10 известных актеров, снимавшихся «под кайфом» (11 фото)

Майкл Рапапорт в «Настоящей любви», 1993

В «Настоящей любви» по сценарию Квентина Тарантино есть сцена, в которой главные герои катаются на американских горках, попутно обсуждая сделку по продаже наркотиков. Все, понятно, было понарошку, но без «веществ» на съемках действительно не обошлось, о чем годы спустя рассказал актер Майкл Рапапорт. На экране блондин перед поездкой выглядит самым воодушевленным, но в реальности он испортил первый дубль, облевавшись от головокружения. «Поэтому перед вторым дублем они меня накормили седативами, – признался Майкл. – Потом я на половине кадров смеялся, потому что у меня унесло крышу, а на другой половине – рыдал, потому что думал, что обделаюсь». «Бронсон Пинчот, тот реально в штаны навалял, – добавил к этому режиссер Тони Скотт. – А Рапапорт был испуган так, что наелся кваалюда и позабывал все свои реплики».

Кваалюд, или просто «люд», – бытовое название метаквалона, препарата, которым лечили болезни в разбросе от малярии до депрессии. Из-за токсичности и побочных эффектов он был запрещен уже в 1984 году, но еще долго продолжал неофициальное хождение на вечеринках и дискотеках (считалось, что кваалюд повышает сексуальную активность). Рапапорт очень рисковал, объедаясь им, поскольку даже пары таблеток бывает достаточно для передозировки, а злоупотребление чревато потерей сознания и летальным исходом. Как результат, Майкл слишком перетягивал на себя внимание, и режиссер исправил это, оставив на монтаже сцены минимум кадров с его участием.



Шайа ЛаБаф в «Опасной иллюзии», 2013



Поклонник Станиславского ЛаБаф признавался, что для «Самого пьяного округа в мире» крепко упился, чтобы иметь к утренним съемкам похмельное лицо. Но алкоголь – ерунда для актера, который давно известен прессе своими пьяными выходками. На съемках ленты «Опасная иллюзия» Шайа решил поднять ставки: раз его персонаж – наркоман, то почему бы, в самом деле, не покушать галлюциногенов? Руперт Гринт, игравший вместе с Шайей в фильме, рассказал, что ЛаБаф прочитал сценарий, в котором фигурировал некий «карпатский экстази». Но экстази он купить не смог, поэтому закинулся тем, что сумел добыть, – LSD.

«Все так и было, – смеется Гринт. – Шайа по-настоящему прожил ту сцену. Сам он о том, что случилось, говорить не любит, так что и мне, наверное, не стоит. Но он разломал все, что до чего дотянулся, а потом разделся догола. И еще рассказывал про сову, которая ему мерещилась. По-моему, лучший способ избегать наркотиков – это увидеть подобную сцену хоть раз». Что сказать? Кажется, ЛаБафу лучше не давать в руки сценариев, в которых персонажи травятся цианистым калием или пьют чай с полонием. Мало ли что…



Эминем в «8-й миле», 2002



К тому моменту, как белый рэпер Эминем приступил к съемкам «8-й мили» – фильма, в котором, по сути, сыграл сам себя, – он уже, конечно, был знаком с наркотиками. Как он сам признавал, на афтерпати после его выступлений «наркота всегда присутствовала». Но съемки оказались для него таким тяжелым испытанием, что захотелось чего-то посерьезней. «Мы работали по 16 часов в день, а потом было окошко для сна, – вспоминал певец, которого в то время мучила бессонница. – Однажды кто-то дал мне амбиен, и это снотворное вырубило меня на хрен. Я подумал: “О, эта штука нужна мне все время”».

Таблетка за таблеткой – и рэпер сам не заметил, как стал употреблять все подряд. За пять последующих лет он набрал 40 килограммов, рассорился с семьей и друзьями и чуть не отправил себя на тот свет в результате передозировки метадоном в 2007-м. Кинокарьера тоже не задалась – возможно, именно поэтому. К слову, хотя ВВС США и использует амбиен (он же золпидем) в качестве одного из снотворных средств для авиаторов, которым нужно быстро уснуть, этот препарат известен неприятным побочным эффектом. Некоторых людей он превращает в зомби: они могут вставать с постели и ходить во сне, подобно сомнамбулам или людям в состоянии сильнейшего опьянения. Более того, некоторые в этом состоянии разбивали свои машины об столб, а проснувшись, ничего не помнили. Любопытно, все ли рабочие смены запомнил Эминем?



Деннис Куэйд в «Большом кайфе», 1986



В 2011 году Деннис Куэйд признался, что 80-е для него были кокаиновым периодом, и особенно это проявилось на съемках криминальной драмы «Большой кайф», где Куэйд играл полицейского. «По ночам я спал всего час, – рассказал актер в интервью изданию Newsweek. – У меня была репутация “плохиша”, что, в общем, неплохо, но, если говорить по-простому, моя голова торчала в моей же заднице. Я просыпался, снюхивал полоску и клялся, что на сегодня с этим закончил. Но в четыре часа все повторялось. Я был как та белка в колесе».

Вас шокирует подобная откровенность? Но это довольно обычная история для «фабрики грез» того времени. Тридцать лет назад Голливуд был накачан «излишествами» до такой степени, что это сказывалось даже на кинобюджетах: наркотики для актеров вписывались в специальную графу, носившую лукавое название «мелкие расходы» (Куэйд подтверждает этот факт, так что, не исключено, кокаин он нюхал не за свой счет). Для Денниса все это закончилось тем, что в 1988 году он на пике славы загремел в реабилитационную клинику и смог полноценно вернуться в профессию только через 10 лет.



Джек Николсон в «Беспечном ездоке», 1969



С наркотиками Джек Николсон дружит давно. Он периодически проговаривается об этом в интервью, и по тону звезды можно сделать вывод, что любые «расширители сознания» ему что слону дробина. Например, прием мескалина в 1980-м году он описал журналу People как «ничего такого особенного, просто солнечный эффект». Но это досуг, а как насчет работы? Ответ: да. Вспомним культового «Беспечного ездока» – ленту, принесшую Николсону номинацию на «Оскар». По словам Джека, он убедителен в сцене у костра во многом потому, что совсем не притворялся: актер снимался в облаке конопляного дыма, «выкуривая по почти целому косяку настоящей марихуаны в течение каждого дубля». Признание актер совершил в интервью «Плейбою» в 2012-м, сделав упор на том, что сначала он пытался играть обкуренного человека, будучи трезвым, но потом, когда снимали другую сцену, ситуация поменялась, и ему, обкуренному, пришлось изображать трезвого.

Что об этом думал режиссер Деннис Хоппер? Он был не против использования растительного «реквизита» на съемках. Настолько не против, что в 70-е годы Хоппер сам попал в реабилитационную клинику и затем был вынужден выстраивать развалившуюся карьеру с нуля…



Сет Роген и Джозеф Гордон-Левитт в «Рождестве», 2015



Курение конопли – настолько распространенное явление среди актеров, что разбирать его подробно в данном топе нет никакой возможности. Заметим лишь, что особо в этом жанре отметился Сет Роген, который не только любит рассказывать о своей любви к марихуане с телеэкрана, но и коллег подсаживает. Так, режиссер Кевин Смит признался зрителям, что с подачи Рогена пристрастился к курению конопли во время работы над комедией «Зак и Мири снимают порно» и теперь не расстается с косяком. А Джозеф Гордон-Левитт говорил в интервью в передаче Jimmy Kimmel Live!, что курил со Смитом «дурь» на съемках комедии «Рождество» – фактически с приема наркотиков начиналось каждое утро актеров. «Но потом я решил, что лучше все-таки делать это не утром, а попозже, – закончил Джозеф свое признание. – Так что курите по вечерам, пацаны, и да пребудет с вами кайф».



Кэрри Фишер в «Звездных войнах: эпизоде V - Империя наносит ответный удар», 1980



Еще один неожиданный пример «излишеств на рабочем месте» – Кэрри Фишер, исполнительница роли принцессы Леи в «Звездных войнах», неоднократно рассказывавшая, что пила алкоголь и принимала наркотики на съемках легендарной киносаги. В частности, во время работы над лентой «Империя наносит ответный удар» ей пришлось протусоваться всю ночь в компании группы The Rolling Stones, и наутро она все еще была пьяна. «После этого мы нюхали кокаин среди декораций Ледяной Планеты Хот», – поведала актриса изданию Daily Mail. Вам тоже интересно, кто составил компанию принцессе? Но в детали Кэрри решила не вдаваться…



Дэн Эйкройд и Джон Белуши в «Братьях Блюз», 1980



О том, что звезда «Братьев Блюз» Джон Белуши крепко сидел на наркотиках, сегодня знают все. Из уст в уста передаются истории о том, что в бытность свою стенд-ап комиком он не выходил на сцену трезвым. Что, снимаясь у Спилберга в «1941», он постоянно просыпал съемки, и режиссер был вынужден приставить к нему ассистента с «отрезвляющей» дозой кокаина, приводившей Джона в рабочее состояние в нужный момент. Что под конец жизни он выбрасывал на кокаин по $2500 в неделю и не мог подняться с постели без бодрящей понюшки. Из-за наркотиков развалился брак актеров, а сам он в 33 года умер, обколовшись спидболом – смесью кокаина с героином, которая десятилетием позже унесет жизнь его юного коллеги Ривера Феникса. Все это известно, а вот что касается коллег Белуши… Они стараются помалкивать. Но в 2012 году партнер Джона по «Братьям Блюз» Дэн Эйкройд раскололся, заявив, что нюхал на съемочной площадке кокаин вместе с Белуши – и не он один: «Все это делали, включая меня. Но мы не перебарщивали». По словам Эйкройда, кокаин предназначался «для ночных смен».

Когда Белуши умер и врачи насчитали на руках трупа более 30 свежих уколов, для многих актеров это стало сигналом к тому, что пора завязывать. Хотя наркотическая мода 80-х все же оказалась весьма живучей и по-настоящему пошла на спад только в конце десятилетия.



Никита Михалков и Андрон Кончаловский в «Сибириаде», 1979



В 2010 году Никита Михалков рассказал в интервью, что попробовал марихуану, когда ездил в США. А к курению гашиша его приобщил во время съемок четырехсерийного фильма «Сибириада» итальянский режиссер Бернардо Бертолуччи. По словам Михалкова, в конце 70-х годов Бертолуччи приехал в гости в Андрону Кончаловскому и привез ему в подарок кусок гашиша размером с ноготь. «Большая коричневая козявка, — рассказывает оскароносец. – И вот мы сели – [кинодраматург Александр] Адабашьян, Андрон и я. Не зная, что с этим делать, мы всю эту козявину засунули в сигарету. Курнули, и через пару минут Андрон, обняв унитаз, кричал маралом в туалете. А у нас с Адабашьяном началась чудовищная смеховая истерика. Мы сидели у Андрона на втором этаже, а сами жили на четвертом. И с часу ночи до четырех утра мы на четвереньках шли эти два этажа. Утром я проснулся – меня как будто били палками по прессу. Это было что-то невероятное… Но потом я научился смеяться и без наркотиков, поэтому, в общем, я не пользуюсь». А что насчет Кончаловского? Никита Сергеевич утверждает, что его брат-режиссер, не выходя из гашишного ступора, отправил председателю Госкино Филиппу Ермашу телеграмму: «Снимать не могу, кончился гашиш».

В общем, Бертолуччи в очередной раз доказал свой статус «развратника» – оказывается, он не только скандальное кино умеет снимать, но и коллег развращает целыми пачками. Не исключено, что пострадали от его козней не только Никита и Андрон, но и другие советские кинематографисты – но признаются они в этом, наверное, не раньше, чем получат «Оскар»…



Роберт Дауни-мл. в «Меньше чем ноль», 1987



То, что исполнитель роли Железного Человека в прошлом имел проблемы с наркотиками, – факт известный. Пристрастие к кокаину и героину довело его до того, что актер просыпался в домах неизвестных ему людей, проходил реабилитационные курсы и даже сидел в тюрьме, фактически развалив свою карьеру. Но принимал ли он наркотики на работе? Если верить биографу Роберта Бану Фальку – принимал. В книге «Роберт Дауни-младший: Падение и взлет» он пишет, что на съемках комедийной драмы «Домой на праздники» (1995), режиссером которой выступила Джоди Фостер, Дауни «курил героин все дни напролет». Это был первый раз, когда актер ни от кого не скрывал, что выходил на съемочную площадку «под кайфом». Хотя, если верить самому Дауни, он начал так делать еще в 1987-м, когда в возрасте 22 лет снимался в экранизации романа Брета Истона Эллиса «Меньше чем ноль». «Прежде я ел наркотики после работы или по выходным, – вспоминал актер. – Я мог снимать ими похмелье, но не в большей степени, чем какой-нибудь каскадер. “Меньше чем ноль” стал переломным фильмом».

Возможно, молодого Роберта «подбодрило» то, что его персонаж Джулиан в этой картине был законченным наркоманом, и он распоясался, решив, что незачем имитировать, если можно сыграть «по Станиславскому». Но, как бы там ни было, после этого все полетело под откос. Возвращение в профессию далось Роберту с таким трудом, что сегодня он не принимает ничего крепче кофе. Свою вину за прошлые эскапады Дауни признает, но просит учесть, что он рос в неблагополучной семье, о чем говорит хотя бы тот факт, что первый косяк марихуаны ему подсунул его отец, когда ему было всего 8. Чем это закончилось? «С тех пор я и подсел на наркотики по большому счету».