Фундаментальное информационное поле реальности (6 фото)
В начале прошлого века в Европе молочники по утрам обходили дома и оставляли возле домов заказчиков бутылки с молоком, что было удобно не только для людей, но и для птиц. Синицы из английского города Саутгемптон проклёвывали крышки бутылок и завтракали молоком. Через определённое время то же самое стали делать птицы за сотни километров от Саутгемптона, а к 40-м годам уже все европейские синицы освоили этот метод. Однако, война заставила и людей, и птиц на время забыть о доставке молока на дом. Молочники возобновили её лишь через восемь лет, и синицы вновь принялись проклёвывать крышки.
Но это было новое поколение птиц, так как синицы живут три года. Им удалось прямо сейчас освоить “науку” предков. Всё это свойства Первоисточника сверхэнергии, сверхсилы, внутреннего ритмополя, в котором есть вся информация Вселенной.
Руперт Шелдрейк создал теорию информационного поля , которое материализует мысли людей, и если они омрачены, то жизнь превращается в кошмар, а если светлы, то в радость. Люди сами, своими мыслями творят мир, в котором живут.
Коллеги считали теорию Шелдрейка сумасшедшей, невзирая на авторитет учёного. Например, Шелдрейк заметил, что человек тем легче усваивает знание, чем большему числу людей оно известно. Он предложил английским студентам разучить три японских четверостишия. Одно было просто набором иероглифов, второе — сочинением незначительного современного автора, а третье - известным классическим образцом японской поэзии. Именно классическое четверостишие студенты запоминали лучше всего. Никто не знал японского языка и понятия не имел, какое стихотворение — классика, новосочинение или бессмыслица.
После этого эксперимента, повторённого многократно, Шелдрейк предположил, что существует некое поле образов, общее для всех людей. В этом поле, наряду со множеством прочих, содержится и образ старинного японского четверостишия. Оно известно многим, а потому его образ прочно «впечатан» в поле и более доступен, чем образ только что сочинённого стиха. Образами такого поля могут стать информация, чувство или модель поведения. Подобные поля есть не только у людей, но и у животных, птиц, насекомых, растений и даже у кристаллов. Кстати, тот или иной кристалл принимает строго определённую, а не произвольную форму.
Шелдрейк назвал поля образов морфогенными, такими, которые влияют на структуру, или форму вещей. Этим полям посвящен бестселлер Шелдрейка “Семь экспериментов, которые могут изменить мир”. Помимо эксперимента со студентами, учившими японские стихи, в книге рассказано и о других опытах. Биолог из Гарварда Вильям Макдугалл пятнадцать лет заставлял подопытных крыс искать выход из лабиринта.
Полученные в эксперименте данные были ошеломляющими: если первое поколение крыс, прежде чем найти выход, совершало в среднем 200 ошибок, то последнее ошибалось всего 20 раз. К ещё более сенсационным результатам привел повтор опыта в Австралии. Там крысы сразу же находили выход из лабиринта.
Они не были ни родственниками, ни потомками крыс-“первопроходцев”, а значит, не могли усвоить знание о лабиринте на генетическом уровне, как предполагал в своё время Макдугалл. Известно, что у термитов есть навыки отменных архитекторов. Устраивая новое жилище, эти насекомые делятся на две “бригады” и возводят абсолютно симметричные половинки термитника. Все термитники похожи один на другой, как при типовом строительстве.
Ничто не может помешать согласованным действиям термитов, даже если в начале строительства перегородить их будущее жилище стальным листом, термитник всё равно получится симметричным. И это при том, что во время строительства насекомые никак не общаются друг с другом и не наблюдают за работой соседней “бригады”, поскольку термиты слепы от рождения.
Резонансное считывание мысли
Всё это означает, что мозг человека или животного сам по себе не содержит ни памяти, ни знаний, но всё это в избытке есть в морфогенных полях. И мозг в случае необходимости настраивается на определённое морфогенное поле так же, как радиоприемник на радиоволну. “Поймать” в морфогенном эфире собственную память, разумеется, намного проще, чем память других людей.
Но теоретически при умелой “настройке” становится доступной память любого человека или социума. Так что, если учить английский язык, не обязательно сидеть за словарями и слушать кассеты от Илоны Давыдовой, а достаточно “настроить” свой мозг на английскую волну. Лучше всего мозг “настраивается” на общеизвестные образы. Английский учится легче суахили или хинди, потому что им владеет куда больше людей.
Сам Шелдрейк поясняет этот феномен на примере с крысами: “Если научить чему-нибудь крыс в Манчестере, то крысы этой породы по всему миру будут гораздо быстрее усваивать тот же трюк, даже если между ними не будет никакой известной науке физической связи или общения. Чем больше крыс обучатся чему-то, тем легче то же самое усвоят их последователи”. Морфогенные поля могут видоизменяться под действием новых знаний. Если ещё вчера никому неизвестное знание завтра распространится повсеместно, его поле также распространится и станет доступным большему числу людей, животных, растений.
Впечатанные в морфогенное поле и доступные буквально всем образы Шелдрейк называет “привычками”. Их учёный противопоставляет законам Природы, полагая, что Вселенная не подчиняется раз и навсегда установленным законам, а живёт, согласуясь с образами, заключёнными в общей памяти Природы. Образы-привычки, отвечающие за гравитационные и электромагнитные поля, атомы водорода, атмосферу, мировой океан достаточно стабильны, но это не значит, что они не могут меняться. Ведь, наряду с другими привычками, у Природы существует и привычка к изменению. Эволюция жизни, культуры, человека — это стремление к развитию, присущее Природе вещей, глубоко впечатанное в её морфогенное поле.
Если есть морфогенные поля, общие для всех людей и животных, то получается, что всё в Мире взаимосвязано. Когда мы узнаём что-то новое, это узнаём не только мы, но и все люди, вся Вселенная, наше знание становится общим. Это тотальный всеобщий разум. Общностью осознания Шелдрейк объясняет паранормальные явления, такие, как телепатия или способность человека “чувствовать взгляд спиной”. По Шелдрейку, человек не чувствует взгляд, а улавливает мысль смотрящего ему в спину.
Способность чувствовать взгляд можно развить.
Взгляд спиной хорошо чувствуют параноики, люди под действием наркотиков, а также мастера боевых искусств. Теорией морфогенных полей объясняется феномен предсказания. Человек, составляя тот или иной прогноз, посылает в морфогенное поле определённую информацию, которая затем возвращается в виде реально свершившегося события. Эту особенность инфополей используют психологи, призывающие пациентов быть оптимистами, думать о хорошем, и тогда жизнь наладится. Подобное самопрограммирование применяется и в медицине. Классическим примером является эффект плацебо, лекарственной формы, содержащей нейтральные вещества и исцеляющей за счёт внушения.
Программирование ожидания ученого
Феноменом программирования пользуются и учёные, которые осознанно применяют программирующие способности полей в полном объёме. Ученый приступает к опыту, ожидая от него определённого эффекта, и чем сильнее он надеется на тот или иной исход, тем больше шансов, что ожидаемое случится. Ожидание учёного, отпечатавшееся в морфогенном поле, влияет на результат эксперимента. Остроумно подмечено, что физики-ядерщики не столько открыли субатомные частицы, сколько придумали их: сначала предсказали их существование теоретически и лишь затем начали практические опыты по их выявлению.
Исследователи программируют, или зомбируют, не только себя, но и всех вокруг. Как только человек обращается к психоаналитику-фрейдисту, ему начинают сниться сны по Фрейду. Экстрасенс демонстрирует свои паранормальные способности в присутствии исследователя, который верит в экстрасенсорику, и не может ничего выдать в присутствии экспериментатора-скептика. Даже лабораторные животные попадают под влияние учёных. Если экспериментатор считает данную мышь особо талантливой, она ведёт себя смышлёнее сородичей, независимо от объективных данных. Животные перенимают национальные черты исследователей.
Мыши, с которыми работают американцы, суетливо носятся по клеткам, отвлекаются на пустяки и лишь в последний момент выдают требуемый результат. Животные “немцы” долго размышляют, а затем неторопливо и точно выполняют задание.
Информационные фантомы
Морфогенные поля есть не только у человечества в целом, но и у каждого человека. Эти поля образуют наши мысли, чувства, эмоции, поведение и тело. При этом всё, что когда-либо было в поле зрения морфогенного поля, не исчезает бесследно, а остаётся в нём навсегда. Мы можем вспомнить формулу, которую учили в институте, вновь воспылать любовью к человеку, в которого были влюблены тридцать лет назад, а можем почувствовать часть тела, которой лишились.
Речь идёт о фантомном синдроме в ампутированных конечностях. Люди, потерявшие руку или ногу, продолжают чувствовать её так, как будто она остаётся живой частью их тела. Один ветеран вьетнамской войны долгие годы чувствовал, будто пальцы его оторванной взрывом ноги скрючены и их сводит судорогой. Ветеран вернулся во Вьетнам, нашёл место, где некогда захоронил ногу, раскопал её, обнаружил пальцы, которые действительно были скрючены и разогнул их.
С тех пор фантомные судорожные боли не возобновлялись. Другой человек хранил ампутированный большой палец руки в сосуде со спиртом, который стоял в кладовой. После ампутации палец никогда не беспокоил его, но сейчас он начал ощущать холод в фантоме. Выяснилось, что в кладовой разбилось окно, и сосуд с пальцем оказался как раз на сквозняке. После того как сосуд перенесли в тепло, ощущение холода в утерянном пальце исчезло. Ещё один пациент необдуманно сжёг ампутированную руку, после чего возникло явление резкого жжения в фантомной конечности.
Если любой человек может настроиться на морфогенное поле другого, это значит, что фантомы могут чувствовать не только люди, перенесшие ампутацию, но и все вокруг. Шелдрейк провёл эксперименты, в ходе которых выяснилось, что посторонние люди могут чувствовать фантомные конечности. Главным участником одного из опытов был американец Казимир Бернард, потерявший правую голень во время войны. Казимир дотрагивался своей фантомной ногой до других людей, и те ощущали прикосновение. Во время другого эксперимента медсестра, работавшая в ампутационном отделении, настолько достоверно описывала фантомы своих пациентов, что создавалось ощущение, будто она их видит. Реагируют на фантомные конечности и животные.
Звери считывают информацию формообразующих полей
Научная идея о том, что части одного целого, будучи разобщёнными, продолжают поддерживать взаимосвязь, не нова. Это открыли задолго до Шелдрейка. В Малайзии издавна считается, что всё, Мега сейчас связанное с телом человека и затем отделённое от него, остается в неразрывной связи с этим телом. Малазийцы не выбрасывают остриженные ногти и волосы, полагая, что кто-то их подберёт и при помощи ведьмовства накликает на владельца ногтей или волос беду.
То же утверждается в квантовой теории: если две частицы отрываются от одного атома, то, каким бы большим ни было расстояние между ними, всё, что воздействует на одну частицу, также воздействует и на вторую. Шелдрейк впервые предложил считать единым целым не только тело человека или атом, но всё, что можно объединить по какому-либо признаку. Домашние животные и их хозяева, согласно Шелдрейку, есть целое, и нет ничего удивительного в том, что, когда это целое распадается, его части продолжают считывать информацию с морфогенных полей друг друга.
Собаки и кошки словно чувствуют своего хозяина, поджидают его у двери, даже если тот возвращается в неурочный час, угадывают хозяйское намерение покормить их или вывести на прогулку, улавливают малейшее изменение в настроении владельца. Подобное поведение не всегда можно объяснить острым слухом и обонянием. Например, в случае, когда питомцы догадываются о предстоящей разлуке с хозяевами, когда те ещё только размышляют о предполагаемой прогулке, оставив собаку или кошку дома. Научно обоснованное толкование данного феномена есть фундаментальное информационное поле Вселенной .
Мегаинфополе объясняет способность голубей находить путь домой. Биологи уже больше века экспериментируют с голубями и до сих пор не могут понять, как голуби возвращаются на родную голубятню даже из самой отдалённой местности. Учёные увозили их за сотни километров от дома, вставляли в глаза специальные линзы, которые мешали зрительно оценивать точность полёта, опрыскивали пахучими веществами, лишавшими птиц естественного обоняния, обвешивали магнитами, чтобы сизари не могли ориентироваться по “карте” магнитного излучения, сбивали естественные биологические часы и даже рассекали нервные окончания.
Всё тщетно: птицы, пусть не сразу, допуская ошибки, но всё равно возвращались домой. Шелдрейк считает, что между птицами и их домом существует проходящая сквозь морфогенные поля эластичная нить, которая натягивается, когда голуби улетают прочь от дома, а затем сжимается и притягивает птиц обратно. Та же нить притягивает и заблудившихся или брошенных вдали от своего хозяина кошек и собак. Сходным образом ведут себя и дикие стайные животные. Отставшие от стаи волки всегда находят своих сородичей, лисицы успокаивают разыгравшихся щенков, находясь на значительном расстоянии от них и не издавая ни единого звука, но пристально глядя в сторону своей норы. Звери считывают информацию с формообразующих полей человека или друг друга. Нередки случаи, когда братья меньшие сканируют глобальные морфогенные поля. Общеизвестна способность животных предчувствовать катастрофы.
Очевидцы вспоминают, что в 1960 году, накануне землетрясения в Агадире (Марокко), из города сбежали все бродячие собаки. Через три года аналогичное явление повторилось в Скопья (Югославия): бегущие псы и подземные толчки разрушительной силы. История знает много похожих примеров, и в древнем Китае специально держали собак-предсказателей стихийных бедствий.