Как одесситы экспертов Лувра развели (3 фото)
Над тиарой, одесский ювелир Израиль Рухомовский, трудился не покладая рук, семь месяцев, заказ поступил от антикваров и торговцев, а попросту аферистов, братьев Гофман. Надо сказать, что в то время, в Одессе, был большой спрос на древние артефакты. Но, так как находок на всех не хватало, стали предприимчивые люди, заказывать ювелирам интересные вещицы, а потом продавать их как древности.
Ювелиру объяснили, что тиару делают в дар одному профессору.
Отчеканена она, была из одной сплошной золотой полосы, а композиция орнамента состояла из трех частей.
На нижней был изображен быт скифов, на верхней - сюжет из "Илиады" Гомера, а между ними шла надпись «Царю великому и непобедимому Сайтоферну. Совет и народ ольвиополитов».
Даже сплав золота, был очень не обычный, именно он и ввел в заблуждение знаменитых искусствоведов и историков.
Лувр купил тиару для своей греческой коллекции, заплатив по тем временам не бывалую сумму 240 тысяч франков.
Газеты Европы печатали снимки бесценной находки и восхищению публики не было предела.
Через семь лет триумфа, пришло письмо письмо, в котором была подробно изложена история изготовления великолепной подделки.
В Париж приехал ювелир Рухомовский, который не только признал авторство изделия, но и показал как оно было изготовлено.
Ювелир стал знаменит на весь мир, а тиару переместили в отдел современного искусства Лувра. Ему, единогласно была присуждена золотая медаль французской секции декоративных искусств.
После еврейских погромов 1905 года, Рухомоский с семьей уехал в Париж, где долгое время работал реставратором в мастерских Лувра. Именно там и свела его судьба с бароном Эдмоном де Ротшильдом, на которого он долгое время работал.
За тридцать лет, он сделал ещё много потрясающих мастерством ювелирных работ, которые до сих пор хранятся в музеях и частных коллекциях.
В апреле 2013 года, его работа "Саркофаг со скелетом", над которой мастер трудился девять лет, ушла с молотка на аукционе Sotheby’s, за 365 тысяч долларов.
Через год, в Одессе, на доме где работал мастер, была открыта мемориальная доска, в память о выдающемся одессите.