Жизнь и сражения писателя Валентина Пикуля (5 фото)

Парень из блокадного Ленинграда

Его судьба действительно поистине уникальна. Он стал писателем, не имея не то что высшего литературного, но даже обычного среднего образования! Тем не менее богатству его литературного языка может позавидовать любой именитый академик-филолог. Своего умения Пикуль достиг упорным трудом, занимаясь самообразованием.

Среднюю школу ему не дала закончить Великая Отечественная война, на которой погиб его отец, офицер морской пехоты. В 1942 году 14-летний Пикуль добился поступления в школу юнг, что находилась на Соловецких островах. А в 1943 году он уже служил на эскадренном эсминце «Грозный», воевавшего в составе Северного флота.

Наравне со взрослыми Валентин нёс изнурительные 12-часовые вахты, сутками не снимая коченеющего на морозе бушлата, участвуя в уничтожении германских подводных лодок, в отражении атак вражеских самолётов и сопровождая морские конвои союзников… В 1945 году ему исполнилось 17 лет, а он уже был настоящим ветераном, с рано поседевшей головой и боевыми наградами на флотском мундире.

Многие фронтовики не выдержали испытаний мирного времени. Уйдя на фронт зачастую прямо со школьной скамьи, они вернулись домой, не имея ни профессии, ни образования. Они так и не нашли себе применения, заглушая свои проблемы водкой. Но другие, которые были покрепче, показали всем свою настоящую цену! Среди последних оказался и бывший юнга Пикуль. Ему после демобилизации пришлось заниматься самой разнообразной работой – служить ночным сторожем, трудиться разнорабочим на стройках. А всё свободное время он проводил в ленинградских библиотеках.
Многие годы спустя он рассказывал, что тогда пытался найти в книгах правду о прошедшей войне, так сильно повлиявшей на его судьбу. Но в 40-50 годы страна только залечивала раны и ещё по-настоящему не осмыслила военную трагедию.

Тогда Пикуль попытался писать сам. Пройдя сквозь многочисленные инстанции, он опубликовал свой первый роман «Океанский патруль», который сам потом признал своей слабейшей вещью. Пытался создавать и другие произведения на военную тему, но их он даже не доносил до журнальных редакций, бросая всё написанное в печку. Забегая вперёд скажем, что он всё же создал несколько романов о войне. Но они не стали его лучшими произведениями. Самым удачным из них, на мой взгляд, стал роман «Реквием каравану PQ-17», где рассказывается о гибели союзного морского конвоя в водах Северной Атлантики летом 1942 года…

Настоящим же призванием Пикуля стали исторические романы. Историей он увлёкся во времена библиотечного самообразования. Он проштудировал множество научных трудов и первоисточников. И когда в 1960 году в стране вышла книга известного советского журналиста-исследователя Сергея Смирнова «Брестская крепость», где нам впервые открыли имена и подвиг тех, кто защищал её, то Пикуль сразу вспомнил, что однажды ему попался похожий исторический эпизод, относящийся к далёким годам русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Так и родилась идея романа «Баязет»…

…Где-то в глубине кавказских гор затерялась крепость Баязет, занятая русскими войсками. Во время турецкого контрнаступления крепость была окружена, а гарнизону предложили сдаться. Русские отказались, и началась долгая осада. Главная драма заключалась в том, что российское высшее командование забыло о своих солдатах — какой-то многомудрый воинский начальник, видимо, посчитав, что турки уже взяли Баязет, взял и вычеркнул гарнизон из списков действующих частей.

Несмотря на страшные испытания, когда осаждённым приходилось за неимением медикаментов добивать своих тяжело раненых, а ради утоления жажды пить собственную мочу, турки так и не взяли крепость. Защитникам чудом удалось сообщить о себе в ставку верховного командования. Пришла помощь, и осада в конце концов была снята. В России защитников Баязета поначалу чествовали как героев. Но затем победные страсти как-то незаметно поутихли, на тему Баязета было наложено своеобразное табу, а сам эпизод осады был отодвинут на исторические задворки. Уж больно не красил случай с Баязетом царских генералов, по собственному головотяпству бросивших гарнизон на произвол судьбы!
И много лет спустя история осады крепости практически не упоминалась даже в специальных научных трудах. Мало того, не все военные историки знали нюансы той трагической эпопеи…

И впервые об этом славном подвиге русских солдат и офицеров широкой российской публике сообщил именно писатель Валентин Пикуль, опубликовавшего роман в 1961 году. Именно с этого романа, в котором действовали реальные исторические лица, и началась слава Пикуля как лучшего писателя России, строившего свои произведения на исторических темах.

Написал свой роман Пикуль на одном дыхании. Читатель оценил это и встретил роман с восторгом — о Пикуле заговорили как о новой восходящей писательской звезде. И он оправдал эти надежды.

Вкалывал как проклятый

В течение 60-80-х годов Пикуль становится популярнейшим писателем. Из-под его пера один за другим выходили блестящие романы: «Слово и дело», «Пером и шпагой», «Фаворит» (XVIII век); «Крейсера», «Три возраста Окини-сан», «Богатство», «Каторга» (время русско-японской войны); «Битва железных канцлеров», «Моонзунд», «Честь имею» (эпоха конца XIX, начала XX века)… Его книги невозможно было достать, читатели давали их друг другу порой только на одну ночь. А каждое его новое произведение вызывало горячее обсуждение в обществе, жаждущем правды о своей дореволюционной истории.

В чём же был секрет такой чрезвычайной популярности? Сам писатель объяснял этот феномен следующим образом:

«К великому сожалению, у нас плохо знают родную историю. Порой мы знаем историю древних греков или римлян лучше, чем своё прошлое. Я уверен: будь у нас лучше поставлено историческое образование, не было бы такого интереса к моим романам».

Да, если вспомнить то, что нам порой преподавали в советской средней школе (впрочем, с этим дело и сейчас обстоит не лучше), то становится понятным, почему кроме отвращения историческая наука ничего другого не могла привить. Прошлое Отечества представлялась сплошной «классовой борьбой между угнетателями и угнетёнными», со сплошными дураками-царями, а Россия — некой «тюрьмой народов». Кроме того, искусственно навязывались тошнотворные комментарии классиков марксизма-ленинизма, на деле очень смутно представлявших себе исторический процесс в России.

А «придворные» писатели создавали соответствующие исторические художественные произведения, полные партийного вранья и фактических несуразиц…
Пикуль же показал нам иную Россию, величественную державу, которую строили умные и энергичные правители, полководцы, купцы, священнослужители, учёные, крестьяне. Оказалось, что дореволюционной историей можно было по-настоящему гордиться.

Подкупали и личности героев его произведений. Перед нами вставали не безликие истуканы, лишённые каких-либо человеческих качеств. На страницах романов действовали живые люди со всеми присущими человеку слабостями и достоинствами. В мирные будни герой мог быть пьяницей и картёжником, а в трудные минуты совершал настоящие подвиги (яркий пример — герой «Баязета» поручик Карабанов).

Ещё успех произведений Пикуля можно объяснить адской работоспособностью писателя. Для него написание книги было настоящим производственным процессом. Сначала он тщательно собирал материалы. Под рукой у него была великолепнейшая историческая библиотека, которую он собирал, начиная с 1952 года, в течение всей жизни и в которой были тома, сделавшие бы честь любому научному книгохранилищу (на покупку книг он тратил почти все свои гонорары). Затем составлялся подробнейший план произведения, с характеристиками всех персонажей. И только после этого Пикуль садился за работу. В этот момент для него не существовало ни праздничных дней, ни выходных. Несколько раз Новый год он встречал за рабочим столом, от коего писатель порой не отходил по несколько суток…

Пикуль отдавал каждому роману всю свою душу, что несомненно улавливалось читающей публикой. Как писал по этому поводу литературный критик Сергей Журавлёв:

«Его читают… Интерес к его книгам не просто огромный, а массовый, всенародный… Причём почти не приходится встречать в этом случае людей равнодушных: Пикуля либо безоговорочно принимают, или столь же безоговорочно отвергают».

Когда напала «нечистая сила»

Самое интересное заключается в том, что популярного писателя не жаловали власть предержащие. Коллеги по литературному цеху, скорее от зависти, именовали его «недоучкой», «историческим шоуменом», «квасным патриотом» и прочими весьма нелестными прозвищами. Кстати, завистники не утихают и поныне. Вот что недавно написал один такой «писатель» (не буду упоминать его фамилии):
«Пикуль брал за основу какой-нибудь фундаментальный труд, как правило, малоизвестный широкому кругу читателей, и на его основе выстраивал своё повествование. Отмечено, что в течение всей своей многолетней писательской деятельности Пикуль ни разу не работал ни в одном архиве <…> Работая над романом „Каторга“, за основу взял книгу с таким же названием, написанную русским публицистом начала ХХ века В. Дорошевичем. Новизна произведений Пикуля кажущаяся. Всё уже было рассказано до него, причём более объективно, правда, не так увлекательно, как это получалось у Пикуля».
Вот именно — не так увлекательно, как у Пикуля! А увлекательность его произведений это и есть настоящий литературный талант, коему некоторым «писателям-критикам» стоило бы поучиться у Валентина Саввича — даже сегодня!
Но вернёмся в советское время. Руководство Союза писателей полностью игнорировало Пикуля при выдвижении на соискание различных литературных премий. Говорят, что либеральные деятели, заправлявшие писательской организацией, на дух не выносили человека, который неоднократно говорил о своей любви к родному Отечеству, что с точки зрения «интеллигентного человека» было «верхом неприличия».

Именно литературные либералы всячески пытались гадить писателю-патриоту. Как свидетельствовал старый, ещё по школе юнг, друг писателя В. А. Ягодкин, во главе травли писателя стоял глава ленинградской писательской организации Даниил Гранин, который однажды вынудил Пикуля переехать из Ленинграда в Ригу. Вообще Гранин, слывущий ныне либералом, в советские годы был яростным охранителем партийных устоев и поломал не одну судьбу (например, поэта Иосифа Бродского).

Впрочем, Пикуль платил этим деятелям той же монетой, открыто называя Союз писателей сборищем бездельников, которые за государственный счёт проводят всё своё время между банкетами, торжественными заседаниями и весёлыми «творческими командировками».

В 70-е годы Пикуль написал в одном из своих писем:

«Порой не хватает дыхания, чтобы жить в полной мере и работать… Хорошо в нашей стране живётся только подонкам и диссидентам, но писатели патриотического направления осуждены быть задвинутыми на задворки литературы»…
Что же касается правителей Советского Союза, то они терпели произведения писателя, которые часто не совпадавшие с идеологией КПСС. Но иногда через подручных критиков давали понять Пикулю, что терпение правящей партии не безгранично.
Настоящая буря разразилась в 1979 году, когда Пикуль подготовил к печати роман «Нечистая сила». Книга рассказывала о последних годах Российской империи, о деградации правящего слоя, что в конце концов и привело к революционным потрясениям 1917 года. Вельможи позднебрежневской эпохи разложения КПСС тут же усмотрели в книге прямые аналогии с временем «дорогого Леонида Ильича». «Откликнулась» и советская еврейская общественность во главе с академиком Исааком Израилевичем Минцем. Евреев возмутили страницы «Нечистой силы», в которых очень неприглядно были показаны еврейские банкиры, отиравшиеся вокруг знаменитого Григория Распутина…

Пикуля стали не просто травить. Роман без ведома писателя опубликовали в очень урезанном виде. «Нечистую силу» громили со страниц всевозможных литературных журналов и партийных газет. И не только морально. В адрес Валентина Саввича стали поступать угрозы физической расправы. Его дважды сильно избивали на улице, прямо возле дома. От переживаний скончалась тяжело больная супруга писателя. Пикуль был на грани полного отчаяния и едва не свёл счёты с жизнью…
Любопытна, но к этой травле подключилась и заграница. Так, член такой одиозной организации как НТС, сын царского премьер-министра П. А. Столыпина наклепал целую рецензию под названием «Крохи правды в бочке лжи», где утверждал:

«В книге немало мест не только неверных, но и низкопробно-клеветнических, за которые в правовом государстве автор отвечал бы не перед критиками, а перед судом».
Скажу на это одно — сама рецензия Столпыпин-младшего является низкопробно-клеветнической и вообще весьма убогой по качеству приведённых аргументов против Пикуля. А в силу напыщенного, но примитивного изложения эту статью просто невозможно дочитать до конца!
Но сам факт совпадения позиций советского агитпропа и эмигрантских выкормышей весьма показателен — нашу великую страну, видимо, начали сдавать уже тогда, задолго до событий перестройки…

Пикуля тогда спасли военные в лице министра обороны маршала Дмитрия Фёдоровича Устинова и командования Балтийским флотом. Военные моряки увезли Пикуля на одну из своих островных баз, где дали ему комнату, к которой приставили охрану. Морские офицеры по первой же просьбе писателя привозили нужные ему для работы документы. Спокойная обстановка, морской климат, дружеское участие сильных, мужественных людей постепенно сняли жуткую депрессию и вернули писателю работоспособность. И снова, при активном участии главного редактора «Роман-газеты» Валерия Ганичева, стали выходить романы, коих публика ждала с прежним нетерпением. Писатель вторично женился. Супруга Антонина стала не только подругой, но и бессменным литературным секретарём Валентина Саввича.

Однако годы переживаний и смертельной борьбы с окололитературными чиновниками не прошли даром. В 1986 году Пикуля сразил первый инфаркт, а в 1990-м — второй, уже смертельный…

К сожалению, произведения Пикуля сегодня мало экранизированы. Удачно сняты только ленты по «Моонзунду», где блестяще играет Олег Меншиков, «Нечистой силе» (фильм Элема Климова «У последней черты»), сериал «Баязет»… Хотя и другие произведения так и просятся на киноэкраны — по закрученности сюжета и детективной составляющей они могут дать фору самому удачному голливудскому сценарию (например, «Честь имею» или «Каторга»).

… К чему я это всё написал? А к тому, что на следующий год Валентину Саввичу Пикулю исполнится 90 лет. Но что-то ничего не слышно ни о подготовке юбилея, ни вообще о каких-либо памятных мероприятиях. И если Россия проигнорирует этот юбилей, то тогда грош цена всем нашим патриотическим призывам — ведь речь идёт о человеке, который для воспитания этого самого патриотизма в нашей стране сделал куда как больше, чем иные государственные программы или целые партии.

Так что юбилейное поминовение Пикуля — это не просто дань памяти великому писателю, а само дело чести России!

Игорь Невский,