“И с этой мазней мы пойдем в коммунизм?” (14 фото)

Говорят, что вспышка Хрущева была искусно подстроена идеологом ЦК КПСС Сусловым и его сторонниками в Союзе художников. Так, наверное, и было. Но все равно, событие обросло легендами не меньше, чем стучание Хрущевым ботинком по трибуне ООН… 1 декабря 1962 года состоялся один из самых громких скандалов Хрущева -- и навсегда разошлись дороги великого советского реформатора и поддерживавшей его интеллигенции...

Экспозиция, организованная Элием Белютиным, была частью большой выставки в Манеже, приуроченной к 30-летию Московского отделения Союза художников СССР. По свидетельствам очевидцев, Хрущёв, общаясь с художниками, несколько раз обошёл зал и постепенно впал в гневный раж.

Михаил Суслов обратил внимание Хрущёва на некоторые детали картин, после чего Хрущёв начинал возмущаться, употребляя, среди прочих, такие слова как «дерьмо», «говно», «мазня».

Одни участники встречи с Хрущевым уверяют, что он матерился и грозил им урановыми рудниками, другие - что лидер партии и правительства СССР в ярости срывал картины со стен. Но все смакуют, как он обзывал их «педерасами». И сходятся в одном - Хрущев продемонстрировал свое абсолютное бескультурье и показал себя тупым, ограниченным человеком всему миру.

Сохранилась стенограмма визита Хрущёва в Манеж, так что все прозвучавшие реплики сохранились для истории. Стенограмма была записана помощницей Хрущева Н.Гавриловой.

Никита Сергеевич действительно несколько раз употребил слова «педерасты» и «го...о» (кстати, свидетели говорят, что Хрущев буквально говорил «педерасы», но, видимо, грамотная стенографистка использовала правильный термин. - Прим. ред.). Но место нашлось не только им, но и концепциям.

Сегодня монолог Хрущёва можно расценивать как великолепный образец обывательского мнения о том, чего обыватель в принципе понять не способен.

Но если типичный обыватель обычно молчит, то высокопоставленный обыватель, каковым и был Хрущёв, полагает нужным высказаться и своего невежества ничуть не стесняется…

Прежде чем спросить, "где здесь главный", Хрущев три раза обежал довольно большой зал, где были представлены художники группы. Его движения были очень резки. Он то стремительно двигался от одной картины к другой, то возвращался назад, и все окружавшие его люди тут же услужливо пятились, наступая друг другу на ноги.

Со стороны это выглядело, как в комедийном фильме времен Чаплина и Гарольда Ллойда. Первый раз взгляд Хрущева задержался на портрете девушки.

— Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то! - с каждым словом голос его становился визгливее...

— Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! … Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?…

(по предположению участника выставки художника Леонида Рабичева, негодование Хрущева было вызвано тем, что накануне ему доложили о разоблачении «группы гомосексуалистов» в издательстве «Искусство»)

Особенное негодование у Хрущёва вызвало творчество художников Ю. Соостера, В. Янкилевского и Б. Жутовского. Хрущёв потребовал запрета деятельности экспонентов

— Очень общо и непонятно. Вот что, Белютин, я вам говорю как Председатель Совета Министров: все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! … Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!..

Во время осмотра сатирических рисунков художника Решетникова:
— Точно так, именно такое произведение. Вот это, говорит, лимон. Так это ребенок свое говно размазал.

ГОЛОС: - Решетников рассказывал — автор этого произведения, тут недавно вокруг этого его произведения произошла физическая драка.

— Вот видите, как он восхищается художеством.

В зале произведений молодых художников и скульпторов. Около картины «Геологи»:
— Вот кто заплатил? Вот тот и пусть платит свои деньги, а я не буду платить; государственных денег мы платить не будем. Пусть пишут и пусть продают, но не за счет государства.

ГОЛОС: - Что сейчас плохо? Нельзя даже критиковать эти вещи, буквально невозможно критиковать.

— Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? Вот это является мобилизующим духовные силы народа на подвиг? Вот это? Это очень серьезно, это поражение, конечно, и министерства культуры, потому что, кто утверждал эти жюри.

ГОЛОС: - Эта картина не куплена.

— Интересно, кто заказывал, потому что тот, кто заказывал, пусть он и заплатит; пусть он добросовестно выполнит обязательства. Пусть он себе повесит на шею.

Картина должна вдохновлять человека, она должна его возвышать, вдохновлять на подвиг ратный, трудовой. А это что? Вот тянет осел осла, тянется как во времена старые обреченный на казнь.

А вот эта картина? Что они пьют или что делают? — не поймешь. Нельзя так, товарищи. Правительство не имеет права быть аморфным, оно должно проводить определенную политику в интересах народа. Эти скажут, что неправильно судят. Но не нам судить. Покамест народ нас держит, мы будем проводить ту политику, которую народ поддерживает.

Во время посещения комнаты на втором этаже, где были выставлены картины молодых художников, так называемых представителей абстракционизма. Обращаясь к молодым художникам, ожидавшим Н. С. Хрущева у входа, он говорит:

— Ну, идите, показывайте мне свою мазню, так мне представили ваше искусство. Я тоже так думаю по тому, что я видел.

— Господа, кто это делал?! Это — веяние искусства? Что это? Распущенность! Вы нас, стариков, считаете, что мы не понимаем. А мы считаем, что зря деньги народные тратили, учили вас. Портите материал и не платите народу за то, что он вас поил, кормил и учил.

Ну что это? Вот с этим мы пойдем в коммунизм? Это наше знамя? Это вдохновляющее произведение, которое призывает людей к борьбе?! Ну что это?! А это что?! Да это наркотическая девушка, загубленная жизнью! Вот она, мазня!

Слушайте, вы педерасты или нормальные люди!? Это — педерасты в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, — вы завтра получите паспорта и на дорогу!

Да, да, уезжайте! Там вам предоставят широкое поле деятельности, там вас поймут. А мы вас не понимаем и поддерживать не будем. Мы считаем это антисоветчиной, это аморальные вещи, которые не светят и не мобилизуют людей. А что вы даете?!

Кто автор этой мазни? Объясните. Мы же люди, вы хотите, чтобы мы вас поддержали. Ну что это?!
Если бы они в другой хоть форме были, так горшки можно было накрыть, а эти и для горшков не годятся. Что это? (одна из картин Жутовского). Давайте его сюда!

Вот какой красивый; если бы она на вас была похожа, я бы сказал — художник стоящий. Это же юродство. Зачем вы это пишете, для чего вы это делаете?!

ЖУТОВСКИЙ. Этот портрет моего брата.
— Штаны с вас спустить надо. Какой это брат? И вам не стыдно? Это юродство, а он говорит — это брат. Вы нормальный физически человек? Вы педераст или нормальный человек? Это — педерасты в живописи.

А. Н. ШЕЛЕПИН: - 2600 человек таких типов, из них большинство не работает.

— Вы дайте нам списки, мы вам дадим на дорогу за границу, бесплатно довезем и скажем счастливого пути. Может быть, станете когда-нибудь полезными, пройдете школу капитализма, и вот тогда вы узнаете, что такое жизнь и что такое кусок хлеба, как за него надо бороться и мобилизовывать людей.

А это что?! Это картина?! Вот это «новое» в живописи! Мы имеем право послать вас на лесоразработки и чтобы вы там лес рубили и отработали затраты, которые государство затратило на вас, и это будет справедливо. Отработать должны народу.

И это тоже ваше?! Фу ты, черт! А еще законодательствовать хотят. Всякое говно понарисовали; ослиное искусство.

Товарищ Ильичев, у меня еще большее возмущение сейчас за работу вашего отдела, за министерство культуры. Почему? Вы что, боитесь критиков, боитесь этих дегенератов, этих педерастов?! Нормальный человек никогда не будет жить такой духовной жизнью.

ГОЛОС: - А вот Кремль.

— Какой это Кремль?! Оденьте очки, посмотрите! Что вы! Ущипните себя! И он действительно верит, что это Кремль. Да что вы говорите, какой это Кремль! Это издевательство. Где тут зубцы на стенах -- почему их не видно?

Обращаясь к одному из художников, Н. С. Хрущев спрашивает, показывая на картину:
— Что вы здесь написали?
— Это плёс.

— Вы родственник Левитана?
— Мы просто по-другому видим.
— Как вам не стыдно! Кто ваш отец, кто ваша мать?
— У меня нет матери, умерла, была служащая в институте нейрохирургии, работала сестрой.

— Это и счастье, и несчастье. Каждый из нас смертен. Может быть, это и счастье для матери, что она не видит творений своего сына, лучше глаза закрыть и не видеть сына, чем видеть его извращения.

— Вы где учились?
— В энергетическом институте.
— А как же вы мазать начали?
— Я с детства рисовал.
— Вы своим умом дошли?.. Наши понятия разные с вами. Вы родились не на той земле, и на этой земле ваш талант не будет оценен.
— Я понимаю, тогда стоит бросить.
— Бросайте или уезжайте и развивайте свой талант на другой почве.
— Никуда я не хочу ехать, я здесь родился.

Н. С. ХРУЩЕВ: - А вот это что? Наверное, приду и надо будет закрепляющее принимать; вот когда запор, тогда надо идти и смотреть это. (Веселое оживление).

Около картины под названием «г. Горький». Обращаясь к художнику, Н. С. Хрущев говорит:

— Хотелось бы сейчас вас взять, как, знаете, в былые времена учили нашего брата, голову между ног, а эту часть спустить, а эту поднять — и так, чтобы вы покамест не поняли. Для вас лекции излишни, а тут преподавание другого характера нужно. Я извиняюсь за грубость. Вы потом можете меня написать, разрисовать. (Веселое оживление.)

Как вам не стыдно, молодой человек, имеете приятную наружность. Как вам не стыдно?! Что это?! Вы хотите нам помогать?! Скажите, куда это зовет?! Вы хотите быть какими-то непонятыми гениями при вашей жизни. Мол, пройдет сто лет, тогда нас поймут.
— У вас дети есть?
— Нет.
— Будут, если вы нормальный мужчина. Так вот они вырастут и посмотрят на эту мазню: вот это его вклад, когда была принята программа коммунистического строительства! Это — паразитический труд, потому что он ничего не дает обществу.

Н. С. ХРУЩЕВ. - Где авторы? Где автор этой «ночи»? Это ночь? Ну, скажите, что это такое?

Худ. СОСТЕР. - По-моему, искусство не бывает одного плана, но бывают эксперименты. Одни агитируют, другие ищут новые пути и возможности, и все это идет в одно общее дело, потому что не может быть одного стиля на все века. Часто это очень трудно найти, поэтому бывают и ошибки, и находки. Это должно куда-то двигаться…

Н. С. ХРУЩЕВ. - Куда вы двигаетесь?! Я опять повторяю, я вас считаю педерастами. Казалось бы, педерасты — это добровольное дело, договоренность двух типов, а государство за это дает 10 лет, а раньше — каторга. И это во всем мире так, хотя и процветает на Западе этот вид «искусства». Так вот это — разновидность его. И вы хотите, чтобы мы вас финансировали!

Вы сами рехнулись и хотите, что мы бы поверили.
Господа, мы вам объявляем войну и мы, конечно, никогда вам там, где вы соприкасаетесь с молодежью, работы не дадим, и оформление художественных книг мы вам не дадим.

Н. С. ХРУЩЕВ. - Если хотите, рисуйте для себя, а лучше всего уезжайте; ваших собратьев мазил за границей много, и там уж не испортишь испорченного, если уж вольется капля в бочку дегтя, то от этого не изменится ни качество его, ни достоинства.

Я рекомендовал бы исключить их из Союза художников.

Однако, вопреки некоторым сообщениям, появившимся в западной прессе, Хрущев не срывал картин со стен.

ХРУЩЕВ О ТВОРЧЕСТВЕ АВАНГАРДИСТОВ

- Я бы, например, сказал тем людям, которые увлекаются всякого рода мазней, не рисуют, не создают картины, а буквально мажут их: вы, господа, говорите, что мы, видимо, не доросли до понимания вашего искусства.

Нет, мы, наш народ понимаем, что хорошо, а что плохо. И если эти, с позволения сказать «художники», которые не хотят трудиться для народа и вместе с народом, выразят желание поехать за границу к своим идейным собратьям, то пусть они попросят разрешения на выезд, в тот же день получат паспорта.

- Некоторые, видимо, стали стыдиться, что мы действительно, может быть, не доросли? Пошли к чертовой матери! Не доросли, что делать! Пусть судит нас история, а покамест нас история выдвинула, поэтому мы будем творить то, что полезно для нашего народа и для развития искусства... Сколько есть еще педерастов; так это же отклонение от нормы. Так вот это - педерасты в искусстве.

- Картина должна вдохновлять человека, она должна его возвышать, вдохновлять на подвиг ратный, трудовой. А это что?...

- Правительство не имеет права быть аморфным, оно должно проводить определенную политику в интересах народа. Эти скажут, что неправильно судят. Но не нам судить. Покамест народ нас держит, мы будем проводить ту политику, которую народ поддерживает... Нельзя играть в нейтралитет, вот о чем идет спор, а не о том, сколько чего. Дерьмо, хотя и маленькое, но оно аромат разносит и отравляет атмосферу.

Отдельная дискуссия у Хрущева случилась со скульптором Неизвестным.

НЕИЗВЕСТНЫЙ. У меня много добрых слов для вас, но я боюсь, что вы меня сочтете подхалимом. Разрешите мне показать свои работы.

Н. С. ХРУЩЕВ.— Похвалы от таких господ, это не похвала, а это оскорбление.

Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я хочу показать, что я делал и чем сейчас занимаюсь.
(Показывает Н. С. Хрущеву свои работы).

Н. С. ХРУЩЕВ. Это ваша работа?

Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ. Это моя работа на конструкцию и пространство.

Н. С. ХРУЩЕВ. Где вы медь берете? Кто вам дает медь? Я хочу привлечь к суду, как растратчика.

Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ. Несколько лет назад медь у нас отпускалась в художественном фонде за наличный расчет. Кроме того, можно было собирать краны, тазы…

Н. С. ХРУЩЕВ. Надо расследовать.

Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я не уворовал, поэтому я в этом отношении чистый.

Н. С. ХРУЩЕВ. - Советую, уезжайте за границу, может быть, вы будете капиталистом.

Худ. НЕИЗВЕСТНЫЙ. - Не хочу я никуда ехать. Ко мне очень хорошо относятся многие западные коммунисты, крупные художники. Они мне пишут письма, я им отвечаю. Это знают наши товарищи, которые этим занимаются. Есть художники, которых я очень люблю и уважаю и с мнением которых я считаюсь. Это очень сложный вопрос…

Н. С. ХРУЩЕВ. - Коммунистов объединяет единая идея — борьба за коммунизм, борьба против эксплуататоров.

Вот, например, джаза я терпеть не могу. Откуда джаз пришел? От негров. Негры теперь освобождаются. Что такое джаз? Это какие-то невероятные звуки, нагромождение звуков. Меня это раздражает. Я люблю мелодичные звуки, я люблю и живопись такую, которую можно смотреть.

Но разве может меня привлечь, раз посмотрев это уродство, чтобы меня потянуло второй раз посмотреть? Неужели вы думаете, что мы испорченные люди. У нас же есть духовные потребности, мы хотим жить, хотим радоваться.

Я ассигновал на вас сегодня полдня. Вы интересный человек, вы на меня производите впечатление раздвоенного характера творческого: у вас и черт есть, и где-то есть и ангел. Вот сейчас идет борьба, кто из них победит. Я бы хотел, чтобы ангел победил. Если черт победит, тогда мы будем черта в вас душить…

Потом Неизвестный вспоминал полемику в Манеже так:

- Интереснее всего то, что, когда я говорил честно, прямо, открыто и то, что я думаю, - я его загонял в тупик. Но стоило мне начать хоть чуть-чуть лицемерить, он это тотчас чувствовал и сразу брал верх.

Я сказал: «Никита Сергеевич, вы меня ругаете как коммунист, вместе с тем есть же коммунисты, которые и поддерживают мое творчество, например, Пикассо, Ренато Гуттузо»...

Он хитро прищурился и сказал: «А вас лично это волнует, что они коммунисты?» И я соврал: «Да!»... Словно почувствовав все это, он продолжал: «Ах, вас это волнует! Тогда все ясно, пусть вас это не волнует, мне ваши работы не нравятся, а я в мире коммунист номер один!»

Кстати, именно Неизвестный сделал памятник на могилу Хрущева. И взялся за него даже после того, как ему пообещали лишить его не только выгодных заказов, но и выдвижения на Государственную премию.

При уходе с выставки

По окончании просмотра экспозиции Хрущев заявил, что советскому народу всё это не нужно.

Н. С. ХРУЩЕВ.— Конечно, надо бороться самим художникам и скульпторам; другое дело, когда мы будем бороться.
Мы поможем тем, которых мы считаем близкими к нам, кто с нами сотрудничает в строительстве коммунизма. Мы стоим на этих позициях и будем вас поддерживать. Насколько возможно, других будем «душить».

ГОЛОС. - Что передать московским художникам?

Н. С. ХРУЩЕВ. - Как на всякой художественной выставке бывает, и хорошее, и плохое, и среднее. Вот так и передайте.
Нельзя о выставке сказать, что все хорошо. Так не бывает. Кроме того, я же все-таки не критик, поэтому мне надо осторожно высказываться, потому что я могу похвалить, а другой раскритикует. А может быть, он действительно лучше видит.

Мы — правительство, мы — партия, мы отвечаем за страну, за народ. Мы и бережем свои деньги и материалы. Мы хотим, чтобы из цемента делались дома; если бумага, так чтобы эта бумага служила делу коммунизма, а не против коммунизма. Вот эта вся мазня, она вред наносит. Поэтому если вы с нами вместе боретесь, мы вас поддерживаем. А если вы будете на зыбкую почву опираться, утонете.

Когда-то я высказывался о лотерее. Я и сейчас за это. Но туда надо лучшие произведения давать, чтобы это было украшением. А то, если он выиграет — выиграл дешево, но зато всю жизнь будет ругаться, что он выиграл эту картину. Вот в чем дело.
Надо строгость проявить.

А. Н. ШЕЛЕПИН. - И заставить работать. 2600 человек их в Москве.

Н. С. ХРУЩЕВ. - Дайте нам, кто они такие, чем занимаются, и мы им дадим работу внутри страны или пусть едут за границу и едят, что хотят, пусть «культуру» обогащают.

С телевидением тоже надо навести порядок…
Надо другой раз вам тоже блоху под рубаху, для бодрости духа. Надо же бороться, а когда нет борьбы, так скучно жить…

Последствия

В результате событий на выставке на следующий день в газете «Правда» был опубликован разгромный доклад, который послужил началом кампании против формализма и абстракционизма в СССР.

Хрущев потребовал исключить из Союза художников и из КПСС всех участников выставки, но оказалось, что ни в КПСС, ни в Союзе художников, из участников выставки практически никто не состоял. Уже через две недели на встрече руководства СССР с интеллигенцией Хрущев докладывал:

- Художников учили на народные деньги, они едят народный хлеб и должны работать для народа, а для кого они работают, если народ их не понимает?

Разнос в Манеже положил начало целой серии встреч с творческой интеллигенцией, борьба с абстракционизмом стала новым витком прежней борьбы с формализмом, «оттепель» стремительно пошла на убыль. Следующая знаменитая выставка неофициальных художников в СССР вошла в историю под названием «бульдозерной».

КАК СЛОЖИЛИСЬ СУДЬБЫ ХУДОЖНИКОВ ПОСЛЕ РАЗГРОМА

Элий Белютин, руководитель студии, после выставки построил свою мастерскую на дачном участке в Абрамцеве. В 60 - 70-х годах участвовал в выставках во Франции, Италии, Германии, США, Бельгии, Великобритании. В середине февраля 2012-го ему вернули его арестованную на той выставке картину «Не рыдай надо мной, мама», а 27 февраля он скончался в Москве на 87-м году жизни.

Борис Жутовский живет и работает в Москве. Начиная с 1964 г. его картины участвовали в выставках в самых разных странах мира, в том числе и в США. Вступил в Союз художников СССР (СХ) в 1969 году.

Эрнст Неизвестный, член СХ с 1955 года, до 1976 г. занимался художественной деятельностью в СССР, потом эмигрировал. Живет и работает в США, бывает в Москве.

Леонид Рабичев, член СХ с 1960 года и Союза писателей Москвы с 1993-го. Занимается книжной графикой, участвует в выставках, пишет стихи.

Владимир Янкилевский после выставки работал в книжных издательствах Москвы как художник-дизайнер. С 1975 года провел более 40 персональных и свыше 170 групповых выставок по всей планете. Живет и работает в Нью-Йорке, Москве и Париже.

На урановые рудники и лесозаготовки никто после выставки не попал. Но некоторые художники уничтожили свои работы после разноса Хрущева.