Максим, каменный бизнес и китайские карьеры

– Отсюда, с карьеров, все и начинается, – говорит Макс. – Владельцы этих карьеров выкупают у государства право на их разработку и начинают добывать камень, постепенно погружаясь все глубже и глубже.

Глубина шахт действительно завораживает. Десятки метров отвесных белых стен. А внизу, в каменной пыли, стучат отбойными молотками рабочие. Мы стоим на самом краю обрыва, и Максим продолжает.

– Многие считают, что в Сямэне добывается гранит и мрамор, но на самом деле это не так. Мрамора тут нет. Он весь привозной. Эти карьеры гранитные.

Вот такими циркулярными пилами (на фото этого не видно, но диск пилы – выше человеческого роста) камень режется на «порционные куски» – блоки. Каждый из таких блоков весит, в среднем, 15 тонн. С помощью кранов, на тросах, их поднимают со дна карьеров, с глубины пятидесяти, шестидесяти, семидесяти метров, и ставят на специальные грузовики. А грузовики в свою очередь быстро и опасно развозят эти блоки по камнеобрабатывающим заводам.

И мы едем на завод. На многочисленных заводах, которые окружают Сямэнь, каменные блоки пилятся, шлифуются и обрабатываются. Чтобы распилить 15-тонный каменный блок, заводы используют гигантские пилы. Они бывают вот такие – циркулярные, как на этом фото.

Или вот такие, где пила приводится в движение огромным шатуном.

Распил камня – это очень шумный и пыльный процесс, требующий большого расхода воды. Тут стоит свист, скрежет и грохот, а в воздухе парит взвесь из мельчайших частиц камня и влаги.

– Далее, после распила блока на «слэбы», – говорит Максим, – камень отправляется в цех по обработке. Тут его полируют, шлифуют, режут на формат. На больших заводах это происходит на полуавтоматизированных линиях, на маленьких фабриках большинство операций делается вручную. В обработке камня очень важен человеческий фактор. Если рабочие профессиональны и стараются, то все будет хорошо. Если нет, то они могут «завалить» материал или ошибиться в размерах.

В этой сфере есть нюансы, связанные с объективными и субъективными критериями качества. С фактурой камня и его тонами. У заводов довольно простое отношение к заказчикам: «Вам не нравится наша работа? До свидания.» Кроме того, абсолютное большинство заводов не говорит ни на каком языке, кроме китайского. В добавок ко всему, это умножается на большую ментальную разницу между китайским производителем и зарубежным клиентом. Они очень по-разному видят такое понятие, как нормальная работа с заказчиком.

– Именно поэтому большая часть камня, экспортируемая за рубеж, поставляется через торговые компании, такие, как наша, – продолжает Макс, – которые говорят с заказчиком на одном языке, обеспечивают сервис и контролируют качество перед отгрузкой. В итоге, как это ни странно, работа с торговыми компаниями выходит для заказчиков дешевле, чем напрямую с заводами.

Двадцати минут пребывания в каменном цехе достаточно для того, чтобы потом половину дня разговаривать криком. Тут настоящие боевые действия.

Это шлифовальный станок – на нем «слэб» полируется до зеркальной поверхности.

А это обрезной станок, где кромка отрезается под углом сорок пять градусов – для угловых плит.

Таким образом, с помощью пневматических отбойников поверхности «слэба» придается рельеф.

А эти женщины обжигают камень специальными газовыми горелками. Струя газа под большим давление отбивает верхние миллиметры камня, придавая ему естественный вид. Обратите внимание, как одета эта женщина в почти сорокоградусную жару. Я догадался об этом слишком поздно и опрометчиво подошел так близко, когда делал этот кадр. Уже через несколько секунд мои руки и лицо больно ужалил целый улей раскаленных каменных песчинок.

– Макс, скажи, как выглядит ваша ежедневная работа и с какими проблемами вам приходится сталкиваться чаще всего? – спрашиваю я.

– Мы получаем заказы от клиентов на поставку той или иной каменной продукции, это может быть все что угодно: отделочные плиты, дорожные бордюры, памятники и даже индивидуальные заказы по чертежам клиента… Кстати, мрамор, которым отделан постамент на гринице Европа-Азия в Екатеринбурге, поставляли мы, а статуя возле «Дворца правосудия» в твоем же Екатеринбурге – тоже наша работа. Затем мы размещаем заказы на заводах. Мы знаем, какой завод на чем специализируется, кто сделает эту работу быстрее, качественнее и дешевле. У нас есть менеджеры, которые ведут заказы, все они одинаково хорошо говорят на русском, английском и китайском. А также есть целый отделл «QC» (отдел контроля качества), который ежедневно контролирует работу заводов, чтобы мы могли отгрузить продукцию в срок и без сюрпризов. После того как работа по заказу выполнена, мы заказываем контейнер, загружаем готовые изделия, оформляем все необходимые экспортные документы и грузим контейнер на судно, а потом отправляем заказчику.

Что касается проблем – я не могу сказать, что тут есть какие-то особенные проблемы. Скорее, это естественные и ежедневные рабочие ситуации, для которых нужно находить оптимальные и быстрые решения.

– А что вы делаете, если качество исполнения вас не устраивает?

– Это сложная ситуация, и мы стараемся такого не допускать. Но бывают случаи, когда повлиять на это мы не можем, так как это не мои люди стоят у станков. За последнее время наши обороты выросли значительно. Поэтому сейчас тут, в Китае, мы запускаем свой собственный завод. Коробка под него уже строится. Там будет наше оборудование и наш менеджмент.

– И вы сможете полностью загрузить завод заказами?

– Да.

Я не каждый день слышу от двадцатидевятилетних парней фразу вроде «сейчас тут, в Китае, мы строим собственный завод».

…Дальше мы едем еще на одно предприятие, где должны поступить в обработку мраморные блоки, привезенные из Украины. Менеджер этого предприятия позвонил и предупредил, что в блоках, возможно, имеются трещины и они не хотели бы запускать их в работу без одобрения заказчика. Макс ходит между блоками, долго и громко разговаривает с китайцами, потом они вместе поливают эти блоки водой и внимательно что-то разглядывают.

– Ну что, как там? – спрашиваю я через какое-то время.

– Все нормально. Это не трещины, а «вены». Это особенность данного камня, и это не всегда бывает просто определить на глаз. Завтра блоки распилят и обработают.

Обратно в Сямэнь мы возвращаемся уже под вечер. Офис его компании находится в этом здании и занимает четверть этажа. И тут, внутри – совсем другой мир. Чистота, прохлада, шуршание клавиш, телефонные переговоры. Все правильно, логично и спокойно.