27 марта 1968 года погиб первый космонавт планеты, Юрий Алексеевич Гагарин

"Воздушная разведка была проведена с опозданием. Точной информации о состоянии погоды в районе, где должен был провозиться полет, ни лётчики, ни руководитель полета не имели. Летчикам сообщили, что нижний край облаков находится на высоте 900 метров, тогда как на самом деле он оказался гораздо ниже.

Далее: комиссия (по расследованию аварий) установила, что наземный радиовысотомер был неисправен. Поэтому группа руководства полетами не имела возможности оперативно наблюдать за изменением фактической высоты, на которой находился самолет. Контроль за высотой полетов самолетов осуществлялся лишь но докладам экипажа.

В группе руководства полетами не работали и фотоприставки для съемки экранов индикаторов РЛС *.

"Мелочи" множились, накладывались одна на другую. Разумеется, никто не думал о том, что это ведет прямиком к трагедии.

На предварительной подготовке к полетам группа руководства полетами не присутствовала. Плановую таблицу в день полетов изучили бегло, что называется, на ходу, без детального рассмотрения складывающейся по плановой таблице обстановки в зонах и на маршрутах... Вылет самолетов выполнялся без должного анализа метеоусловий в зонах и на маршрутах.

Дальше - больше. Через минуту после взлета Гагарина и Серегина (в 10 часов 20 минут) был произведен взлет двух более скоростных самолетов МИГ-21. Пробивая облачность (при наборе высоты), они обогнали самолет УТИ МИГ-15 (на котором летели Гагарин и Серегин). Это было нарушением. Могло произойти столкновение самолетов в воздухе, - но на этот раз обошлось. Хотя, как выяснилось, обеспокоило руководителя полета. Разрешая паре самолетов МИГ-21 набор до высоты 5000 метров, он предостерег ведущего пары: "...справа по курсу от вас 625-й в наборе". В ответ услышал: "Вас понял. Я не вижу, здесь облачность..."

Гагарину и Серегину (их позывной 625-й) тоже мешала облачность. Они не знали, что чуть позже них в соседней зоне взлетел еще один самолет УТИ МИГ-15 (позывной 614) - для проведения его облета после ремонта. Но, самое печальное, что, как выяснилось, ничего об этом самолете не знал и руководитель полета...

Сразу же после установления места гибели были приняты меры к сохранению обстановки в первоначальном виде... Результаты анонимных трижды проведенных в разных институтах химико-биологических анализов останков Гагарина и Серегина - алкоголя в крови обнаружено не было...

Тщательное обследование всей аппаратуры самолета и техники показало: ни Гагарин, ни Серегин попыток катапультироваться не делали. До самого последнего момента они не покидали самолета - об этом свидетельствуют отпечатки на рукоятках и педалях, которые остаются только во время сильнейшего удара, каким и было столкновение самолета с землей. Они не катапультировались...

Почему? Потому что ситуация, по их мнению (это легко предположить), была совсем не столь опасной, чтобы срочно катапультироваться. Восстановим возможный ход событий. В результате попадания в вихревой след за идущим впереди самолетом 614-м и резкого уклонения от столкновения (или только по второй причине) самолет Гагарина и Серегина свалился в штопор. Экипаж, естественно, стал сразу выводить машину из штопора, находясь при этом между облаками и не восстановив пространственной ориентировки. Вращение самолета им прекратить удалось. По данным метеопрогноза, летчики знали, что высота нижнего края плотной облачности - 900 метров. Но они не предполагали, что на самом деле было метров на 500 ниже.

Не могли они учесть и другого. Много лет спустя после начала исследований новые эксперименты подтвердили любопытный (для терпящих бедствие летчиков - трагический) феномен. Известно, что при быстром снижении высотомер завышает показания высоты. Серегин, видимо, не знал другого: на спарке, где две приборные доски, запаздывание (а, следовательно, и погрешность в показаниях) приборов увеличивается примерно вдвое.

Летчики были уверены, что после выхода из облаков они успеют вывести самолет в нормальное положение. Потому и не воспользовались средствами катапультирования. Но им не хватило примерно полутора-двух секунд, 200-250 метров высоты... Судя по результатам медицинских анализов, они даже не успели испугаться. Это выяснили по содержанию адреналина в крови..."

Гагарин и Серёгин похоронены у Кремлёвской стены.

Перед своим историческим полётом в космос 10 апреля 1961 года Юрий Гагарин на всякий случай написал прощальное письмо родным. Долгое время родные и близкие не знали о письме. И только после авиакатастрофы под Киржачем письмо вручили супруге первого космонавта — Валентине Гагариной...

" Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка!
Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе ту радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу — проложить первую дорогу в космос!

Можно ли мечтать о большем? Ведь это — история, это — новая эра! Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой.

В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества — коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю, да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолётную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать все до конца.

Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то ещё в детстве прочитал слова В. П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полёт людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке.

Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы.

Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чем-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и все. До свидания, мои родные. Крепко-накрепко вас обнимаю и целую, с приветом ваш папа и Юра. 10.04.61 г."