Возвращение "Святого Луки". Настоящая история и фильм. В День рождения Владислава Дворжецкого (20 фото)

Скандальная кража из Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина в Москве бесценной картины «Евангелист Лука» известнейшего голландского живописца Франса Хальса едва не стоила кресла тогдашнему министру культуры Екатерине Фурцевой. Чтобы разыскать картину, которую на московскую выставку привезли из одесского музея, МВД и КГБ пришлось провести уникальную операцию. Это скандальное дело позже легло в основу известного художественного фильма «Возвращение «Святого Луки».

«У нас, в Советском Союзе, в отличие от Запада, музеи не грабят», — заявила Екатерина Фурцева незадолго до кражи из Пушкинского музея

В марте 1965 года в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина в Москве (на Волхонке) открылась уникальная выставка. Сюда из одесского Музея западного и восточного искусства привезли две картины знаменитого голландца Франса Хальса — «Евангелист Матфей» и «Евангелист Лука». Работы этого выдающегося художника хранятся в коллекциях Лувра, Венском музее истории искусств, Лондонской национальной галерее, в Эрмитаже. 9 марта в «Пушкинке» был санитарный день, а 10-го сотрудники с ужасом заметили: одна из картин исчезла.

— Полотно «Евангелист Лука» было похищено абсолютно варварским образом — его просто вырезали из рамы, что стало настоящим потрясением (к сожалению, так же грубо вырезал похититель и картину Караваджо. — Авт.), — рассказывает заместитель директора одесского музея, кандидат филологических наук Людмила Сауленко. — Профессиональный грабитель сначала отделил бы раму от подрамника, а затем вырезал бы по внешнему периметру, дабы сохранить произведение целиком.

Пушкинский музей срочно закрывают, сотрудники — в панике. Еще никогда в СССР не было такой громкой кражи из музеев: похищено бесценное полотно! О случившемся немедленно информировали министра культуры СССР Екатерину Фурцеву. Так случилось, что буквально накануне этого ЧП, находясь в зарубежной командировке, она заявила: «У нас, в Советском Союзе, в отличие от Запада, музеи не грабят». И вдруг — похищение «Евангелиста Луки». Роковая случайность или провокация спецслужб?

Фурцева звонит главе министерства охраны общественного порядка (так ранее называлось МВД) Тикунову и требует немедленно поймать вора. Дело поручают оперативникам МУРа (Московского уголовного розыска), руководителем группы назначают опытнейшего следователя Сергея Дерковского. Он лично приехал в Пушкинский и опросил сотрудников музея. Все они уверяли, что не заметили ничего подозрительного.

— Дело находилось на контроле в Прокуратуре СССР, куда отца приглашали для докладов практически ежедневно, — вспоминает сын следователя Александр Дерковский, также ветеран Московского уголовного розыска. — Отец практически не бывал дома. Это дело было очень непростым...

В художественном фильме, снятом по мотивам этой истории, беглый вор-рецидивист Карабанов похищает картину по заказу теневого дельца. Но прежде преступник узнает реальную стоимость этого полотна. В одном из эпизодов он интересуется у сотрудницы музея, сколько же стоит картина. Она в ответ: «Сколько, по-вашему, стоит дневной свет или луч солнца? Она — бесценна!» Другой же персонаж уточняет: «На мировом рынке это полотно стоит не менее 300 тысяч долларов». Действительно, на мировом рынке (в том числе и на «черном») картины Хальса стоят очень дорого. Однако в Пушкинском музее есть много других, более ценных полотен. Преступник же почему-то взял лишь «Евангелиста Луку». Сыщики выдвинули версию: картина украдена «на заказ».

— Вполне логично: в Европе Хальса хорошо знают и высоко ценят, — комментирует Ирина Глебова, заведующая отделом западно-европейского искусства одесского Музея западного и восточного искусства. — Заказчиком мог выступать богатый иностранный коллекционер. Однако исполнителем оказался дилетант, в этом не было никаких сомнений. По заключению экспертов, преступник действовал при помощи обычного ножа, причем тупого.

Тогда, 43 года назад, поиски охватили всю Москву, сыщики под руководством Сергея Дерковского «отрабатывали» иностранцев, проявлявших хотя бы малейший интерес к живописи.

— Было очень много преступлений, когда кражи совершались по заказу иностранцев, — констатирует Николай Докин, оперуполномоченный по особо важным делам отдела МУРа по борьбе с преступлениями, связанными со стариной и изобразительным искусством. — Вывоз производился по каналам дипломатической почты, кто-то провозил в специально оборудованных тайниках в поездах. Внимание оперативников привлек немолодой турист из Бельгии. Любитель живописи, он больше всего интересовался голландцами, у некоторых полотен в музее простаивал буквально часами. Не любовался — рассматривал придирчиво, словно дотошный покупатель. При этом постоянно что-то помечал в блокноте. В отличие от иных посетителей, он никогда не интересовался стоимостью картин. Было очевидно: он — в курсе ценовой политики.

Установили, что этот бельгиец, Жак Ванденберг, прибыл в СССР по туристской визе и поселился в гостинице «Метрополь». По образованию — искусствовед, хорошо разбирается в живописи. Согласно агентурным данным, он неоднократно пытался установить связь с лицами, занимающимися спекуляцией предметами старины...

В то время приобрести произведения искусства можно было только через комиссионные магазины. Работники последних, как правило, были связаны с подпольным рынком антиквариата. Он же свободно лежал на прилавках по вполне приемлемой цене. Во всяком случае — для людей состоятельных. Тем более для иностранцев.

Подозреваемому бельгийскому туристу подсылают агента — очаровательную девушку, которая представляется дочерью подпольного коллекционера. Она предлагает Ванденбергу купить дорогое полотно одного очень известного мастера. Иностранец соглашается взглянуть на картину. Ему показывают мастерски сделанную копию картины Рембрандта. Потрясенный увиденным полотном, бельгиец просит день на раздумье.

— Для того чтобы создать творения уровня Эль Греко или Тициана, нужно быть гением. А чтобы повторить их картины, достаточно быть просто хорошим художником, — комментирует Людмила Сауленко. — Сегодня изготовление копий картин известных мастеров — целая индустрия. Ловкие ремесленники используют старинные холсты, делают краски по древним рецептам. Готовую картину искусственно старят и продают богатому невеже под видом шедевра-оригинала... Сложнее всего в этой цепочке отыскать такого невежу...

— Когда-то меня попросили сделать несколько работ «под Анатолия Зверева», — поделился известный российский художник Никас Сафронов. — Платили деньги — я подделывал очень многое. Спустя какое-то время пришел в гости к приятелю, он мне говорит: «Знаешь, у меня есть работы Зверева, причем лучшего его периода». И демонстрирует мои же подделки... Специалисты подсчитали: если собрать воедино все продающиеся работы Ивана Айвазовского, их получится в несколько раз больше, чем художник написал за всю свою жизнь...

Сергей Дерковский почти уверен — Ванденберг согласится. Однако на следующее утро поступает срочное сообщение из аэропорта «Шереметьево»: бельгийский турист только что зарегистрировался на рейс «Москва — Брюссель» и с минуты на минуту покинет пределы СССР. Неужели почувствовал слежку? Дерковский сразу же связался с таможней и попросил провести полный досмотр всего багажа иностранца. Вещи Ванденберга рассматривали чуть ли не под микроскопом, но разочарованию сыщиков не было предела: ничего подозрительного. После того как и пограничники лишились последней зацепки для его задержания, иностранец улетел в Брюссель.

Дерковский — в серьезных раздумьях: был ли Ванденберг причастен к похищению шедевра? Может быть, гениальное полотно Хальса уже вывезено за границу? Чтобы понять, кто именно мог выступить заказчиком этой кражи, Дерковский обратился к специалистам в области живописи. Именно от них он услышал о проклятии Хальса.

Франс Хальс — один из лучших голландских портретистов XVII века. Ему заказывали картины вельможи и богатые купцы. По существующей легенде, однажды Хальс соблазнил свою служанку, и вскоре та родила ему дочь. Художник не признал ребенка и выгнал служанку. Женщина умерла в нищете. Двадцать лет спустя на улице к Хальсу подошла нищенка, похожая на ведьму, и сообщила, что она — его дочь. Еще она сказала, что сам художник и его картины отныне прокляты. Удивительно, но именно с этого момента Хальс не создал ни одного великого полотна, а его произведения преследовала череда трагических событий.

— Великий Ван Гог говорил о Хальсе: «Он писал портреты, одни только портреты... Дальше этого он не шел, но это вполне стоит «Рая» Данте, всех Микеланджело и Рафаэлей, и даже Греков...», — рассказывает Людмила Сауленко. — У Франса Хальса была репутация кутилы, он обожал пиры и красивых женщин. Церковь недолюбливала художника. Но однажды из-под его кисти вышли четыре удивительные картины великих евангелистов: Иоанна, Марка, Матфея и Луки. Образы настолько впечатляли, что Хальса принял сам кардинал. С тех пор в Голландии эти полотна считались каноническими изображениями евангелистов. После страшного проклятия дочери карьера Хальса покатилась под откос: ему перестали заказывать картины, от него отвернулись близкие, друзья и даже церковь. Жизненный путь великого голландского художника закончился трагически. Он умер 26 августа 1666 года в полном забвении и глубокой бедности в Харлемской богодельне. Его полотна были забыты почти на два века. Но остались многочисленные ученики Хальса — известные живописцы, такие как Дирк Хальс, Юдит Лейстец, Ян Минзе Моленар и Андриан ван Остаде.

После похищения картины «Евангелист Лука» жизнь советских коллекционеров превратилась в сущий ад: допросы, обыски, задержания.

— В Москве все коллекционеры собирались тайком на Ленинских горах, — вспоминает Георгий Мамиконов, художественный руководитель группы «Доктор Ватсон», в 60-е годы активно увлекавшийся коллекционированием. — Больше всего они опасались не грабителей или мошенников, а государства в лице сотрудников милиции и КГБ. Когда начиналась облава, это было просто ужасно: хватали, сажали в «воронок»...

Несмотря на молчание газет и телевидения, слухи о краже просочились за границу. Фурцева обращается к тогдашнему председателю КГБ СССР Владимиру Семичастному с жалобой на милицейских сыщиков, и тот обещает задействовать лучшие силы гэбистов.

Вскоре сыщики получают информацию из Одессы о том, что некий иностранец ищет способы вывезти за границу картину и пытается раздобыть фальшивые документы либо получить доступ к так называемому «окну» — возможности провоза без досмотра. В Одессу немедленно направляется бригада московских сыщиков. Начинается крупномасштабная операция милиции и КГБ. Таможня получает приказ повысить бдительность. Правоохранители берут под наблюдение комиссионные магазины.

В художественном фильме «Возвращение «Святого Луки» поиски преступников заканчиваются на борту теплохода. В реальности все было иначе. Один из офицеров местной таможни, проверяя багаж иностранца, увидел картину. Сердце у него замерло...

Из допроса гражданина ФРГ Курта Шварцхайнера: «Картину я приобрел у одного одесского коллекционера, рассчитывал вывезти ее за рубеж и продать на аукционе. Этот коллекционер утверждал, что у него имеются для продажи еще несколько работ, в том числе картины известных голландских живописцев».

По словам задержанного иностранца, коллекционер этот был одним из шустрых парней, приторговывавших билетами у входа в одесский Театр оперы и балета. Дельца, некоего Тимошевского, задержали. Тот заявил на допросе, что проданная им немцу картина — фальшивка. Сергей Дерковский потребовал проведения экспертизы. Выводы экспертов обескураживали: подделка, хотя копия выполнена на высочайшем уровне.

Установить, кто именно написал копию картины, изъятую на одесской таможне, не составило труда. Это был Николай Иванчук. Он имел несомненный талант художника, но этот дар ничего не значил без определенных связей, благодаря которым можно было зарабатывать своим мастерством. Иванчука, бедного студента, использовали в своих целях одесские дельцы. В его мастерской сыщики обнаружили множество талантливых подделок. Но главное — пропавшего полотна Хальса там не было...

Руководители следственной группы пребывали в отчаянии: прошло уже пять месяцев с момента исчезновения картины — и ни малейшей зацепки. Картина по-прежнему числилась в розыске. Скептики усмехались: «Это все проклятье Хальса».

Действительно, картины кисти этого мастера преследует какой-то злой рок. Четыре его полотна, изображающие евангелистов, были куплены в Голландии по распоряжению императрицы Екатерины II. Однако корабли, транспортировавшие эти полотна и другие ценности, попали в сильнейший шторм: одно из суден затонуло, второе получило пробоину и с трудом дошло до Санкт-Петербурга. Страшное проклятие, похоже, продолжало действовать и после Октябрьской революции: полотна бесследно исчезли.

— Считалось, что ни одна из этих картин не сохранилась до нашего времени, — продолжает Ирина Глебова. — Но в 1958 году случилось невероятное. Один местный коллекционер, прогуливаясь по знаменитому одесскому Привозу, обратил внимание на старушку, продававшую какой-то затертый портрет. Присмотревшись, знаток обомлел: это явно была великолепная работа кого-то из старинных мастеров!

— Продавщицу вместе с портретом пригласили в музей, — вспоминал режиссер художественного фильма «Возвращение «Святого Луки» Анатолий Бобровский. — Она просила за картину шесть рублей, ей дали девять и отпустили с Богом. Найденную картину приняли за труд какого-то неизвестного художника. В запасниках Музея западного и восточного искусства отыскали еще одно аналогичное полотно. Искусствовед из Эрмитажа Ирина Линник первой обратила внимание на схожесть полотен. Исследования показали: найденные картины — пропавшие много лет назад шедевры Хальса: «Евангелист Лука» и «Евангелист Матфей»! Оба полотна с тех пор украшали экспозицию одесского музея. До 1965 года, когда их отправили на выставку в Москву...

— В фильме «Возвращение «Святого Луки» полковник Зорин, которого сыграл Всеволод Санаев, четко знает, где искать, как и кого, — комментирует ветеран КГБ Александр Громов. — В действительности все было абсолютно наоборот. Екатерина Фурцева то и дело «давила» на председателя КГБ Владимира Семичастного и министра охраны общественного порядка Тикунова. Сыщики работали круглосуточно, но дело не сдвигалось с мертвой точки. Возможно, это преступление никогда бы не раскрыли, так как никаких следов не осталось. Помог случай. Вор разругался со своим компаньоном и, пытаясь сбыть шедевр, стал обращаться к иностранцам. Так он наткнулся на человека, связанного со спецслужбами.

...В августе 1965-го из магазина «Грампластинки» на Калининском проспекте в Москве вышел презентабельный мужчина: импортный костюм, сияющие туфли, запах дорогого одеколона. Сразу видно — иностранец. Неожиданно к нему подошел молодой человек и предложил купить картину одного голландца всего за 100 тысяч рублей. Для такой работы — недорого. Мужчина отвечает, что он картинами не интересуется, но может подыскать покупателя. Условились встретиться на следующий день. При этом молодой человек и не догадывался: тот, кого он принял за иностранца, был советским гражданином, работником посольства в ФРГ. И, как многие посольские работники того времени, «немножко разведчиком».

Оперативники КГБ моментально разработали сценарий операции: к продавцу под видом клиента нужно привести своего агента. Такого человека находят, переговоры решают провести у бассейна «Москва».

На «рандеву» к этому бассейну пришел ничем не примечательный молодой человек. После яростных торгов парень решается продать картину за 60 тысяч рублей — невиданную по тем временам сумму! По окончании встречи молодого человека «вели» сотрудники «наружки». Неожиданно он свернул к Пушкинскому музею и... зашел в него через служебный вход. Это обстоятельство сразу вызвало подозрение сыщиков: неужели похищенная картина еще в музее?

Гэбисты установили личность молодого человека, продающего картину Хальса: Валерий Волков, 27 лет, по образованию — столяр-мебельщик, в 1957 году осужден за кражу частной собственности, освобожден досрочно, в 1963 году был принят на работу реставратора по дереву в... Музей изобразительных искусств имени Пушкина!

— На решающую встречу 28 августа, во время которой должна была состояться сделка, агент КГБ приехал на иностранном автомобиле, — продолжает Александр Громов. — Волков утверждал, что картина спрятана, и предложил покупателю пойти вместе с ним. Сотрудники «наружки» следовали неотступно. Неожиданно Волков начал нервничать, ускорил шаг и стал петлять по переулкам. Вскоре «наружка»... упускает «объект»! Проходит полчаса, час... Руководители операции уже готовы дать команду прочесывать дворы, как вдруг из переулка появляются двое.

По улице Метростроевской (ныне — Остоженка) шли два человека, один из которых нес большую коробку. Волков не успел опомниться, как его взяли под руки оперативники. Через несколько секунд они раскрывают коробку, в ней — свернутая трубкой картина «Евангелист Лука».

В кинофильме похититель картины — профессиональный вор. В жизни совершить дерзкое преступление удалось полному дилетанту. Валерий Волков мечтал поступить в Суриковское училище, но из-за имевшейся у него судимости путь туда оказался закрыт. Желание приобщиться к миру искусства было настолько сильным, что Волков купил бланк диплома, подделал печать, подписи и устроился в Пушкинский музей помощником реставратора. Вскоре у него появилась девушка, которой он представился успешным молодым художником. Водил ее по ресторанам, организовывал культурный досуг, но зарплаты на светскую жизнь ему явно не хватало. Появились долги, которые постоянно росли. Именно в тот период он познакомился с неким Алексеевым (в художественном фильме этого ловкого дельца блестяще сыграл Олег Басилашвили, а самого Волкова — Владислав Дворжецкий).

Валерий Алексеев заявил следствию: «Я не имею никакого отношения к похищению картины «Евангелист Лука», считаю все случившееся провокацией, направленной против советских коллекционеров живописи. КГБ просто «пристегнул» меня к этому делу. Я понятия не имею, где была картина, как ее нашли...»

По мнению следователя, именно Алексеев обрабатывал Волкова: дескать, у тебя миллионы в руках — решайся! И тот решился. Но настоящим заказчиком кражи был либо иностранный коллекционер, либо кто-то из подпольных советских миллионеров. Несмотря на все усилия сыщиков, установить личность истинного заказчика не удалось.

Через пять лет после случившегося, в 1970 году, был создан художественный фильм «Возвращение «Святого Луки». В нем нет ни слова о КГБ, а все заслуги в поимке преступника принадлежат милиции. Перед официальной премьерой картину захотел посмотреть сам Генеральный секретарь ЦК КПСС. Леонид Ильич любил кино, но редко досматривал фильмы до конца: полумрак в зале и мерное постукивание проектора убаюкивали пожилого лидера страны. Однако на этот раз помощники заметили: Брежнев не заснул. По окончании фильма он спросил у министра внутренних дел Николая Щелокова: «Все так и было на самом деле?» Глава МВД поспешил заверить Генсека: «Все — чистая правда, от начала до конца!» «Молодцы, не дали украсть народное достояние», — похвалил Брежнев советскую милицию.

Щелоков возвращался из Завидово в хорошем настроении. КГБ, который тогда только возглавил Юрий Андропов, ужасно раздражал шефа МВД. А нынче ему удалось обойти гэбистов «на повороте», причем с похвалой самого Генерального секретаря!

Лента вышла на широкий экран в следующем, 1971, году.

Одну из главных ролей, вора "Графа", сыграл Владислав Дворжецкий.

ДВОРЖЕЦКИЙ ВЛАДИСЛАВ ВАЦЛАВОВИЧ
26 апреля 1939, Омск, РСФСР, СССР — 28 мая 1978, Гомель, Белорусская ССР, СССР.

Родители: отец - актер Вацлав Янович Дворжецкий; мать, Таисья Владимировна Рэй, — балерина, выпускница ленинградского хореографического училища имени Вагановой.

С 1955 года жил с отцом в Саратове, где и закончил школу.
В 1959 году, окончив Омское медицинское училище, был призван на действительную службу в Советскую Армию. Проходил службу на острове Сахалин, был старшим фельдшером полка, начальником аптеки.

В 1964 году вернулся в Омск и поступил в студию при Омском ТЮЗе.
В 1967 году был принят в труппу Омского областного драматического театра.

В 1970 году дебютировал в кино, сразу сыграв одну из главных ролей в киноэпопее Алова и Наумова "Бег".
Все последующие годы активно снимался в кино, играл в спектаклях, ездил по стране от Бюро пропаганды киноискусства с творческими вечерами.

Умер в гостинице Гомеля от острой сердечной недостаточности на 40-м году жизни.
Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.