Как все устроено. Велоспорт (9 фото)

Форма

В провинциальных городах с этим дерьмо полнейшее. Например, есть один почетный чувак в Поволжье, у которого минимальный набор для ребенка без кроссовок и носков можно купить за 14-16 тысяч рублей. В набор входят велотрусы (4-5 тысяч рублей), веломайка (3-5 тысяч рублей) и шлем, самый говенный (4-5 тысяч рублей).

На «Али Экспрессе» или «Тао Бао» можно найти эту же велоформу, Orbea китайского пошива, за 1800 и этот горшок в крайнем случае за 1500. И то это какая-нибудь убогая Giro для катания на роликах, но никак не для занятий велосипедным спортом. Ребенок в ней за 4 часа тренировки устанет – шея затечет. Эти 500-600 грамм ощущаются на голове, в отличие от моих 220-и.


Тренеры

В прошлом году был случай на Туре Адыгеи. Мальчишка упал, потерял сознание, получил приличное сотрясение, но сразу же пришел в чувство. После гонки тренер поехал к нему узнать, что да как, нужна ли помощь. Приезжает и видит, как пацан велы разгружает, при этом одна рука двигается неестественно и один глаз заплыл.

Тренер спрашивает, ты когда в больницу? Тот отвечает: «Я попросился, мне ответили: «Ты что, ****** [больной]? Делать нам больше нечего. Иди вон лучше велики разгружай». Как рассказывает тренер, уже в больнице пацану зафиксировали ушиб мозга и перелом ключицы. На следующий день этот же тренер за свой счет отправил парня домой, и там ему сделали операцию.
Таких историй вообще немало. Допустим, зачастую детскому тренеру абсолютно все равно, какой у тебя пульс в текущий момент. Было такое, что на зимних соревнованиях на станках у людей темнело в глазах, и они падали. Это говорит о том, что человек зашел за пределы возможностей организма, побоялся тренера и не бросил крутить – наоборот, еще и добавил.

Самое обидное, что технологии развиваются, а тренеры не хотят к ним прибегать. Банально заставить детей купить пульсометры могут три тренера на десять человек. Это очень плохо, можно посадить сердце или колени. Про детскую смертность я не слышал, но пороки – частое явление. Мой друг завязал в 16, до сих пор с сердцем мучается.

У меня тренеры были адекватные – я попал на людей в возрасте от 40 до 50, они были требовательные, но человечные. Сейчас смена, пришедшая на их место, может мальчишке ключами в грудь зарядить. Один бьет своих, другой материт, у третьего девочка депрессует, хочет повеситься – он до нее домогался, а теперь проходу не дает, всем звонит, о ней расспрашивает, лезет в личную жизнь.

Зарплаты

Официальная ставка мастера спорта в регионах – 5 с небольшим тысяч рублей, и это единственный источник дохода. При этом есть ребята, КМС с мастерами, которым в тех же школах при переходе обещали около 20-и, а по факту они в рабство попали, получая меньше 1500 рублей. Зачем они вообще в спорте находятся и зачем продолжают, не показывая результатов, кататься на сборах? В «Ашане» с той же самой выработкой собственных сил можно получать чуть ли не в 20 раз выше – мои знакомые ушли из велоспорта и спокойно получают в месяц по 60 тысяч рублей.

В Москве ребята в межсезонье таксуют – в Москве сейчас вообще ничего не получают, хотя постоянно все расписывается. Один округ в позапрошлом году добавил в сметы графу «хранение велосипедов», так такой скандал был на местном уровне, когда проверка заявилась! Никто ведь и никому не платил за это на самом деле. Любая гостиница рада, когда к ним столько туристов разом заезжает, человек по 20 плюс персонал. Они с радостью отдают места под парковку автомобиля и великов. А эти мудаки прописали тогда около полтоса в месяц за хранение автомобилей и больше тридцахи за хранение велосипедов!

Максимальная ставка среди всех, кого я знаю в стране, гоняющих за любительские команды, – 30 тысяч рублей. Около 60 получают про, выступающие за главные клубы страны. Но, опять же, получают каким образом – гоняясь на топовом уровне и изредка выступая в России. А вот главный тренер младшей «Катюши», получающий 2,7 миллиона рублей в месяц, ребятам из континентальной команды, которым всем за 25 лет, объявил, что не может платить больше 15 тысяч рублей. Друг показывал даже скинутые фотки контрактов пацанов и тренера, но пацаны вообще просили этого моего друга никому не сливать: боятся, что головы полетят.

Наверное, этих ребят удерживают в велоспорте только высокие призовые и перспектива попадания в про-тур. Ребята из первого состава «Катюши» по весне положили несколько гонок, обидев более сильных парней из «Русвело» и на классиках, и в многодневках.

Призовые

Допустим, на Туре Кавказа в прошлом году разыгрывалась 21 тысяча евро, они делятся на команду – 15% достается персоналу, остальное гонщикам. В среднем, эта сумма делится на 12 человек. В месяц ребята теоретически могут поехать две-три многодневки – если выиграют, то поделят 10-15 тысяч евро на 10-15 человек, среди которых персонал. Это мы говорим о российском уровне.
Ребята, конечно, жалуются на зарплаты, но не говорят при этом, что у них есть, как правило, ставка от области. По 15 тысяч с этой ставки они имеют. То есть, да, и ставка от области, и ставка от команды. Но в принципе смысла гоняться в России особого нет – попасть в континентальную команду очень сложно, а у ее руля стоит человек, который получает миллионы, а своим людям предлагает по 15 тысяч. В Европе все лучше – призовые намного выше, можно за одну гонку поднять от трех до десяти тысяч евро, а уровень ниже.

В России, в принципе, три команды: про-туровская «Катюша», где, по слухам, все идеально, «Русвело» и младшая «Катюша», в которой абсолютный бардак. «Тиньков» никто, на самом деле, российской командой не считает – в него входят Ровный и Трусов, с которыми связь мало кто поддерживает. Российский флаг – это пиар для самого Тинькова, к которому я отношусь хорошо, несмотря на его громкие высказывания в соцсетях. Он – единственный человек, который отвечает за свои слова. Его кинули с проектом «Катюша», он сказал, что вернется и вернет себе имя – и он действительно вернулся, зарегистрировав иностранную команду в России и взяв туда россиян.

Драки

Велосипедисты тоже дерутся – по клубам ходят, в потасовках участвуют.

Велосипедисты дерутся довольно хорошо – особенно опасно, если тебе прилетит ногой. Часто бывает, что на дорогах кто-то выпендривается. На днях я останавливаюсь на перекрестке, едут какие-то ары на скребущей по асфальту «Приоре», и один говорит: «Слющай, брат, ему пробить двоечку как надо, и он ******* [упадет]». Отвечаю – а ты уверен, что я ногу тебе быстрее не засуну? И выпрямился так. Он заткнулся, сказать нечего. Велогоны кажутся маленькими в форме, но разогнуться из нас может порядочных размеров дядька.

Бывают драки и на тренировках, но раз в полгода. На самом деле, такие истории нужны, потому что жизнь велосипедиста похожа на день сурка. Уезжаешь на сбор – вечером закатка, ужин, сон. Завтрак, зарядка, тренировка, обед, тренировка, ужин, закатка, сон. Редко бывает, что есть, что обсудить.

Алкоголь

После побед тренеры дают выходной день. У «Катюши» все люди взрослые, все с семьями, и отмечания происходят относительно цивильно – ребята пожарят шашлыки, обсудят какие-то интеллектуальные темы. А у какой-нибудь команды Мособласти или Самары – это тупо *********** [набухаться] пива, сожрать сколько влезет шашлыка, обрыгать все вокруг и на следующий день блевать на трене.
Врачи

Врачи по документам присутствуют везде, но на сборах они есть только у континентальных команд. Ничего не контролируется, а ведь сдвиг по фазе может наступить в любой день.

В циклических видах спорта очень важно соблюдать отдых. Например, есть люди, которые, не отдохнув после сезона, приезжают на сборы и расфигачивают свою команду, отдыхавшую и ничего не делавшую. Народ просто восстанавливается, а человек их выносит, ****** [работает] как робот.

Врач должен быть. Разрешенную фармакологию приходится жрать горстями. Это в основном препараты, состоящие из витаминов и помогающие крови набраться железом для выработки эритроцитов. Меня это не смущает – приходится давать результат и при этом сохранять здоровье. В любом фармосправочнике написано в предисловии: фармакология должна присутствовать непрерывно в жизни спортсмена вне зависимости от периода, восстановительный он, подготовительный или соревновательный.

Мы все это еще из книг Силуянова в нулевых узнали. В восстановительный период нужно почистить печень, в подготовительный – попить креатина, чтобы мышцы приобрели взрывную мощность, или экдистерона, помогающего организму на разрешенной основе вырабатывать большее количество тестостерона и железа, а в соревновательный – только поддерживающие препараты.
Диспансеры

Я приезжал к ним в 2012-м году после травмы, окорябанный, и ****** [обманул] их всех, наврав с три короба. Там было как: жалобы есть – нет. После такого подхода народ и загибается. Есть тренер, у которого система «шесть дней по шесть часов» – после нее люди не восстанавливаются, а тренер их материт и выгоняет. Мой друг работал с этим тренером три года назад – и сердце у него до сих пор глючит, не восстановилось. Будь толковый врач в команде – он бы не по утреннему пульсу отслеживал, устал гонщик или нет, а по кардиограмме, или по вариабельности, или по самочувствию хотя бы. Если у тебя пульс 33 удара в минуту, это не значит, что ты крутой-раскрутой и можешь выдержать другую нагрузку – может, ты ********* [убил] свой организм уже настолько, что сердце тупо не бьется.

А у того тренера молодежь утром называет пульс наугад, и он им: «Поработаем». Народ приезжает на какую-нибудь гонку за сборную – и доехать не может. Его ребята как-то приехали на европейские гонки и из 15 стартов доехали три, у парней не было скорости. На 12-часовой гонке они, наверное, покажут среднечасовую мощность выше, чем я – у них были 6-часовые, 7-часовые тренировки. Только вот у нас и гонок таких не было. Куда их так гоняют, для чего?

Допинг

К сожалению, я с этим сталкивался – человека из моей команды ловили на допинге. Все подозревали, что он что-то использует – нереально быстро набирал ногу после передышек и нереально быстро ездил на тренировках, не показывая при этом свою ногу на гонках. Еще один случай – Саша Бударагин, который прославился на весь мир: это второй за всю историю велоспорта пожизненно задискваленный велосипедист. Второй после Армстронга.
Запрещенные препараты у людей из других команд видно чаще всего в горах. На равнине очень тяжело определить, кто действительно обдолбан – может быть, он просто лучше готов, а у тебя нет ноги. А в горах бывает и такое, что приезжает человек в Европу, будучи чемпионом в горном туре, и проигрывает больше 20 минут первой тройке. Потом у этой первой тройки находят под два десятка запрещенных препаратов.

В велоспорте людей, которые употребляют, называют обширками. Если человек что-то употреблял и спалился, на него вешают клеймо. В юриспруденции, если человека ловят на взятке, к нему относятся по-прежнему с уважением – ну, брал и брал, дальше же можно работать. А если ты что-то употреблял в велоспорте, то тебя уже навряд ли куда-то возьмут.

Много говорят про Sky. Точных данных нет, но так всех разбирать, как Фрум и Уиггинс, просто нереально. Фрум в позапрошлом году как на мотоцикле сорвался от Контадора – вся Европа потом шутила, что в рацию его просили не палиться, мол, ты чего, зачем так жестко кидать самого Контадора.

Вообще, если бы весь про-тур жрал, скорости были бы выше. Наверное, в про-туре, как и раньше, жрут единицы, а все зависит от команды. У профи вообще табу на такие темы. Для них это как если спросить, какой длины член.
Виды допинга

Самые распространенные – гормон роста и эритропоэтин. Еще есть такой вариант: друг, который раньше гонял с Риккардо Рикко, рассказывал, что тот сливал кровь, ничем, кроме гепарина, не разбавляя, и просто ее в холодильнике оставлял. Однажды у него случился геморрагический шок, врачи взяли его за живое, и он испугался и все рассказал.

Сейчас идут разговоры о генном допинге – что появились препараты нового поколения, с которыми спать можно не больше трех часов в сутки, иначе действие прекратится, и деньги будут потрачены зря. Какие-то, в общем, стероиды, которые якобы не ловятся, потому что их еще нет у WADA. Я о таком слышал не от одного человека, причем эти люди не знакомы друг с другом.

Проверки

Самое распространенное из того, что я слышал – люди заливают себе чистую мочу в мочевые пузыри. Ставишь катетер, берешь мочу здорового человека – все просто. Поговаривают, что у профанов в автобусе всегда были какие-то секретные камеры, которые никто не может обнаружить, – там это и происходит.
Раньше был способ испортить пробу маслом: смазываешь техническим маслом палец и писаешь на него. Одного поймали так – он пописал, а проба все равно с кровью пошла.

Геи

Я о геях в велоспорте не слышал. Вернее, видел только одного такого – в Италии на любительской гонке парень очень странно ерзал в седле прямо передо мной, пытался познакомиться. Но среди профиков в славянских странах – никого не видел. Наоборот, все развратники, все трахаются на сборах без конца и края, тренеры это палят, но закрывают глаза – благо что все без беременностей обходится.

Происходят эти спаривания просто – женские велокоманды селятся с мужскими на сборах, какие-нибудь, не знаю, сборные Пермской и Свердловской областей, и в середине сборов начинается Санта-Барбара в мелких масштабах.

Бывают соревнования – у кого больше за сборы с кем. Бывают истории на спор, естественно. Бывает, что девочки пытаются специально забеременеть от мальчиков – и вот это вообще не смешно. Трахались всегда, это есть и будет. И те, у кого никого нет, и те, у кого кто-то есть – очень часто народ изменяет. Про женские команды ходят слухи, что в них есть специальный мужик, который де-юре занимает техническую должность – к нему девочки могут прийти в любой момент. Я знаю, что многие девчонки завязывали, когда им говорили: «Либо ты мне даешь и я тебя двигаю дальше, либо…». Так что и тренеры тоже шпиливилят спортсменок.

Велоспорт – это «Санта-Барбара». Слух разносится моментально. Если у тебя что-то случилось, все узнают практически сразу. Зато приятно, что можно практически к любому обратиться, если едешь в его город – он тебя примет, разместит, поможет решить какие-то задачи. Велосипедисты в большинстве своем дружат, но «Санта-Барбара» напрягает, поэтому надо держать язык за зубами.