Вам нечего надеть? Посмотрите на этих людей (3 фото)

Вся деревня состоит из девяти домов. Четверг — день сдачи лисичек, поэтому большинство «получателей» одежды сейчас ушли на трассу, чтобы передать товар. Среди них, например, 90-летняя баба Валя, которая зимой добирается до магазина на снегоступах. Сейчас в деревне остались только 78-летняя Нина Васильевна и Хаким с Муратом, которые помогают Лене строить дом. Она купила здесь недавно участок. И обратилась в Charity Shop, предложив свою помощь.

Мы достаем черные мешки с одеждой из сарая, разворачиваем их на поляне перед домом, распутываем тугие узлы. Очень скоро к нам подходит Нина Васильевна:

— Ой, сколько тут всего. Можно, я померяю что-нибудь?

— Не можно, а нужно, — отвечает Оля.

Нина Васильевна примеряет несколько пальто и курток, вздыхает, пытаясь их застегнуть: «Все маломерки. Похудеть мне нужно». Через несколько минут у нее в руках оказываются пальто и теплый свитер. Нина Васильевна приглашает нас к себе на чай.

«До войны в деревне было 53 дома. Когда мы вернулись из эвакуации, осталось только восемь, тут были жуткие бои. Оба наших дома сохранились: дом деда и вот этот, где я жила с родителями и семеро моих братьев и сестер. Первый дом нас спас от голодной смерти после войны: дед его кому-то продал за мешок пшеницы, которого нам надолго хватило. Картошка тогда померзла, есть было нечего. У нас после войны в доме жило восемь семей, потому что некуда им было пойти, дома сгорели. Тогда начался сыпной тиф, чего мы только не натерпелись. Потом после войны умерла мама, которая пятнадцать лет работала председателем колхоза. Отец же воевал сначала с Германией, потом с Японией, а мама бедная все это время тащила на себе восемь детей, больного отца и свекровь. Вскоре после ее смерти я уехала в Москву, там 25 лет проработала заведующей в детском саду, но потом, уже в 80-е, вернулась сюда с мужем, потому что он тяжело заболел, а потом здесь и умер.

На зиму я отсюда уезжаю, потому что сама болею теперь очень, у меня онкология, один глаз не видит. Мы купили небольшую квартиру ближе к Щелканову (крупное поселение в Юхновском районе — ТД), потому что оттуда можно добраться быстро до больницы. Но здесь мне намного лучше, потому что тут я собираю лечебные травы в лесу, меня поддерживают мои козы, я их сейчас закрыла в сарае, но скоро пойду пасти. У меня еще есть котенок-пастух Шаня, от слова «шанс».

Я только встаю утром, а он прыгает на колени мне, и потом мы идем пасти коз: он молодец, знает, что тот, кто не работает, тот не ест. У меня тут миллион забот, я стараюсь о себе не думать, я всю свою жизнь отдала детям, сын ко мне сюда часто приезжает. Раз уж тут теперь появилась Лена, я думаю здесь остаться зимовать, это же мой дом. Я не расслабляюсь вообще ни на минуту. Я себя держу в руках, если я присяду хоть на минуту, то уже не встану».

Мурат подходит к мешку с одеждой, берет из него коричневую кожаную куртку, рассматривает швы и кладет на место. К нему подходит Оля и спрашивает : «Не понравилась? Как раз ваш размер».

Хаким: «Мне сейчас 55 лет, меня Мурат сюда привез, чтобы я заработал деньги. Я их отправляю домой, там у меня семья. Я учился в Андижане в училище на тракториста. Тут хорошо, мы работаем у Лены, строим дом, она платит нам, дает еду. Я выбрал себе очень красивую светлую рубашку, у меня такой не было».

***

За то время, пока мы говорили с Ниной Васильевной, к мешкам с одеждой подошли несколько пожилых женщин и осторожно спросили у Лены, можно ли им взять себе что-нибудь теплое. Разговаривать с нами они постеснялись.

После того как мы уехали, Лена развозила одежду на квадроцикле по ближайшим населенным пунктам: часть в соседнюю деревню Упрямово, еще несколько мешков в Щелканово и в церковь Юхнова.

Автор: Александра Кокшарова