Психосоматика аллергии: когда аллергия имеет эмоциональную причину? (5 фото)

Разбор реальных случаев лечения аллергии гипнозом из книги Л. Лекрона "Добрая сила. Самогипноз". Аллергия в части случаев это чистая психосоматика, от силы 5-10%, то есть причины болезни скроются в психике. А причин может множество, от травм в детстве до защитной реакции организма.

ЭМОЦИОНАЛЬНО ОБУСЛОВЛЕННЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ И СЕМЬ ОСНОВНЫХ ФАКТОРОВ ИХ ПОЯВЛЕНИЯ.

Дурные привычки и черты характера, странности в поведении и все разнообразие эмоционально обусловленных нарушений могут быть вызваны различными причинами; на семи основных факторах мы остановимся подробнее.

1. Конфликт. Фрейд называл его «общим знаменателем психопатологии». Основа любого конфликта — неразрешимое подчас противоречие между нашими нуждами, желаниями, мечтами и многочисленными запретами, которые налагаются на наше поведение общественно-социальным укладом и сознательными установками. Не стоит и говорить, наверное, о том, что одним из основных источников конфликта является секс.

Конфликт — явление неприятное, всегда связанное с чувствами вины, и поэтому мы, не задумываясь, «избавляемся» от него, выталкиваем его из сферы сознательного вглубь — туда, где живут уже подавленные в разное время агрессивность, злоба, болезненные воспоминания. Эмоциональные «занозы» эти не исчезают, они продолжают тайно мстить нам, отравляя жизнь болезнями, об истинных причинах которых мы часто и не подозреваем.

Средства самотерапии позволяют нам проникнуть в глубь подсознания, выявить и обезвредить очаги подавленных эмоций. В редчайших случаях механизм сопротивления оказывается сильнее — тогда, конечно, без помощи квалифицированного специалиста вам не обойтись. Чаще конфликт бывает не подавлен вообще или «плавает» у самой поверхности — то есть может быть легко устранен. Прежде чем рассмотреть последовательно каждый из шести остальных факторов появления эмоционально обусловленных заболеваний, давайте сначала их перечислим. Итак, это: мотивация, эффект внушения, элементы «органической речи», идентификация, мазохизм и болезненный опыт прошлого.

Иногда в основе того или иного нарушения обнаруживается не одна причина, а несколько.

2. Мотивация. Выявить причину заболевания — значит понять ту скрытую цель, которую подсознание «за наш счет» пытается достичь. Если человек, скажем, страдает от невротической потребности во внимании окружающих, здоровье его всегда в опасности: совершенно очевидно, что любая болезнь для него — простейшее средство удовлетворения этой потребности. Часто к этой бессознательной уловке прибегают дети, испытывающие недостаток родительской ласки; о том, какое счастье для них пропустить недельку школьных занятий, не стоит и говорить.

Барбара Ф., 21 года (образование — среднее), вышла замуж за блестящего во всех отношениях молодого человека, выпускника престижного колледжа.

Четыре месяца девушку непрерывно мучили головные боли; лекарства почти не помогали. Семейный врач провел тщательное обследование (включавшее в себя неврологические тесты) и, не обнаружив никаких органических нарушений, направил пациентку ко мне. Идеомоторный опрос показал, что Барбара — девушка крайне беспокойная, застенчивая и мнительная — использовала головную боль исключительно как способ заручиться сочувствием и поддержкой — отчасти родителей, но в основном мужа, в отношении которого у нее развился острый комплекс неполноценности. Пришлось посоветовать Барбаре побольше интересоваться делами молодого человека, вникнуть в круг его интересов, постоянно читать, чтобы хоть как-то сгладить разницу в образовании. К счастью, сам супруг не давал ни малейшего повода усомниться в его искренних и самых горячих чувствах. Стоило только девушке в полной мере осознать скрытые мотивы своей болезни, как боль прошла, и очень быстро.

Мотив самозащиты чаще других обнаруживается в основе эмоционально обусловленных нарушений; собственно говоря, и Барбара Ф. использовала болезненный симптом в качестве своего рода психологического щита. В ходе самоисследования крайне важно установить, от чего именно «спасает» вас болезнь: одни защищаются таким образом от вполне конкретных проблем, другие — просто бегут от реальности.

Мигрень, как уже отмечалось, «вырастает» в основном на почве агрессивной озлобленности и фрустраций, причем боль в этом случае не только является следствием жестокого подавления «запретных» чувств, но служит и средством самонаказания за них же. Та же эмоциональная подоплека прослеживается и в основе некоторых других заболеваний. Артрит, например, часто выполняет функцию последнего тормоза, служит физическим препятствием перед возможным «запуском» скрытых в подсознании «снарядов» скопившегося гнева.

Иной тип мотивации проявил себя в случае с мистером Г., бизнесменом, который лишился вдруг голоса (в медицине это явление называется афонией). Обследовав связки, лечащий врач не нашел никаких физических отклонений; более того, под гипнозом мистер Г. заговорил легко и свободно, что, конечно же, послужило веским основанием для того, чтобы заподозрить тут некий психологический казус. К счастью, очень скоро пациент и сам смог рассказать о своих бедах.

Бизнес мистера Г. процветал: всего лишь за год объем продукции, выпускаемой его предприятием, вырос более чем вдвое. Но недостаток капиталовложений вынудил его набрать кредитов на покупку сырья и... сделал практически неплатежеспособным. Разумеется, всего через несколько месяцев рост прибыли погасил бы задолженность, но... кредиторы все как один решили вдруг, что не могут более ждать ни минуты. Все они в основном представляли местные фирмы, и потому телефон в кабинете мистера Г. не умолкал ни на минуту. Подсознание выбрало из всех возможных решений одно: потерю голоса; болезнь не мешала моему пациенту руководить своим предприятием, но зато избавляла его от телефонных объяснений!

Я посоветовал мистеру Г. отправить каждому из его кредиторов по письму с обещанием вернуть долги в течение 3 — 4 месяцев, подкрепленным финансовой гарантией. Сделав это, он тут же обрел голос!

Одно из самых распространенных невротических расстройств называется истерией. Не следует путать ее с истерикой: это не просто бурная эмоциональная реакция, но психическое заболевание, чреватое серьезными осложнениями, такими, например, как паралич или функциональная слепота. Истерические симптомы такого рода, разумеется, нельзя уже считать органическими. Мотивы их, в общем, сходны: паралич чаще всего «помогает» избежать какой-нибудь неприятности или, наоборот, «мешает» совершить какую-нибудь хулиганскую выходку. Функциональная слепота либо развивается вследствие какого-то страшного зрелища, вызвавшего у человека, помимо всего прочего, чувство вины и раскаяния, либо опять-таки «помогает» не видеть того, чего видеть не хочется. Заболевания такого типа принято называть симптомами замещения; в более обыденных своих формах явление это достаточно распространено.

3. Эффект внушения. Внушаемость — неотъемлемое свойство человеческого сознания, без которого невозможными стали бы процессы познания и обучения. Многократное повторение внедряемой идеи, как мы уже знаем, усиливает эффект внушения, на чем основан, кстати, главный наш воспитательный принцип: родители своему ребенку вдалбливают прописные истины до тех пор, пока он многие важные вещи не начинает выполнять автоматически. Такой подход имеет, однако, и свою обратную сторону: если, скажем, неуспевающему школьнику повторять раз за разом: «Ну ты и болван. Ни черта-то тебе в башку не лезет!» — то внушение это будет усвоено и исполнено: тогда уж точно на образовании ребенка, независимо от его истинных способностей, можно ставить крест.

Психиатр, не знающий, что такое гипноз, не способен осознать и гигантский потенциал внушения, ту огромную роль, которую играет оно в формировании эмоционально обусловленных заболеваний. Удаление из подсознания вредных внушений, то есть своего рода дегипнотизация — одна из важнейших задач психотерапии.

Подсознание ребенка может очень легко подхватить случайную реплику и превратить ее сначала в постгипнотическое внушение, а затем и в идефикс: таким образом возникнет условный рефлекс, на основе которого может вырасти новая привычка, а то и черта характера.

Внушаемость, как было замечено, резко возрастает под воздействием сильных эмоций. Доктор Джордж Эстабрукс из Колгейтского_ университета в своей книге «Гипноз» («Даттон», Нью-Йорк) утверждает, что в момент глубокого интенсивного переживания подсознание человека действует как фонограф, механически записывая все, что происходит вокруг. Позже, в силу каких-то ассоциаций, запись в подсознании «оживает» и реализуется как самое обычное постгипнотическое внушение.

Приведу небольшой пример. На курсах гипнотерапии в Мехико-Сити был проведен любопытный демонстрационный сеанс. На сцену вышла доктор Р., сорокалетняя женщина-врач, с детства страдавшая хронической диареей; никакие лекарства ей не помогали.

Под гипнозом выяснилась причина — острое желудочно-кишечное заболевание, перенесенное в возрасте полутора лет. Положение девочки одно время казалось столь безнадежным, что отчаявшиеся родители даже закупили уже участок на кладбище.

Повинуясь внушению, доктор Р. осуществила частичную возрастную регрессию, самостоятельно выявила в памяти ключевой момент, пережила его вновь всеми пятью чувствами и, возвратившись в настоящее, рассказала присутствующим о своих впечатлениях.

... Она почувствовала себя на руках у матери, ощутила страшную слабость и тошноту, услышала, как плачут ее родители. Внезапно на этом фоне мужской голос произнес по-испански: «Нет, это у нее уже не пройдет». Оказалось, доктор таким образом решил сообщить несчастным людям о том, что дочь их обречена. На вопрос оператора о том, эта ли реплика послужила причиной хронического кишечного расстройства, единственного симптома, который в детском сознании был связан с болезнью, доктор Р. движением пальца ответила: «Да».— «Теперь, когда вы узнали об этом, когда вы поняли, почему всю жизнь вас преследует то, что осталось в наследство от детской болезни, сможете ли вы отказаться от своего симптома и выздороветь наконец окончательно?» — продолжал оператор. Ответ был утвердительным.

Когда шесть месяцев спустя я случайно повстречал доктора Р., она была совершенно здорова: расстройство прекратилось сразу же, в тот самый день.

Между тем возникает вопрос: как мог младенец, еще не владевший речью, понять слова, сказанные доктором? Согласно одному из возможных объяснений подсознание девочки просто записало в себе все происходившее вокруг как набор звуков и образов, а позже, «проявив» идею, выполнило ее как постгипнотическое внушение.

Пациенты, регрессирующие под гипнозом, чтобы заново пережить какой-то момент своего далекого прошлого, обычно утверждают, что отчетливо «слышат» все говорившееся вокруг них. Труднее всего, конечно же, представить научное тому доказательство: где действительно гарантия, что все это не просто слуховые галлюцинации? Что ж, воспоминания доктора Р. были, очевидно, вполне реальны: в противном случае механизм регрессии попросту не сработал бы.

Та же самая фраза: «Нет, у нее это уже не пройдет» — на долгие годы расстроила здоровье другой моей пациентки, женщины средних лет, всю жизнь страдавшей мучительным кашлем. С помощью идеомоторного опроса удалось выяснить, что в четырехлетнем возрасте девочка перенесла коклюш и получила осложнение, настолько тяжелое, что врач счел нужным предупредить родителей о возможном летальном исходе. Девочка выжила и выздоровела, но злосчастная фраза: «Нет, у нее это уже не пройдет» — «зацепила» собою внешний симптом болезни, кашель, и протащила его через всю жизнь.

Более чем своеобразную роль сыграл эффект внушения в жизни одной очень привлекательной молодой особы. В ходе гипнотерапии она осуществила частичную возрастную регрессию с тем, чтобы вновь испытать крайне неприятное переживание десятилетнего возраста. «Не смей больше говорить «нет»! — кричала разъяренная мать, избивая ребенка. — Чтоб я больше не слышала от тебя этого слова!»

«Если б вы только знали, как мне бывало стыдно: ни разу в жизни я не нашла в себе силы, чтобы хоть кому-нибудь отказать,— призналась она чуть позже.— Сколько же я наделала глупостей, и все из-за этого проклятого слова «нет». Выговорить его у меня просто язык не поворачивался!»

Ни хирурги, ни анестезиологи в большинстве своем даже не подозревают о том, что «внутренний разум» человека, находящегося без сознания (неважно, от удара ли по голове или под действием наркотического средства), воспринимает абсолютно все, что происходит вокруг. На это не раз обращали наше внимание выдающиеся специалисты — гинеколог доктор Чик и анестезиолог доктор Л.С.Вулф. Доказательство тому всегда можно получить под гипнозом: возвращаясь мысленно к моменту операций, бывший пациент с большой точностью и нередко к изумлению присутствующих врачей-очевидцев воспроизводит все происходившее в операционной, пока он был без сознания. В такие моменты подсознание как раз и схватывает разного рода неосторожные реплики, превращая их затем в негативные внушения. Некоторые из них действуют мгновенно и самым роковым образом: по мнению Вулфа, смерть на операционном столе от внушения — дело обыденное. Достаточно лишь хирургу бросить невзначай ассистенту: «Злокачественная, никаких шансов...»

Грамотный специалист будет не только крайне осторожен в разговорах во время операции, но и приободрит лежащего без сознания пациента, пожелает ему скорейшего выздоровления, предотвратит внушением приступ тошноты, снимет вероятность послеоперационного шока.

Тридцатилетний Ричард С. пришел ко мне после годового курса психоанализа, не принесшего никаких результатов. Выяснилось, что долгие годы его мучает ненависть... к собственному отцу! Совершенно не понимаю, что со мной происходит,— признался Ричард.— Отец мой по профессии врач, всегда был очень добр ко мне, если изредка и наказывал, то всегда задело. Я испытываю к нему огромную нежность и... ненавижу одновременно! Просто какое-то раздвоение личности...

«Нащупав» с помощью идеомоторного опроса событие, послужившее причиной столь странного отношения к близкому человеку, я ввел Ричарда в гипнотический транс и перенес его внушением в прошлое, к восемнадцатилетнему возрасту — именно тогда молодому человеку пришлось перенести операцию по удалению миндалин. Ричард был уже под наркозом, когда, по его словам, неожиданно в кабинете появился отец... Странно,— пробормотал мой пациент в трансе,— я и не знал, что он был тогда рядом, но... Я слышу его голос. Он говорит... Он называет меня «ублюдком»! Ах, вот в чем дело... Действительно, иногда я над этим задумывался: родной ли он мне отец?..

Я предложил Ричарду вернуться чуть-чуть назад и внимательнее прислушаться к голосу отца. Ну да, все правильно, он говорит мне: «Ублюдок ты, ублюдок и больше никто!» Впрочем, нет, не мне, а доктору Джемисону. Тот выгоняет его из кабинета, а отец сердится и ругается на чем свет стоит. А вообще-то с Джемисоном они давние друзья... Итак, отец в операционной называл «ублюдком» не вас. Теперь вы в полной мере осознаете свою ошибку. Понимаете ли вы, что не должны его ненавидеть? Что он заслуживает лишь самых добрых чувств? Ну конечно. Теперь мне все ясно. Он имел в виду совсем не меня. Как я рад, что узнал об этом.

Случилось так, что в ту самую минуту за Ричардом зашел отец, и я попросил его вспомнить о том, что происходило тогда в операционной. Доктор подтвердил рассказ сына слово в слово, рассказал о том, как действительно страшно рассердился на приятеля, вытолкавшего его за порог. Вскоре после операции поведение молодого человека странно переменилось; отец долго мучился догадками, но понять причин неожиданного разлада так и не смог. Беседа наша положила конец всем неприятностям: ни намека на какую-то трещину в их взаимоотношениях, насколько мне известно, больше не возникало.

4. Элементы «органической речи». Так называют психиатры те стандартные фразы, которыми жалуемся мы друг другу на всяческие неприятности: «меня тошнит уже от...», «больно видеть...», «голова идет кругом...», «не перевариваю...», «сидит в печенках...» и так далее. Оказывается, каждую из заложенных в них идей наше подсознание может воспринять как внушение и реализовать физиологически.

У одного бизнесмена (назовем его мистером X.) с некоторых пор появился крайне неприятный привкус во рту. Он потерял аппетит, и вскоре началось быстрое истощение организма. Лечащий врач, не обнаружив отклонений органического характера, направил его ко мне.

Все началось с того дня, когда мистер X. был вызван в суд свидетелем по делу руководителя промышленной компании, с которой его собственная фирма поддерживала тесные связи. Он опасался одного-единственного вопроса: честный ответ немедленно отправил бы подсудимого за решетку, а его самого полностью разорил бы. К счастью для мистера X., вопрос этот на суде задан не был.

Заканчивая свой рассказ, пациент случайно заметил: «В общем, паршивый привкус остался у меня от этого дела... -И воззрился на меня в изумлении.— Вы полагаете... все из-за этого? Ну да, именно после суда все это у меня и началось...»

Мистер X. поставил себе точный диагноз. Остается только добавить, что сыграло тут свою роль и чувство вины: пациент оказался невольным соучастником сделки, которая обошлась его собственной компании в несколько сот миллионов долларов. Совесть требовала, чтобы он рассказал окружному судье все, что было ему известно по этому делу, но... страх за собственное будущее оказался сильнее.

Я поговорил с мистером X., объяснил, что, разрушая собственное здоровье, он наказывает не столько себя самого, сколько семью, любящих его людей. Может быть, все-таки долг перед ними важнее интересов фирмы?.. То ли мои уговоры подействовали, то ли сработало само по себе осознание причин случившегося — как бы то ни было, у мистера X. вскоре вновь появился очень неплохой аппетит.

5. Идентификация. Вряд ли стоит рассказывать родителям о том, как развит в наших детях талант подражательства, с каким мастерством в неуемном стремлении своем «быть взрослыми» копируют они окружающих. Чаще всего такое поведение есть не что иное, как психологическая производная горячей детской любви. Но иногда объектом подражания становится и тиран в семье: большой и сильный, поистине всемогущий, он кажется ребенку воплощением всего, к чему нужно стремиться в жизни.

Кроме того, в основе неосознанного копирования обнаруживаются иногда и фразы-внушения типа: «Ну, ты у нас вылитый папаша!..» ;

Такая модель детского поведения называется идентификацией; в сущности, это своего рода инсценировка j поведения, актерская игра, последствия которой, увы, да-[ леко не всегда благотворны. Дело в том, что, отчаянно пыта-1 ясь абсолютно во всем «быть таким же», малыш перенимает! не только взрослые манеры и привычки, но и заболевания, j Так что пусть не удивляется тучная мать, видя, как на гла-[ зах полнеет ее маленькая дочь: неосознанное копирова-! ние — весьма распространенный фактор ожирения, причем I

провести четкую грань, за которой кончается идентификация и начинается наследственность, в таких случаях очень трудно.

Однажды за помощью ко мне обратился врач-стоматолог: его беспокоил странный непрекращающийся зуд в ухе. Врачи не смогли найти тому никаких видимых причин, и он пришел ко мне сам, заподозрив тут какую-то психологическую подоплеку. Я спросил доктора, не случалось ли подобного с кем-либо из его близких. Как же,— тотчас вспомнил он.— У моей мамы было то же самое, и она постоянно ковыряла в ухе мизинцем — вот как я сейчас. С возрастом она даже чуть-чуть оглохла на одну сторону. У меня, кстати, тоже со слухом начинает что-то такое твориться...

Доктор стал рассказывать мне о своем детстве, о горячей любви к матери, и стало ясно, что уже тогда в характере мальчика сформировалась психологическая от нее зависимость. Я рассказал ему об идентификации, подготовил к идеомоторному опросу и ничуть не удивился, когда мои подозрения оправдались.

6. Мазохизм. Среди нас нет безгрешных людей. Все мы то и дело совершаем глупости, а потом горько раскаиваемся в содеянном — что поделаешь, такова природа человеческая. Но иногда подсознание, не удовлетворяясь «просто» раскаянием, еще и назначает отдельную меру наказания за тот или иной проступок. Люди душевно ранимые, чрезмерно совестливые (а жертвами самонаказания чаще всего становятся именно они) подчас с удивительной жестокостью карают себя за сущие пустяки. Впрочем, и отпетые уголовники — что очень странно, ведь это в большинстве своем психопаты, начисто лишенные того, что мы называем совестью,— часто терзаются чувством вины. Более того, нередко преступник попадается лишь потому, что подсознание заставляет его совершать необъяснимые на первый взгляд ошибки — толкает, что называется, в руки правосудия.

Жажда самонаказания, живущая в каждом из нас, здоровой психике не может причинить вреда. Зато, попадая на невротическую почву, мазохизм превращается в настоящее бедствие и иногда приводит личность к полному саморазрушению. Острые формы алкоголизма, смертельные психосоматические заболевания, самоубийства — все это, как правило, проявления самонаказания. Механизмы последнего тщательно исследуют в своей книге «Человек в борьбе с собой» («Харкорт Брэйс», Нью-Йорк) известный психиатр доктор Карл Меннингер. Если в основе эмоционально обусловленного заболевания обнаружен мазохизм, необходимо прежде всего выявить источник вины, а затем убедить подсознание пациента в том, что дальнейшее самоистязание не имеет смысла.

Невротическая необходимость постоянно чувствовать боль может превратить человеческую жизнь в непрерывную череду травм, несчастных случаев и разного рода заболеваний. Опытному доктору подчас достаточно самого беглого ознакомления с распухшей больничной картой, чтобы в больном своем распознать отъявленного мазохи-! ста. Жажда самоистязания — неотъемлемая составляющая } практически любого психосоматического заболевания, связанного с ощущением острой боли.

Стоматологи нередко сталкиваются в своей практике со странными людьми: они приходят на удаление, имея совершенно здоровые зубы (за исключением, разумеется, тех, от которых успели уже благополучно избавиться), и объясняют это тем, что, дескать, хотелось бы удалить все, вставить протез и больше уже о зубах не думать. В действительности ими движет осознанная жажда боли. Как правило, люди эти имеют за плечами богатый опыт всевозможных удалений, вправлений и прочих болезненных операций.

Однажды на прием ко мне пришла очаровательная женщина — назовем ее Хелен (герои этой книги совершенно реальные люди, но имена их, по понятным причинам, изменены): более жестокой мазохистки я не встречал в своей жизни. Хелен была ослепительно красива, но исключительно из-за низкой подсознательной самооценки крайне неудачно вышла замуж. Она вечно чем-то болела, непрерывно падала, оступалась, натыкалась на двери — одним словом, истязала себя всеми доступными средствами.

В ходе идеомоторного опроса выяснилось, что ни один день ее несчастного детства не обходился без жестоких побоев. Сама девочка, разумеется, не давала к тому ни малейшего повода: в атмосфере непрекращающегося семейного насилия она росла запуганной и рабски послушной — просто мать ее была отъявленной садисткой. Постепенно физические издевательства уступали место новым, все более изощренным формам пыток.

К тому времени, как Хелен покинула наконец родительский дом, подсознательное отношение к себе у нее уже сформировалось. Девушка пришла к твердому внутреннему убеждению, что она — никчемное, злое, гадкое существо, в противном случае чем можно объяснить такое отношение к ней близкого человека? «Автоимидж» потребовал продолжения истязаний, и подсознание с готовностью приняло на себя роль, которую до этого много лет выполняла мать.

7. Болезненный опыт прошлого. Как вы, наверное, заметили, в большинстве описанных случаев причины заболеваний были так или иначе связаны с переживаниями детских лет. Чувства вины, негативные внушения и установки, искаженные представления о реальности — все это тяжелое психологическое наследие прошлого должно быть вами тщательно проанализировано и полностью обезврежено.

Существенную роль в формировании эмоционально обусловленных заболеваний играют события, окрашенные ужасом, вызвавшие шок,— другими словами, психические травмы. Сильнейшим потрясением для ребенка может стать смерть близкого человека. Обычно подсознание подавляет в себе эти очаги неутоленной боли; ваша задача — вскрыть их и детально исследовать.

Психическая травма нередко называется причиной серьезных нарушений речи. Джон Д. сильно заикался, но, как показал идеомоторный опрос, только с трехлетнего возраста — до этого ребенок говорил прекрасно. Под гипнозом выяснилось, что в этом возрасте Джон перенес сильнейшее потрясение.

... В соседнем доме у хозяев жила забавная собачонка, Джон часто играл с ней во дворе и в четвероногом друге своем просто души не чаял. Однажды за окном раздался какой-то шум: послышался вой сирен, затем визг тормозов. Когда мать, прихватив с собой сынишку, выбежала во двор, соседский дом был уже объят пламенем.

Толпа зевак вдруг замерла: за окном все увидели обезумевшую от ужаса собаку. Не успела она вспрыгнуть на подоконник, как рухнули шторы: на глазах у всех несчастное животное сгорело заживо.

Джон долго не мог прийти в себя: он рыдал, кричал, бился в истерике. Почти сразу же после этого случая мальчик начал заикаться. В ходе совместной работы мы с Джоном высвободили и «отработали» всю боль, что жила в душе его долгие годы. Прошло несколько недель, и он заговорил совершенно нормально.

Замечено, кстати, что заики отличаются особой гипна-бельностью и в трансе, как правило, не испытывают с речью ни малейших затруднений.

Итак, основная ваша задача состоит в том, чтобы выявить все свои внутренние проблемы, а затем, пользуясь методами идеомоторного самоопроса, каждую из них исследовать на предмет соответствия семи рассмотренным нами факторам. В руках ваших — связка семи «волшебных ключиков», которыми вы очень скоро отомкнете, наконец, перед собою дверь в новую, счастливую и здоровую жизнь.

АЛЛЕРГИЯ И ИСКУССТВЕННЫЕ РОЗЫ.

В качестве хрестоматийного примера, доказывающего психологическую обусловленность аллергии, нередко приводят следующую историю. Человек, испытывающий аллергию к розам, заходит в незнакомую комнату, видит букет на столе и тут же принимается чихать, сморкаться и проливать слезы. Приступ немедленно прекращается, когда он узнает, что розы эти... бумажные!

Нечто подобное произошло и на одном из семинаров нашего гипнотического симпозиума. Погрузив присутствующих в транс, преподаватель предложил всем мысленно представить перед собой столик, на нем — вазу, в вазе — желтую розу; затем «взять» розу, «поднести» к лицу, «вдохнуть» ее аромат.

В эту минуту один из участников эксперимента, доктор Н., почувствовал себя плохо: он закашлялся, стал задыхаться, затем вскочил с места и выбежал из зала. Вернувшись некоторое время спустя, он выразил полнейшее недоумение по поводу случившегося и согласился выйти на сцену для участия в демонстрационном сеансе. Объяснив подопечному, как пользоваться маятником, инструктор стал задавать вопросы:

В.: Появление у вас аллергии на розы, безусловно, имеет свою причину. Можно ли вам самому узнать о ней?

О.: Да.

В.: Аллергию у вас вызывают любые розы?

О.: Нет.

В.: Только желтые?

О.: Да.

В.: Это явно указывает на связь с прошлым. Имеет ли все это отношение к какому-либо событию в вашей жизни?

О.: Да.

В.: Таких событий было несколько?

О.: Нет.

В.: Когда оно произошло, сколько вам было лет — меньше пятнадцати?

О.: Да.

В.: Меньше пяти?

О.: Нет.

В.: Меньше десяти?

О.: Нет.

(Методом исключения был установлен точный возраст — десять лет.)

В.: В ту минуту вы испытывали страх?

О.: Да.

В.: Находился ли кто-либо рядом с вами?

О.: Нет.

В.: Это произошло на открытом воздухе?

О.: Да.

В.: Неподалеку от дома?

О.: Нет.

В.: У школы?

О.: Нет.

Последовал продолжительный ряд вопросов, и наконец выяснилось: инцидент произошел в сельской местности, неподалеку от фермы дедушки. Оператор ввел своего подопечного в транс и попросил его заново пережить ключевой эпизод.

... Дело было летом: мальчик возвращался на ферму — верхом, но без седла. Неожиданно лошадь, очевидно, испугавшись чего-то, рванула с места в карьер и... сбросила незадачливого седока прямиком в колючий кустарник. Н. исцарапал лицо до крови и порядком перепугался. Поймав-таки лошадь, он собрался было продолжить свой путь, как вдруг увидел, что та, склонив голову, жует желтые лепестки розы. Мальчику страшно захотелось и самому тоже попробовать...

Некоторое время спустя, уже на ферме, его стошнило, из глаз потекли слезы — одним словом, началась аллергическая реакция. Так, много лет спустя, доктор Н. вспомнил о давно забытом падении, которое явилось причиной аллергии столь сильной, что один только мысленный образ цветка мог вызвать у него сильнейший приступ.

Убедившись в том, что исследуемый симптом не скрывает более под собой никаких сюрпризов, гипнотерапевт спросил своего подопечного, сможет ли он теперь, осознав суть происшедшего, освободиться от аллергии, и получил утвердительный ответ. Тем временем кто-то из присутствующих успел сбегать в цветочный киоск, находившийся в том же здании, и вернулся с цветком желтой розы. Доктор с опаской поднес его к лицу, втянул в себя розовый аромат — и вздохнул с облегчением: реакции не последовало!

Наутро, когда коллеги вновь собрались в том же зале, доктор Н. рассказал о любопытном эксперименте, проведенном накануне вечером. Оказалось, что он, помимо всего прочего, с незапамятных времен страдал клаустрофобией — и вот теперь, вдохновленный результатами дневного сеанса, решил с помощью маятника выявить причины ее появления. Подсознание охотно выдало всю информацию: в пятилетнем возрасте будущий доктор, как выяснилось, отсидел срок... в темном чулане, куда тетушка водворила его за какой-то проступок. Н. помнил: избавление от аллергии принесло ему всего лишь проникновение в глубь памяти; может быть, и здесь все произойдет само собой?.. Сгорая от нетерпения, он вышел из номера, вызвал лифт, который обходил до сих пор стороной, и — о чудо! — проехался пару раз вниз-вверх, не испытав ничего похожего на страх.

Аллергия, фобия, некоторые сходные с ними симптомы «вырастают», как правило, на основе чувств и переживаний, связанных с событием, находящимся вне пределов досягаемости сознательной памяти. Зато подсознание владеет всей необходимой о нем информацией, которой (если нет, конечно, оснований для ее сокрытия) всегда готово поделиться — достаточно лишь воспользоваться одним из идеомоторных методов самоопроса.

Есть, конечно, и другие эффективные средства проникновения в глубь подавленных воспоминаний — в частности, метод свободных ассоциаций, но все они требуют массу времени. Внимательно изучите все приведенные в этой книге идеомоторные диалоги — они помогут вам самостоятельно научиться формулировать необходимые для самоисследования вопросы.

ДЕВУШКА, КОТОРАЯ ОБРЕКЛА СЕБЯ НА КАШЕЛЬ.

Марджори с детства мечтала стать певицей; она усиленно занималась вокалом и, по мнению преподавателей, подавала большие надежды. Когда же я с ней впервые встретился, это была мрачная и озлобленная 35-летняя женщина, до смерти утомленная ненавистной работой. Девушке было 22 года, когда сценическая карьера ее внезапно оборвалась из-за появившейся вдруг привычки каждые несколько минут откашливаться. Органических нарушений обнаружено не было, лекарства не помогали, и кашель стал постепенно хроническим. У женщины не сложилась и личная жизнь; во всяком случае, замуж она так и не вышла.

Марджори пришла ко мне по чьей-то рекомендации, надеясь на чудесное исцеление с помощью гипноза, и была почему-то уверена, что для этого будет достаточно одного-двух сеансов; поняв, что чуда не происходит, она вышла из себя и заявила, что более не может позволить себе зря тратить драгоценное время. Ничего не оставалось, как предложить ей самостоятельно поработать с маятником, благо инструмент этот с первых же минут заинтриговал ее необычайно.

Две недели спустя Марджори появилась у меня вновь; сначала я даже не узнал эту женщину — она сияла от счастья! Кашель прошел, и теперь ей захотелось рассказать мне свою удивительную историю.

Когда-то Марджори жила на Среднем Западе и была обручена с молодым человеком, которого страстно любила. Как-то воскресным утром (ей было тогда 22) они отправились в узенькой лодочке на прогулку по озеру. В какой-то момент, пытаясь расположиться поудобнее, девушка сделала неловкое движение и... перевернула суденышко. Плавать Марджори не умела, жених тоже едва держался на воде. Собравшись с силами, он успел подтянуть невесту к борту и в то же мгновение сам пошел ко дну. Подоспевшие на помощь гребцы подобрали Марджори — она наглоталась воды и задыхалась от кашля, но парня спасти не смогли.

Так спустя много лет с помощью маятника женщина узнала-таки, что послужило причиной появления странной привычки, напрочь перечеркнувшей всю ее жизнь. Виною всему было... чувство вины: Марджори ни на секунду не могла забыть о том, что одним неосторожным движением лишила жизни любимого человека.

Этого взгляда в прошлое оказалось достаточно для того, чтобы заставить подсознание трезво оценить ситуацию и прекратить бессмысленное самоистязание. Все переменилось буквально в один день: Марджори объявила мне о том, что в самое ближайшее время собирается выйти замуж за человека, с которым давно уже близко знакома. Что же касается кашля, то он прошел бесследно.

АСТМА И ВОЗМОЖНОСТИ САМОЛЕЧЕНИЯ.

Болезнь эта часто протекает вяло, причиняя жертве своей лишь временные неудобства, но иногда принимает острую форму, и это уже опасно: любой приступ тут может стать причиной удушья. Как бы то ни было, каждому астматику слишком хорошо знакомо ощущение смертельного ужаса, когда за глоток воздуха приходится бороться изо всех сил. Медикаментозное лечение (предусматривающее применение спазмолитиков и гормонов — кортизона и АКТГ) достаточно эффективно, но, будучи нацелено лишь на симптом, никогда не приносит окончательных результатов.

Зато методы самотерапии в некоторых случаях позволяют полностью избавиться от этого страшного заболевания, и знать об этом должны все астматики, независимо от того, как относятся к самолечению их лечащие врачи. Один из таких приемов, разработанных Данлапом, входит составной частью в его же общую методику искоренения вредных привычек и состоит в искусственном вызывании астматической реакции путем одновременной имитации основных ее внешних проявлений.

Главное, что здесь требуется от вас,— это как можно более внимательно изучить собственное поведение в момент приступа. Не каждый астматик, к примеру, с ходу ответит на вопрос, что именно вызывает у него затруднение — вдох или выдох; между тем знать это совершенно необходимо. Постарайтесь понаблюдать за собой в момент приступа как бы со стороны: запомните своеобразный ритм измененного дыхания и каждое свое непроизвольное телодвижение. Обратите внимание на внешние проявления страха: потливость, учащенный пульс, дрожь во всем теле. Затем, мысленно отрепетировав каждый из этих симптомов, наметьте заранее какой-нибудь из безопасных дней и воспроизведите их одновременно, с максимально возможной интенсивностью. Вряд ли искусственный приступ будет очень сильным, зато вы обретете первый навык самоконтроля, почувствуете, что способны управлять своим состоянием.

АСТМА - ЗАБОЛЕВАНИЕ АЛЛЕРГИЧЕСКОЕ?

Заме чено, что астматики, сами того не замечая, в жизни совсем не плачут. Факт этот лег в основу предположения о том, что астма есть не что иное, как «подавленный всхлип», а источником ее является некий болезненный детский конфликт, связанный каким-то образом с матерью больного. Согласно другой гипотезе, астма — это незаживающий «след» от острого, но так и не осуществленного желания ребенка признаться матери в каком-то своем проступке.

Иногда в момент приступа я задаю больному внезапный вопрос: «Сколько вам сейчас лет?» — и слышу сдавленный крик: «Восемь!» —или что-нибудь в этом роде. Такой ответ, свидетельствующий о спонтанной регрессии, задает направление всему дальнейшему расследованию.

В том, что ребенок-астматик действительно болезненно зависим от матери, не может быть никаких сомнений: судить об этом можно хотя бы по изменению его состояния вдали от дома. Опыт специалистов из Калифорнийского санатория для детей, страдающих астмой, подтверждает: стоит только маленькому пациенту привыкнуть к новой обстановке, как состояние его резко улучшается; возвращение же в родной дом влечет за собой, как правило, возобновление приступов. В таких случаях будущее ребенка целиком зависит от того, насколько родители его (и мать в особенности) готовы к тому, чтобы проанализировать собственное поведение и коренным образом изменить атмосферу в семье.

Основным аргументом сторонников «аллергической теории» служит утверждение, что астма-де наблюдается и у грудных младенцев. Но этот неоспоримый факт не опровергает доводов оппонентов: он лишь в очередной раз свидетельствует о том, что с первых же часов своих на Земле человек живет чрезвычайно насыщенной эмоциональной жизнью. Своим состоянием астматик пытается выразить то, что никаким другим путем выразить почему-то не может. Поэтому крайне важно обеспечить ему другие, более естественные каналы эмоциональной разрядки, и главное, вернуть основную отдушину — слезы.

ИСТОРИЯ ПСИХИАТРА-АСТМАТИКА.

Доктор С. мучился астмой с детства. Закончив курс обучения гипнотерапии и убедившись в том, какие огромные возможности таит в себе феномен гипноза, он решил сам на некоторое время сделаться пациентом. Проведенная до этого серия психоаналитических сеансов помогла выявить лишь ряд второстепенных факторов; убедившись в ходе предварительных бесед, что все прежние «открытия» соответствуют действительности, я подошел к основному вопросу.

В.: Итак, кое-что нам о вашей болезни уже известно. Давайте попробуем теперь отыскать изначальную причину — самое первое связанное с ней событие вашей жизни. Итак, когда оно произошло — до того, как вам исполнилось пять лет?

О.: Да. (Движение пальца.)

В.: До того, как вам исполнилось два года?

О.: Да.

В.: До того, как вам исполнился год?

О.: Да.

В.: До того, как вам исполнилось шесть месяцев?

О.: Да.

В.: Три месяца?

О.: Да.

В.: Один месяц?

О.: Да.

В.: Это случилось вскоре после вашего появления на свет?

(Поднялся мизинец: вопрос мой был либо неточно сформулирован, либо неясен.)

В.: Произошло ли в момент появления на свет нечто такое, что явилось причиной вашей болезни?

О.: Да. (Палец поднялся несколько раз подряд — подсознание явно сигнализировало об исключительной важности своего ответа.)

«Ну, это уж слишком! — воскликнул пациент, по-прежнему пребывая в трансе.— Человек такое вспомнить не может. Мое подсознание, должно быть, нас с вами просто дурачит!»

В.: В тот момент вы испытали страх?

О.: Да.

В.: Смогли бы вы сейчас все это восстановить в памяти?

О.: Да.

В.: Воспоминания о собственном появлении на свет у вас, значит, сохранились?

О.: Да.

Я ввел доктора С. в режим частичной возрастной регрессии, и тот отправился в свое далекое путешествие; ему предстояло перенестись в тот момент, что непосредственно предшествовал... его появлению на свет! Пациент вскрикнул: он испытал острые и очень необычные ощущения. В ответ на мой вопрос, что он чувствует, доктор пробормотал: «Очень тепло... мокро... и тесно!» Я дал решающую команду, и пациент стал проявлять признаки растущего дискомфорта: лицо его побагровело, он закашлялся и поперхнулся — видно было, что какая-то сила мешает ему набрать в легкие воздух. Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем доктор смог сделать свой первый вдох. «Акушер держит меня за пятки! — выпалил он наконец с неимоверным облегчением.— Он шлепнул меня, и вот... я дышу!» Кровь отхлынула от лица; самочувствие его заметно улучшилось.

Доктор С. еще дважды прошел через это испытание. С каждым разом напряжение ослабевало. Наконец я возобновил опрос:

В.: Итак, причина появления астмы — задержка дыхания в момент рождения?

О.: Да.

В.: Теперь, когда вы знаете об этом, сможете ли вы избавиться от болезни раз и навсегда?

О.: Да.

Позже, рассказывая о своих впечатлениях, доктор С. ни на секунду не усомнился в их подлинности: одна только игра воображения никогда бы не смогла вызвать столь мощной эмоциональной реакции. Кстати, и психоаналитический метод вряд ли мог даже близко подвести пациента к столь ранним воспоминаниям. Этот сеанс оказался последним: больше приступов астмы у С. никогда уже не наблюдалось.

Описанный случай интересен еще и тем, что вопросы, которые я задавал, не содержали в себе ни намека на предполагаемый источник болезни. Подсознание «докопалось» до истины самостоятельно! Аналогичная процедура вернула здоровье многим моим пациентам-астматикам. Более того, семь человек смогли таким образом избавиться от хронических головных болей, причиной которых, как каждый раз выяснялось, была другая, очень-очень давняя боль, вызванная... действием акушерских щипцов!

Выплески ранней памяти, наблюдавшиеся в процессе катарсиса, на мой взгляд, совершенно реальны, хотя подкрепить это утверждение строго научным доказательством, наверное, невозможно: в конце концов, о трудных родах могли рассказать человеку и сама мать, и, скажем, какой-нибудь знакомый врач. Как бы то ни было, многие психиатры, пользующиеся в своей практике гипнозом, убеждены в том, что момент появления на свет — потенциальный источник целого ряда заболеваний. В их числе — астма, хронические головные боли, различные нарушения в сексуальной сфере: причиной женского отказа от половой принадлежности, скажем, может оказаться всего лишь безобидная реплика матери, когда-то посетовавшей на то, что у нее родился не мальчик.