работников увеличилось почти в семь раз. Аналогичные изменения произошли с сельским хозяйством ТНР: были расширены посевные площади, увеличились товарное производство.

Люди катали валенки, тысячами изготавливали конские щетки – всё, что могут производить при отсутствии всяких производственных мощностей... Не говоря уже о мёде, плодово-ягодных консервах и концентратах, перевязочных бинтах, целебных лекарственных травах и лекарствах национальной медицины, воске, смоле... Перечислением тонн продуктов долгого хранения (сухарей, сушёного мяса и рыбы, масла, варенья, лекарственных трав для госпиталей и детских домов), перегоняемых эшелонами в СССР вперемешку с пометками об оказании помощи семьям советских фронтовиков (в тот период – иностранных граждан), был заполнен каждый день главы правительства Тувы. Почти всё это (более 90 процентов) было передано СССР безвозмездно.

На пожертвования населения было сформированы 2 танковые бригады. За три первых военных месяца были собраны средства на приобретение 10-ти истребителей Як-7Б. Всего были собраны средства на 3 боевых эскадрильи. Весной 1944 года Тува подарила только что освобождённой Украине 27500 коров. Именно с этого поголовья началось послевоенное возрождение украинского животноводства.

20 мая 1943 года на фронт отправились первые тувинские добровольцы – они были зачислены в состав 25-го отдельного танкового полка (с февраля 1944 в составе 52-й армии 2-го Украинского фронта), который принимал участие в боевых действиях на территории Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии и Чехословакии. В сентябре 1943 вторая группа добровольцев (206 человек, из которых домой вернулся только 141 солдат), была зачислена в состав 8-й кавалерийской дивизии, где приняла участие в рейдах по фашистским и бандеровским тылам на Западной Украины – пока «херои» УПА из-за угла втихаря стреляли в спины красноармейцам, за освобождение Украины от гитлеровцев вместо них воевали тувинцы.

Это была классическая национальная часть: с собственным командованием и даже в национальных одеждах с амулетами под ними. Позже, в начале 1944 года, тувинцев всё же переодели в советскую военную форму. Правда, советское командование уже на территории СССР попросило тувинцев отослать назад на родину «предметы буддийского культа». Советское командование высоко оценило подвиги тувинцев, присвоило тувинскому эскадрону почётное наименование «Гвардейский Ровенский», а Президиум Малого Хурала ТНР наградил его Орденом Республики.
А 17 августа 1944 года VII сессия Малого Хурала Тувинская Народная Республика приняла декларацию о вхождении Тувинской Народной Республики в состав Союза Советских Социалистических Республик и обратилась с ходатайством в Верховный Совет СССР принять Тувинскую Народную Республику в состав СССР на правах автономной области в РСФСР.
Президиум Верховного Совета СССР Указом от 11 октября 1944 года удовлетворил ходатайство и предложил Верховному Совету РСФСР принять Тувинскую Народную Республику в состав РСФСР на правах автономной области.
Указом президиума Верховного Совета РСФСР от 14 октября 1944 года «О принятии Тувинской Народной Республики в состав Российской Советской Федеративной Социалистической Республики» Тувинская Народная Республика была принята в состав России на правах Тувинской автономной области. И в которой, тут же началась мобилизация. И ещё 2000 жителей Тувы влились в ряды действующей армии.

К началу войны численность лошадей в РККА составляла 526,4 тысячи. Но уже к 1 сентября 1941 года – в армии было 1 млн 324 тысячи этих четвероногих копытных.
В дальнейшем число лошадей, обслуживающих войну, только увеличивалось – максимальное их единовременное количество в нашей армии превышало 1,9 млн.
За первый год войны СССР потерял почти половину своего лошадиного поголовья – если к июню 1941 года в нашей стране насчитывалось 17,5 млн лошадей, то к сентябрю 1942 года на территории, контролируемой СССР, осталось всего 9 млн лошадей, включая молодняк, т.е. жеребят, не способных работать, но способных только есть.
Но что еще хуже в военных условиях – экстренно нарастить поголовье рабочих лошадей это куда труднее, чем увеличить производство автомобилей. Ведь чтобы жеребенок стал способен хоть к какой-то работе, требуется время, которое ну никак не сократить никакими денежными вложениями или технологиями.
И вот с началом Великой Отечественной войны у СССР оказался единственный сторонний источник лошадей – Монголия. Монголия страна кочевая и лошадей, там было больше, чем людей. Поставки лошадей из Монголии начались уже в 1941 году. А с марта 1942 года монгольские власти начали плановое «заготовление» лошадей для СССР.
За четыре года войны Советскому Союзу было поставлено чуть более 500 тысяч лошадей-«монголок». Не зря говорится: «Дорога ложка к обеду». В 1941-45 годах СССР нигде ни за какие деньги не смог бы достать полмиллиона лошадей. Кроме Монголии лошади в таком товарном количестве были только в Северной и Южной Америке – не говоря уж о цене (закупка такого количестве в сжатые сроки взвинтила бы их очень сильно), доставить их в воюющий СССР было бы куда проблематичнее и сложнее, чем весь остальной «ленд-лиз». Еще 32 тысячи монгольских лошадей, на 6 кавдивизий военного времени передали СССР в качестве подарков от монгольских крестьян-аратов.
Из Монголии лошади поставлялись планово, и монголы обеспечили нам лошадиный «ленд-лиз» – крайне своевременный и безальтернативный. При этом, неприхотливые и выносливые монгольские лошади были куда лучше приспособлены для экстремальных условий Восточного фронта, чем их селекционированные европейские собратья. Не зря генерал Исса Плиев, провоевавший в конно-механизированных группах с 1941-го по 1945 годы, от Смоленска, через Сталинград до Будапешта и Маньчжурии, писал позднее: «…неприхотливая монгольская лошадка рядом с советским танком дошла до Берлина». Фактически в 1943-45 годах каждая пятая лошадь на фронте была «монголкой». У нас очень любят изучать вопросы, насколько и как повлиял на победу и ход боевых действий американский «ленд-лиз». Но при этом никто практически не вспоминает его монгольский конный аналог.
Но монгольские поставки СССР не ограничивался только выносливыми лошадьми. Большую роль в снабжении Красной Армии и гражданского населения в годы войны играла поставка из США мясных консервов – 665 тысяч тонн. Но Монголия за те же годы поставила в СССР почти 500 тысяч тонн мяса. 800 тысяч монголов, ровно столько тогда составляло население МНР, дали нам мяса немногим меньше, чем одна из самых богатых и крупнейших стран мира. Такая мобилизация ресурсов дала о себе знать - зимой 1944 года в Монголии начался голод, совсем как в тыловых районах воюющего СССР, в те годы в МНР был официально введен 10-часовой рабочий день.

Из монгольских степей всю войну в нашу страну шел еще один стратегический товар войны – шерсть. Шерсть это, прежде всего, солдатские шинели, без которых невозможно выжить в окопах Восточной Европы даже летом. Из США к нам тогда поступило 54 тысячи тон шерсти, из Монголии - 64 тысячи тонн. Каждая пятая советская шинель в 1942-45 годах была «монгольской».
Еще Монголия была важнейшим источником кожевенного сырья и пушнины. Поставки меховых полушубков, меховых шапок, рукавиц и валенок начались уже первой военной осенью. К 7 ноября 1941 года монгольским зимним обмундированием были полностью оснащены советские сибирские дивизии, готовящихся к контрнаступлению под Москвой.
В Монголии был и единственный доступный СССР в годы войны промышленный источник вольфрама, самого тугоплавкого металла на Земле, без которого было невозможно делать снаряды, способные пробить броню немецких «пантер» и «тигров». Поставлялись из Монголии и другие природные ресурсы.
К началу 1942 года в МНР, в фонд обороны СССР собрали и передали 7,7 млн тугриков. В октябре 1941 года МНР отправили в Советский Союз первый эшелон частных подарков. В котором были продукты питания, полушубки, солдатские ремни, шерстяные свитера, одеяла, меховые жилеты, перчатки и рукавицы. А так же прочие подарки на 6,9 млн тугриков.
Второй эшелон частных подарков Красной Армии был отправлен в феврале 1942 г. по случаю 24-й годовщины Красной Армии. Эшелон из 37 вагонов вез продовольствие и теплое обмундирование на сумму 7 187 140 тугриков. Делегацию МНР, сопровождавшую поезд дружбы, возглавлял первый заместитель премьер-министра МНР С. Лувсан.

Третья партия подарков советским воинам была направлена на фронт в ноябре 1942 г. к 25-й годовщине Великого Октября. Этот большой транспорт — 4 эшелона из 236 вагонов — возглавлял премьер-министр маршал МНР X. Чойбалсан. В числе подарков были:,
полушубки — 30 115 шт.;
валенки — 30 500 пар;
меховые варежки — 31 257 пар;
меховые жилеты — 31 090 шт.;
солдатские ремни — 33 300 шт.;
шерстяные фуфайки — 2 290 шт.;
меховые одеяла — 2 011 шт.;
ягодное варенье — 12 954 кг;
туши джейранов — 26 758 шт.;
мясо — 316 т.;
колбаса — 84,800 т.;
масло — 92т;
индивидуальные посылки — 22 176 шт. (общей стоимостью 9 252 340 тугриков).
Что думаю было как раз своевременно. В аккурат к началу наступления Красной Армии под Сталинградом.
В январе 1942 года сессия Малого хурала МНР постановила приобрести танковую колонну имени «Революционной Монголии», которую преподнести в качестве подарка доблестной Красной Армии Советского Союза. И к февралю 1942 года во Внешторгбанк СССР поступило из МНР на постройку танков:
тугриков — 2,5 млн,
американских долларов — 100 тыс.,
золота — 300 кг (в советской валюте — 3,8 млн рублей).

На эти средства была приобретена танковая колонна из 32 танков Т-34 и 21 танка Т-70. 12 января 1943 года монгольская правительственная делигация передала танки 112-й Краснознаменной танковой бригаде.

В 1943 году был организован сбор средств на приобретение эскадрильи самолётов «Монгольский арат». 22 июля 1943 года Премьер-министр МНР Чойбалсан направил Верховному Главнокомандующему телеграмму с просьбой принять 2 млн тугриков на строительство 12 боевых самолетов Ла-5 авиаэскадрильи «Монгольский арат». Деньги были перечислены на счет Наркомата финансов СССР. 18 августа Сталин выразил благодарность Монголии. 25 сентября 1943 года на полевом аэродроме станции Вязовая Смоленской области состоялась передача эскадрильи 2-му гвардейскому полку 322-й истребительной авиационной дивизии. Монголия также взяла на себя вещевое и продовольственное обеспечение танковой колонны и эскадрильи до конца войны.
Конечно, несколько десятков истребителей и танков смотрятся бледно на общем фоне. Но на востоке нашей страны, где СССР всю войну вынужден был держать миллионную группировку против Японии, монголы играли уже вполне стратегическую роль. В 1941-44 годах численность вооруженных сил МНР была увеличена в четыре раза, был принят новый закон о всеобщей воинской обязанности, согласно которому все мужчины и женщины Монголии обязывались нести военную службу. В годы Великой отечественной войны Монголия тратила на свои вооруженные силы свыше 50% госбюджета. Увеличенные монгольские войска стали дополнительным противовесом японской Квантунской армии. Все это дало возможность СССР безбоязненно забирать с Дальнего Востока дополнительные силы, по крайней мере, в количестве пяти дивизий. Которые были уже заметной величиной даже в масштабах советско-германского фронта.
В августе 1945 года каждый десятый монгол принял участие в советско-японской войне. Пять монгольских дивизий, совместно с советскими войсками, с боями дошли до Великой китайской стены на подступах к Пекину. У нас эта война, на фоне Великой Отечественной, считается быстрой и легкой, с небольшими потерями. Но для Монголии, с населением всего в 800 тысяч человек, это были совсем другие масштабы – в войне с японцами принял участие каждый (каждый!) мужчина-монгол призывного возраста. Здесь по «мобилизационному напряжению» Монголия превзошла сталинский СССР. В процентном отношении потери, понесенные Монголией в том августе 1945 года, равны потерям США во всей Второй мировой войне. Так что для наших союзников монголов советско-японская война не была легкой.
По экспертным оценкам, совокупные поставки Монголии и Тувы Советскому Союзу в военный период по объёму были лишь на треть меньше, чем общий объём союзнических поставок в СССР – из США, Канады, Великобритании, Австралии, Южно-Африканского Союза, Австралии и Новой Зеландии – вместе взятых. При этом не стоит забывать ещё один нюанс. Основная часть поставок союзнических поставок в СССР – из США, Великобритании и её доминионов приходиться на вторую половину Великой Отечественной Войны. Помощь от Тувы и Монголии пришлась же на самый критический её период.