Гремя огнем, сверкая блеском стали... Часть 1. Обр. 3 (32 фото)

Принятие на вооружение танка МС-1 (Т-18) если и не решило вопрос с танком поддержки пехоты полностью, то, по меньшей мере, сделало проблему не такой острой. Более того, наличие более-менее отработанного танкового шасси открывало широкое поле для экспериментов по созданию специализированных машин – огнеметных танков, танков на дистанционном управлении, саперных машин и САУ. Вообще в РККА того времени экспериментировали довольно активно – от «динамореактивных» («безоткатных», пользуясь современной терминологией) орудий до радаров и дистанционно управляемых машин – прообразов современных боевых роботов.
Львиная доля танков МС-1 была передана на формирование танковых батальонов, но несколько машин были переданы в другие организации (около 10 танков из 959 выпущенных). Так, одна машина оказалась в распоряжении Военно-химического управления РККА в декабре 1930 года. Эта машина была переделана при помощи специалистов Института Химобороны в машину для ведения химической войны/постановщика дымовых завес – в районе «хвоста» танка был установлен баллон, из которого под давлением подавалось ОВ или дымообразовывающая смесь. Машина проходила испытания, но дальше экспериментов дело не пошло. Чуть позже – в 1932 году – эта же машина(?) или еще один танк (в источниках не указывается) была переделана в огнеметный танк – баллон с огнесмесью разместили на корме, а вместо пушки установили брандспойт. Правда в этом случае башня не вращалась – перекручивались шланги подачи огнесмеси. В итоге танк мог задымить/загазовать/дегазовать участок местности шириной в 1,6 – 1,7 км или «плеваться» огнем на расстояние 30-35 м (причем дальность можно был увеличить путем усовершенствования конструкции огнемета). Несмотря на удачные испытания, машина не была принята на вооружение – в 1932 году предпочтительнее была база Т-26.

Второй любопытной модификацией Т-18 стала телеуправляемая (управляемая дистанционно – по радио) машина, получившая в 1934 году индекс ТТ-18. Она могла выполнять простейшие команды – «вправо-влево-стоп» типа «Мост-1». Собственно в качестве робота использовалась химическая версия танка. В 1930 году телетанк мог двигаться со скоростью до 4км/ч и наглядно доказывал принципиальную возможность управления танком по радио. Кстати, первой машиной на дистанционном управлении стал Renault FT-17.
Позднее, в 1933 году, список команд расширили – добавили команды «стоп», глушения/запуска двигателя и увеличения/уменьшения скорости. Теоретическая дальность управления была около 1,5 км, но на практике она была порядка 500 – 1000м, да и то при ясной погоде. Кроме этого танк принципиально не хотел ездить по прямой – малейшая рытвина или ухаб «уводили» машину в сторону. Всего было переделано 7 танков. Позже в качестве базы телетанка использовались Т-26 и БТ, но дальше опытов дело не пошло – сказывалось несовершенство техники того времени (оператор, мягко говоря, плохо видел куда, собственно едет робот. Про прицельную стрельбу из пушки или пулемета лучше промолчать).

В начале 30-х же годов база МС-1 и его продолжения – танка Т-19 рассматривалась и как перспективное шасси для создания САУ и других специализированных машин. В первую очередь стоит упомянуть проекты «танка-истребителя», вооруженный 45мм пушкой и САУ поддержки танковых соединений с 76,2мм полковой пушкой.
Собственно идея «танка-истребителя» родилась в 20-е годы, когда танки несли и чисто пулеметное вооружение – в этом случае «танк-истребитель» (по сути – противотанковая САУ), вооруженная малокалиберной противотанковой пушкой должен был уничтожать бронемашины противника. САУ же поддержки вооружались орудием бОльшего калибра и предназначались для уничтожения артиллерии и пулеметов противника.
Поскольку внутренний объем МС-1 не позволял возить с собой сколь-нибудь значительный боекомплект, то параллельно проектировалась и специализированная машина снабжения. Про проекту, бензобак на этой машине убирался внутрь, а сверху устанавливались два бронированных контейнера для снарядов или патронов, вмещавшие 10 ящиков (50 выстрелов) 76,2мм снарядов или 16 поддонов (192 выстрела) 45мм снарядов или цинки с патронами.
Идея не прошла – дело в том, что на собственно боевых машинах боекомплект был очень мал, а выведения из строя транспортера (один транспортер на 2-3 пушечную батарею) превращал САУ в «подсадных уток». Справедливости ради стоит отметить, что с подобными проблемами – малый возимый боекомплект столкнулись и французы при проектировании САУ на базе Renault FT-17, и немцы со 150мм пушкой на шасси Pz-I. Да, эти машины были реализованы в металле, но особого распространения не получили по тем же причинам – мал боекомплект, трудности использования орудия и т.п.

Но проекты использования шасси Т-18 и его модификации Т-19 на этом не закончились. Так был разработан транспортировщик ствола (лафет перемещался «прицепом» к машине) для 122мм и 152мм гаубиц. Но танк, нагруженный балластом и с прицепленным лафетом 152мм гаубицы ездить по мягкому грунту отказался принципиально – двигатель глох даже на самой низкой передаче. Чуть позже было выдано техзадание на создание семейства САУ на шасси Т-19, которое должно было бы включать в себя 76,2мм полковую пушку, счетверенный 7,62мм пулемет, спарка 37мм зенитных автоматов фирмы «Rheinmetall» и 37или 45мм противотанковая пушка. Впрочем, кроме упоминания о выдаче техзадания, других материалов я не нашел. Последним «участием» шасси Т-18/Т-19 в орудийном деле стало частичное использование ходовой этого танка при разработке лафета 203мм гаубицы Б-3

Последними проектами машин на базе МС-1 стали проекты «саперного штурмового танка» и «танка-радиостанции» для управления мехсоединениями. Саперный танк должен был нести на себе мост, длинной 4м для переправы легких танков и бронемашин, бур для подготовки шурфов и механическую пилу дл валки деревьев. Но в металле эти машины не воплотились.

Как я уже писал, с танком поддержки пехоты ситуация была более-менее понятной. Хуже дела обстояли с так называемым «маневренным» танком – машиной, которая должна была действовать в самостоятельных подразделениях. Собственно решение о создании танков такого типа было принято еще в конце 1924 года, поскольку имеющиеся на вооружении РККА танки «Тейлор», более известные как Mk A «Whippet», военных не очень устраивали. От английской машины взяли ходовую часть, полностью переработав все остальное – двигатель, мощностью 100 л.с. (первоначально его проектировал А. Микулин, но потом планировалось установить 110 л.с. двигатель «Ricardo» от танка Mk V), корпус и вооружение.
Вооружался танк, получивший наименование ГУВП*, 76,2мм противоштурмовой пушкой в башне и 4 пулеметами Федорова, калибром 6,5мм. Броня, толщиной 12-13мм, должна была выдерживать винтовочную пулю с расстояния 100 шагов. Скорость планировалась на уровне 21км/ч. Но уже на уровне расчетов выяснилось, что танк будет слишком тяжел, а про стоимость машины было лучше не говорить.

Поэтому было решено снизить вес танка до 16 тонн, существенно переработав корпус, ходовую и вооружение. Теперь танк вооружался 45мм пушкой в носовой башне и 6,5мм пулеметом в кормовой. Кроме этого, два пулемета устанавливались по бортам. Ходовая же часть танка была оригинальна. Она состояла из двух бесконечных лент, вложенных одна в другую. Внешняя лента была резинометаллической тросового типа, а внутренняя – из серии опорных катков, соединенных цепью Галя (такая цепь сейчас используется, например, в велосипедах). Опора танка на цепь катков осуществлялась при помощи салазок, имеющих мягкую пружинную подвеску. По мнению профессора Заславского, такой тип ходовой части мог обеспечить танку чрезвычайно высокую скорость движения и большой ресурс гусеничных цепей при прекрасной бесшумности и плавности хода. Проект получил название ГУВП** но так же реализован не был

После танков ГУВП основным маневренным танком должен был стать Т-19, который я упоминал раньше. Решение о его постройке было принято в августе 1929 года. В этом же году было сформулировано и основное требование к «маневренному» или «среднему» танку: «Средний танк — средство прорыва укрепленной полосы в условиях маневренной и позиционной войны». По замыслу, машина должна была сопровождать кавалерийские части после прорыва обороны противника и иметь возможность вести «маневренные» действия. Для этого танк должен был преодолевать большинство полевых укреплений без помощи «хвоста» на максимально возможной скорости, быть способным поражать большинство танков вероятного противника и нести броню, защищающую от винтовочных и пулеметных пуль на всех дистанциях, а также от 37мм противотанковых орудий на дистанции в 1000м (толщиной до 20мм). Двигатель мощностью 100 л.с. должен был сообщать машине скорость не менее 30 км/ч по хорошему грунту. Этому же должна была сделана по образцу танка Renault NC-27.

При этом вес машины не должен был превышать 7,3 тонны. Когда же выяснилось, что уложиться в весовые характеристики не удается, советские конструкторы пошли по тому же пути, по которому позже пойдут создатели английский крейсерских танков Mk V и MkVI и советского Т-34 – по пути тщательного подбора формы корпуса (броня располагалась под углом). Вооружаться новый танк должен был 37мм пушкой обр. 1930 года (переделанной из противотанковой 37мм пушки 1-К, советско-германской разработки) и 2 пулеметов ДТ (по одному в башне и у радиста).

Но… Башня и пушка были не готовы (собственно 1-К устанавливалась на танке БТ-2), масса, как бы их сейчас назвали, «гаджетов» - химзащита, способность «спариваться» (объединять два танка вместе для преодоления рвов), способность плавать, потребность в остродефицитных подшипниках (практически все закупались за границей) – все это осложняло производство нового танка.

Кроме этого хватало и трудностей помимо технических – многочисленные «друзья народа» активно искали (и находили!) всевозможных «вредителей». Так, например, в коллекции М. Свирина хранится письмо «друга народа», где тот жалуется, что «враги» желают применить «…в передачах Т-19 косозубые шестерни вместо прямозубых, что является прямым доказательством их вредительства…». Последними каплями стали принятие на вооружение танка Т-26 (известного за пределами СССР как Vickers Mk E или Vickers 6-ton) и недоведенность двигателя – стосильный двигатель Микулина не был готов, а его замена – быстрооборотный двигатель «Франклин», мощностью 90 л.с. требовал полной переделки МТО. Так к середине 1931 года вопрос о маневренном танке повис в воздухе.

Поскольку завод «Большевик» лихорадило от выпуска МС-1 и работ по Т-19, задание на проектирование и производство было выдано в 1928 году Харьковскому паровозостроительному заводу (с последующим расширением на ЧТЗ). Новый танк получил шифр Т-12 (первый прототип назывался Т-1-12). Любопытная деталь – после того, как заводы в СССР получили буквенные шифры, танк на заводе именовался… А-12.

Коспирологам и прочим суворым историкам – на заметку. Влетит такой «убер-автострадный» танк на сопредельную территорию, сбросит гусеницы, а там… Тупо станет, аки вкопанный.

Общее руководство работами по танку осуществлял главный конструктор ГКБ ОАТ С. Шукалов; ответственным исполнителем проекта стал ведущий конструктор секции гусеничных машин В. Заславский; моторно-трансмиссионное отделение танка спроектировал А. Микулин. От ХПЗ за создание танка отвечали зам. главного инженера М. Андриянов и зам. начальника тракторного цеха В. Дудка. Непосредственное руководство работами по маневренному танку в Харькове осуществлял инженер С. Махонин.

В качестве двигателя использовался переделанный авиадвигатель Hispano-Suiza (выпускавшийся по лицензии под маркой М-6), мощностью 180 – 200 л.с. (с разработкой специального двигателя завод «Большевик» не справлялся). Менялась и башня – первоначально она была девятигранной, впоследствии – круглой, для уменьшения веса (девятигранная собиралась на специальном каркасе, к которому приклепывалась броня). Вооружаться танк должен был 45мм пушкой и, изначально – 6,5мм пулеметами Федорова, позже замененными на пулеметы Дегтярева. Как вариант рассматривалось размещение в башне 60мм (57мм) гаубицы, разработки П. Сячинтова. Собственно от «американца» была взята схема установки вооружения – пушка в основной и пулемет в «малой» башенке (разные авторы по разному указывают на «американский след»).

Такое размещение вооружения нельзя назвать удачным – во-первых, башенка делала танк намного выше (общая высота стала порядка 3м!), что существенно мешало маскировке и окапыванию машины, во-вторых – башни мешали друг другу, т.к. поворот одной сбивал наводку второй.
Собственно танк был собран в октябре 1929 года, но вооружение так и не было поставлено – 45мм пушка имелась аж в одном экземпляре на весь Союз, пулеметов тоже не хватало. Работы Сячинтова не удовлетворяли военных по боеприпасам (снаряды от 76,2мм горной пушки, с обжатым дульцем).

Тем не менее, танк, без вооружения начал своего рода «заводские испытания», в ходе которых постоянно вылезали какие-нибудь дефекты, связанные в основном с коробкой передач или двигателем. Не радовала и поворотливость машины – соотношение длины (с учетом «хвоста») к ширине было чуть больше 2 (чем ближе к 1, тем лучше танк поворачивается). Кроме этого вес новой машины составил порядка 20т (правда, не совсем понятно это результаты расчетов или взвешивания машины), при том, что заказчик требовал вес не более 16т.
Но испытания все же проводились. Однако результат не радовал – грелась трансмиссия, слетали гусеницы на поворотах, запас хода был маловат (и увеличить его не получалось)

Все это и привело к тому, что проект Т-12 нужно было кардинально перерабатывать – снижать вес, увеличивать запас хода и т.п. Переработанный проект получил название Т-24, что и было проделано. Путем снижения толщины брони вес машины был снижен до 18,5т. Но и это было много.
Любопытная деталь – ХПЗ получил заказ на 200 машин еще ДО принятия танка на вооружение (ГУВП были приняты встречные обязательства, и план вырос до 300). Правда, реальный выпуск был намного скромнее – всего 25 машин (25 корпусов, 28 шасси и 26 башен). После чего выпуск этих танков был прекращен.

Собственно все танки Т-24 стали учебными из-за малого количества выпущенных машин и отсутствия вооружения (на большинстве танков его так и не установили)

Тем не менее, им удалось немного понюхать пороху в качестве неподвижных огневых точек летом 1941 года, но, увы, это было все.

Причины, побудившие руководство УММ РККА отказаться от танка Т-12/24 называют самые разные – сложность и дороговизну конструкции, недоведенность самого танка, отсутствие преимуществ перед танком Кристи (более известном в СССР под маркой БТ). Самое интересное – тот же БТ доводили до ума еще несколько лет (танк БТ-2 считался учебным, а полностью боевой машиной стал только БТ-5) – купленный в 1931, танк Кристи стал полноценной машиной в 1933. При этом башню танка пришлось конструировать заново. Скорее всего, дорогу Т-24 перешел «любимый дитятя» УММ РККА – танк Гротте (о нем – чуть позже), а так же «политические соображения» – собственно танк Кристи купили потому, что им заинтересовался «злейший друг» СССР – Польша. Впрочем, полностью мотивы, двигавшие советским руководством, до сих пор не ясны.

В целом Т-24 оказался не таким уж и плохим танком – вполне на уровне конструкций того времени. Основным его аналогом стал английский средний танк Mk-II или «Виккерс-мидиум». Кстати, этот танк планировалось закупить и производить в СССР, но дальше переговоров и закупки «пробника» дело не пошло. Этот танк несколько превосходил Т-24 по подвижности, но уступал по бронезащите. Кроме этого, эргономика этого танка, по моему скромному мнению, разрабатывалась опытным инквизитором-садистом (двигатель был установлен прямо в боевом отделении со всеми вытекающими последствиями). Оригинально была решена и проблема передачи команд от командира танка механику-водителю – вожжами (на Т-34, правда, применялась похожая – сапогом командира на плече механика).

На этом я заканчиваю свой рассказ на сегодня. В следующих моих постах речь пойдет о «латниках ХХ века» – танкетках, танках Гроте и Дыренкова.