Отжали (3 фото)

В 2017-м SpaceX сразу захватила лидерство. Более того, к 24 августа «Роскосмос», строго говоря, совершил не 11 пусков, а всего 9 — два из них приходятся на компанию Arianespace (старт «Союза» в январе и мае состоялся с космодрома Куру во Французской Гвиане). То есть в январе Россия, в отличие от SpaceX, вообще не запустила ни одного носителя, хотя госкорпорация и частная компания находились в сходных условиях после аварий своих носителей в 2016 году.

Всего по состоянию на тот же день 24 августа больше всего (23 процента) мировых пусков пришлось на Falcon 9, второе место у «Союзов» (17 процентов), третье (12 процентов) — у китайского носителя Long March. Четвертое, пятое и шестое места (по 8 процентов) делят американская Atlas 5 (с российским двигателем РД-180), японская H-2 и европейская Ariane 5. Седьмой результат (6 процентов) — у индийских носителей GSLV (Geosynchronous Satellite Launch Vehicle) и PSLV (Polar Satellite Launch Vehicle). Российский «Протон» и европейская Vega (по 4 процента) в 2017 году запускались слишком мало — пока только по два раза.

Статистика неутешительная: 33 процента всех пусков, произведенных в мире к 24 августа 2017 года, выполнены США, 21 процент — Россией, 15 процентов — Китаем, 12 процентов — Европой и 10 процентов — Японией. Индия с 8 процентами пока занимает шестое место. Все пуски, кроме двух китайских и одного японского, были успешными.

Как правило, старты российских ракет сдвигаются к концу года — и можно было бы допустить, что к концу 2017-го «Роскосмос» догонит SpaceX. Однако это не так, ситуацию не исправят и два планируемых старта с Восточного — третьего национального космодрома (после расположенного в Казахстане Байконура и военного Плесецка). До конца 2017 года «Роскосмос» и SpaceX планируют осуществить еще по 11 пусков.

SpaceX намерена по итогам 2017 года занять 45 процентов мирового рынка коммерческих пусков (у ЕС останется около 40 процентов, у России — всего 15), а в 2018-м нарастить свою долю до 60-65 процентов (ЕС отводится 30 процентов, России — менее 10). Судя по всему, американцам это удастся. А ведь в 2013 году ситуация была диаметрально противоположной: SpaceX контролировала 10 процентов мирового рынка коммерческих пусков, Россия — 60 процентов, а ЕС — в три раза меньше. «SpaceX вернул этот многомиллиардный рынок Соединенным Штатам», — констатировал старший вице-президент SpaceX Тим Хьюз, выступая на слушаниях в подкомиссии сената США.

Согласно данным, приводимым отделом коммерческих космических перевозок Федерального управления гражданской авиации США, общий доход от коммерческих пусковых услуг в 2016 году составил 2,5 миллиарда долларов, что на 300 миллионов больше, чем в 2015-м. США осуществили 11 коммерческих пусков, ЕС — восемь, Россия — всего два. Больше всего заработали США (1,185 миллиарда долларов) и ЕС (1,152 миллиарда). России в прошлом году коммерческие пуски принесли лишь 130 миллионов долларов. SpaceX досталось шесть коммерческих пусков, на которых компания заработала втрое больше, чем «Роскосмос».

SpaceX опережает «Роскосмос» не только по формальному показателю количества пусков, но и по качеству и структуре портфеля заказов. Из 11 пусков российских ракет в 2017 году три проведены в интересах военных, четыре — для Международной космической станции, два пуска приходятся на Arianespace, в результате одного старта на орбиту выведен российский спутник дистанционного зондирования Земли («Канопус-В-ИК»). Коммерческий пуск был произведен всего один раз — в интересах американского заказчика (оператора EchoStar).

А SpaceX в 2017 году для НАСА запустила три грузовика Dragon и для военных — аппарат NROL-76 (National Reconnaissance Office). Остальные восемь пусков были исключительно коммерческими, в том числе в интересах иностранных заказчиков (из Люксембурга, Великобритании, Болгарии и Тайваня). К концу 2017-го разрыв между числом коммерческих и остальных (гражданских и военных) стартов между SpaceX и «Роскосмосом» только увеличится.
«Роскосмос» же фактически запускает носители только в интересах министерства обороны и для Международной космической станции.

В России два производителя космических ракет — московский Центр Хруничева и самарский «Прогресс». Первый специализируется на тяжелых носителях «Протон», второй — на ракетах среднего класса «Союз». В Центре Хруничева работают около 40 тысяч человек, в «Прогрессе» — в два раза меньше. Сборка ракет «Ангара», которые должны заменить «Протоны», будет осуществляться в «Полете» — омском филиале Центра Хруничева, но вряд ли новые носители станут дешевле и заинтересуют иностранных заказчиков.

В самарском «Прогрессе» ситуация получше, ракеты пока пользуются популярностью и запускаются с четырех космодромов в трех странах мира. В планах — производство новой ракеты «Союз-5».

По сравнению с российскими предприятиями показатели SpaceX не могут не удивлять. В компании, основанной в 2002 году, трудится менее пяти тысяч человек, ее рыночная капитализация оценивается в 21 миллиард долларов. В отличие от Центра Хруничева и «Прогресса» SpaceX сама разрабатывает и производит двигатели для своих ракет, а не покупает их у «Энергомаша». Более того, американская компания создает космические грузовики Dragon и планирует запустить пилотируемый корабль Dragon 2 — с технологической точки зрения это несравнимо более сложная задача, чем сборка «Прогрессом» спутников «Ресурс» и выпуск одноразовых шприцов. Модуль «Наука», предназначенный для Международной космической станции, — серьезная разработка, однако сроки его подготовки к запуску (около 20 лет) позволяют сделать вывод о том, что технология создания подобных орбитальных блоков Центром Хруничева утрачена.

Одной из ключевых особенностей SpaceX, как любой высокотехнологичной компании, считается большая доля научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, результаты которых в случае экономической целесообразности немедленно внедряются в производство и находят свое место на рынке.

Вывод: уже звучат тревожные нотки надвигающей угрозе «Роскосмосу» со стороны SpaceX и утверждать, что Илон Маск просто сотрясает воздух уже глупо и непростительно. Предложенная Маском концепция освоения Красной планеты станет уже более реальной и близкой.