Чехов Михаил Александрович (17 фото)
29 августа 1891 года – 30 сентября 1955 года
Михаил Чехов родился 29 августа 1891 года в Петербурге.
Михаил Чехов был племянником Антона Павловича Чехова, а его отец Александр Павлович Чехов был старшим братом Антона Павловича. Отец Михаила с серебряной медалью окончил Таганрогскую гимназию, а затем - естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Александр Чехов знал шесть языков, в студенческие годы его работы публиковались в юмористических журналах «Зритель», «Москва» и «Будильник», что во многом способствовало приобщению к миру столичной журналистики юного Антона Чехова. После окончания учебы в университете он с 1882 года служил в таганрогской таможне, в 1885 году служил в петербургской таможне, а с 1885-го по 1886 годы - в новороссийской. Из Таганрога он был уволен за написанную и опубликованную в одесской газете повесть о злоупотреблениях в местной таможне. Александр Чехов написал и другие произведения, которые были им опубликованы под псевдонимами Агафопод, Агафопод Единицин, Алоэ, а позднее - А.Седой. В 1888 году Александр Павлович овдовел, а в следующем году обвенчался с гувернанткой своих детей Н.Гольден, от которой у него родился сын Михаил, с раннего возраста проявившего разносторонние дарования. В письме к М.П.Чеховой А.П.Чехов в 1895 году писал: «Я думаю, что из него выйдет талантливый человек».
В 1907 году Михаил Чехов поступил в Театральную школу имени А.С.Суворина при театре Литературно-художественного общества и вскоре начал с успехом выступать в школьных спектаклях. В заключении Художественного совета школы было написано: «При больших врожденных способностях оказал весьма большие успехи в комических и характерных ролях». После окончания школы Чехов был принят в труппу Суворинского театра, где с сентября 1911 года по апрель 1912 года сыграл множество ролей. Артист Чехов одинаково потрясал современников как в драматических, так и в комедийных ролях. Современники говорили - это чудо, которое нельзя разгадать. Притом у него была заурядная внешность, в которой не было ни намека на его гениальный актерский дар. Возможно, не попади он в руки Станиславского и Вахтангова, его жизнь так и протекла бы в Суворинском театре без особых взлетов, сопровождалась развеселыми гастролями, полным отсутствием дисциплины и убежденностью, что место актера в буфете. Но когда весной 1912 года в Петербург на гастроли приехал МХТ, родные отправили сопротивлявшегося Михаила с визитом вежливости к родственнице - вдове Антона Павловича Ольге Книппер-Чеховой. Та поинтересовалась, отчего бы ему не перейти работать в МХТ, и пообещала замолвить за него словечко. 26 апреля 1912 года Михаил Чехов встретился с Константином Сергеевичем Станиславским, прочел ему монологи Федора из «Царя Федора» Алексея Толстого и Мармеладова из «Преступления и наказания» по произведению Достоевского. 16 июня он был зачислен в штат сотрудников филиального отделения Московского Художественного театра и вскоре введен Станиславским на роль Васьки в спектакле «Нахлебник» по произведению И.С.Тургенева. В августе того же года в прессе появились объявления об открытии студии при Художественном театре.
15 января 1913 года Первая Студия МХТ показала свой первый спектакль «Гибель «Надежды» по произведению Германа Хейерманса. Жизнь молодого артиста в это время разделилась между сценой Художественного театра, где он был занят в народных сценах, и работой в Студии под руководством Леопольда Сулержицкого и Евгения Вахтангова. В это же время началась карьера Чехова как киноактера. Он сыграл роль Михаила Федоровича Романова в фильме «Трехсотлетие царствования дома Романовых» в 1913 году, далее последовали другие роли в немых картинах. В студии он играл роль слуги Фрибэ в «Празднике мира» Герхарда Гауптмана, в Художественном театре – роль Епиходова в «Вишневом саде» Антона Чехова.
В 1914 году Михаил Чехов тайно обвенчался с племянницей Ольги Книппер-Чеховой, впоследствии известной в Германии актрисой кино, работы которой ценил Гитлер. В сезоне 1914–1915 годов Станиславский продолжал занимать Чехова, как и большинство молодых артистов, в народных сценах, оттачивая на их возрастающем мастерстве свою будущую систему. В 1915 году Чехов вновь снялся в кино, исполнив роли дьячка Вонмигласова в «Хирургии» по произведению Антона Чехова и роль Калеб в «Сверчке на печи» по произведению Чарльза Диккенса. В спектакле студии «Потоп» по произведению Ю.Бергера Чехов виртуозно, по признанию коллег и критиков, сыграл Фрезера.
В 1916 году Станиславский начал репетиции «Чайки», где Михаилу Чехову предлагалась роль Треплева. Репетиции шли, однако Михаил Чехов был нездоров, и его физическое состояние усугублялось депрессией. Отношение Чехова к Станиславскому напоминало влюбленность, но строгий Станиславский, в свою очередь, делал Чехову такие поблажки, которые остальным актерам в труппе не делались. Острая драматизация всего на свете, страх перед жизнью в какой-то момент привели Чехова к тяжелой депрессии, и он позволял себе самовольно уйти с репетиции, а то и со спектакля. В мае 1917 года он ушел с репетиции и в письме к Станиславскому объяснил это вспышкой нервной болезни, «которой страдал уже два с половиной года». В сентябре репетиции возобновились, но состояние здоровья Чехова не стало лучше, он развелся с женой и увлекся философией. Кроме того, на его душевное состояние сильно повлияло самоубийство двоюродного брата В.И.Чехова, после чего Михаилу показалось невозможным воплотить финал Чайки – самоубийство Треплева.
В январе 1918 года Михаил Чехов открыл частную актерскую студию в своей квартире в Газетном переулке. По свидетельству одной из его сотрудниц, впоследствии режиссера Марии Кнебель: «Он… выздоровел только благодаря работе с нами… Занятия в студии были, в основном, посвящены элементам системы, поискам творческого самочувствия в этюдах, то есть первому разделу системы Станиславского». В 1919 году студию посетил Станиславский, который был удовлетворен результатами работы своего ученика. В июне 1918 года Чехов женился на К.К.Зиллер, и начал работать над теоретическими статьями, после чего в 1919 году в журнале «Горн» появились работы Михаила Чехова под названием «О системе Станиславского» и «Работа актера над собой».
«Двенадцатая ночь» - в роли Мальволио.
Михаил Чехов – Эрик. Спектакль Первой студии «Эрик XIV».
В роли Хлестакова.
В 1920 году Чехов начал преподавать в студиях Пролеткульта и в Студии имени Федора Шаляпина, в том же сезоне он сыграл Мальволио в «Двенадцатой ночи», репетировал со Станиславским Хлестакова в «Ревизоре» и Эрика в «Эрике XIV» в постановке Вахтангова. Премьера «Эрика XIV» состоялась 29 марта 1922 года, и по свидетельству критиков произвела ошеломляющее впечатление на зрителей, в первую очередь - игрой Чехова.
В апреле начались генеральные репетиции «Ревизора», и Чехов вновь стал работать в полную силу: утром он репетировал роль Хлестакова в постановке Станиславского, вечером – стриндберговского Эрика в постановке Вахтангова. Правда, однажды он вдруг стал заикаться. Придя после этого к Станиславскому, Чехов сказал, что играть, по всей вероятности, не сможет. Станиславский выслушал Чехова, встал и сказал: «В тот момент, когда я открою окно, вы перестанете заикаться». Так и случилось. Спектакль «Ревизор» получился громким и необыкновенно талантливым - один из ведущих мастеров театра, В. Лужский, записывал о Чехове в дневнике: «Громадный успех, такой, какого не видел еще ни один актер на сцене МХАТ». В октябре состоялась премьера, и в рецензии «Вестника театра» отмечалось: «Быть может, в первый раз за все те восемь десятилетий, которые насчитывает сценическая история «Ревизора» на русской сцене, явлен наконец-то тот Хлестаков, о котором писал сам Гоголь».
Необыкновенно положительно на судьбе Михаила Чехова сказалось знакомство с Андреем Белым, который увидел его на сцене, и был пленен его ролью Хлестакова. Потом их сблизила совместная работа над постановкой «Петербурга», где Чехов сыграл Аблеухова. Именно Белый рассказал Чехову о Рудольфе Штайнере и его антропософском движении. Антропософия стала для Чехова впоследствии истиной, соединившей жизнь и искусство. Белый, а вслед за ним и Чехов были увлечены идеей, утверждавшей, что каждая буква в слове и каждый звук в музыке имеют свое пластическое выражение. Неудивительно, что «Петербург» выглядел у Чехова, как антропософская мистерия.
После смерти Вахтангова в 1922 году студия совершила большую гастрольную поездку со спектаклями «Двенадцатая ночь», «Эрик XIV» и «Сверчок на печи». Труппа побывала в Риге, Таллинне, затем в Германии, где Чехов встретился с первой женой, в Праге и Брно, где в газете «Лидовы новины» К.Чапек публиковал статью «Чехов», в которой написал: «Его игра не поддается описанию, даже если бы я окончательно изгрыз свой карандаш, мне все равно не удалось бы выразить словами ни одного из нетерпеливых, стремительных, резких движений его аристократической руки».
После возвращения в Москву Михаил Чехов возглавил Первую Студию МХТ. 28 января 1923 года торжественно праздновалось ее десятилетие, в ходе которого отмечались артисты, проработавшие в студии со дня ее основания. Чехов получил 1000 рублей золотом на лечение за границей, провел лето в Германии, а с начала сезона репетировал роль Гамлета. К этому времени он начал особенно активно внедрять в репетиционный процесс некоторые из своих упражнений со студийцами. По свидетельству актрисы М.Дурасовой, в репетициях «Гамлета» использовалось очень помогавшее актерам упражнение с мячами - перебрасывание друг другу мячей в определенном ритме и с определенной эмоцией заменяло произносимые реплики – жест предшествовал слову. В апреле 1924 года Белый читал в доме Чехова «Петербург» и вел беседу о пьесе с артистами. «Чехов меня увлек, писал роль сенатора для него; он как-то сумел воодушевить меня сценой; и теперь в будущем мечтаю писать драмы», – писал он в письме к Р.В.Иванову-Разумнику.
В августе Первая Студия МХТ была переименована в МХАТ 2-ой, и 17 ноября состоялась публичная генеральная репетиция «Гамлета». После окончания спектакля А.В.Луначарский передал Чехову грамоту о присуждении ему звания заслуженного артиста государственных академических театров. Хотя работа Чехова в шекспировской трагедии не была единодушно оценена - Станиславский считал, что «вместо подлинной трагедийности у него истеричность», Белый отмечал: «Сегодня я впервые понял шекспировского Гамлета; и этот сдвиг понимания во мне произошел через Вас». Известно, что этот спектакль дважды посетил признанный в мире Гамлет – А.Моисси. В этом же году, совершенно неожиданного для Чехова, его избрали в Моссовет, на заседания которого он так ни разу и не пришел.
В январе 1925 года начались репетиции «Петербурга», параллельно режиссер Алексей Дикий выпустил «Блоху» по произведению Николая Лескова без участия Чехова. Сохранилось свидетельство М.Ф.Андреевой в письме к Максиму Горькому по этому поводу: «Хороший, веселый спектакль без дураков и фокусов, но – пролетарская публика предпочитает Гамлета с Мишей Чеховым». Премьера «Петербурга» состоялась в ноябре, спектакль вызвал споры, но игра Чехова покорила даже Станиславского, которому спектакль не понравился.
Гамлет, 1924 год.
М.Чехов и Д.Девис. «Глупец из-за любви». Берлин, 1929 год.
В 1926 году в театре обозначились признаки конфликта, в ходе которого Л.А.Волков подал в правление Второго МХАТа заявление о необходимости включить в репертуар пьесу «Волки и овцы» А.Н.Островского, требуя «в случае отрицательного решения указать подробную мотивировку». Через несколько дней группа актеров обратилась к Чехову с письмом, предлагая «располагать всеми силами нашей творческой воли, рассчитывать на всемерную нашу полную с Вами солидарность… И. Берсенев, А.Чебан, Н.Рахманов, С. Бирман, А.Благонравов, В.Татаринов, В. Готовцев (и еще 16 подписей)». Атмосфера в театре становилась тяжелой, конфликт разбирался на уровне Главреперткома, на стороне Чехова и части труппы выступил Луначарский, но достаточно сторонников было и у инициаторов раскола Дикого и Волкова.
В 1927 году Чехов триумфально играл Хлестакова с артистами ленинградского Большого драматического театра, а затем с труппой Малого театра репетировал «Дело» А.В.Сухово-Кобылина, где Чехов сыграл Муромского - одну из своих самых заметных ролей, высоко оцененную В.Мейерхольдом, О.Книппер-Чеховой, В.Массалитиновой, многими коллегами и критиками. А тем временем конфликт в театре разгорелся с новой силой - 21 марта 25 ведущих артистов подали коллективное заявление Чехову о том, что они покинут театр, если группа Дикого не будет удалена. 30 апреля Чехов получил заявление уже от 35 актеров, не желающих работать с Диким. В связи с положением в театре Чехов был вынужден отказаться от предложения Станиславского совершить с труппой МХАТа поездку в Америку. В мае он вновь получил коллективное заявление уже с 68-ю подписями и известил Дикого и его группу из 8 человек о том, что в новом сезоне контракт с ними продлен не будет. По предложению Наркомпроса Чехов заменил коллегиальное управление театра единоличным, после чего заместителем директора по финансово-административной части стал Берсенев, а по художественно-постановочной части – Б.М.Сушкевич.
В 1927 году на экраны СССР вышел фильм с Чеховым «Человек из ресторана» режиссера Якова Протазанова, снятого им по повести И.С.Шмелева. При множестве ролей в немых отечественных фильмах эта роль актера считается самой серьезной. В январе 1928 году получила широкий резонанс книга Чехова «Путь актера». Зинаида Райх писала автору: «Я пьяна Вашей книжкой....В ней, коротенькой, я почувствовала длинную, замечательную жизнь. Вас замечательного…». Тем временем недовольства в театре нарастали, и монолитной группы уже не было. В марте Чехов подал заявление об уходе из театра, но собрание это заявление не поддержало. В мае, после премьеры «Фрола Севастьянова», Чехов просил разрешить ему двухмесячное пребывание за границей для лечения. Из Германии он отправил письмо коллективу: «Меня может увлекать и побуждать к творчеству только идея нового театра в целом, идея нового театрального искусства» и обратился в Главискусство с просьбой о предоставлении годового заграничного отпуска. В октябре 1928 года в немецкой прессе появились сообщения о том, что Чехов заключил контракт с М.Рейнхардтом и начал сниматься в фильме «Тройка». В ноябре 1928 года в Вене состоялась премьера спектакля «Артисты» Г.Уоттерса и А.Хопкинса в постановке Рейнхардта, где Чехов сыграл свою первую роль за границей – клоуна Скида.
В театрах Рейнхардта Чехов всего сыграл три роли: в пьесе Уоттерса и Хопкинса «Артисты», в пьесе О.Дымова «Юзик» и в пьесе Фрица фон Унру «Фея», но эти роли не могли удовлетворить Чехова ни по содер¬жанию, ни по творческим возможностям. «Артистов» Уоттерса и Хопкинса Рейнхардт поставил в Немецком театре весной 1928 года. Эта пьеса, привезенная режиссером из США, была ответом духу времени и требованию массовых увлечений. Чехов писал, что вся система репетиций у Рейнхардта коренным образом отличалась от привычной ему в МХТ. Когда приехал Рейнхардт и начались «настоящие репетиции», до премьеры в Венском театре оставалось несколько дней. Репетиции проходили по ночам на квартире. По его убеждению, эти репетиции вызывали под утро нервное возбуждение, которого он добивался, и именно оно делало репетицию «отличной». Его не интересовал анализ текста: «Актеры на репетициях скороговоркой болтали надоевшие им роли, и я с трудом улавливал реплики». На генеральной репетиции попробовали в первый раз костюмы, гримы, свет и полные декорации. В общей сутолоке появились новые исполнители — настоящие клоуны и артисты кабаре. «Рейнхардт пригласил их для того, чтобы создать атмосферу цирка и позабавить публику», - писал Чехов в мемуарах. Первый и единственный раз он с ностальгией добавлял такие строки: «С тоской и нежностью вспомнил я далекий, любимый МХАТ с его атмосферой. Станиславского, на цыпочках ходящего за кулисами, Немировича-Данченко, всегда строгого, но такого доброго и ласкового в дни генеральных репетиций, трепет и волнение актеров и особую, незабываемую тишину этого единственного в мире театра». На этой бестолковой нервной репетиции на игру никто не обращал внимания: «Свет, декорации, костюмы, вставные номера клоунов и акробатов заняли все время».
Рейнхардт был для Чехова и артистом-мастером выразительного слова, интуитивно угадавшим то, что Чехов нашел на уровне теории у Штейнера и над чем он сам работал долгие годы. Вот что Чехов писал в то время, когда создавалась его книга о технике актера: «Поражала меня в Рейнхардте его способность произносить для актера слова его роли так, что, казалось: укажи он пути к развитию этого искусства выразительного слова - и начнется новая эра в театре. Но он не указывал этих путей. Больше того: он просмотрел, что пути к новому, выразительному слову уже указаны. Его же родной язык был первым, на котором Рудольф Штейнер продемонстрировал новые методы художественной речи».
После венской премьеры в ноябре 1928 года пресса сообщала об успехе Михаила Чехова, в нем видели будущего актера немецкого театра. В Вене в торжественной обстановке, при необычайном стечении публики прошла премьера «Артистов». Рецензенты отмечали, что, хотя Чехову пришлось бороться с чужим для него языком, он показал совершенно исключительную игру и вызвал бурные восторги публики. В Вене Гуго фон Гофмансталь поздравил Чехова телеграммой: «Вы - прекрасный немецкий актер и обещаете очень многое, поздравляю Вас и нас».
Начался второй этап жизни Чехова. В Германии в 1929 году Чехов снялся в лентах «Глупец из-за любви». Этот фильм имел огромный художественный и коммерческий успех.
В 1930 году он снялся в фильме «Призрак счастья», играл в «Каммершпиле» Рейнгардта, главную роль в спектакле Юзик по повести О.Дымова «Певец своей печали», роль русского князя в спектакле «Феа Ф. фон Унру», как режиссер репетировал с актерами «Габимы» «Двенадцатую ночь». «Их радость, ритм, цвет и общее очарование даже приводят в замешательство. Вот наконец шекспировская комедия!» – отзывался о спектакле Ш.О `Кейси. Французская газета «Последние новости» писала: «Начинание превзошло всякие ожидания. Германская печать после режиссерской работы М.А.Чехова заговорила о нем как о большом мастере, постановщике европейского масштаба».
В 1930 году Чехов хлопотал о предоставления ему и группе актеров субсидии для организации театра в Чехословакии. Получив отказ, он переехал в Париж, заключив в Германии ряд контрактов на работу в театре и кино. В парижской газете появилось интервью с Чеховым, в котором он поведал о намерении организовать в Париже школу драматического искусства: через два-три месяца он надеялся показать первые спектакли – русские сказки, затем труппа должна была перейти к работе над мировой классикой.
В 1931 году в Париже было основано Общество друзей «Театра Чехова», где в его почетный комитет вошли С.В.Рахманинов, Ф. Жемье, Рейнгардт, М.Моргенштерн и В.Н.Масютин. На пожертвования был заключен договор с Ш.Дюлленом об аренде помещения театра «Ателье». В апреле Чехов уехал на гастроли в Ригу, Двинск и Митаву. В мае он познакомился с Ж.Бонер, ставшей его другом и помощницей в создании русского театра. Бонер и Моргенштерн субсидировали «Театр Чехова» в Париже. 1 июня на сцене театра «Ателье» игрался первый спектакль труппы «Эрик XIV», в ноябре состоялась премьера спектакля по русским сказкам «Дворец пробуждается», в котором Чехов выступил и как режиссер, и как исполнитель роли Ивана-царевича. Однако настоящего удовлетворения театр не приносил, и Чехов вступил в переговоры с директором Театра русской драмы в Риге о возможности получения там работы.
Чехов пытался осуществить свою театральную утопию в условиях экономического кризиса, в условиях противоречий между ожиданиями русской публики и собственными стремлениями, и ни о каком другом театральном предприятии Чехов не вспоминал с такой горечью, как о периоде жизни в Париже. Он описывал его как серию анекдотических случаев, период горького разочарования идеалиста. Он был во власти русского утопизма и преисполнен актерским самомнением. Чехов рассказывал: «Я не люблю вспоминать парижский период моей жизни. Весь он представляется мне теперь беспорядочным, торопливым, анекдотическим. Увлеченный ролью «идеалиста», я с первого же дня хотел видеть последние достижения и несся вперед, спотыкаясь о препятствия конкретной действительности».
28 февраля 1932 года он приехал в Ригу, где поставил с актерами Национального театра Стриндберга, играл Хлестакова в Театре русской драмы, Мальволио в собственной постановке Шекспира, Фрезера, Иоанна Грозного в собственной постановке «Смерти Иоанна Грозного» А.Толстого в Национальном театре. По приглашению бывшего соратника по Второму МХАТ А.Жилинского, с начала нового сезона в Ковно (Каунас, тогда столица Литвы) Чехов вел занятия по технике актерского мастерства в Литовском государственном театре, а также поставил «Гамлета», «Ревизора» и «Двенадцатую ночь». Одновременно он продолжал работу в Риге, репетировал «Село Степанчиково» по Достоевскому (играл Фому Опискина) в Театре русской драмы, проводил семинары по системе Станиславского с латышскими актерами.
Чехов в триллере «Зачарованный».
В первые годы работы в Латвии Чехов испытал невероятную нагрузку. В течение 1932 года он поставил в Риге пять спектаклей, сам участвовал в них как актер. В Латвийском национальном театре совместно с В.Громовым и актером Я.Заринем им было поставлено три спектакля, а в Театре русской драмы – два спектакля. Директор национального театра Артур Берзинь верил в Чехова и не хотел, чтобы Чехов играл в русском театре. О том, какие конфликты возникли на этой почве, можно узнать из писем Чехова к Яну Карклиню. Хотя Чехов соблюдал условия контракта и много выступал в Театре русской драмы, главные его актерские выступления состоялись с латышскими актерами. Культура Латвии открывала Чехову возможность осуществить новый, идеальный театр. Слова Чехова приводил его латышский друг, критик Ян Карклинь в своих воспоминаниях. «Большие народы рухнут под итогом материализма и жажды власти, - заявил Чехов в латышской прессе. – Возрождение искусства придет через малые народы. Латыши стоят на перекрестках Европы. Если только большие народы не поглотят или не растворят в себе этот древний, столетиями к земле пригнетенный народ, пробужденные в нем искусство и духовная культура засияют повсюду».
В 1935 году с «Театром Чехова» Михаил Чехов выехал на гастроли в Нью-Йорк, отклонил предложение остаться в Америке, получив предложение организовать в Англии свой театр-студию. В Англию Чехов переехал 12 октября 1935 года вместе с женой. Через год открылась Студия Чехова в Дартингтоне, в Девоне, на юге Англии. Началось «чудо Дартингтона» - так называла этот период Жоржет Бонер, — самое спокойное время театральных экспериментов в жизни Чехова в эмиграции. Идея Чехова об организации нового театра совпала с замыслом Дороти и Леонарда Элмхерстов создать театр как часть большого центра, призванного способствовать материальному и культурному развитию сельской жизни. Следующие семь лет жизни Чехова были связаны со студией, которая после его переезда в Америку в 1939 году стала театром.
Открытие студии Чехова положило начало влиянию русского театрального образования на английский театр. Молодой студии предстояло выдержать конкуренцию с авторитетными театральными школами в Лондоне. В английской студии Чехов интересовался строительством театра созданием репертуара, а не только проблемами психотехники актера. В этом главное отличие студии в Дартингтоне от предыдущего педагогического опыта Чехова.
Чехов настолько быстро овладел английским языком, что уже в начале 1936 года получил предложение прочесть лекции. Первыми английскими учениками Чехова были актеры-любители из Дартингтона. Русский мастер постепенно привыкал к чтению лекций на английском языке, и, возможно, таким образом осуществилась первоначальная идея Элмхерстов - воспитание педагогов для любительского театра. Жоржет Бонер рассказывала в воспоминаниях, что по ее приезде в Дартингтон в феврале 1936 года Чехов уже выступал с лекциями на английском языке. Он читал небольшой группе лекции «О четырех стадиях творческого процесса», которые Элмхерст попросила его прочесть. 4 марта он свободно и выразительно говорил на английском языке перед группой актеров-любителей и играл две маленькие роли на русском языке.
Первое серьезное испытание знаний Чехова-педагога по английскому языку произошло весной 1936 года, когда он проводил курс для Беатрисы, будущей преподавательницы студии, и Дейдре; всего 18 занятий, в апреле - июне 1936 года. Сохранилось рукописная записная книжка «Уроки с будущими преподавателями». Здесь Чехов впервые излагал свой метод на английском языке. По этим записям можно судить о том, как Чехов объяснял свой метод, «ту чудесную алгебру театра», как будет называть его метод один из студентов.
С 1936–го по 1938-й годы студия в Дартингтоне много и успешно работала, но близость к Европе, где назревала война, заставили Чехова уехать с большей частью студийцев в Америку. В начале 1939 года «Театр Чехова» обосновался в Риджфилде, в 50 милях от Нью-Йорка, и в 1940–1941 годах им были подготовлены спектакли «Двенадцатая ночь» (новая, отличная от прежних редакция), «Сверчок на печи» и «Король Лир» Шекспира.
Начался новый период Театра-студии Чехова, в ходе которого он продолжил поиски усовершенствования методов воспитания актера для профессионального театра. Переменам способствовали материальное положение студии и творческие цели ее руководителя. После переезда в США Студия финансировалась из средств Беатрисы Стрейт, выдавалось несколько стипендий, но на подготовку спектаклей денег все равно было мало. Чехов изменил направленность студии: вместо проводимых ранее экспериментов он стал готовить труппу артистов для будущего театра и занимался специальными проблемами профессии актера. Студия должна была стать профессиональной, стационарной труппой для постановки пьес на Бродвее в следующем сезоне. Предполагалось поставить два спектакля по романам Диккенса и Достоевского.
Создавая план работы студии, Чехов упростил свой метод, но его главные цели оставались прежними. В программе Театра-студии заявлялось, что она ставит перед собой четыре цели:
I. Применение метода, который развивает эмоциональную гибкость и
физическую технику актера.
II. Развитие техники для разбора формы и структуры пьес.
III. Ознакомление актера с методами и проблемами режиссера.
IV. Образование профессиональной труппы в конце курса.
В программу также входили следующие курсы по подготовке актеров:
Техника актера.
Тренаж и развитие фантазии.
Сценическая речь по методу Р.Штейнера.
Эвритмия.
Этюды и импровизации отрывков из пьес.
Курс по подготовке декораций, освещения и грима актера.
Совместная экспериментальная работа.
История Театра-студии Чехова в течение 1940-1942 годов в настоящее время почти не изучена, и документы, относящиеся к этому периоду жизни Михаила Чехова, почти не сохранились. После закрытия театра и продажи имения в Риджфилде архив театра за ненадобностью был уничтожен новыми владельцами.
Великая Отечественная война застала Михаила Чехова в США. В 1942 году, по воспоминаниям друга и помощника Чехова Г.Жданова, Михаилом Чеховым было принято решение до окончания войны временно закрыть «театральное предприятие». В 1944 году на экраны СССР вышли фильмы с участием Чехова «Песнь о России», в котором Чехов сыграл роль колхозника Степанова, и фильм «В наше время», в котором Чеховым была сыграна роль Леопольда. «Новый журнал» начал публиковать «Воспоминания Чехова. Жизнь и встречи». В фильме «Зачарованный» в 1945 году он виртуозно сыграл роль психиатра доктора Брулова, критики оценили работу актера как сенсационную, за нее Чехов был номинирован на премию «Оскар» и премию Общества театральной кассы «Голубая лента».
Чехов доказал, что «маленькое произведение искусства» можно сочинить на любом, даже незначительном пространстве. Так учил Чехов своих студентов; так поступал и он сам в своих ролях в кино. Актриса Мала Пауэре, ученица Чехова в Голливуде, вспоминала об одном таком эпизоде из фильма «Зачарованный»: Чехов, закурив трубку, рассыпал коробку спичек и восклицал: «Врач запретил мне курить, но я слишком нервный!». В этой маленькой сценке выражены и юмор, и легкость, и характерность образа - психиатра, которому тоже не чужды слабости.
В последние годы жизни к Чехову обращалось много американских артистов и некоторые русские. Чехов прорабатывал с ними их роли в кино и помогал им развивать актерскую технику. Участники чеховских занятий были «сливками Голливуда», по словам Джона Эббота, большинство из них знали американский вариант «метода» Станиславского. «Они боролись и справлялись с психологическим жестом, с импровизацией и с его явно оригинальной («anti-Stanislavskian») идеей воображения актер» - писал Эббот. В числе учеников Михаила Чехова были Грегори Пек, Мерилин Монро, Энтони Куин, Ингрид Бергман и Юл Бриннер. Также Чехов работал режиссером в Лабораторном театре Голливуда.
С 1947 года в связи с обострением болезни Чехов ограничил свою деятельность в основном преподавательской работой, вел курсы актерского мастерства в студии А.Тамирова, снялся в фильме «Техас, Бруклин и небеса» в 1948 году, и в конце 1940-х – начале 1950-х годов работал над биографическими повестями об Антоне Чехове, Константине Станиславском и Владимире Немировиче-Данченко. К сожалению, эти книги впоследствии так и не были написаны.
В 1952 году были сняты фильмы с участием Михаила Чехова «Приглашение» и «Рапсодия», тогда же была опубликована на английском языке книга Михаила Чехова «О технике актера».
Американский период был для Чехова периодом подведения итогов - не только по внешним причинам, но и по внутреннему побуждению. Таким итогом стали его книги, в которых он смог свободно высказаться о своих исканиях и сомнениях и, прежде всего, сформулировать свою систему актерского искусства. Две книги под названием «О технике актера» - одна на русском, другая на английском языке, - изданные при жизни Чехова в США, способствовали распространению его метода актерского искусства. Третьей «американской» книгой были воспоминания «Жизнь и встречи», опубликованные в «Новом журнале». Чехов рассказал о том, что работа над собой и над системой Станиславского, начатая в Москве, потребовала воплощения в начале 1930-х годов. То, что Чехов писал об опытах в Берлине, можно отнести ко времени, когда он преподавал и ставил спектакли в Риге и Каунасе. Чехов писал: «Уже несколько лет я старался привести в порядок свой театральный опыт, систематизировать наблюдения, разрешить ряд интересовавших меня вопросов». Книга Чехова создавалась в течение многих лет, подвергалась неоднократному редактированию, и в результате возникло несколько редакций на немецком, русском и английском языках. Серьезная работа над книгой об актерском искусстве началась в Риге в 1932 году. Первый вариант этой книги Чехов писал в сотрудничестве с Жоржет Бонер на немецком языке в период с 1932-го по 1934-й годы. Вероятно, в это же время Чехов параллельно писал свои заметки и на русском языке. Рукопись «рижского варианта» и письма показывали читателям, что книга мыслилась Чеховым как теоретическое и практическое руководство по актерскому мастерству. В ходе работы замысел и подход изменились, на них повлиял опыт работы Чехова с балтийскими актерами и занятия с учениками в Риге и Каунасе.
Первые наброски книги, или «брошюры», как Чехов ее называл, были написаны в летние месяцы 1932 года на курорте в Юрмале. Каким был этот первый вариант - неизвестно, но из писем можно сделать вывод о том, что в нем преобладала теория. Возможно, причиной этого был не только интерес Чехова к философии искусства, но и литературоведческая подготовка Бонер. В книге выделялись четыре стадии творческого процесса, а упражнения были даны на основе «Короля Лира», над которым Чехов в то время работал на занятиях со студентами. Чехов развивал свой метод на основе системы Станиславского; многое, известное ему, в рукописи лишь подразумевалось. Чехов пытался излагать свой метод как «алгебру» техники актера, оставив «арифметику» ее создателю - Станиславскому. Попутно происходил процесс акклиматизации русского актера к новым театральным условиям. Осенью 1932 года Чехов снова взялся за рукопись в Каунасе, где он ставил спектакль. О характере первой, написанной по-немецки версии книги, позволяет судить рукопись, состоявшая из 370 страниц в архиве Бонер в 1933 году. Она была разделена на длинное предисловие и четыре главы (творческие стадии). В предисловии упоминались темы: фантазия, слово, духовная атмосфера, ритм, творческая индивидуальность, борьба с натурализмом и механизацией искусства, путь к индивидуальности актера, мировоззрение, судьба народа, идеальный человек, «я» и работа писателя.
Глава первая – «Первая стадия» - начиналась на странице номер 192. В ней вводилось понятие «переживание» по терминологии Станиславского. Вместо переживания и абстрактного мышления предлагался другой, важнейший подход: использование мира воображения. На «втором уровне» на странице 228 предлагался метод работы над ролью. Чехов писал: «Цель нашего метода: в течение всей работы сохранять живые, свежие творческие силы...». «Партитура событий» и «сквозное действие» являлись важными элементами метода. В книге подчеркивалась роль объективного и сочувственного отношения к явлениям: «Настоящий художник стоит всегда над своей работой во время творческого процесса». Темой третьей творческой стадии стала «специальная техника», начиная со страницы 292. Творческий процесс был изображен на схеме в виде «чаши». Далее следовали десять подзаголовков:
1. Идея драмы.
2. Трактовка артистами идеи драмы (мировоззрение).
3. Образ мира (мироощущение) в драме.
4. Человек и его судьба: а) характер человека; б) этот характер как человеческий тип; в) его внутренний путь; г) направление внутренне пути.
5.Противопоставления (добро и зло).
6. Атмосфера пьесы.
7. События пьесы.
8. Направление воли действия персонажей.
9. Композиция характеров.
10. Оформление речи.
За четвертой, совсем короткой главой следовало Послесловие, в котором говорилось о том, как можно «облагородить отрицательную роль». В конце рукописи были описаны практические упражнения. Как следует из этой неизданной рукописи, структура книги при разделении ее на «творческие уровни» следовала первоначальному замыслу книги Станиславского, но с сильным уклоном в сторону собственного чеховского метода. В дальнейшем рукопись сокращалась и почти неузнаваемо изменилась.
Книга «О технике актера», изданная Чеховым за свой счет, вышла в Нью-Йорке в августе 1946 года. Эту редакцию можно считать «авторизованной», и Чехов был доволен книгой. Он писал: «Именно это я хотел сказать». Чехов писал в предисловии, датированном днем окончания войны 1945 года, что книга была «подглядом» творческого процесса. «Подгляд начался много лет назад, еще в России, и затем продолжался в Латвии, Литве, Польше, Чехословакии, Австрии, Германии, Франции, Англии и Америке. Актеры и режиссеры всех типов, школ, направлений и калибров прошли перед моими глазами. Приведение в порядок, систематизация и упрощение накопившегося материала заняло целый ряд лет». В книгу вошел опыт театральной школы в Англии и молодого театра в Америке, эксперименты на занятиях с актерами Бродвея. Чехов назвал и идейную основу своего метода - процитируем этот абзац, которого нет ни в первом, ни во втором московском издании книги: «Моя многолетняя работа в области Антропософии Рудольфа Штейнера дала мне руководящую идею для всей работы в Целом». Книга «О технике актера» включала главы и упражнения по всем важнейшим аспектам метода Чехова - воображение и внимание (первый способ репетирования), атмосфера (второй способ), действия с определенной «окраской» (третий способ репетирования), психологический жест, воображаемый центр, воплощение образа и характерность, импровизация, актерский коллектив и творческая индивидуальность. Заканчивала книгу глава о композиции спектакля. В этой главе было представлено «видение целого», или режиссерская трактовка «Короля Лира» - своего рода структурный анализ трагедии.
Для работы над рукописью книги «К актеру» в 1953 году на английском языке Чехов пригласил нового сотрудника - мужа своего агента Бетти Раскин, Чарльза Леонарда, который работал продюсером и режиссером в Лос-Анджелесе. Он был редактором окончательной версии рукописи, которая увидела свет в 1952 году. В книге Чехова содержались следующие главы: Тело и психология актера, Воображение и воплощение образов, Импровизация и ансамбль, Атмосфера и индивидуальные чувства, Психологический жест, Характеры и характерность, Творческая индивидуальность, Композиция спектакля, Разные типы спектакля, Как подойти к роли, Послесловие (глава 11), Темы импровизации. В книге появились ссылки на Станиславского. Например, в главе 10, где речь шла о работе над ролью, Чехов рекомендовал использовать книгу Станиславского (первую часть «Работа актера над собой»). «Гениальным изобретением» Станиславского Чехов считал раздел «Куски и задачи», сразу подводящий актера к сути роли и пьесы. Этот подход был использован в новом разделе чеховской книги — в анализе драмы Артура Миллера «Смерть коммивояжера», и также в анализе «Вишневого сада» и «Ревизора». В главе 11 Чехов впервые писал о напутствии, полученном им от своего учителя, которое вдохновляло его многие годы, но раньше никогда не публиковалось: «Приведи в порядок и записывай свои мысли о технике актера, — говорил Станиславский мне. — Ты обязан делать это, и также каждый, кто любит театр и заботится о его будущем». В сущности, писательская работа Чехова не прекращалась после издания книги «О технике актера», так как занятия и размышления Чехова продолжались до конца его жизни, а его лекции и записи издаются и сегодня в новых редакциях учеников Чехова. Он начал писать новую книгу для драматурга и режиссера, но из-за отсутствия времени он работал над ней только урывками. Актеры и студенты Чехова проявляли интерес к новой книге и поддерживали своего учителя в работе над ней. В книгу вошли новые идеи Чехова, например, мысли о «непрерывной игре». Рукопись осталась неоконченной. После смерти Чехова в 1955 году Чарльз Леонард и Ксения Чехова вместе собрали наброски, лекции и заметки Чехова и опубликовали книгу.
Михаил Чехов умер 30 сентября 1955 года. Отпевание состоялось 4 октября в Спасо-Преображенском храме города Лос-Анджелеса, после чего урна с его прахом была захоронена на кладбище Форест-Лон-Мемориел в Лос-Анджелесе. В некрологе Тамара Дейкарханова писала: «Станиславский незадолго до своей смерти говорил, что его восприемником и заместителем должен быть М.А.Чехов. В силу обстоятельств актер не смог как должно самореализоваться ни в Европе, ни в США. Мировой театр потерял одного из крупнейших изобразителей сложных человеческих эмоций».
Актриса Елена Юнгер вспоминала о встрече с Чеховым: «Во время войны, в 1943 году, я сидела в кинозале на просмотре советского фильма «Русские люди» в Лос-Анджелесе. Рядом со мной у прохода оставалось пустое место. Во время сеанса, в темноте, кто-то сел на него. Вдали от дома острее и добрее воспринимаешь произведения своих соотечественников. Я с большим волнением смотрела картину. Мой сосед, очевидно, был сильно простужен. Он все время сморкался, сдавленный кашель его походил на всхлипывания. «Бедный, как же его угораздило простудиться в такую жару», - думала я.
Фильм кончился. Дали свет в зал. Я взглянула на своего соседа и обомлела. Рядом со мной сидел Михаил Александрович Чехов.
Он поспешно вытер платком залитое слезами лицо и, ни на кого не глядя, медленно побрел к выходу. Придя в себя после охватившего меня стобняка, я кинулась за ним.
- Михаил Александрович! Я из Советского Союза. Позвольте мне сказать вам, как вас помнят там, как вас любят!
- Помнят меня?.. – он повторил. – Ме-ня? Неужели помнят?..
Мне повезло. Потом я неоднократно встречалась с ним. На вечере, посвященном русско-американской дружбе, в пользу второго фронта, он играл рассказ Антона Павловича Чехова «Торжество победителя». Что я могу сказать? Да что стоят слова об искусстве – надо видеть его, слышать и ощущать. Это было изумительно. Мне казалось, что он стал еще значительнее, еще глубже, тоньше. Голос его утратил привычную сипоту: его там вылечили. Но разве в голосе дело? В том, как он кукарекал, прыгал на одной ноге вокруг стола, исполняя прекрасный рассказ Антона Павловича, была такая трагедия! Трагедия гениального русского актера. Я пошла за кулисы выразить ему свое восхищение. Он ждал меня у дверей. Маленький, худенький, какой-то весь сжавшийся. Смущенный – он!
- Ужасно, что вы были в зале, - сказал он. – Я так нажимал, так наигрывал... совсем разучился.
Я только обняла его и поцеловала. Сказать ничего не могла. Боялась, что разревусь.
И это тот Михаил Чехов, который со счастливой улыбкой, под градом цветов, на сцене бывшего Александринского театра раскланивался перед восторженной публикой!
Как-то он сказал мне:
- Знаете, я сейчас переживаю самую огромную, самую страстную и самую безнадежную любовь своей жизни... я влюблен в русский театр!
И еще:
- Кажется, когда-то был такой актер – Михаил Чехов? Неужели это был я?
Я присутствовала на съемках в Голливуде, где люди, недостойные его мизинца, обращались с ним так, что говорить об этом нет сил».
Судьбу Чехова можно назвать органичной, хотя в его жизни было много тяжелых периодов и крутых перемен. После отъезда из Советской России он был освобожден от политической травли и театральных интриг, смог использовать свой огромный опыт театральной работы в новых условиях, ему удалось осуществить на практике идею новой актерской техники и идею самосовершенствования. Реализовал он и свою давнюю мечту - создать театр с классическим репертуаром.
Михаил Чехов был удивительно многоликим человеком. Робкий и скрытный в жизни, он был смелым на сцене, в театре он был упрямым, страстным и нетерпеливым оппозиционером. Чехов писал о себе в «Пути актера»: «Благодаря моей страстности я буквально ускорил свою жизнь, то есть я изжил все, что было во мне, гораздо скорее, чем мог бы это сделать». Страстная воля гнала актера из одной страны в другую. Почти до середины 1980-х годов его имя на родине предавалось забвению, и встречалось лишь в отдельных мемуарах С.Г.Бирман, Кнебель, С.В.Гиацинтовой, Берсенева и других людей, знакомых с Чеховым. На Западе метод Чехова за эти годы приобрел значительное влияние на технику актерского мастерства, с 1992 года регулярно организуются Международные мастерские Михаила Чехова в России, Англии, США, Франции, Прибалтике, Германии с участием российских артистов, режиссеров и педагогов.
В 2009 году о Михаиле Чехове был подготовлен Андреем Смелянским цикл передач под названием «Чувство целого».
Первая передача этого цикла называлась «В его глазах блестит нервность». В ней был описан портрет отца и матери актера, многое определивших в самом характере дарования актера. Также в этой передаче описан показ Михаила Чехова Константину Станиславскому в 1912 году.
ФИЛЬМОГРАФИЯ:
В России:
1913 — Трехсотлетие царствования дома Романовых (1613—1913)
1914 — Когда звучат струны сердца
1914 — Хирургия
1915 — Сверчок на печи
1915 — Шкаф с сюрпризом
1916 — Любви сюрпризы тщетные
1927 — Человек из ресторана
В Германии:
1929 — Призраки счастья / Phantome des Glücks
1929 — Шут своей любви / Der Narr seiner Liebe
1930 — Тройка / Troika
В США:
1944 — Песнь о России / Song of Russia
1944 — В наше время / In Our Time
1945 — Заворожённый / Spellbound
1946 — От всего сердца / Cross My Heart
1946 — Призрак розы / Specter of the Rose
1946 — Ирландская роза Эбби / Abie’s Irish Rose
1948 — Техас, Бруклин и небеса / Texas, Brooklyn and Heaven
1952 — Приглашение / Invitation
1952 — Каникулы для грешников / Holiday for Sinners
1954 — Рапсодия / Rhapsody