Женщина стерва. Сплав воли и истерии
Развитие идей психиатра Кречмера о двойственной природе воли.
Сегодня я расскажу о женщинах-«стервах». За образом загадочной обладательницы ума и воли, воплощающей в себе идеалы притягательности современной женщины, я вижу диагноз.
Сначала предыстория.
Что такое истерия? Это две воли, обитающие в одном теле, которые претендуют на право распоряжения им. По сути, две души, две личности. Одна – своя, которая понимает, что больна и даже стремится обратиться к врачу, но как будто обессиленная. Вторая – чужая, больше известная в терминах теологии как «вселившийся дьявол». Эта воля отвергает всякую помощь, стремясь увести захваченное тело куда-нибудь подальше от врачей. Первая воля возникает из мотивов, а вторая – от воздействия раздражителей, в том числе тактильного и слухового характера. Первая воля выступает как твердое жизненное направление нормального взрослого человека, в то время как вторая не имеет заранее намеченного курса. Во время сеансов активного лечения приступ истерия выглядит как метание от слепого послушания к тупому сопротивлению. От разнузданной агрессии - к машинальному исполнению приказа.
В психиатрии это состояние поначалу называли гипобулией, то есть «слабоволием», но скоро стало ясно, что сила воли тут не причем. Оказывается, «плохой» вид воли не помнит прошлого, не апеллирует к будущему. Его реакции сосредоточены на впечатлении текущей секунды без малейшей заботы, противоречит ли она предыдущей. Доводы и увещевания для него пустое место. Истерик в этом состоянии может подчиняться только грубой силе: властный тон, поданный в короткой команде, или неожиданную боль – вот что заставит его прекратить буйство. Причем, при выполнении воспринятого приказа истерик демонстрирует все тот же судорожный характер идеомоторики. Любое физическое упражнение он будет выполнять карикатурно, с чрезмерным напряжением мышц. Например, во время лечения немоты первый звук по приказу истерик выдает сразу с судорожной вербигерацией, непрерывно дублируя его.
Подводя итог этим наблюдениям, известный психотерапевт Кречмер пришел к выводу, что истерики реагируют как дети или животные. Не случайно терапевты всего мира сравнивают хронического истерика с необъезженной лошадью перед загородкой. Простое обращенное к нему может вызвать взрыв необузданной ярости, сопровождаемой максимальным напряжением всей мускулатуры тела. Иными словами, «мрачный двойник, который толкает перед собой своего тщедушного и бледного брата» (Эрнст Кречмер) - это не злой демон, вселившийся в человека, а животный способ «хотеть», характерный для низшей ступени развития. Этот тип воли обнаруживает себя и у детей на определенном этапе развития. У взрослых он может проявиться только вследствие болезни.
Оказывается, при истерии и кататонии атавизм «животной воли» может выступать как автономная инстанция, выпавший из психомоторной системы. Таким образом, гипобулия - это связанная, но способная к отделению часть выразительной сферы. У здорового человека она представляет собой прочно спаянную функциональную единицу. Другое дело, что у некоторых психически абсолютно здоровых людей гипобулия может носить атавистический – гипертрофированный характер. Такие люди способны замыкать свою волю на определенной цели, чтобы уже ничего не видеть по сторонам. С одной стороны это называется «потерять голову», а с другой – только так и реализуют себя люди с сильной волей, лидеры. Гипобулическая личность отличается от истерика тем, что она при наличии сильной воли имеет сильную цель. У хронического истерика, не смотря на его сильную волю, такой цели нет, и в этом суть явления истерии.
Надо сказать, что истерия как массовое явление впервые заявила о себе в начале 20 века из-за несчастных случаев в производстве на предприятиях зарождавшейся индустрии и боевых травм психики от применения только что изобретенной «шимозы». То есть источником слабой цели был сильный испуг. Рефлекторный аппарат в таких случаях выключает целевую сферу (вот почему «вселившийся дьявол» выглядит растерянным), предоставляя отсоединившейся «животной воле» слиться с ним. Это, конечно, очень упрощенное представление о происходящих в психике процессах, но оно позволяет понять, почему у людей с «двойной волей» мы наблюдаем такие идеомоторные реакции как, например, истерическое дрожание.
Впрочем, хроническая истерия может быть вызвана не только мгновенным эмоциональным перекосом, но и длительным процессом угнетения психики. В это время целевые функции разъедаются, пока освободившееся место не захватывает гипобулическая инстанция. Так проявляет себя «нервный срыв», который стал характерен для женщин эпохи женской эмансипации, породившей настоящую эпидемию хронической истерии.
Если в домостроевском обществе хроническая целевая недостаточность у женщин проступала лишь эпизодически, в форме истерического припадка от внешних раздражителей, то по мере расширения и углубления женской эмансипации это явление все чаще приобретало характер поведенческой модели. Если до сексуальной революции женский истерический припадок представлял собой органический синдром в чистом виде (импульсивно инфантильные механизмы волевого и аффективного разряда, непосредственно иррадиирущие в рефлекторную сферу), то в феминизированном обществе проявления женской хронической истерии стали приобретать черты культурного явления. Образ «стервы» стал символом женской успешности, победы над предрассудками.
Не смотря на то, что женщина-«стерва» стала предметом искусства, а значит, одним из идеалов для подрастающих поколений, с точки зрения психологии – это состояние сильно смахивает на обычную истерию. Ведь клинические «стервы» не могут создавать крепкие семьи, поскольку всеми силами пытаются вставать на место мужчин в решении сложных вопросов, а так же избегают любой рутинной работы. И хотя в «чистом» виде женщина-«стерва» встречается нечасто, ее образ активно популяризируется при помощи СМИ и структур ЛГБТ, формируя тем самым огромную аудиторию подражателей, которые, как правило, представляют собой переходный тип. Такие женщины обнаруживают себя тем, что в дискуссии с мужем теряют над собой контроль, зациклившись на определенной точке зрения, которая в процессе спора и вовсе теряет значения. Ведь перехватившее инициативу «животная воля» женщины ничего не помнит. Ее внимание фокусируется на самом споре, в котором главное - оставить за собой последнее слово, потому что гипобулическая инстанция, в принципе, не способна воспринимать доводы и уговоры.
Припадок истерического безумия можно остановить только методом устрашения: громким коротким приказом или неожиданным болевым воздействием. Некоторые мужья, не догадываясь о клиническом характере поведения своих «ведьм», так и делают. Согласно статистике, в РФ каждая четвертая женщина подвергается семейному насилию. Конечно, смешно говорить, что все случаи семейного рукоприкладства являются следствием утраты контроля женщин над своим поведением, но некоторая часть (и немалая) – безусловно.
Как преодолеть разрушительный для семьи феномен «стервы»?
Самое главное, надо принять к сведению, что первые вспышки неконтролируемой упертости во время спора, проходит незаметно. Ведь по окончании припадка женщина становится прежней, часто раскаиваясь, находя нужные слова, чтобы объяснить свою строптивость. Главная проблема состоит в том, что характерные синдромы, которые обнаруживают себя вследствие гипобулического распада личности, воспринимаются в парадигме современных ценностей как стиль поведения, как «право личности». В этой ситуации, «человевечкий» тип воли женщины, который при любой другой ситуации готов признать заболевание и искать встречи с врачом, в данном случае не будет этого делать, потому обладательница этого типа воли не верит в клинический характер своего поведения. Как правило, женщина-истерик относит себя онтологическому типу «стерв», то есть женщин, знающих себе цену, поэтому склонна видеть источником конфликтов мужа. В ее воображении он является чем-то вроде самовлюбленного деспота, сексиста, не способного понять другого человека. Даже если так оно и есть, существо проблемы не меняется: оба супруга пребывают в неведении относительно истиной природы конфликта, уничтожающего их союз. Ведь вспышки неконтролируемой ярости в отстаивании своей точки зрения, если не встречают жестов «укрощения», могут протекать чаще и тяжелее, отравляя семейный климат.
Что делать?
Первое. Пересмотреть характер семейного противостояния. Он точно не является культурным антагонизмом, как думает супруга. В подавляющем большинстве случаев речь идет о банальной психосоматике.
Второе. Пересмотреть свое отношение к понятию «успешная женщина». Все «стервы», красующиеся на глянцевых обложках, на самом деле, глубоко нечастные женщины. Дело даже не в испытаниях, которым они подвергаются в личной жизни, - большинство страдает низким уровнем целеполагания и поэтому не имеют представления о том, что такое планирование. Избытки своей стальной воли такие женщины утилизируют в выходках, которые с точки зрения терапевта, демонстрируют больше растерянность дикой лошади, чем осмысленное поведение.
Третье. При первом же симптоме превращения в жены в «ведьму» (каким является ее несдержанность в пустяковом споре) брак надо спасать. Надо обращаться к врачу-психологу.
Вот недавний пример из моей практики. Мария, 40-летняя красавица и «бизнес-вумен». Не может переносить мужа. Трудно общается с мужчинами по работе. В своей фирме склонна управлять противоположным полом деспотически. В деловом общении с мужчинами испытывает мышечное напряжение. На деловых презентациях чувствует себя «белой вороной».
Во время сеанса гипнотерапии сильно плакала, когда вспоминала как в садике на празднике все дети выглядели нарядно и дорого, а она в стареньком мамином платье горела со стыда. Жили бедно, потому что паша исчез до рождения дочери, поэтому первые годы девочку воспитывали случайные люди, пока мама вкалывала на двух работах.
Чувствительность к мнению со стороны сыграла свою роль, когда ее, пятилетнюю, заманили в гаражи старшие мальчишки, чтобы раздеть и потрогать. Этот сюжет в памяти был амнезирован, поэтому его вскрытие вызвало болезненную реакцию, слезы. Вот откуда стойкая реакция отторжения мужчин!
Последней «каплей» стал выпускной бал, во время которого Мария танцевала вместе с мальчиком, в которого была влюблена. Завистницы–подруги («толстые уродины»), с которыми Мария повздорила накануне, пустили слух, что ухаживание происходило по спору. Навет (это потом выяснилось) лег на подготовленную почву, и юная красавица на полгода погрузилась в мрак разочарования. Депрессия совпала с переездом в другой город, куда приехал уже другой человек – разуверившийся, ожесточившийся, готовый брать от жизни «свое» любой ценой.
Жестокая школа модельного бизнеса только утвердила Марию в верности избранной жизненной позиции. В лихие 90-е годы женщина-«стерва» пребывала в своей стихии! Открыла собственное дело, вышла замуж, но необходимость общаться по работе с мужчинами вызывала уже физический дискомфорт. Пар сбрасывала дома, в семейных скандалах, которыми стали завершаться любые дискуссии супругов.
В гипнозе женщина-«стерва» исповедовалась от лица своего животного двойника, который как дикий олень, загнанный в клетку, бурно реагировал всеми мышцами на болезненные воспоминания. Я заставлял ее раз за разом переживать эти психотравмы, и постепенно Мария становилась спокойнее, черты лица смягчались. Потребовалось семь сеансов гипнотерапии, чтобы возможность видеть себя со стороны вылилась в переосмысление детского протеста. После того как Мария смогла осознать собственную вину в выборе ошибочной позиции, начались реальные улучшения ее состояния. Прошли головные боли, спазмы, приступы дурнота. Разбитые в пух и прах отношения супругов вошли в стадию тихой рефлексии – появилась перспектива их восстановления. На уровне деловых отношений открылся бонус, которого не ждали. Оказалось, что ликвидация отживших ограничений раскрыла новые грани личности Марии, о которых она не знала сама: «Я на мир как-то неожиданно и как-то неосознанно взглянула другими глазами. Мягко говоря, удивило. И то окружение вокруг меня, которое я поддерживала, вдруг я отодвинула от себя на расстояние вытянутой руки. И это то, чего я очень хотела! И главное, у меня это не вызывает никаких эмоций. Все ровно, и это круто! И то, что я смогла уволить "человека-якорь" без малейшего сожаления и сострадания к нему. Никакой вины не чувствую…»
Ощущение уверенности в собственных силах, в себе – это первый признак возвращения способности к целеполаганию. Сбежавшее гипобулическое «Я» вернулось на место, а взбалмошная «стерва», одержимая мышечными судорогами и эмоциональными взрывами, словно проснувшись, стала сама собой. © гипнотерапевт Геннадий Иванов #classicalhypnosis