Баран, кофе и кинжал. Какой он - отдых в Дагестане?

Если театр начинается с вешалки, то Дагестан начинается с такси. Водят в Махачкале так, что в первые пять минут непонятно, почему ты ещё жив. Светофоры существуют сугубо для красоты. «Ну, может, джигит торопится, — говорит водитель, провожая взглядом “Ладу”, проехавшую на красный свет. — Вдруг у него жена рожает?»
Покинув машину, я пробираюсь по узким улочкам Махачкалы, где словно смешались старая Персия и арабский Восток. Воздух просто плавится: +40. У крыльца деревянного дома сидит пожилой человек.
— Простите, далеко до площади Ленина?

— 10 минут. Но куда торопиться в такую жару? Выпьете со мной кофе?

У Дагестана, будем откровенны, в остальных частях России имидж своеобразный. Если напомнить об этом самим дагестанцам, они страшно обижаются. «У вас в Москве постоянно теракты. Кто-то помнит? А у нас одного человека боевики застрелят, так крутят новость по всем телеканалам. С такой “картинкой”, что террористы толпами по Дагестану бегают, кто к нам поедет?» Дело не только в имидже. Цены на авиабилеты в Махачкалу безумны — еле нашёл рейс за 13 тысяч рублей, за такие деньги в Париж слетать можно. С гостиницами тоже проблема — либо очень плохие, либо очень дорогие. Пришлось покопаться в Интернете, прежде чем отыскал номер в Махачкале, а по приезде самому нести чемодан на четвёртый этаж: с сервисом в Дагестане знакомы слабо.

Гостиница переполнена иностранцами. Французы, англичане, немцы. Только что вернулись из поездки, где осматривали старинную крепость Дербента и прославленный в советское время аул Кубачи — там до сих пор делают авторские кинжалы, посуду и украшения из серебра. «Не страшно было? В горах-то иногда постреливают». Французы смеются: «В Париже почти каждый месяц теракты. Чего нам бояться?» Да, забавно. У нас в Москве и Питере считают Дагестан едва ли не адом, а из Европы сюда едут туристы. Махачкала тоже не производит впечатления прифронтового города. Люди сидят в кафе с рекламой «Акция! Скидка на шашлык!», пьют разливное пиво. С алкоголем проблем нет вообще, в магазинах его полно, но вот во многих ресторанах горячительное не подают. «Жара зверская, зачем ещё коньяк пить?» — отшучивается работник общепита. В главной мечети Махачкалы, распознав приезжего, меня приглашают зайти внутрь. «Да я в шортах и футболке, не принято». «Не обижай нас, посмотри, какая мечеть красивая». Ислам в Дагестане доминирует во многих сферах общественной жизни: например, в Рамадан (мусульманский пост) часть заведений не работала. Вызываю по телефону такси. 15 минут — машины нет. Перезваниваю. «Очень извиняемся, — деликатно отвечают мне. — Водитель молился, сейчас приедет». Правда, и проявлений фанатизма я не заметил. На улицах города хватает девушек как в строгих исламских платках — хиджабах, так и в коротких платьях.

Махачкала основана в 1844 г. как российский армейский форпост на Кавказе. Тут осталось немало домов царского времени, сохранился православный Свято-Успенский собор, здания тюрьмы, школы. В окрестностях города ведутся раскопки старых поселений — в том числе и крупной крепости Хазарского каганата. К сожалению, часть помещений в плачевном состоянии, плюс часто жители делают самовольные надстройки — скажем, пристраивают к квартире балкон размером с целую комнату или возводят себе ещё один этаж на крыше. Дороги разбиты, и ощущение, что их не приводили в порядок со времён СССР. На вопрос, куда чиновники дели деньги на ремонт, махачкалинцы с улыбкой похлопывают по карману. На Каспийском море открылся сезон — отдыхающих на берегу столько, что яблоку негде упасть. За вход на песочный пляж Махачкалы денег не берут, зонтиками и лежаками народ не интересуется: все со своими полотенцами приходят. «Обидно, что к нам из других регионов купаться не ездят, — сокрушается охраняющий пляж полицейский. — Что такое Сочи, э? Там цены в десять раз дороже. Сюда бы деньги вложить, брат, так Ниццу можно устроить. А Ницца вообще где, кстати?» Вода спокойная и тёплая, и мусор по волнам не плавает — чистят.

Цены в Махачкале не идут ни в какое сравнение с Москвой и Санкт-Петербургом. Двадцатиминутная поездка на такси — 100 рублей, стоимость обеда в кафешках вообще смешно называть, на базаре «Второй рынок» бараньи рёбрышки — 140 рублей, килограмм горного мёда — 700, абрикосы по 60 рублей. В сувенирных магазинах скучают от одиночества продавцы. «Раньше лучше покупали, — сокрушается менеджер Рамазан, стоя у витрины с кизлярскими ножами. — А теперь экономят, магнит на холодильник продать — уже удача... Да и гостей — раз-два и обчёлся. Горнолыжные курорты простаивают, народу негусто. Вы в аул Гуниб ездили? Виды потрясающие, словно с открытки: ущелья под снегом — дух захватывает». В последнее время в Дагестане, глядя в сторону Краснодарского края, много рассуждают о раскручивании кавказского туризма. И люди из остальных частей России приезжают сюда всё чаще: пусть отдых хаотичен и с понятием «сервис» тут мало кто знаком, но главное — дёшево и гостей здесь обожают. «В первую очередь нужно нормально объяснять, — считает глава местной турфирмы Магомад. — В Египте в боях с террористами гибнут сотни солдат, наносятся авиаудары, взорвали наш самолёт с туристами. А отдыхающие туда рвутся, им по барабану — живут в охраняемых отелях на море и ситуацией в стране не интересуются. Пока Египет закрыт, мы могли бы заменить его — и морем, и солнцем, и экскурсиями. Но надо с дивана встать и что-то сделать, а не надеяться, что туристы приедут сами».

По дороге в аэропорт моё такси дважды останавливают армейские посты на шоссе. В будке в отдалении сидит пулемётчик. Проверяют документы, желают счастливого пути. Появляется мысль: «Да, как в Египте». Только вокруг Шарм-эль-Шейха ещё больше блокпостов и пулемётов плюс броневики. В Дагестане не всё ладно с безопасностью, и периодически из горных районов приходят сообщения о перестрелках с боевиками.

Способна ли республика заменить Египет — вопрос спорный. Но абсолютно из всех регионов России для туристов можно было бы сделать конфетку. Увы, это остаётся сугубо на уровне разговоров.