Подвиг сталинградских зенитчиц (2 фото)
22 августа 1942 года началась Сталинградская битва: 6-я немецкая армия форсировала Дон и захватила на его восточном берегу, в районе Песковатки, плацдарм шириной 45 км, на котором сосредоточилось шесть дивизий. 23 августа 14-й танковый корпус противника прорвался к Волге севернее Сталинграда, в районе поселка Рынок, и отрезал 62-ю армию от остальных сил Сталинградского фронта. В тот же день немецкая авиация нанесла массированный удар по Сталинграду с воздуха, совершив около двух тысяч самолето-вылетов. Массированная немецкая бомбардировка 23 августа разрушила город, убила более 40 тысяч человек, уничтожила более половины жилого фонда довоенного Сталинграда, превратив тем самым город в громадную территорию, покрытую горящими руинами.
К 16 часам 23 августа 14-й танковый корпус генерала фон Виттерсгейма вышел на северную окраину Сталинграда в районе посёлков Латошинка, Акатовка и Рынок.
Десятки немецких танков 16-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Хубе появились в районе Тракторного завода, в полутора километрах от заводских цехов. Вслед за танками в образовавшийся восьмикилометровый коридор противник бросил две моторизованные и несколько пехотных дивизий.
Однако в Сталинград в этот день немцы не ворвались. Путь противнику преградили три зенитных батареи второго дивизиона 1077-го полка зенитной артиллерии, укомплектованные женским персоналом. Командовал дивизионом капитан Лука Иванович Даховник. Других войск в Сталинграде не было: части и соединения 62-й армии, прикрывавшие северные окраины Сталинграда, продолжали в нескольких десятках километров от города вести бои на левом берегу Дона. Они должны были в трудных боевых условиях быть переброшены во вчерашний тыл и занять новые оборонительные рубежи, но на это требовалось время, которого уже не было.
Учебка
Полк был сформирован на 63% из женщин-добровольцев, по источникам из архивов - примерно 18 лет (только закончивших школу).
Из воспоминаний Веденевой Натальи Петровны:
Наталья родилась 31.08.1923 года в крестьянской семье в селе Райгород Светлоярского района Волгоградской области. Окончила 7 классов средней Райгородской школы и один курс Дубовского педагогического училища. С 1939 года по 1941 год работала пионервожатой в Райгородской средней школе. В 1942 году школу закрыли, в ней расположились воинские части. Наталья Петровна рассказывает, вызвали меня в райком комсомола 1 апреля и сказали: «Третьего собирайтесь, поедите учиться работать в службе прожекторов. Мама сразу поняла, что забирают меня прямехонько на фронт! Меня и Матрену Хахалеву привезли в самый разлив в Красную Слободу, за Волгу. Там я впервые увидела пушки, там в первый раз и винтовку в руки взяла. Учили нас из винтовок стрелять, объясняли куда патрон вложить, как верно прицелиться. Да только какое там прицелиться! Если ты девчонка восемнадцатилетняя, известно, какой из тебя стрелок: Один глаз, как велели зажмурила, второй от страха закрыла, страшно боялась отдачи от выстрела. Выстрелила – неизвестно куда и пуля делась – в мишени ее и следа нет». Вот именно так я и стреляла в свой самый первый раз в жизни. И комбат тогда мне сказал: «Ну что же ты глаза-то закрываешь?» Да как же вас учить-то? Второй и третий выстрелы я сосредоточилась. Выстрелила, проверяющие кричат «Три десятки выбила!» Кроме меня ни-и-кто в мишень и близко не попал! Сразу после этого меня привели к орудию. А там все удивительное: окуляры, сиденье посередине, трубки всякие. Покрутила я какое-то колесико, поглядела в бинокль, ничего не поняла, но внимательно слушала инструктора: как стрельба идет, что наводчик должен делать. Наводчик –так называлась моя новая профессия. Да только пока орудие не выстрелит, разве разберешься, что к чему? А тут началась бомбежка, налет значит, случился. Нас девчат необученных сразу же в землянку спрятали. Вот такой был первый в моей жизни военный урок. Весь апрель и май нас учили орудия наводить. Есть в зенитной артиллерии - дальномер четырехметровый, оптический прибор, увеличивающий цель в пятьдесят раз. Меня назначили старшим стереоскопистом. Я должна была определять расстояние до цели, высоту. Я спросила комбата нашего «Ну скажите вы мне, пожалуйста, как это такое может быть, чтобы изображение из изогнутого несколько раз прибора прямо мне в глаз попадало?» Он терпеливо объяснил про тангенс и котангенс. А так как я окончила всего 7 классов, как все это осмыслить и понять?
«Да чего вы меня путаете? Вы по-русски объясните: как? Комбат наш был по национальности татарин и я думала, что он объясняет не по-русски! А он только смеялся: «Ишь чего захотела! Я татарин? Вот как умею, как и объясню: «Девчата хохотали, но командир наш, умница все же сумел нам постепенно, толково объяснить и про дальномер, и про преломление лучей, и про зеркальное отражение. Так мы освоили военные хитрости управления зенитками. В один из дней наша батарея получила команду сниматься с места, так ночью мы переправились на другой берег в Сталинград, а район Тракторного завода.»
Боевые будни
Далее из воспоминаний зенитчиц.
Целыми днями я не видела белого света: все глядела в окуляры дальномера- в небо, на дома, на улицы. «Стоп!- кричу – Цель поймана! Немецкие самолеты идут бреющим полетом!» - комбат: «Сколько?» «Три или четыре, товарищ командир, не меньше».
А немецкие самолеты уже приземлились. Немцы ищут расположение своих частей, им же необходимо найти питание, снаряжение, боеприпасы, да мало ли еще что! Но рядом немецких частей не оказалось. Значит приземлились они неверно. Командир наш дает команду: «Тремя беглыми: огонь!» Тех немецких летчиков взяли в плен, привезли на нашу батарею. Фрицы в недоумении, как их успели засечь и один фриц на ломанном русском спрашивает у нашего офицера мол, как вы нас обнаружили? А наш офицер с гордостью ответил «Вот, глазастая какая у нас дивчина! Она вас еще километров за двадцать вычислила!!!»
Разведчицы Рая Кочукова и Аня Диденко еще на дальнем расстоянии обнаружили большую группу вражеских самолетов. Доложили об этом комбату. Батарея готовилась открыть огонь. Я, получив травму глаза во время бомбежки, в этот день на дальномере не работала, стояла на посту в ровике на расстоянии 200 метров от батареи. При подходе немецких бомбардировщиков, которые шли в сопровождении «юнкерсов», батарея открыла огонь. Огнем зениток батарея расстроила их ряды. «Смертельная свита» двигалась к центральной переправе, через которую день и ночь шла военная техника, воинские подразделения, в тыл везли с передовой раненых солдат и офицеров. Самолеты почти поравнялись со мной. Вдруг в какой-то момент от группы «хейнкелей» отделился «юнкерс» и стал пикировать на меня. Мне стало страшно. Я заметалась в своем «убежище», но в эту минуту неизвестно откуда взялся слева огромный куст перекати-поля. Я схватила этот куст, присела в ровике и закрыла голову бурьяном, как будто это могло меня спасти. Но именно это меня и спасло от смерти. «Юнкерс», спустившись на нужную высоту, вдруг стал надо мной выходить из пике. Видимо, решил, что ошибся, приняв куст за цель. Все это длилось какие-то секунды. Набрав высоту, «юнкерс» присоединился к группе бомбардировщиков. Я от страха не могла прийти в себя. Не верила, что это произошло со мной, и что я осталась жива.
«Хейнкели» со своим смертоносным грузом двигались к центральной переправе, за целостность которой мы были в ответе. Кроме нашей батареи первого дивизиона 1083-го зенитно-артиллерийского полка, огонь по фашистским самолетам открыли другие батареи нашего дивизиона, затем весь наш полк и другие полки Сталинградского краснознаменного корпусного района ПВО. Из орудийных разрывов была сделана огненная завеса, которую немцы преодолеть не смогли. Они стали сбрасывать бомбы куда попало, лишь бы освободиться от груза. Недалеко от Волги была деревушка Красная Слобода, на которую фашисты решили сбросить бомбы. Там дислоцировался командный пункт нашего первого дивизиона 1083-го ЗАП. Бомбежка была ужасной! В этой бойне погиб почти весь личный состав дивизиона: шофера, радистки, телефонистки, повара, разведчицы. Одна бомба попала прямо в оперативную землянку, где находилось командование дивизиона. В результате погибли командир дивизиона капитан Алексеев, начальник штаба, командир взвода управления дивизиона. Комиссара Зражевского контузило, после чего он ослеп. Многие были ранены, но помощь им оказать было некому: воен-фельдшер Галя Нагнибеда попала под бомбежку. Ей оторвало ногу, было ранение в полость живота. Галя скончалась на месте. Сбросив бомбы, немецкие летчики стали из пулеметов расстреливать девушек-разведчиц, которые стояли на вышках. Были убитые, а разведчице Жене Белостоцкой прострелили ноги. Она, истекая кровью, не могла спуститься с вышки. Это был страшный день! Забыть о нем невозможно.
" Что немцы видели среди дыма и всяческих обломков на берегу - непонятно, но с завидным упорством продолжали бомбить то, что до войны было причалами. Баржи-плоскодонки с маленькими буксирами, лодки и катера ходили каждую ночь, только этого все равно было мало. Солдаты гибли, грузы оказывались на дне, плавсредства разбивало. С каждым днем становилось все тяжелее. Старым причалом на речном вокзале не пользовались уже давно - его плавучее основание легло на грунт во время первой бомбежки. Тогда рядом взорвалось несколько бомб. Прямо в толпе беженцев. Перед глазами до сих пор вставал тот момент. Визг пикирующего немца, захлебывающийся огонь счетверенного "максима". Слившиеся в один четыре взрыва. Разлетающиеся части тел людей, нечеловеческие крики пострадавших. Тем временем "юнкерс" пошел на второй заход. Теперь все внимание пилота было сосредоточено на зенитной пулеметной установке. Длинная очередь с самолета. Вспышка. Охваченная пламенем пулеметная установка в кузове полуторки, продолжающая вести огонь. Столб воды от упавшего пикировщика, окативший брызгами пароходик и пристань. Крик боли. И слова капитана-зенитчика, услышанные во время погрузки следующего рейса: "Девочка совсем... Семнадцать лет... Она же ничего в жизни не видела." И донесшийся ответ кого-то из старых речников: "Зато она сделала больше многих"
Бой с танками
Положение в районе непосредственной близости к городу резко осложнилось с 23 августа 1942 года. На рассвете немецкие 16-я танковая и 3-я моторизованная дивизии в составе 200 танков и более 300 автомашин с пехотой, внезапно форсировав Дон в районе западнее хутора Вертячий, начали стремительное продвижение на Сталинград, стремясь с ходу ворваться в город с севера. Появление противника с этого направления ранее считалось маловероятным, поэтому здесь не было не только каких-либо серьёзных укреплений, но и частей сухопутных войск. В результате батареи 1077-го зенитного артполка, расположенные в первом боевом секторе, оказались один на один с врагом. На помощь девушкам от тракторного завода вышли два танка и три трактора, обшитые броневой сталью. За ними двигался батальон рабочих, вооруженных трехлинейками. Девушки не были обучены вести огонь по танкам, однако выхода не было. Танкисты первыми открыли огонь по орудиям, уничтожая зенитки вместе с расчётом. Но в ответ советские артиллеристки стали стрелять по танкам прямой наводкой, что повергло в удивление даже опытных танкистов.
Получив донесение с наблюдательного пункта о появлении танков, командир 4-й батареи старший лейтенант Н.С. Скакун приказал выдвинуть первое и второе орудия на специальные позиции, заблаговременно, по опыту битвы под Москвой, подготовленные для противотанковой обороны, и усилить наблюдение. Вскоре появилась колонна танков, и батарея открыла по ней огонь. Сразу же была уничтожена одна машина, за ней вторая, а потом задымилась третья. Фашисты открыли ответный огонь. И в это время с неба на зенитчиков обрушились самолёты. Пришлось двумя орудиями отбиваться от наседавших "Юнкерсов", а двумя драться с танками.
Под огнём противника таяли ряды зенитчиков. Вот уже комиссар батареи младший политрук И. Киселёв и заместитель командира батареи лейтенант Е. Дерий встали к орудиям, заменив выбывших из строя заряжающего и наводчика. Полтора часа шел неравный бой с фашистскими танками и авиацией, но батарея выиграла его, не пропустив противника к городу. За это время 4-я батарея сбила 2 самолёта, уничтожила 18 танков и 8 автомашин с пехотой противника.
Такой же бой выдержала и 5-я батарея этого полка под командованием старшего лейтенанта С. Чёрного и младшего политрука Б. Букарева. Когда батарея отразила очередной налёт бомбардировщиков, из штаба полка сообщили о приближении танковой колонны. На подходе к батарее показались до 80 танков с автоматчиками. При подходе танков на прицельную дальность заговорили наши орудия. Первыми же выстрелами был подбит головной танк, а второй загорелся. Другие танки развернулись и, ведя огонь с ходу, попытались обойти батарею с флангов. В это время в воздухе появились вражеские самолёты и засыпали огневую позицию батареи бомбами. На подступах к огневой позиции в результате боя замерли 15 исковерканных танков, валялись обломки двух самолётов и десятки трупов фашистских солдат. Намеченный фашистами прорыв к городу был сорван.
Днём в бой вступила 6-я батарея под командованием старшего лейтенанта М. Рощина. Фашисты намеревались с ходу раздавить наши орудия. Но зенитчики, подпустив их на 700 метров, открыли меткий интенсивный огонь. Первыми же выстрелами они подожгли 3 танка, через несколько минут запылали ещё 5. Мужественно отражая яростные атаки врага в течение полутора часов, батарея уничтожила 18 танков и 3 автомашины с пехотой. И только после того, как все орудия вышли из строя, воины оставили огневую позицию.
Танки противника после перегруппировки и повторного сосредоточения возобновили наступление тремя колоннами в направлении на Сталинград, при этом третья колонна - в направлении на Сталинградский тракторный завод. Но и здесь они были встречены огнём батарей 1077-го зенитного артполка. Упорная борьба продолжалась весь вечер 23 и утро 24 августа. Только к 12 часам дня неприятелю удалось овладеть огневой позицией 7-й батареи, которая под командованием лейтенанта А. Шурина дралась до последнего снаряда и до последнего человека. Батарея уничтожила 9 танков и до 80 автоматчиков противника.
Итоги боя
С 23 по 24 августа 1942 итого зенитчицами 1077-го полка были подбиты 83 танка, из них 33 уничтожены; дополнительно уничтожены 15 грузовых транспортных автомобилей, три батальона пехоты и две цистерны с горючим, а также сбиты по разным данным от 14 до 20 самолётов. Но и сам полк потерял все орудия: очень немногие зенитчицы пережили эту атаку и сумели спастись. Немцы были настолько озлоблены этой неудачей, что, по воспоминаниям очевидцев, не брали в плен зенитчиц — так, около 40 раненых они сбросили умирать в колодец.
После битвы фон Витерсхайм, осматривая тела убитых зенитчиц и рабочих, приказал солдатам закрепиться на позиции, после чего лично направился к командиру 6-й армии Фридриху Паулюсу. Впечатлённый храбростью сражавшихся девушек и одновременно потрясённый потерями своих войск, он стал убеждать Паулюса не идти на Сталинград, предупреждая, что его взятие приведёт если не к поражению в войне, то к колоссальным потерям вермахта. За то, что Виттерсгейм со всем своим корпусом не смог справиться с горсткой зенитчиц и батальоном работяг, он был отстранён от командования. На его место был назначен Хубе. За два дня боёв корпус потерял 83 танка. В безрезультатных атаках было обескровлено три батальона немецкой пехоты.
Данная задержка позволила перегруппировать войска и организовать контрудар, в результате которого прорвавшиеся к городу немецкие войска оказались отрезанными от основных сил. Только через неделю после переброски на плацдарм новых пехотных дивизий немцам удалось возобновить наступление. За это время была организована оборона города.