«Если все узнают то, что мы знаем, большинство скажет: "Это вы, менты, до такого довели"»

Мотивы

Когда я еще был студентом, у меня один товарищ от героина погиб, скажем так. Повесился. Он немножко творческий был и со временем понял, что жизнь не туда летит. Я закончил вуз, в армии отслужил и решил пойти работать в органах наркоконтроля. Это я мотивы объясняю, почему я пришел. Вера была серьезная в то, что я смогу помочь людям. Я пришел с высшим юридическим. Прошел определенную проверку — ее кадры проводят, служба собственной безопасности. Ну, решили, что я подхожу.

Госнаркоконтроль

На службу в ГНК я поступил более десяти лет назад. В наркоконтроль приходили из милиции, из УФСИН приходили ребята. Потому что зарплата побольше была. Многим в те времена очень тяжело было, а тут — тысячи на две-три побольше. Потом ребята смотрели, что там сутками работаешь, плевали на это дело и уходили обратно в милицию. Тысячи на две–три поменьше получали, но там хотя бы не такой график. Это уже такое, личное: и с семьями проблемы, и бессонница одолевала.

Иногда ребята приходили и сразу уходили, потому что ты все-таки людей отправляешь на нары на большой срок. Кому-то это претило: месяца три-четыре смотрят на это и уходят. Служить непросто, не все выдерживают. Недавно следователь первого отдела по городу Уфе, лейтенант юстиции МВД написал видеообращение, выложил в сеть и застрелился. Это в новостях показали. Слюнтяй. Надо было уходить, если тяжело. Что он доказал и кому? Дочку оставил, кому она теперь нужна? Начальница его унижала, говорил, что она на него насела — у всех бывает. Когда что-то не получается, естественно, начальник требовать будет. Это все-таки система правоохранительная: если ты надел погоны, ты должен понимать, что от тебя будут требовать больше, чем от менеджера, который сидит в офисе и задницей стул протирает.

Оперативная работа

Особо наркоманами мы не интересовались, нам нужны были сбытчики. Работа оперативника наркоконтроля происходила в соответствии с законом «Об оперативно-розыскной деятельности»: мы имеем право подбирать лиц, которые нам оказывают помощь — это конфиденциальное сотрудничество. Кто-то их называет стукачами. Они много помогают, информацию получаем мы. Потом начинаем проводить оперативно-розыскные мероприятия. В частности, в наркоконтроле часто применялся оперативный эксперимент «проверочная закупка», «контролируемая поставка», «оперативное внедрение» — это серьезно, когда сотрудники внедряются во всякие организованные преступные группы.
Занимались сбытом, крупные изъятия: то есть 100 грамм героина, к примеру, 150, 200. Это для нашего города очень большая партия. Город маленький, стоит между Питером и Москвой. Вся дрянь летела через Питер сюда, в том числе даже синтетика из Прибалтики. Что касается героина афганского, Санкт-Петербург считался героиновой столицей России. Весь героин сначала туда шел, оттуда — к нам.

Палки

Палочная система никуда не делась. Норма в ГНК регламентировалась на усмотрение руководства. Нужно было сделать не менее, чем в прошлом году, а лучше — на одну палку больше! Есть такое понятие — АППГ, аналогичный период прошлого года. Это может быть месяц, два или полугодие. Аналогичный период сравнивается в процентном соотношении, и за плохие результаты получали наказания дисциплинарные: выговор, например, запись в личное дело. Строгий выговор — это лишение денег, премии; это где-то пятая часть зарплаты за один месяц у тебя улетает.

Есть определенный показатель. Например, нужно поймать организованную преступную группу. Говорили: на фиг ты мне тут наркомана на кармане притащил? Да, на уголовное дело хватает, но это фигня. Ты давай, организованную преступную группу ищи или крупные изъятия. Порошки различные — это от 100 грамм: героин, амфетамин. Таблетки — определенное количество. Если растительные, например, маковая солома, марихуана, мак — то более килограмма. Вот за это дрючили, что нет крупных изъятий. Поэтому на них бывали махинации. Вместо порошка можно насыпать муки, были и такие факты. Нет, я себя не запятнал, я спокойно сплю в этом плане. Я столько людей посадил, но они точно знают, что все было по-честному.

У нас еще регион маленький. О таких фактах знали все. Руководители разные мне попадались. Палочная система: от них требовали, а они — от нас. Как ты это сделаешь, неважно. Но не нужно подставляться, все это прекрасно понимали. Выбивать признательные показания — зачем? Чтобы потом человек на суде отказался? Или хуже, если ты его избил, а он в прокуратуру пошел и снял побои? Ты же за это сядешь.

Личное

Все, кто работал в наркоконтроле, приходя на суд, слышали в свой адрес: «Он мне подбросил». Сидит и из клетки жалуется. Процентов 90 таких товарищей было. Всем подкинули, что ли? Этого не может быть.

Нас вызывали как свидетелей по делу. Грубо говоря, я разрабатывал этого человека, я его вел. Когда я провожу оперативно-розыскные мероприятия, вся эта подноготная человека мне видна, что гниль он, что он творит. Но это в суде не озвучишь, потому что это — голые слова. Говоришь только факты, которым нашел подтверждение.

У меня до сих пор к тем, кто сбывал, очень плохое отношение. Это мерзость и мрази. У них у самих дети, а они детям продают это. Я видел, во что превращаются люди. Крокодил — известно такое? Когда люди гниют? Крокодил — это кожа такая, похожа на чешую. Это уже самый низ наркомании, когда даже на героин не хватает денег. А начиналось все с простого «покурили за углом с пацанами». Когда барыгу берешь, он сразу увиливает, это же просто марихуана или гашиш. Дружок, а во что это потом превращается? В соответствии с законом, это наркотическое средство «марихуана». Уже сколько лет не работаю, отношение все равно поганое. Мрази.
По глупости, случайно, деньги нужны были — так все говорят. Что значит оступился? Я понимаю: превысил скорость случайно. А тут человек сознательно идет и продает наркотики. Таких случайностей не бывает. Продажа наркотиков — это всегда прямой умысел.

МВД

Со временем решил сменить обстановку и ушел в МВД. Взяли меня следователем, с наркотиками перестал работать. Стало спокойнее. Система МВД создавалась десятилетиями, а наркоконтроль в 2003-м возник, и в 2016-м его не стало. То есть молодая была контора, а МВД — это все-таки стабильность, с двадцатых годов начала развиваться. Система весь Советский Союз и девяностые года выдержала.

Хотя где-то при осуществлении ОРМ (оперативно-розыскных мероприятий — МЗ) есть проблемы. Не хватает транспорта, сами ездим на своих машинах, на своем бензине. Очень много сотрудников так работают. Это все экономия бюджетных средств — после Крыма проблема тяжелее стала, экономят на всем. Канцелярию, бумагу за свой счет покупаем, принтеры заправляем. Часть выдают, но этого вообще не хватает.

Колка

Бывает так, что человек сознается после так называемой «колки», когда «колешь» человека. Большинство обывателей это представляют так: сидит человек, бедный, ни к чему не причастный, и его там дубасят. На самом деле это разговор по душам. Ты должен психологом быть, уметь к человеку в душу залезть. Некоторым достаточно сказать, что признание будет смягчающим обстоятельством. Кому-то надо, к примеру, пригрозить: «Ты все равно сядешь, дружок, но ты представь, как будет твоим жене и детям. Ты представь, вот как? Сколько им тебя ждать? Тебе восемь лет сидеть, а расскажешь — тебе четыре дадут».

По поводу избиений: видел я такие факты. Чтобы руки ломали — не было такого. Так, пару затрещин, чтобы человек не расслаблялся и понимал, куда попал. Издевательств тоже особо не было.

Когда сотрудников привлекают за пару оплеух, в СМИ это выносят как издевательства, пытки. Журналистов мы всегда очень не любили, потому что они любители преувеличить, сенсацию преподнести людям. Высшее руководство не может так сказать, потому что в силу своего статуса им с прессой надо общаться. Они, естественно, будут докладывать, что рады с общественностью поделиться информацией, статистикой. На самом деле обществу [информацию] порционно надо выдавать. Если все узнают о состоянии действительном то, что мы знаем, большинство скажет: «Это вы, менты, до такого довели».

Конспекты

Проблема всей России — это показушная работа. Каждый держится за свое место, каждый хочет доработать до пенсии, каждый свою работу показывает. Например, в МВД есть отдел кадров — Управление по работе с личным составом. УРЛС тоже должны оправдать, зачем они сидят, и много всего придумывают. В частности, идиотизм с конспектами. Ты должен своей рукой писать конспекты различных приказов. Это оценивают. Тетрадку каждый год заводишь заново. Это как бы показатель твоей работы. Такое ощущение, что раскрытие преступлений управлению по работе с личным составом не интересно. Вот у тебя конспект есть — ты молодец, сотрудник розыска. А конспекта у тебя нет — ты плохой, ты не работаешь.

Вот зачем они это сделали?

В прокуратуре ребятам тоже надо показывать свою деятельность. Не много, конечно, фактов. Но из-за ерунды ребята идут под суд, опера именно. Сейчас времена изменились, у нас все законники стали, а опера, получается, крайние. Случай был несколько лет назад. В одном из районов сотрудник вел кражу из машины. Там что-то похитили. И вот хозяин начинает перечислять сотруднику розыска, что у него из машины украли. В том числе украли магнитолу. Этот заявитель сам говорит, мол, не пишите ее, она рублей двести стоила, она еще кассетная была. Машина сама была «шестерка», старая. Опер магнитолу не стал вписывать. Прокуратура начала проверку по данному факту, вызвали этого дедка и опросили его. Выяснили, что факт кражи магнитолы был известен сотруднику. Дед-то без задней мысли объяснил, он не думал, что последствия будут.
Сотрудника вызвали на ковер, возбудили уголовное дело — превышение должностных полномочий. Прокуратура отправила дело в суд, суд дал сотруднику штраф, не административный, а уголовный. То есть сотрудник судимый теперь, он уже в органы не устроится. А парень на хорошем счету был, жизнь немножко ему поломали. Вот зачем они это сделали?

Реформы

Надо понимать, зачем была нужна служба Госнаркоконтроля — для Всемирной торговой организации. Одно из условий для вступления в эту организацию: необходимо иметь отдельный орган, который занимается незаконным оборотом наркотиков. Поэтому в 2003 создали Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков, ФСКН. Даже в консульствах, представительствах Российской Федерации в других странах, была должность сотрудника наркоконтроля, аттестованная. То есть с погонами сотрудник. Это, кстати, не все сотрудники наркоконтроля знали.

Осенью прошлого года я по телевизору смотрел речь Путина. Он сказал, что мы выполняем все условия для ВТО, а они нас так и не принимают, может быть, все-таки, на фиг их? Грубо говоря, речь длинная была. Я тогда сразу сказал, что ГНК, видимо, скоро не станет. Хотя сам уже в то время в МВД был. И вот в марте-начале апреля объявляют, что такой службы нет. И Федеральную миграционную службу тоже убрали сейчас в систему МВД. Это правильно, чтобы много служб не плодить и расходы оптимизировать. Федеральным ведь президентская доплата была положена.

«Закон Яровой»

Закон Яровой реально поможет. Это и оперативникам, и следователям поможет. Скандалы — это все ерунда. Когда человека лично коснется, он из либерала превратится в того, кто скажет: «Идите их расстреливайте».

Во-первых, проблема ИГИЛ сейчас не надумана. Во всех городах России очень много сотрудников ФСБ возвращают девчонок молодых. Их вербуют постоянно. Это не частный случай, это система. Девчонок возвращают в семьи, перехватывают в аэропортах. Сотрудники МВД, ФСБ над этим работают, это действительно большая проблема. Одно из ОРМ — прослушивание телефонных переговоров. Оно нарушает право на частную жизнь? Да, но это по постановлению суда. Я сам не могу ничего сделать. Если я это сделаю, я буду отвечать по закону об уголовной ответственности. В суде могут посмотреть на мои доводы и развернуть, мол, идите отсюда. А если я приведу конкретные факты — то да.

Это всех не коснется. Если ты нормальный гражданин, любовные записочки в вайбере шлешь, кого это интересует? Это на фиг никому не надо. А вот другие вещи, посерьезнее: наркотики, терроризм, похищение людей, оружие, работорговля… Закон для этого создан.

Латентная преступность

Статистика — очень коварная вещь. Важно, как ее вывернешь, как доклад составишь. Мы, конечно, поругиваем руководство, но это люди с головой, они прекрасно понимают, что докладывают. Кто станет докладывать, что в отделе все плохо? Ты ж сам по шапке получишь, еще и с должности снимут.
Есть такое понятие — латентная преступность. Она скрыта. То есть если было убийство, то вот труп. Это очевидно. А латентное — это неочевидно. Раньше это касалось изнасилований. Не каждая девушка пойдет и расскажет. Сейчас не такая уже ситуация, а раньше это очень латентной преступностью считалось, в девяностые особенно, да и в двухтысячные. Потому что большинство девушек не верили, что насильника посадят. Часто бывало, что и не сажали. Латентные преступления — это, опять же, вербовка террористов в ИГИЛ. Да даже кражи бытовые — не все идут заявления подавать.

Каждому свое

Я столько лет служу своей стране. Не то чтобы я патриотом себя считаю, но я люблю свою страну. Страна — это же не только государство, это мои родители, мои близкие. Не все в органах работают, я в каком-то смысле их защищаю.
А так работа интересная, веселая, хорошие ребята вокруг. Адреналин, опять же, на задержании, когда поджилки трясутся, хорошее очень ощущение. Работа для мужчин. Лоху делать нечего среди нас. На задержания боятся на самом деле все идти. Только кто-то ходит, чтобы свой страх побороть, а кто-то боится так, что сдвинуться с места не может. Я бы не смог сидеть в офисе, писать. Я бы не смог парикмахером работать. Как на Освенциме (на Бухенвальде — примечание редакции) написано было? Jedem das Seine, что значит — каждому свое.