Вторая Припять: как советский город-сад превратился в город-призрак (10 фото)
Этот город не должен был появиться на свет. В безлюдной, безводной Тургайской степи с морозными зимами и изнурительно жарким летом люди селились неохотно, а жизнь их была наполнена борьбой с окружающей средой. Однако в 1950-е годы там начали строить целый город. Появление в центре Казахстана Аркалыка стало лишь одним из бесчисленных эпизодов покорения человеком природы. Его население к моменту распада Советского Союза насчитывало почти 90 тысяч человек, будущее очередного советского «города солнца» казалось относительно безоблачным, но 1990-е стали для него действительно лихими. Из Аркалыка уехала половина его жителей, опустели целые микрорайоны, и областной центр стал напоминать вторую Припять. Onliner.by рассказывает, как стала возможной крупная градостроительная ошибка, заложниками которой стали десятки тысяч человек.
Казахстан, бескрайние степи Тургая. Суровые зимы сменяются знойным летом, пресной воды и осадков не хватает, природа и климат мало приспособлены для комфортного существования, но в 1950-е годы считалось, что нет таких вершин, которые было бы не под силу взять человеку труда. Как это часто бывает, именно в таком месте, сложном для работы и жизни, геологи обнаружили ценный ресурс, в котором отчаянно нуждалось народное хозяйство. В данном случае речь шла о бокситах — важнейшей руде, из которой производили алюминий.
Бокситы в окрестных степях нашли в 1948 году. Нужда в них была столь велика, что разработка месторождений оправдала и строительство с нуля нового города, получившего название Аркалык, и прокладку туда железных и автомобильных дорог. В эпоху безудержного покорения природы такого рода ситуации возникали по всему СССР. Размышлять, что произойдет с населенным пунктом, если потребность в добываемом рядом ресурсе исчезнет или его запасы истощатся, было некогда. Строителям коммунизма было не до подобных сантиментов. В 1956 году сооружение Тургайских бокситовых рудников было объявлено всесоюзной ударной комсомольской стройкой, и летом в безлюдной степи высадились первые отряды переполненной энтузиазмом молодежи.
Пока комсомольцы строили рудник и город горняков при нем, параллельно все в той же степи шли масштабные работы совсем иного рода. Весной 1954 года по инициативе Никиты Хрущева в стране развернулась кампания по «освоению целинных и залежных земель». Миллионы неиспользуемых гектаров степи было решено вовлечь в сельскохозяйственный оборот, чтобы дать стране хлеб. Целину поднимали и в Тургае, а из Аркалыка задумали сделать своего рода оазис, промышленный центр будущей житницы.
Тем не менее первая высокая московская комиссия, прибывшая в самый центр Казахской ССР, сначала вынесла неутешительный вердикт. Нехватки питьевой воды и продуктов питания в сочетании с суровым климатом оказалось достаточно, чтобы строительство Аркалыка было признано нецелесообразным. Однако это решение было тут же пересмотрено — видимо, сказалось и влияние «алюминиевого» лобби, и самоуверенность профессионалов в «освоении» народных средств. Спустя девять лет с начала строительства населенного пункта ему был присвоен статус города, а в 1971 году Аркалык стал, вероятно, самым маленьким областным центром Союза: к этому времени здесь жило около 15 тысяч человек.
Первые три десятилетия существования Аркалыка, казалось бы, посрамили скептиков, не веривших в возможность создания в данных природных условиях благополучного города. В степи выросли панельные многоэтажные микрорайоны, заселенные преимущественно горняками, в областном центре появился весь необходимый набор общественных зданий: от обкома до дворцов культуры, спорткомплексов, кинотеатров, гостиниц, даже настоящего вуза. Рудники окружили Аркалык полукольцом, но для пущего комфорта проживания в самóм городе был создан крупный пресноводный искусственный водоем, берега которого заняли рекреационные зоны. В степи с ее однообразной флорой были высажены десятки тысяч деревьев, которые летом давали столь желанную тень и защищали от ветров.
Еще в 1980-е годы будущее Аркалыка виделось исключительно в светлых тонах. Местное рудоуправление выдавало на-гора до 20% всех бокситов Советского Союза, отсюда это сырье по железной дороге отправлялось преимущественно на алюминиевые заводы Сибири. Горняками работали мужчины, для занятости женщин были созданы свои производства: швейная и керамическая фабрики, завод радиодеталей, целый ряд предприятий пищевой промышленности. Планы развития молодого областного центра предусматривали и диверсификацию его промышленности, избавление от статуса «моногорода», целиком и полностью зависящего от добычи бокситов. В частности, в Аркалыке предполагалось строительство крупного авиамоторного завода. Однако во второй половине 1980-х что-то пошло не так.
Горбачевская перестройка в аркалыкском случае выразилась в упразднении области, центром которой он был. Это событие носило не только статусный характер, но и оказало конкретное влияние на качество жизни в городе: пусть и крупный, но райцентр финансировали куда хуже маленького облцентра. Союзные и республиканские власти на фоне непростой экономической ситуации в стране использовали ликвидацию Тургайской области, с удовольствием заморозив инвестиции в важные аркалыкские проекты (например, в то же производство авиационных двигателей).
И хоть в 1990 году после активных протестов местных жителей область была восстановлена, Аркалыку это уже никак помочь не могло. Страна разваливалась, а город, по сути, стал жертвой этого процесса.
Во-первых, распад Советского Союза вызвал естественный в такой ситуации разрыв старых экономических связей. Экономический кризис 1990-х в России повлек падение производства алюминия и, соответственно, снижение спроса на сырье для него. Бокситы Тургая алюминиевым гигантам Сибири были больше не нужны, а своих соответствующих заводов в Казахстане, бедном водными ресурсами (обычно энергоемкая алюминиевая промышленность привязана к ГЭС), не было.
Сокращение доходов, безработица и опасения возможных конфликтов на национальной почве вызвали массовую эмиграцию из Аркалыка. Русские уезжали в Россию, выселенные в свое время в Казахскую ССР немцы возвращались на историческую родину в Германию. Отток экономически активного населения еще более усугубил городские проблемы. В Аркалыке начались перебои с теплом, электроснабжением и водой, что в условиях резко континентального климата носило особенно тяжелый характер. В 1989 году здесь жило 89 тысяч человек, спустя десятилетие половина из них покинула областной центр. Город резко, фактически в одночасье, опустел.
Городские власти решили бороться с системными проблемами в инфраструктуре нетривиальным образом. В 2001 году в Аркалыке была проведена масштабная «оптимизация». Она заключалась в принудительном переселении оставшихся жителей окраинных микрорайонов в опустевшие квартиры центра города — он стал гораздо компактнее, что помогло обеспечить более стабильное снабжение населения теплом, водой и электричеством, но имело необычный побочный эффект. Аркалык со своими отселенными многоэтажными микрорайонами стал напоминать город-призрак, похожий на погибшие населенные пункты Крайнего Севера или знаменитую Припять, опустевшую после аварии на Чернобыльской АЭС.
В городе горняков сложилась парадоксальная ситуация. В некоторых его районах продолжала кипеть жизнь: дети по-прежнему ходили в школу, на вокзал прибывали поезда, по улицам гуляли с колясками молодые мамы. Здесь же, по соседству с этим бедным, но в общем-то обычным бытом, зияли пустыми оконными проемами десятки пяти- и девятиэтажных жилых домов, стояли заброшенный кинотеатр и недостроенная больница, а аэропорт принимал лишь редкие вертолеты, участвовавшие в поисках возвращавшихся с МКС космонавтов.
Впрочем, данная программа имела определенный успех. Главное, в Аркалыке удалось стабилизировать численность населения. Да, примерно половина его жителей уехала оттуда навсегда, но 40 тысяч человек все же остались, и в последние годы наблюдается хоть и совсем небольшой, но рост количества местных обитателей. Пусть эта статистика вселяет определенный оптимизм, но данные цифры всего лишь ширма, за которой прячется остающаяся нерешенной системная проблема: никакой необходимости в существовании этого города по-прежнему нет.
В советское время сюда приезжали по зову комсомола или партии, за длинным рублем или в порыве трудового энтузиазма. В наступившие совершенно иные рыночные времена единственной силой, которая могла бы заставить человека жить в некомфортных для себя условиях, остались лишь деньги. И с последними в Аркалыке все еще существуют большие проблемы.
Без бокситов Аркалык останется лишь административным центром полностью сельскохозяйственного региона. Какой-либо альтернативной промышленности, обеспечившей бы его жителей работой в перспективе, за эти годы создать так и не удалось. Конечно, окончательно город не вымрет: жителям окрестных сел и поселков надо где-то учиться, куда-то приезжать за покупками или ради культурных мероприятий, а чиновникам все так же надо сидеть в кажущемся непропорционально гигантским 8-этажном здании бывшего обкома.
Но судьба Аркалыка в очередной раз продемонстрировала, что успешный город как автономная единица не может возникнуть просто по чьей-то прихоти. У его существования должна быть мощная и, самое главное, стабильная экономическая основа, тем более когда речь идет о достаточно экстремальной окружающей среде. Опыт десятков шахтерских поселков севера России может только подтвердить этот тезис. В том, что жизнь Аркалыка сложилась именно так, виноваты не только геополитические коллизии 1990-х, но и банальные экономические просчеты, заложенные еще на этапе его проектирования. Как бы красиво ни выглядел на бумаге родившийся в пустыне «город-сад», выжить он не может, если на самом деле никому не нужен.