Ольге Остроумовой 21.09.2017 исполнилось 70: от Жени Комельковой до «мощной старухи» (4 фото + 1 видео)
Ольга Остроумова — не просто актриса и даже не просто жена Валентина Гафта. Мы помним ее как золотоволосую красавицу Женьку Комелькову из культового фильма Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие». В день юбилея многие СМИ наверняка назовут ее секс-символом. Но это определение ей, конечно, совершенно не подходит. Как справедливо заметил критик Валентин Курбатов, «она принадлежит поколению с прививкой благородства, носителям настоящего русского характера. Таким актрисам надо кланяться в ноги и благодарить за то, что они сохранили в себе ту настоящую русскость, утрачиваемую нами сегодня».
Строгая, но внимательная в беседе, мудрая, не злословящая относительно «террариума единомышленников» (как называют знающие люди театральный коллектив). Спрашиваешь, как будете отмечать юбилей, — огорчается.
Ну почему сегодня всех интересует, как ты живешь, какая у тебя квартира, что ты ешь, как ты ешь? В Театре Моссовета я в день рождения играю «Римскую комедию». Потом будут у меня и стол, и гости... Но не это важно. Правда, не это.
На вопрос: «А что тогда?» — отвечает:
— Я поняла, как важно уметь радоваться маленьким вещам. Не ждать чего-то сверхъестественного, а любить то, что есть. Солнце взошло — это уже чудо. Живы любимые — это чудо. Если уметь радоваться, тогда от беды и от случайности, несчастья не упадешь. Выстоишь.
И вдруг, услышав вопрос о природе знаменитого остроумовского оптимизма, о котором знают все, кто хотя бы чуть-чуть знаком с ней, — снова грустнеет: «Оптимизм мой, мусечка, на исходе. Совсем мало его осталось. Почему? Время такое. Какое? Идиотское».
Странно слышать. Очевидно, есть тому причины. И уход любимого режиссера Павла Хомского. И неопределенность в Театре Моссовета, где долгое время служит актриса. И страх за судьбу русского психологического театра. Не раз (правда, не называя фамилий) она говорила, как не любит режиссерские выкрутасы, когда режиссер выпячивает себя ради эпатажа, а не ради идеи.
Сейчас актриса находится в Благовещенске, где проходит фестиваль кино и театра «Амурская осень». При полном аншлаге актриса провела творческий вечер. И даже пела любимую «Летят утки»: «Как-то с возрастом становишься ближе к людям, к народной песне».
Она и сама такая: настоящая, народная. Не стесняется признаться:
Ужасно боюсь этих всяких вечеров. Легче спектакль сыграть. Я там защищена режиссером, актером, костюмом... А здесь — как голая...
Ей чужда публичность, повышенное внимание. Она часто говорит: «По мне — лучше бы меня просто не замечали» — и приводит в пример Вертинского, мазавшего лицо белилами и добившегося полной неузнаваемости вне сцены. Потому, наверное, лучшей работой считает не Женьку в «Зорях...», а, например, рвущую душу Анфису из спектакля «Вдовий пароход» или Василису из «Василия и Василисы» по рассказу Валентина Распутина.
Сцену, в которой Василиса, ловко орудуя ухватом, обезвреживает пьяницу-мужа, пригвоздив его к полу, крутят на экранах ТВ часто. А вот сам фильм — жемчужина нашего кинематографа — прошел в 80-е тихо и незаметно. Лента поднимает популярную нынче проблему домашнего насилия, но дает немодный сегодня ответ. Правозащитники бы взвыли.
Кто видел — понимает: Остроумова совершила подвиг. Совсем молодая — едва за 30 — сыграла всю жизнь русской женщины от 17 до 70 лет. И не просто сыграла, потому что игры в фильме и не было, а раскрыла невероятной силы русский характер: сложный, непонятный, настоящий, да еще воплощенный Распутиным. Чтобы понять русскую женщину, японская переводчица Распутина приняла христианство... Стоит ли сомневаться — роль удалась Остроумовой по праву происхождения и той самой прививки, о которой говорил Курбатов.
Когда-то, как вспоминает Остроумова, история Василисы не давала покоя.
Я ложилась спать, и мне снились сны про Василису. Я готовила еду и думала о Василисе. И в итоге поняла. Простить даже самый чудовищный проступок — всегда выше, чем не простить.
Критик Лев Аннинский сказал: «У нашего поколения "спасенышей", детей, родившихся в войну и послевоенные годы, — особое ощущение судьбы. Ты не понимаешь умом, но чувствуешь ее руку, чувствуешь, что так надо».
Можно себе представить, как она ошарашила родителей, когда из Куйбышева (куда переехала семья), без связей, знакомств и перспектив отправилась поступать в ГИТИС. Долгое время она и сама не понимала до конца смысл поступка. Сомнений прибавляло и то, что голос не соответствует внешности (слишком высокий, и, чтобы исправить несоответствие, актриса даже начала курить). Но даже после успеха в «Доживем до понедельника» и «А зори здесь тихие» продолжала сомневаться. Всякий раз вздрагивала и удивлялась, когда ее, уже сыгравшую в знаменитых лентах, узнавали на улицах: «Неужели меня знают?»