Гений не без порока: болезни великих писателей (6 фото)

Психологи уверяют, что талант к «придумыванию» можно заметить у ребенка еще в детстве. Будущие Толстые и Гюго много читают, мечтают, фантазируют, думают и им комфортно наедине с собой. Чаще всего, это изгои по физическим показателям, или по моральному протесту. Ни для кого не секрет, что многие известные романисты страдали серьезными заболеваниями, о которых детям не говорят в школах. Похоже, пришло время открыть вторую сторону медали их успеха.

Николай Гоголь: шизофрения

Современники уверены: душевно здоровый человек не мог придумать «Вия» и «Мертвые души». Благодаря тем крупицам, которые остались в виде воспоминаний в дневниках приближенных к Николаю Васильевичу, признаки маниакального психоза и шизофрении были уже ярко выражены в молодом возрасте гения. Он часто видел то, что другие не могли разглядеть, также его мучили звуковые галлюцинации. В 1852 году Гоголь сжег все свои рукописи, потому что, по его словам, ему так сказал сделать дьявол.

Переломным моментом стал стресс, который Николай Гоголь пережил после смерти сестры Екатерины Хомяковой. Он был уверен, что все его внутренние органы расположены не как у нормального человека, а желудок перевернут на 180 градусов. Он даже пытался сам себе сделать операцию, чтобы удостовериться, что все так, как он говорит. Врачи же обнаружили у писателя только кишечную палочку. Заторможенность, отказ от еды, попытки наложить на себя руки чередовались с проблесками, во время которых рождались лучшие его работы.

Сергей Есенин: наследственный алкоголизм

Если вы не знали, что в мире существует такое заболевание, то теперь стоит внимательнее изучить семейное генеалогическое древо. У легендарного русского поэта до момента его рождения пили все, начиная от прабабушек, и заканчивая самыми близкими кровными родственниками. Ген, который отвечает за быстрое привыкание организма к алкогольной зависимости, у Есенина был развит также хорошо, как талант к писательству.

Любовница, а позже супруга мастера Айседора Дункан в своих личных записях утверждала, что стала невольной свидетельницей развития маниакально-депрессивного психоза у Есенина, который прицепился на фоне постоянных алкогольных запоев. Будучи в состоянии опьянения, Есенин бил, крушил, ломал все кругом, даже если это все – были живые люди. Умом он понимал, что дальше так нельзя, но физически жить без очередной дозы допинга просто не мог.

Размышления на тему своего поведения наиболее красочно отображены в его творчестве. Интересное наблюдение: в 340 произведениях поэта есть 400 разных упоминаний о смерти. Именно поэтому его кончина через повешение на трубе отопления в гостинице, большинством была принята как самоубийство, а не убийство. Нынче эта ситуация до конца не открыта, но на фоне его сложного заболевания стоит ли искать истинного виновника произошедшего?

Михаил Лермонтов: шизоидная психопатия

Наиболее распиаренными кутейниками и балагурами в российской литературе, без сомнения, есть Есенин и Маяковский. Про Лермонтова мало вспоминают. А все из-за того, что при жизни он настолько «наболел» людям, что про него даже в мемуарах предпочитали не писать.

Михаил Юрьевич родился с двумя ярко выраженными талантами: к писательству и к саморазрушению. Мальчик с детства страдал рахитом, переболел сложной формой золотухи и получил в наследство от матери многочисленные неврозы. Привлекательной внешностью в молодые годы он не отличался, поэтому дамы обделяли его вниманием, в то время как сам он был невероятно влюбчив. Не умея ничего изменить, это взращивало непомерную злость в душе парня. Эмоции он выливал в своих произведениях.

Попытки покончить с собой, как его отец, Лермонтов предпринимал регулярно. Он злился на себя за то, что ему никак не удается довести дело до конца. С возрастом у него стало доброй традицией высмеивать и остро оскорблять всех, кто находится рядом, таким образом доказывая хоть где-то свои преимущества. Общество просто ненавидело «уродливого самодура», как называли писателя. Позже, когда лучшая жизнь помогла Михаилу Юрьевичу немного «похорошеть», изменить мнение публики было уже невозможно. Смерть поэта и прозаика пришла с пулей абсолютной доброты человека, который был доведен до исступления издевательствами, клеветой и насмешками Лермонтова.

Фридрих Ницше: ядерная шизофрения, сифилис

Медицинские сводки говорят, что философ, писатель, мыслитель страдал «ядерной» шизофренией, которая развивалась на фоне сложной формы сифилиса и эпилепсии. Одержимость собой, идеей сверхчеловека, превратилась в легендарное произведение «Так говорил Заратустра», который Ницше сумел чудом написать в период острого протекания указанных заболеваний.

Ученые утверждают, что писал свои лучшие работы Фридрих в состоянии абсолютно затуманенного рассудка. Он говорил, что скоро его огласят первым человеком на земле, мог в центре города остановить повозку и целовать лошадь, называть своего медбрата Бисмарком, пить из собственного сапога мочу и спать на полу у кровати, потому как на его постели лежит мертвый Бог.

История болезни Ницше может стать отличным сценарием для драматического блокбастера. 20 лет писатель скитался по психбольницам и был сложной обузой для родной матери, благодаря которой он, в принципе, столько времени и прожил. Парадокс, но этот чрезвычайно болезненный и реально психически нездоровый человек, сумел на века вперед повлиять на выздоравливание наций. Он сумел четко описать разницу между мышлением рабов и господ, научить избавляться от больных, ради выживания сильных. «Падающего нужно подтолкнуть» - считал он, не смотря на то, что падал он всю свою жизнь.

Джонатан Свифт: болезнь Альцгеймера

Родитель тетралогии «Путешествия Гулливера» имел сразу две неизлечимые болезни: Альцгеймера и болезнь Пика. На фоне сложных заболеваний, развивалась паранойя, склероз, психоз. Каким образом у писателя получалось творить в состоянии обострений – было загадкой для врачей. Иногда он настолько уходил в себя, что мог долгое время ни с кем не разговаривать. После одного из особенных случаев, когда Свифту показалось, что его глаз заражен, он попытался самолично его вынуть. Врачи сумели остановить пациента, но в следующий раз он заговорил только спустя год.
На закате жизни у Свифта было зафиксировано полное слабоумие. Он не понимал человеческую речь, не узнавал людей и не способен был самостоятельно ориентироваться в пространстве.