Геннадий Шпаликов (2 фото + 1 видео)

Геннадий Шпаликов родился 6 сентября 1937 года в карельском городе Сегежа. Отец - Фёдор Григорьевич Шпаликов, военный инженер, строил бумажно-целлюлозный комбинат в городе Сегежа, погиб в 1944 году при освобождении Польши (по другим сведениям, пропал без вести 29 января 1945 года в Германии). Мать - Людмила Никифоровна, сестра генерала Семёна Никифоровича Перевёрткина. В июле 1955 года окончил Киевское суворовское военное училище, куда был направлен в 1947 году военкоматом Ленинградского района. Там же, в училище, начал писать стихи и рассказы. Затем поступил в Московское высшее военное командное училище. Спустя год, во время учений, он повредил ногу (мениск колена) и был комиссован. С 1956 по 1961 год обучался во ВГИКе на сценарном факультете. На параллельных курсах учились Андрей Тарковский и Андрей Кончаловский, с которыми у него сложилась общая компания. Первая крупная работа — кинофильм «Застава Ильича» режиссёра Марлена Хуциева. Сценарий Шпаликов писал, будучи студентом последнего курса. Никита Хрущёв, посмотрев картину, сравнил её с идеологической диверсией, попеняв на то, что «три парня и девушка шляются по городу и ничего не делают». Фильм подвергли цензуре, был исключён ряд сцен, от сценария потребовали многочисленных правок и доработок. На одном из худсоветов Шпаликов не выдержал и выступил с резкой критикой цензурных ограничений. Переписывать сценарий он не хотел, часто пропадал днями и неделями, что ещё больше тормозило выпуск картины. В 1965 году фильм всё же вышел на экраны в сокращённом варианте и был подвергнут обструкции со стороны кинокритиков — создателей обвиняли в подражательстве, поверхностности и прочем.

В 1962 году его пригласил Георгий Данелия для работы над фильмом «Я шагаю по Москве». По воспоминаниям Данелии, худсовет изначально не хотел утверждать сценарий по тем же причинам, что и «Заставу Ильича» — в нём тоже три парня и девушка «шлялись и ничего не делали». Но после того, как режиссёр, минуя все инстанции, отнёс сценарий первому заместителю председателя Госкино Владимиру Баскакову и заверил его, что никакой «фиги в кармане» в нём нет, работа пошла «легко, быстро и весело». Правда, худсовет отказывался принимать финальный вариант сценария под предлогом «непонятно о чём фильм». Поэтому Шпаликову и Данелии пришлось срочно придумывать сцену «со смыслом» (ею стал эпизод с полотёром в исполении Владимира Басова, в котором они подспудно высмеяли членов худсовета), а также новый жанр «лирической комедии». Выйдя на экраны, картина сразу же полюбилась зрителям. Популярной стала песня из финала фильма со словами: «А я иду, шагаю по Москве...» - по свидетельству очевидцев, написанная Шпаликовым прямо на съёмочной площадке. В 1966 году на экраны страны вышел фильм «Долгая счастливая жизнь» — как оказалось впоследствии, единственная режиссёрская работа Шпаликова. Главные роли в фильме исполнили Кирилл Лавров и Инна Гулая, для которой эта роль и писалась. По отзывам, заключительной сценой картины был потрясён Микеланджело Антониони (поэт «отчуждения и некоммуникабельности»), увидевший в ней понятное и лаконичное выражение «некоммуникабельности чувств». На Международном фестивале авторского кино в Бергамо фильм получил главный приз. В СССР картина прошла малозамеченной. В том же 1966 году вышел в прокат фильм «Я родом из детства» режиссёра Виктора Турова по сценарию Шпаликова, считающийся белорусскими критиками лучшей картиной, созданной за всю историю белорусского кино. Затем у Шпаликова начался период творческой невостребованности. Из многочисленных его сценариев, написанных до начала 1970-х годов, оказались экранизированными лишь два мультипликационных фильма — «Жил-был Козявин» (1966) и «Стеклянная гармоника» (1968). Семья Шпаликовых существовала на зарплату, которую Инна Гулая получала в Театре-студии киноактёра, но несмотря на это Шпаликов помогал деньгами своему другу Виктору Некрасову, которого в конце 1960-х годов перестали печатать. На фоне этих жизненных проблем обострилась склонность Шпаликова к алкоголю. По свидетельству друзей, писатель мог запросто работать пьяным, и потому уже даже не пытался перестать употреблять алкоголь. Литературоведы также отмечают высокий уровень его произведений в 1970-е годы: в них звучит яркая индивидуальная тема хороших, но невыносимых друг для друга людей. Сам Шпаликов ушёл из дома, перебивался временным жильём у друзей и знакомых. В 1971 году вышел снятый Ларисой Шепитько фильм «Ты и я», в сценарии которого Шпаликов подвёл черту под шестидесятничеством, констатируя крах прежних иллюзий этого поколения. Фильм был отмечен наградой молодёжной программы на Венецианском кинофестивале, но стал худшим по посещаемости в СССР. В 1971 году неудачным оказался фильм Сергея Урусевского «Пой песню, поэт» по шпаликовскому сценарию. Председатель Госкино Ф. Т. Ермаш назначил картине тираж 16 копий, что сделало чрезвычайно низким гонорар сценариста Шпаликова, надеявшегося расплатиться с долгами за счёт потиражных выплат. В последние годы жизни Шпаликов работал над романом, завершить который не успел, хотя по дошедшим фрагментам можно ощутить масштабность авторского замысла.

Самоубийство Геннадия Шпаликова

В 1970-е годы в письмах и дневниках писателя настойчиво звучит тема подведения итогов: «Успел я мало. Думал иной раз хорошо, но думать — не исполнить. Я мог сделать больше, чем успел». Незадолго перед смертью от него ушла жена Инна Гулая, которая, устав бороться с пьянством мужа, уже просто опасалась за судьбу дочери. Родные и близкие Шпаликова немедленно обвинили её в том, что она подтолкнула бывшего мужа к самоубийству. Это, по словам матери Инны, привело к депрессиям, алкоголизму, потере работы и, в конечном итоге, к гибели самой актрисы, которую некоторые также считают самоубийством. В 1974 году Геннадий Шпаликов покончил собой — повесился в Доме творчества писателей (по другим сведениям, на одной из дач в Переделкине). Рядом нашли предсмертную записку: «Вовсе это не малодушие, — не могу я с вами больше жить. Не грустите. Устал я от вас. Даша, помни. Шпаликов». Также в его доме было обнаружено последнее стихотворение, которое также часто называют его завещанием родным: Не прикидываясь, а прикидывая, Не прикидывая ничего, Покидаю вас и покидываю, Дорогие мои, всего! Все прощание — в одиночку, Напоследок — не верещать. Завещаю вам только дочку — Больше нечего завещать. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище (уч. 34).