Варанаси, Индия (50 фото)

Варанаси - город мертвых

Каждый из миллиарда индусов мечтает умереть именно в Варанаси или сжечь тут свое тело. Open air крематорий дымит 365 дней в году и 24 часа в сутки. Сотни тел со всей Индии и зарубежья ежедневно сюда приезжают, прилетают и сгорают. Хорошую религию при

Варанаси является важным религиозным местом в мире индуизма, центром паломничества индусов со всего мира, таком же древнем как Вавилон или Фивы. Здесь более сильно, чем где-либо еще, проявляются противоречия человеческого существования: жизни и смерти, надежды и страдания, молодости и старости, радости и отчаяния, блеска и нищеты. Это город, в котором так много смерти и жизни одновременно. Это город, в котором сосуществуют вечность и бытие. Это лучшее место для понимания того, что собой представляет Индия, ее религия и культура.

В религиозной географии индуизма, Варанаси является центром Вселенной. Один из самых священных городов для индусов служит своего рода гранью между физической реальностью и вечностью жизни. Здесь боги спускаются на землю, а простой смертный достигает блаженства. Это святое место, чтобы жить, и благословенное место, чтобы умереть. Это самое лучшее место для того, чтобы достичь блаженства

Известность Варанаси в индуистской мифологии не имеет себе равных. Согласно легенде, город был основан индусским Богом Шивой несколько тысяч лет назад, что сделало его одним из самых важных мест паломничества в стране. Это один из семи священных городов индусов. Во многих отношениях он воплощает самые лучшие и худшие стороны Индии, иногда приводящие иностранных туристов в ужас. Тем не менее, сцены паломников, произносящих в лучах восходящего солнца молитву у реки Ганга, на фоне индуистских храмов является, одной из самых впечатляющих достопримечательностей в мире. Путешествуя по северной Индии, постарайтесь не обойти стороной этот древний город.

Основанный за тысячу лет до Рождества Христова, Варанаси является одним из старейших городов в мире. Его нарекли многими эпитетами - "город храмов", "священный город Индии", "религиозная столица Индии", "город огней", "город просвещения" - и только совсем недавно было восстановлено его официальное название, впервые упоминавшемся еще в джатаки – древнем повествовании индуской литературы. Но многие до сих пор продолжают использовать английское название Бенарес, а паломники называют его не иначе как Каши – именно так нарекли город три тысячи лет.

Индус действительно верит в странствия души, которая после кончины переселяется в другие живые существа. И относится к смерти вроде и особенно, но в то же время обыденно. Для индуиста смерть - лишь один из этапов сансары, или бесконечной игры рождений и смертей. А еще приверженец индуизма мечтает однажды не родиться. Он стремится к мокше - завершению того самого цикла перерождений, вместе с которым - к освобождению и избавлению от тягот мира материального. Мокша - практически синоним буддистской нирваны: высшее состояние, цель человеческих стремлений, некий абсолют.

На протяжении тысячелетий, Варанаси был центром философии и теософии, медицины и образования. Английский писатель Марк Твен, потрясенный посещением Варанаси, написал: "Бенарес (старое название) старше истории, старше традиции, даже старше, чем легенды и выглядит вдвое старше их всех вместе взятых". Многие известные и наиболее почитаемые индийские философы, поэты, писатели и музыканты проживали в Варанаси. В этом славном городе жил классик литературы хинди Кабир, поет и писатель Тулсидас написал эпическую поему Рамачаритаманаса, ставшей одной из самых знаменитых произведений литературы на языке хинди, а Будда произнес свою первую проповедь в Сарнатхе, всего в нескольких километрах от Варанаси. Воспетый мифами и легендами, освященный религией, он всегда привлекал большое количество паломников и верующих с незапамятных времен.

Варанаси расположен между Дели и Калькуттой на западном берегу Ганги. Каждый индийский ребенок, слушавший рассказы своих родителей, знает, что Ганга является самой крупной и святой из всех рек в Индии. Главная причина посещения Варанаси, это, конечно же, увидеть реку Ганга. Значение реки для индусов не поддается описанию. Она входит в число 20 крупнейших рек мира. Бассейн реки Ганга является наиболее густонаселенным в мире, с населением более чем 400 миллионов человек. Ганга является важным источником орошения и коммуникации для миллионов индийцев, живущих вдоль русла реки. С незапамятных времен ей поклонялись как богине Ганга. Исторически сложилось так, что ряд столиц бывших княжеств располагались на ее берегах.

Самый большой гхат в городе, использующийся для кремации — это Маникарника. Здесь кремируют около 200 тел в день, а погребальные костры горят и днем, и ночью. Семьи привозят сюда покойников, умерших естественной смертью.

Набережная Ганга - самое тусовочное место в Варанаси. Вот измазанные в саже отшельники садху: настоящие - молятся и медитируют, туристические - пристают с предложениями сфотографироваться за денежку. Брезгливые европейки пытаются не вступить в нечистоты, толстые американки снимают себя на фоне всего, перепуганные японцы ходят в марлевых повязках на лицах - от инфекций спасаются. Тут полно растаманов с дредами, фриков, просветленных и псевдопросветленных, шизиков и попрошаек, массажистов и гашиш-дилеров, художников и прочего всех на свете мастей люду. Ни с чем не сравнимая пестрота толпы.

Несмотря на обилие приезжих, назвать этот город туристическим язык не поворачивается. У Варанаси все-таки своя жизнь, и туристы тут абсолютно ни при чем. Вот по Гангу плывет труп, рядом мужик стирает и отбивает о камень белье, кто-то чистит зубы. Почти все купаются со счастливыми лицами. "Ганг - наша мама. Вам, туристам, не понять. Вы смеетесь, что мы пьем эту воду. Но для нас она священна", - объясняют индусы. И действительно - пьют и не болеют. Родная микрофлора. Хотя канал Discovery, когда снимал фильм про Варанаси, сдал пробы этой воды на исследования. Вердикт лаборатории страшный - одна капля лошадь если не убьет, то уж точно подкосит. Гадости в той капле больше, чем в списке потенциально опасных инфекций страны. Но обо всем этом забываешь, попав на берег горящих людей.

Это Маникарника Гхат - главный крематорий города. Повсюду тела, тела и еще раз тела. Ждут своей очереди в костер, которых - десятки. Гарь, дым, треск дров, хор обеспокоенных голосов и бесконечно звенящая в воздухе фраза: "Рам нам сагагэ". Вот из костра высунулась рука, показалась нога, а теперь покатилась голова. Вспотевшие и щурящиеся от жара рабочие бамбуковыми палками переворачивают являющиеся из огня части тела. Ощущение такое, что попал на съемки какого-то "ужастика". Реальность уходит из-под ног.

С балконов "козырных" отелей виден Ганг, а вместе с ним и дым погребальных костров. Круглые сутки чувствовать этот странный запах не хотелось, и я забрался в менее фешенебельный район, да от трупов подальше. "Друг, хорошая камера! Хочешь поснимать, как сжигают людей?" - редко, но слышатся предложения от приставал. Нет ни единого закона, запрещающего снимать погребальные обряды. Но вместе с тем нет и ни единого шанса воспользоваться отсутствием запрета. Продажа псевдоразрешений на съемку - бизнес для касты, контролирующей кремацию. Пять-десять долларов за один щелчок затвором, причем дубль - в ту же цену.

Схитрить невозможно. Приходилось наблюдать, как туристы по незнанию хотя бы просто направляли камеру в сторону огня и попадали под жесточайший прессинг толпы. Это были уже не торги, а рэкет. Для журналистов тарифы особые. Подход к каждому индивидуален, но за разрешение на работу "в зоне" - до 2000 евро, а за одну фотокарточку - до сотни долларов. Уличные посредники всегда уточняли мою профессию и только потом начинали торги. А кто я? Студент-фотолюбитель! Пейзажи, цветочки да бабочки. Скажешь такое - и цена сразу божеская, 200 баксов. Вот только нет гарантии, что с "филькиной грамотой" в итоге не отправят куда подальше. Продолжаю поиски и вскоре выхожу на главного. "Би-и-и-г босс", - называют его на набережной.

Звать Сурес. С большим животом, в кожаном жилете он гордо прохаживается между кострами - контролирует персонал, продажу древесины, сбор выручки. Ему я тоже представляюсь начинающим фотолюбителем. "Ладно, с тебя 200 долларов, и снимай неделю", - обрадовал Сурес, попросил 100 долларов предоплаты и показал образец "пермишина" - листик А4 с надписью а-ля "Разрешаю. Босс". Клочок бумаги за две сотни зеленых снова не захотелось покупать. "В мэрию Варанаси", - сказал я водителю тук-тука. Комплекс двухэтажных домиков очень напоминал санаторий советских времен. Люди суетятся с бумагами и стоят в очередях.

А мелкие чиновники горадминистрации, как и у нас, нерасторопные - долго возятся с каждым листиком. Я убил полдня, собрал коллекцию автографов больших шишек Варанаси и поехал в полицейское управление. Правоохранители предложили ждать босса и угощали чаем. Из глиняных горшочков, будто из лавки "украинский сувенир". Выпив чай, полицейский разбивает "глечик" об пол. Оказывается, пластмасса - это дорого и неэкологично. А вот глины в Ганге много и бесплатно. В уличной забегаловке такой стакан вместе с чаем обходился даже мне в 5 рупий. Индусу - и того дешевле. Через несколько часов состоялась аудиенция у шефа полиции города. Решил использовать встречу по максимуму и попросил у того визитку. "У меня только на хинди!" - смеялся мужчина. "Предлагаю обмен. Вы мне - на хинди, я вам - на украинском", - придумываю я. Теперь у меня в руках целая стопка разрешительных документов и козырь - визитка главного в Варанаси человека в погонах.

Приезжие испуганно глазеют на костры издали. К ним подходят доброжелатели и якобы бескорыстно посвящают в историю погребальных традиций Индии. "На костер уходит 400 килограммов дров. Один килограмм - 400-500 рупий (1 доллар США - 50 индийских рупий. - Прим. авт.). Помоги семье умершего, пожертвуй денег хотя бы на пару килограммов. Люди всю жизнь собирают деньги на последний костер" - стандартно завершается экскурсия. Звучит убедительно, иностранцы достают кошельки. И, сами того не подозревая, оплачивают полкостра. Ведь реальная цена древесины - от 4 рупий за кило. Вечером прихожу на Маникарнику. Буквально через минуту прибегает мужчина и требует объяснить, как смею обнажать объектив в священном месте.

Когда видит документы - почтительно складывает руки у груди, склоняет голову и произносит: "Добро пожаловать! Ты - наш друг. Обращайся за помощью". Это 43-летний Каши Баба из высшей касты брахманов. Он уже 17 лет курирует тут процесс кремации. Говорит, работа дает сумасшедшую энергию. Индусы и правда обожают это место - вечерами мужики рассаживаются на ступеньках и часами глазеют на костры. "Мы все мечтаем умереть в Варанаси и кремировать здесь тела", - примерно так рассуждают они. Мы с Каши Баба тоже усаживаемся рядом. Оказывается, тела начали сжигать именно в этом месте еще 3500 лет назад. С тех пор как тут не зажегся огонь бога Шивы. Он горит и сейчас, за ним круглые сутки надзор, от него поджигается каждый ритуальный костер. Сегодня тут ежедневно превращают в пепел от 200 до 400 тел. Причем не только со всей Индии. Сгореть в Варанаси - последняя воля многих индусов-иммигрантов и даже некоторых иностранцев. Недавно, например, кремировали пожилого американца.

Вопреки туристическим басням кремация не очень дорога. Чтобы сжечь тело, потребуется 300-400 килограммов древесины и до четырех часов времени. Килограмм дров - от 4 рупий. Вся траурная церемония может стартовать уже от 3-4 тысяч рупий, или 60-80 долларов. А вот максимальной планки нет. Люди побогаче для запаха добавляют в костер сандаловое дерево, килограмм которого дотягивает до 160 долларов. Когда в Варанаси умер махараджа, его сын заказал костер полностью из сандалового дерева, а вокруг разбрасывал изумруды и рубины. Все они по праву достались работникам Маникарники - людям из касты дом-раджа.

Это низшее сословие людей, так называемые неприкасаемые. Их судьба - нечистые виды работ, к которой относят и сжигание трупов. В отличие от других неприкасаемых, каста дом-раджа имеет деньги, на что намекает даже элемент "раджа" в названии.

Каждый день эти люди чистят территорию,просеивают и промывают через сито золу, угли и прогоревший грунт. Задача - найти драгоценности. Родственники не имеют права снимать их с умершего. Напротив, сообщают ребятам дом-раджа, что у покойного, скажем, золотая цепочка, кольцо с бриллиантом и три золотых зуба. Все это рабочие найдут и продадут. Ночью над Гангом зарево от костров. Лучше всего смотреть на него с крыши центрального здания Маникарника Гхат. "Если упадешь - сразу в костер. Удобно", - рассуждает Каши, пока я стою на козырьке и снимаю панораму. Внутри этого здания - пустота, темнота и прокопченные десятилетиями стены.

Скажу откровенно - жутко. Прямо на полу, в углу на втором этаже сидит сморщенная бабуля. Это Дайя Май. Точного своего возраста она не помнит - говорит, примерно 103 года. Последние 45 из них Дайя провела в этом самом углу, в здании возле берега кремации. Ждет смерти. Хочет умереть именно в Варанаси. Впервые эта женщина из Бихара попала сюда, когда умер ее муж. А вскоре лишилась сына и тоже решила умирать. Я был в Варанаси десять дней, почти каждый из которых встречал Дайю Май. Опираясь на палочку, утром она выбиралась на улицу, прохаживалась между стопками дров, подходила к Гангу и снова возвращалась в свой угол. И так 46-й год подряд.

Жечь или не жечь? Маникарника - не единственное в городе место для кремации. Тут сжигают умерших естественной смертью. А километром ранее, на Хари Чандра Гхат, придаются огню убитые, самоубийцы, жертвы аварий. Рядом электрокрематорий, где сжигают нищих, не собравших денег на дрова. Хотя обычно в Варанаси проблем с похоронами нет даже у самых бедных. Дерево, которое не догорело на предыдущих кострах, бесплатно отдают семьям, у которых не хватило дров. В Варанаси всегда можно собрать деньги среди местных жителей и туристов. Ведь помогать семье покойного - для кармы хорошо. А вот в бедных селах с кремацией проблемы. Помочь некому. И символически обгоревшее и выброшенное в Ганг тело - не редкость.

В местах, где в священной реке образуются запруды, даже существует профессия - сборщик трупов. Мужчины плавают на лодке и собирают тела, по необходимости даже ныряя в воду. Рядом грузят в лодку привязанное к большой каменной плите тело. Оказывается, далеко не все тела можно сжечь. Запрещается кремировать садху, ведь те отказались от работы, семьи, секса и цивилизации,посвятив жизнь медитациям. Не сжигают детей до 13 лет, ведь считается, что их тела, как цветы. Соответственно запрещено предавать огню и беременных женщин, ведь внутри - дети. Не получится кремировать больного лепрой. Все эти категории покойных привязывают к камню и топят в Ганге.

Запрещено кремировать убитых укусом кобры, что в Индии не редкость. Считается, что после укуса этой змеи наступает не смерть, а кома. Поэтому из бананового дерева мастерят лодку, куда кладут обернутое в пленку тело. К нему крепят табличку с именем и домашним адресом. И пускают в плавание по Гангу. Медитирующие на берегу садху такие тела стараются выловить и медитациями попытаться вернуть к жизни.

Говорят, успешные исходы - не редкость. "Четыре года назад в 300 метрах от Маникарника отшельник поймал и оживил тело. Семья была так счастлива, что хотела озолотить садху. Но тот отказался, ведь если возьмет хоть одну рупию - потеряет всю свою мощь", - рассказал мне Каши Баба. Еще не сжигают животных, ведь они - символы богов. Но что потрясло меня больше всего, так это существовавший до сравнительно недавнего времени жуткий обычай - сати. Сожжение вдов. Умирает муж - жена обязана гореть в том же огне. Это не миф и не легенда. По словам Каши Баба, это явление было распространенным еще каких-то 90 лет назад.

По информации учебников, сожжение вдов запретили в 1929-м. Но эпизоды сати случаются и сегодня. Женщины много плачут, поэтому им запрещено находиться возле костра. Но буквально в начале 2009 года для вдовы из Агры сделали исключение. Она хотела последний раз проститься с мужем и попросилась подойти к огню. Туда и прыгнула, причем когда костер пылал уже вовсю. Женщину достали, но она сильно обгорела и умерла до приезда врачей. Кремировали в том же костре, что и ее суженого.

На другом от шумного Варанаси берегу Ганга - пустынные просторы. Туристам не рекомендуют там появляться, ведь иногда деревенская шантрапа проявляет агрессию. На противоположной стороне Ганга стирают белье селяне, туда привозят купаться паломников. Среди песков бросается в глаза одинокая хижина из веток и соломы. Там живет отшельник садху с божественным именем Ганеш. Мужчина лет 50-ти перебрался сюда из джунглей 16 месяцев назад, чтобы проводить ритуал пуджа - сжигать в костре продукты. Как жертва богам. Он по поводу и без повода любит сказать: "Мне не нужны деньги - мне нужна моя пуджа". За год и четыре месяца он спалил 1 100 000 кокосовых орехов и впечатляющее количество масла, фруктов и других продуктов.

Он проводит у себя в шалаше курсы медитации, чем и зарабатывает на свою пуджу. Как для человека из шалаша, который пьет воду из Ганга, он здорово знает английский, прекрасно знаком с продукцией канала National Geographic и предлагает мне записать номер своего мобильного. Раньше у Ганеша была нормальная жизнь, он до сих пор изредка перезванивается со взрослой дочерью и бывшей женой: "Однажды я понял, что больше не хочу жить в городе, и семья мне не нужна. Теперь я в джунглях, в лесу, в горах или на берегу реки.

Мне не нужны деньги - мне нужна моя пуджа". Вопреки рекомендациям для приезжих, я часто переплывал на другой берег Ганга, чтобы отдохнуть от бесконечного шума и назойливых толп. Ганеш узнавал меня издалека, махал рукой и кричал: "Дима!" Но и тут, на пустынном берегу другой стороны Ганга, можно вдруг вздрогнуть. Например, увидев собак, разрывающих на части человеческое тело, вынесенное на берег волнами. Увидеть, вздрогнуть и вспомнить - это Варанаси, "город смерти".

Если человек умер в Варанаси, его сжигают часов через 5-7 после смерти. Причина спешки - жара. Тело моют, делают массаж смесью из меда, йогурта и различных масел и читают мантры. Все это для того, чтобы открыть 7 чакр. Потом заворачивают в большую белую простыню и декоративную ткань. Кладут на носилки из семи бамбуковых поперечин - также по количеству чакр.

Члены семьи несут тело к Гангу и поют мантру: "Рам нам сагагэ" - призыв к тому, чтобы в следующей жизни этого человека все было хорошо. Носилки окунают в Ганг. Затем покойному открывают лицо, и родственники руками по пять раз поливают его водой. Один из мужчин семейства бреется наголо и облачается в белые одежды. Если умер отец - это делает старший сын, если мать - младший сын, если жена - муж. Поджигает от священного огня ветки и обходит с ними вокруг тела пять раз. Потому тело уходит в пять стихий: воду, землю, огонь, воздух, небеса.

Разжигать костер можно только естественным способом. Если умерла женщина - полностью не сжигают ее таз, если мужчина - ребро. Эту обгорелую часть тела обритый мужчина пускает в Ганг и через левое плечо из ведра тушит тлеющие угли.

В свое время Варанаси был академическим центром, а также и религиозным. В городе были возведены множество храмов, работали университеты и были открыты великолепные библиотеки с текстами еще ведических времен. Однако, многое было уничтожено мусульманами. Сотни храмов оказались разрушены, костры с бесценными манускриптами пылали день и ночь, были уничтожены и люди – носители бесценной древней культуры и знаний. Однако, дух Вечного Города победить не удалось. Его можно ощутить и сейчас, прогулявшись по узким улочкам старого Варанаси и спустившись к гхатам (каменным ступеням) на реке Ганг. Гхаты являются одной из визитных карточек Варанаси (как и любого священного для индуистов города), а также важным сакральным местом для миллионов верующих. Служат они как для ритуального омовения, так и для сжигания усопших. Вообще же гхаты – самое популярное место для жителей Варанаси – на этих ступенях сжигают трупы, смеются, молятся, умирают, гуляют, знакомятся, болтают по телефону или просто сидят.

Этот город производит самое сильное впечатление на путешественников по Индии, несмотря на то, что на 'праздник для туриста' Варанаси совсем не похож. Жизнь в этом священном городе удивительно плотно переплелась со смертью; считается, что умереть в Варанаси, на берегу реки Ганг, очень почетно. А потому больные и старые индуисты тысячами стремятся в Варанаси со всех уголков страны встретить здесь свою смерть и освободиться от суеты жизни.

Неподалеку от Варанаси расположен Сарнатх - место, где проповедовал Будда. Говорят, что дерево, растущее в этом месте, посажено из семян дерева Бодхи, того самого, под которым Будда получил самореализацию.

Набережная реки сама по себе является своеобразным огромным храмом, служба в котором не затихает никогда - одни молятся, другие медитируют, третьи занимаются йогой. Трупы умерших сжигают здесь же. Примечательно, что сжиганию подвергаются лишь тела тех, кому требуется ритуальное очищение огнем; а потому тела священных животных (коров), монахов, беременных женщин считаются уже очищенными страданиями и их, не кремируя, сбрасывают в Ганг. В этом и есть главное предназначение древнего города Варанаси – дать людям возможность освободиться от всего тленного.

И все же, несмотря на непонятную, и уж тем более невеселую для неиндуистов миссию, этот город - вполне реальный город с миллионным населением. В тесных и узких улочках слышатся голоса людей, звучит музыка, разносятся крики торговцев. Повсюду открыты лавочки, в которых можно купить сувениры от древних сосудов до сари, расшитых серебром и золотом.

Город, хотя его и нельзя назвать чистым, все же не так страдает от грязи и перенаселенности, как другие индийские крупные города - Бомбей или Калькутта. Впрочем, для европейцев и американцев улица любого индийского города напоминает гигантский муравейник - вокруг стоит какофония из клаксонов, велосипедных звонков и криков, и даже на велорикше протискиваться по узким, хоть и центральным улицам, оказывается весьма сложно.

Умерших детей в возрасте до 10 лет, тела беременных женщин и больных оспой не кремируют. К телу их привязывают камень, и бросают с лодки на середину реки Ганга. Такая же участь ждет тех, чьи родственники не могут позволить купить себе достаточно древесины. Кремация на костре стоит немалых денег и далеко не все могут это позволить. Иногда купленной древесины не всегда достаточно для кремации, и тогда полуобгоревшие останки тела сбрасывают в реку. Вполне обычное явление увидеть обугленные останки тел умерших, плывущих в реке. По оценкам, в городе ежегодно хоронят на дне реки около 45 000 не кремированных тел, повышая токсичность и без того сильно загрязненной воды. Что шокирует приезжих западных туристов, кажется вполне естественным для индусов. В отличие от Европы, где все происходит за закрытыми дверями, в Индии каждый аспект жизни виден на улицах, будь-то кремация, стирка белья, купание или приготовление пищи.

Река Ганга каким то чудесным образом могла очищать себя сама на протяжении многих веков. Еще 100 лет назад, микробы, такие как холера, не могли выжить в ее священных водах. К сожалению, сегодня Ганга входит в число пяти наиболее загрязненных рек мира. В первую очередь, из-за токсических веществ, сбрасываемых промышленными предприятиями вдоль русла реки. Уровень загрязнения некоторыми микробами превышает допустимые показатели в сотни раз. Приезжим туристам в глаза бросается полное отсутствие гигиены. Прах мертвых, стоки канализации и пожертвования плывут мимо верующих, когда они купаются и проводят в воде церемонию очищения. С медицинской точки зрения, купание в воде, в которой разлагаются трупы, несут риск инфекций с многочисленными болезнями, включая гепатит. Это какое то чудо, что так много людей ежедневно окунаются и пьют воду и не ощущают на себе вреда. К паломникам даже присоединяются некоторые туристы.

В загрязнение реки свою лепту также вносят многочисленные города, расположенные на Ганге. По итогам доклада Центрального управления надзора за загрязнением окружающей среды следует, что города Индии перерабатывают лишь около 30% всех своих нечистот. Ныне Ганг, как и многие другие реки Индии, чрезвычайно засорен. В нем содержится нечистот больше, чем свежей воды. А по его берегам скапливаются промышленные отходы и останки кремированных
трупов.

Так, Первый Город на Земле (как называют Варанаси в Индии) производит странное и невероятно сильное, неизгладимое воздействие на туристов – сравнить его невозможно ни с чем, как нельзя сравнивать религии, народы и культуры.

Извините, если что, как то очень неприглядно получилось.