Как это было. Часть 13. Дробящее оружие (17 фото)
"Да не бойтесь вы пулемёт, он же ручной".
Вот и мы дошли до такого оружия. Оружия ближнего боя. И начнем, пожалуй, с палиц. Так как по утверждениям исследователей оно появилось самым первым, и вплоть до наших дней ни чуть не утратило актуальности и доступности. Принцип один – взять что потяжелей. Нет, и не было достаточно эффективных средств защиты против подобного оружия. Полу-пудовая (8 кг.), окованная железным ободом сучковатая дубина, сминает как консервную банку тяжелейший, цельно-кованый шлем с наклепанной крестовиной и углами жесткости. Но даже если шлем булатный и сделан правильно, дубина не повредит саму плоскость, но не трудно себе представить что станет с головой человека под шлемом.
Палица — едва ли не самое примитивное оружие, которое только можно вообразить. И, несомненно, самое древнее. Не умея еще делать орудия, наши далекие предки на охоте использовали палки и длинные кости крупных животных. Постепенно люди научились обрабатывать камень, затем — металлы... Оружие совершенствовалось, но палица и не думала сдавать свои позиции. Вплоть до 17 века она продолжала оставаться одним из наиболее распространенных орудий войны, как в Европе, так и в Азии.
Уникальной чертой палицы является ее внеклассовость. С одной стороны, дубина традиционно выступала в качестве “оружия пролетариата”. С другой же стороны, такие символы власти, как гетманские булавы, скипетры и императорские жезлы, представляли собой те же самые дубинки — только богато разукрашенные. Почему именно дубина оказалась наиболее популярным оружием народной войны, понять легко. Но как случилось, что она стала еще и символом верховной власти?
Отношение к палице как к атрибуту правителя сложилось в очень давние времена — еще 10 -15 тысяч лет назад. Конфликты между племенами охотников и собирателей в большинстве случаев были практически бескровными. Племя, со стороны которого к вечеру оказывалось больше раненых, признавало себя побежденным. Или не признавало. В этом случае спорный вопрос решался поединком вождей, которые уже бились насмерть. Сражались они палицами. Такой выбор оружия был обусловлен тем, что распространенные в то время легкие щиты из прутьев и кожи легко выдерживали удары копья с костяным наконечником. Но от удара дубины гибкий щит не спасал. Так палица стала первым оружием, предназначенным специально для войны, а не охоты. Позже, когда в моду вошли жесткие деревянные щиты, в ближнем бою стали использоваться топоры.
В эпоху мезолита и неолита форма палиц была очень разнообразной. Египтяне и ливийцы предпочитали простые колотушки длиной всего около 60 см со сферической головкой из твердого дерева. В Южной Америке и Африке встречались ассегаи длиной 120 см с широким остроконечным деревянным “клинком” в одну или даже две трети длины. Ассегаями можно было как бить, так и колоть. В Азии широко были распространены палицы со сферическим каменным навершием. Американские же и полинезийские племена использовали “вороны” с одним или несколькими длинными направленными вперед деревянными шипами.
Намного позже в христианской Европе палица снова приобрела особый статус, став излюбленным оружием духовного сословия. Католицизм запрещал служителям церкви проливать кровь, и вместо мечей и топоров священники вынуждены были орудовать палицами. Палица, как правило, тяжелым оружием не была. Для меча или топора увеличение веса означало и более высокую пробивную силу. Но палица пробивной силой не обладала в принципе. Для того же, чтобы успешно дробить человеческие кости, слишком уж большой вес и не требовался. Вес одноручной палицы колебался между 1 и 3 кг. Даже учитывая высокое расположение центра тяжести, в скорости палица мало чем уступала мечу. Притом никакие гибкие доспехи не давали удовлетворительной защиты от ударов дробящего оружия.
Тем не менее, существовали и гигантские двуручные палицы. Или почти такие: во всяком случае, сохранились как цельнодеревянные, так и цельнометаллические ослопы весом до 12 кг! Ослопы, несомненно, были самым тяжелым холодным оружием. Даже двуручные мечи весили “всего” 4-8 кг. В результате щит, в который пришелся удар ослопа, оставался цел. Но вот только он прямо так целиком и улетал. Вместе со своим владельцем. Удар ослопа гарантировано сбивал врага с ног.
Несомненным достоинством палицы являлась предельная дешевизна изготовления. Поскольку к твердости ее навершия высоких требований не предъявлялось, изготовить это оружие можно было и целиком из дерева. Причем с минимальными затратами труда: достаточно было вбить в ствол молодого дубка несколько острых осколков камня. Через несколько лет на стволе возникал сферический наплыв. Оставалось только срубить деревце и ободрать кору. А можно было просто выкорчевать молодой дуб. В этом случае функцию навершия брало на себя основание ствола с остатками корней.
Но отнюдь не дешевизна изготовления снискала палице неувядающую популярность. В первую очередь она привлекала воинов своей исключительной — стопроцентной! — надежностью. Дубина в бою не могла ни сломаться, ни затупиться, ни застрять. Поскольку положение ладони на рукоятке палицы оставалось неизменным, это оружие можно было снабдить петлей на запястье. Такая палица не терялась, даже если оказывалась выбитой из руки воина. Для того, чтобы схватить ее, снова требовались доли секунды.
Но были у палицы и недостатки. В частности, нанести ею смертельную рану было достаточно сложно. Ведь при равной силе удара дробящее оружие наносило намного меньшие повреждения, чем колющее или рубящее. В основном, ударом палицы противника старались обезоружить, ранить или ошеломить. Собственно, в древности “ошеломлением” и именовали шок, наступающий после удара по шлему. Кроме того, палица по сравнению с мечом давала намного худшие возможности для отражения ударов. Но главным ее недостатком было полное бессилие против жестких доспехов и щитов.
Тем не менее, на всем протяжении средневековья палицы широко использовались, как пехотой, так и кавалерией. Мечом можно было наносить удары быстро и точно, но даже легкие доспехи нередко были серьезной преградой для средневекового клинка. Тяжелый боевой топор сокрушал любые преграды, но удары топором наносить было трудно. Палица занимала промежуточное положение между этими видами оружия.
Палица “природной формы”, конечно, смотрелась не так шикарно, как аккуратно обточенная булава. Но с практической точки зрения разница была минимальной. Заметный выигрыш давало только оковывание навершия мягким железом. Но уже тогда появилась булава в своем классическом виде - деревянной прямой рукояти с насаженным на него металлическим навершием. Центр тяжести оружия при этом смещался вверх, и удар выходил более сильным. С этой точки зрения наилучшими были булавы с навершием, целиком отлитым из бронзы.
Предназначалась булава для нанесения оглушающих и дробящих ударов по голове или корпусу. Но не только. На том же самом Байонском ковре видно, что иной раз рыцари используют булаву и в качестве своеобразного метательного оружия, причем швыряют ее с довольно отдаленных дистанций, стараясь попасть в голову. В результате, несмотря на своё плебейское происхождение, булава заслужила среди благородного рыцарства весьма высокую оценку.
В русском войске булавы проявились в 11 веке. К числу древнейших русских находок относятся навершия (чаще железные, чем бронзовые) в форме куба с четырьмя крестообразно расположенными шипами. Модификацией этой формы являются железные булавы в форме куба со срезанными углами. Несколько позже появились бронзовые литые навершия весьма совершенной и в то же время сложной формы с четырьмя или двенадцатью пирамидальными шипами. При действии таким орудием тяжесть удара обязательно приходится на один или три соседних шипа. Вес наверший 200 — 300 г, длина их рукоятей 50 — 60 см.
Да и булава оказалось оружием прекрасно приспособленном для поражения противника, защищенного кольчужным или чешуйчатым доспехом. Ударом булавы по мягкой кольчуге можно было причинить очень серьезный ушиб, а то и раздробить кость. Ею можно было оглушить даже воина в закрытом шлеме или даже разбить его. Так что рыцаря было очень трудно представить без этого столь мощного оружия, подвешенного к луке седла.
Навершия булав всегда изготовлялись таким образом, чтобы усилить дробящий или проламывающий эффект. Для того чтобы придать булаве способность прорывать кольчугу, ее уже в 12 в. снабдили короткими массивными шипами. Изготовляли навершия из железа, бронзы или свинца. Для увеличения силы удара древко булавы подчас делалось около метра в длину. Формы наверший несколько отличались. Вначале они были цилиндрическими, потом - в виде шара или многогранника. В 13 в., во время крестовых походов, европейцы позаимствовали новую конструкцию булавы, навершие которой представляло собою стержень, от которого радиально расходились широкие заостренные ребра (на Руси такое оружие называлось “пернач” или “шестопер”). В дальнейшем эта форма стала наиболее популярной в Европе. Что было вызвано необходимостью локального дробления брони. Одновременно с появлением пластинчатых доспехов рукоять булавы стали изготовлять не из дерева, а из металла, что увеличило ее прочность и сообщило дополнительный вес.
Навершие шестопера (буздыхана) снабжалось не шипами, а несколькими рубящими кромками — перьями — направленными вдоль рукояти. Как можно догадаться по названию, обычно перьев было шесть. Иногда, впрочем, и больше. Перья вонзались в щит, но вонзались неглубоко, и оружие не застревало. Поэтому шестопер можно было снабдить петлей и даже закрытой гардой. Кроме того, жесткие перья буздыхана одинаково эффективно переламывали кости и металлические пластины доспехов. В сумме же эти достоинства в средние века гарантировали шестоперу бурный успех едва ли не во всех странах мира. Буздыханами вооружались и европейские рыцари, и русские витязи, и турецкие спахи, и индийские раджипуты.
Булавой пользовались пехотинцы и конники в рукопашной схватке, когда требовалось нанести быстрый удар в любом направлении. Надо сказать, очень многие рыцари среди ударного оружия отдавали предпочтение именно булаве. Поэтому уже тогда, когда из тактических соображений ее стали редко применять в качестве оружия, она преобразилась в командирский жезл.
Существует и ещё одна разновидность булавы. Но относительно того, какое именно оружие надлежит именовать моргенштерном, в настоящий момент существует разночтения. Иногда так именуется палица с шипастым навершием, иногда — цеп. На самом деле, “моргенштерн” (по-немецки — “утренняя звезда”) — это не цеп и не палица, а просто бронзовый шарик с ввинченными в него стальными шипами. Такое навершие могло крепиться к рукоятке как непосредственно, так и с помощью цепочки. Таким образом, именовать “моргенштернами” можно как палицы, так и цепы, если при их изготовлении использовалась вышеупомянутая деталь в виде шара. Но шипы могли крепиться и к цилиндрической железной основе или просто вколачиваться в деревянное навершие. Так что не всякая снабженная шипами палица — моргенштерн.
Цель, с корой средневековые мастера усеивали навершия палиц острыми шипами, кажется очевидной. И раны, конечно, моргенштерн наносил более опасные. Но легко догадаться, что палицу с направленными во все стороны остриями было довольно-таки трудно носить. Шипы на палице не только создавали серьезные неудобства для владельца. Они еще и лишали это оружие его важнейших преимуществ: дешевизны и надежности. Изготовить “утреннюю звезду” было очень непросто, а снабженное ею оружие начинало застревать в щитах и цепляться за снаряжение. С другой стороны, шипы позволяли преодолеть и наиболее существенный недостаток палицы: склонность гладкого навершия соскальзывать с поверхности жестких щитов и доспехов. “Рикошеты” приводили к бесполезной потере большей части энергии удара. Кроме того, воин, чье оружие соскользнуло с вражеского щита, мог потерять равновесие. Шипы предназначались именно для решения этой неприятной проблемы. Они вонзались в щит или доспехи, навершие резко останавливалось, и энергия удара расходовалась более плодотворно.
Но моргенштерн в виде палицы очень быстро исчез из применения. Буздыхан оказался более технологичным, безопасным для владельца и не менее эффективно устранял такой недостаток пали как “рикошетирование”.
Боевые молоты, начали пользоваться намного позднее, чем булаву. Это оружие по своей форме действительно напоминало молот, обух которого изготовлялся в виде клюва (его русское название “чекан”). В Европе это оружие за свой внешний вид прозвали “попугаем”. Этот “клюв” на обухе служил для проламывания сочленений или ударов по стыкам пластин панциря. Боек молота делался либо плоским, либо в виде невысокой пирамидки, что концентрировало силу удара в одной точке и повышало пробивную способность. Боевые молоты — чеканы, отличались весьма скромным весом: около 1.5 кг. Наряду с топориками клевцами, чеканы ценились в средние века именно за меньший, чем у рыцарских мечей, вес. Впрочем, и чеканом надо было треснуть врага от души. Для владения этим оружием требовалась еще большая сила, чем для использования палицы, ибо предназначались чеканы для раскалывания сплошных доспехов и прочных щитов. Этим обстоятельством предопределялся и относительно небольшой вес боевых молотов. Кузнечная кувалда действовала бы подобно ослопу — отталкивала бы вражеский щит в сторону, а не пробивала бы его.
Палицы, булавы, чеканы и буздыханы широко и долго использовались воинами. Только в 16-17 веках они оказались вытеснены клинковым оружием из дешевой и гибкой стали. И только с этой поры ударно-дробящее оружие потеряло значение на войне.