Алтай. Земля веры и общения с высшим силами (57 фото)

Маленькая Республика Алтай отличается удивительным разнообразием религий, которых здесь только поддающих подсчёту шесть: православие, староверие, ислам, буддизм, шаманство, бурханизм и рерихианство. А ещё - множество сект и учений, порой в пределах одного села или одного дома. Здесь каждый верит так, как считает нужным, Алтай - земля полной свободы общения с высшим силами.

Первое, с чего надо начать рассказ об алтайских религиях - это Белуха, алтайцам так же известная как Уч-Сюмер (Трёхглавая) или Кадын-Бажы (Голова Катуни или Главная Госпожа), а казахам - как Музтау (Ледяная гора). Это высшая толчка Алтая (4509м) и всей Сибири, и до более высоких гор Тянь-Шаня и Куньлуня от неё тысячи километров. Со стороны Республики Алтай она выглядит как Пирамида и Купол:

А со стороны Казахстана - более двуглавая, чем Эльбрус. Николай Рерих в своё время нарёк её Северным Кайласом, а в алтайских поверьях связь нашего Среднего мира с Верхним выглядит как древо, ветви которого спускаются к различным вершинам, перевалам, источникам, а ствол уходит от вершины Белухи. Людям испокон веков запрещалось приближаться к священной горе. И алтайские народы, разойдясь от Босфора до Восхода, от Ирана до Таймыра, принимали ислам, буддизм, христианство, но сами алтайцы не принимали ничего, продолжая хранить веру предков.

За древней эпохой степных каганатов на Алтай пришли "тёмные века", оставившие его далёкой периферией. Ситуация стала меняться где-то в 17 веке, когда тилингиты - коренные жители бассейна Катуни - вошли в ойратский союз монгольских и тюркских народов, у нас более известный как "джунгары" или "калмыки". Та эпоха в памяти алтайцев осталась Золотым веком, когда из таёжных аборигенов они превратились в самостоятельный и грозный народ. Алтайцы оставались язычниками, но поскольку Джунгария была буддийским государством, тибетское учение робко начало и на Алтае пускать корни. Джунгары вели долгую войну с казахами, регулярно атаковали флегматичный Китай и даже русских трепали изрядно. Ближайший к Алтаю город Бийск был заложен в 1709 как крепость для защиты от джунгар, коими здесь были сами алтайцы. Но потом Россия покорила Кузнецкую котловину, лишив ойратов лучших месторождений железа, а в 1740-х годах Джунгарию разгромил Китай, устроив жесточайшую резню, к которой с радостью присоединились натерпевшиеся от джунгарских набегов казахи. Алтайцам в этой ситуации было некуда пойти, кроме как под Россию. Буддизм с отрывом от джунгар они позабыли довольно быстро, а вот шаманство в горной глуши продолжило жить вплоть до советских времён. Вот например ритуальный клад с шаманско-буддийскими элемнтами (включая свастики), найденный у села Кокоря в Чуйской долине:

Материальное наследие кам-дьянг ("шаманской веры") сохранилось теперь только в музеях, и может быть где-то в потайных местах, о которых алтайцы не расскажут русским. Вот например курмёжки: так русские называли идолов от местного "кюрмюш" - дух-хранитель дома, здесь такой отмечен цифрой 2. Под цифрами 3 и 4 - духи предков тюнурчеки, а гирлянда фигур наверху - это кайындар, "дочери горы", потусторонний эскорт шамана. Впрочем, "шаман" - эвенкийское слово, а здесь жрецов называли "кам", отсюда и слово "камлание".

"Шапка-птица" (куш-бёрюк) с кадра выше принадлежала шаману Чоодуру Штанакову из Чибита, а в музей поступила в 1920-е годы. Тогдашнее язычество Алтая было типичным для тюркско-монгольских народов: Верхним миром заведовал громовержец Ульгень, Средний мир хранила мать-земля Умай, а Нижним миром правил безобразный тёмный дух Эрлик. Но камы обращались к ним ко всем: это в "религиях спасения" есть Бог, которому нужно просто верить, а в язычестве любые силы были простой данностью, с которой должен был считать человек. Шаманы высшего класса "укту-кам" могли обращаться ко всём мирам, но большинство специализировались лишь на одном направлении, причём женщины обращаться к Верхнему миру не могли. Помимо камов, были и кайши - сказители, которые к духам не хаживали, но могли с ними разговаривать сквозь границы миров. На любые камлания надевалась шапка-птица, но к Ульгеню ходили в белом халате, а к Эрлику надевали "манжак" - своеобразный скафандр для враждебной среды Нижнего мира. Он включал уже знакомых кайындар (хранительниц), крылья "канат", всяческие бубенцы и звенящие подвески, служившие в Подземном царстве "бронёй".

Но саму способность ходить в иные миры люди получили не от Ульгеня, а от Эрлика, и имено подземный дух подарил первому каму тюнур - бубен. Это был главный атрибут шамана, олицетворявший его внешнюю душу (идол внутри) и ездовое животное (натянутая шкура) в стране духов. Каждый бубен делался под руководством кама индивидуально для него, и с того момента, как шаман впервые брал тюнур в руки - никто не имел право к нему прикасаться. На жизнь кама было отпущено несколько бубнов, с износом последнего он умирал. Вот тут слева бубен Кымчанака Ерасеева из Кебези, справа бубен и шапка Бардам Туйменековой из Бешпельтира, а в музей они попали в 1930-х годах.

Ну а мир алтайца пронизывали духи - хранители природы ээзи или злые посланники нижнего мира - алмысы и шулмусы. Вот например слева россыпь эрнегендеров - такие заворачивались старухой на свадьбу дочери или рождение внуков и хранились где-то в потайном месте, где несколько раз в год их кормили молоком. Справа изображавшиеся не идолами, а чем-то вроде икон орёкёндёр и канаттулар - духи-покровители разных специализаций.

Первой религией внешнего мира, сумевшей закрепиться на Алтае, оказалось староверие - в середине 18 века большая часть Алтая, особенно долина Бухтармы, оставались фактически нейтральной зоной, которую и начал заселять бородатый люд, привыкший полагаться только на свои силы. Так образовались русские "бухтарминские каменщики" (то есть горцы), которых с окончательным присоединением Алтая к России объявили инородцами. Но староверческие сёла других волн переселения (не всегда добровольного) возникали не только на южном, но и на Северном Алтае, в основном по рекам Бия и Ануй.

Итак, официально принявший русское подданство в 1756 году Алтай к началу 19 века представлял собой край, населённый полукочевыми язычниками, промеж которых горой стояли сёла русских староверов. В 1828 году по инициативе тобольского архиепископа Евгения (Кузнецова) в Бийске, расцветавшем на купеческой торговле по Чуйскому тракту, была создана Алтайская духовная миссия. Её квартал с постройками 1880-х годов уцелел среди многоэтажек недалеко от центра Бийска (на кадре ниже). В Сибири эта миссия была не единственной, но крупнейшей, и важнейшую роль в ней сыграли два Макария, ставших "апостолами Алтая". Макарий (Глухарёв) возглавлял Миссию в 1830-44 годах, работал в основном в Улале (нынешний Горно-Алтайск), выучил алтайский язык и перевёл на него часть Библии. Идеей этой он так проникся, что взялся переводить Библию ещё и на современный русский язык. Синод в этом увидел крамолу и отозвал Макария, а его преемники проповедовали на Алтае с позиций русификации. Расцвета миссия достигла в конце 19 века при Макарии (Невском), о котором я слышал полярные точки зрения - одни пишут, что он был бескомпромиссным русификатором, другие - что он вернулся к идеям Макария (Глухарёва). Как бы то ни было, именно миссионеры в 19 веке были главной русской силой на Алтае..

И построили в горах несколько десятков деревянных и пару-тройку каменных церквей. Вот дореволюционные фотографии в музее, слева направо вверху церковь Всемилостивого Спаса в Улале (1874), Улалинский Никольский монастырь (1865), Петропавловская церковь в Кош-Агаче (1871), внизу Благовещенский Чулышманский монастырь (1864) и типовая миссионерская церковь в Чибите.

Сохранились из них единицы - я видел каменный храм в Майме (1840-е), на автобусе проезжал мимо остатков Улалинского Никольского монастыря в селе Кызыл-Озек и Казанской церкви (1865) в селе Паспаул, но в лучшем случае в уцелевших постройках не признать старины (Паспаул), а в худшем и церковной сущности (Кызыл-Озек). А это, кажется, восстановление Чулышманского монастыря в селе Балыкча за Телецким озером:

С другой же стороны в двери Алтая всё чаще стучались буддийские ламы. Экономика гор держалась на ярмарке в Кош-Агаче, куда съезжались русские купцы из Бийска и монголы с товарами Китая. Участвовали в этой торговле и сами алтайцы-теленгиты, и богаче всех зайсанов (старейшин) были купцы Кульджины. Аргамай Кульджин торговал с монголами, улучшал породу местных лошадей, на Алтае слывя заступников и благодетелем. Он-то и считается современными историками покровителем алтайского буддизма. Подозреваю, что в тайне Аргамай лелеял планы объединения с монголами под одной крышей империи Цин, которая всё равно уже трещала по швам. Как часто бывало, обратившись к России за спасением, когда всё улеглось алтайцы о своём выборе крепко пожалели. Смута забылась, память о золотом веке Ойратии осталась, и с каждым поколением власть Белой горы делалась всё более ненавистной, и всё слаще делалась легенда об Ойрат-хане, который выжил в войне с китайцами, казахми и русскими и однажды, когда рухнет одна из вершин Белухи, вернётся с Восходом Солнца и освободит свой народ.

Но перетягивание шаманского Алтая между буддистами и православными дало совсем неожиданный результат - появление новой религии. В 1904 году пастух Чет Челпанов из селения Кырлык у долины Теренг (ныне это в Усть-Канском районе) увидел сон, в котором к нему явились трое всадников в белых одеждах, и старший обратился к чабану на незнакомом языке, а младшие взялись переводить.
"Я глава ойротов, что и объявляю вам, ибо время близко. Ты, Чет, человек грешный, а дочь твоя безгрешна. Через неё я возвещу всем алтайцам свои заповеди. Заповеди мои следующие:
— Табаку не курить, а если кто не может воздержаться от этой привычки, пусть к табаку подмешивает две части берёзовой коры.
— Убейте всех кошек и никогда впредь не пускайте их в свои юрты.
— Не рубите сырой лес.
— Не колите в пищу молодого скота.
— Не ешьте крови животных.
— При встрече говорите друг другу: “Иакши” (хорошо) и ничего нового не спрашивайте, как это делалось у вас раньше.
— Каждое утро и каждый вечер брызгайте вверх и на все четыре стороны молоко.
— Поставьте внутри юрты и у дверей, и в передней части юрты четыре берёзовых кадильницы и четыре берёзки.
— Жгите в кадильницах вереск.
— Не угощайте друг друга при встрече табаком, а вместо трубки давайте веточку вереска и говорите при этом: “Иакши”.
— Бубны камов (шаманов) сожгите, потому что они не от бога, а от Эрлика.
— Высока северная Белая гора! Долго вы склоняли голову перед ней. Но настало время, когда Белая гора нам больше не владыка.
— Когда-то все были подданные Ойрота, и теперь будем знать его одного.
— Повесьте на берёзках ленты пяти разных цветов в знак существующих на земле пяти главных племён и пяти главных религий.
— Главное ваше знамя — белый и жёлтый цвет. Эти цвета носите на своих шапках."
Эти семена упали на благодатную почву: несколькими годами ранее с вершин Белухи обрушился ледник, а где-то на востоке Страна Восходящего Солнца громила воинство Белой горы в пух и прах. Алтайцы стали массово стекаться в долину Теренг, а дочь Челпанова, 14-летняя Чугул Сорокова ходила на вершину, принося оттуда всё новые и новые откровения. От кам-дьянг отпочковалась ак-дьянг, Белая вера, религия спасения на базе шаманства. Так как спасителя, в образе которого должен явиться Ойрат, местные называли Ак-Бурхан ("белое божество"), в русские источники эта религия вошла как бурханизм.

По сути просто шаманство отвергло контакты с Эрликом и все атрибуты хождения в Нижний мир. Остались лишь камы в белых одеждах, которые не приносили кровавых жертв, а жгли можжевельник и кропили молоко.

Новая вера разошлась по Алтаю стремительно, и алтайцы многих племён и сёоков (родов) сжигали курмёжки и святилища в виде растянутых шкур, изгоняли и убивали "тёмных" шаманов, строили у берёз тагылы - алтари. Между тем, царские власти быстро углядели в этом японский проект разложения тыла, да и религиозное восклицание "Алтай тохой!" для них звучало как "Алтай - (к) Токио!". На следующий год на моление в долину Теренг нагрянули казаки, избили алтайцев, смачно пограбили их дома (пользуясь своей безнаказанностью вдали от любого надзора), а Чета Челпанова и 32 самых верных сторонника увезли на суд в губернский Томск. Год спустя, в 1906-м, они были полностью оправданы и вернулись домой, и там Чет обанаружил, что вместо него по Алтаю ходят ярлыкчи ("право имеющие") с юными девочками-проповедницами - дело его продолжило жить. Шаманов же в 1908 году российская власть и вовсе взяла под охрану.

Ну а потом случился 1917-й год, уровнявший всех. Гражданская война на Алтае шла жестоко - красные добивали малочисленных белых, а белым было нечего терять. Советская власть много сделала, чтобы принести сюда цивилизацию - закончила Чуйский тракт, строила больницы и школы. Но вместе с тем сжигались церкви, репрессировались шаманы, унифицировались культуры. Знаковым событием для Алтая стала Центрально-Азиатская экспедиция Рерихов, одним из ключевых пунктов которой был Верхний Уймон, в 1926 году ставший базой походов к Белухе. Её силуэт отчётливо угадывается на картине Николая Рериха "Победа":

И хотя эта экспедиция ничего в происходившем тогда на Алтае не изменила, она оставила очень важный задел на постосветскую эпоху. Но памятники атеистического Алтая, как правило посвящённые и Гражданской, и Великой Отечественной войнам сразу - тоже в большинстве своём нетривиальны:

С распадом СССР на Алтае началось стремительное возрождение всех его старых религий. Православная традиция здесь смогла восстановиться не только в вере, но и в искусстве - по всей Республике построено несколько десятков деревянных церквей, в в большинстве своём необычайно красивых. Главный храм региона - собор Макария Алтайского (2004-06) в Горном, и зайдя сюда на службу, я увидел, что большинство прихожан - алтайцы:

Самая красивая из виденных мной на Алтае - Покровская церковь (1993-2003) в Усть-Коксе:

Скит Барнаульского Знаменского монастыря (2000-2001) на острове Патмос в Чемале. Чем ещё впечатляют здешние церкви - это вписанностью в совершенно непривычный для русской архитектуры ландшафт гор и скал:

А вот в Горно-Алтайске буддийский храм, по местному курее Ак-Бурхан, построенный в 2012 году. Возрождение буддизма начал в 1991 году журналист Алтайчи Санашкин, и сторонники этого выбора считают, что изначальный бурханизм, за распространением которого стояли буддисты Кульджины - не язычество, а буддизм, адаптированный к местным обычаям, и Белый Бурхан - ни что иное, как Майтрея, Будда Грядущий. Санашкин и другие представители алтайское интеллигенции даже ездили к Далай-ламе, и тот официально признал бурханизм "алтайским буддизмом". Ну а образцом для подражания алтайские буддисты, по исторической иронии, выбрали Японию с её органичным синтезом буддизма, язычества и прогресса.

Тем не менее, сторонников чистого буддизма на Алтае нашлось немного, и построить курее они смогли лишь через двадцать лет. Ныне здесь тихо и пусто, я увидел запертые двери и храма, и сторожки. На дверях - сутры и правила поведения, но ничего похожего на расписание служб.

Через стекло я сфотографировал интерьер, простой и по-домашнему уютный:

Куда интереснее обстоят дела с алтайским шаманством - подробнее о его становлении и развитии можно почитать здесь. Никаких священных текстов с дореволюционной поры не сохранилось, устные предания оказались основательно забыты, и сейчас алтайское шаманство пытается восстановиться из осколков - по воспоминаниям, живым повериями и обычаям, по отчётам миссионеров, этнографов и чекистов, по современным исследованиям археологов. "Шаманы на Алтае и сейчас есть, - говорил молодой экскурсовод-алтаец в музее, показывая на птицы-шапки и бубны, - но выглядит они, конечно же, не так", и последнее было сказано с таким знанием дела, будто он каждый вечер пьёт чай в обществе кама. Всё это накладывается на консолидацию алтайского народа, произошедшую лишь в ХХ веке, и на сопротивление неизбежной русификации. Представители национальной интеллигенции выдвигают разные концепции "национальной религии" от пантеизма с обожествлением природы до тенгринаства, древнего степного единобожия, возвратом к которому по их мнению был бурханизм. Как мне показалось, тут просто каждый верует по-своему, а общим для всех принципом остаётся уважение к Природе: "весь Алтай - наш храм", "уважай Природу - и Природа будет уважать тебя". Высшее божество во всех вариантах величают Алтай-Кутай (Дух Алтая), где-то отождествляя с Ульгенем, где-то с Тенгри, а где-то и ни с кем не отождествляя - тут свой мир, и это его хозяин. Бахрома белых лент на перевалах, у родников, у въездных знаков районов, давно уже ставшая фирменным знаком Алтая - не мода туристов, а вполне серьёзное проявление культа - джалама:

Белые джаламы, как мне объясняли, можно вешать в любом сезоне, жёлтые вешают весной к пробуждению духов, своё время имеют и голубые, и нежно-зелёные ленточки. В одних местах считается, что они должны быть из ткани, которую никогда не использовали на что-то другое. В других - что напротив, лучшая джалама та, что отрезана от собственной рубахи. Главное - правильные джаламы должны быть нежных светлых тонов, а всё красное, фиолетовое или тёмно-синее - на совести некомпетентных туристов. Помимо лент, тут оставляют монеты, игрушки, украшения, камни. И проезжая мимо обоо, алтаец постарается если не остановиться и принести дар, то хотя бы снять шапку.

Вот жертвенник на холме, в стороне от дороги, куда не заедешь случайно:

Часто жертвенники встечаются у древних курганов, стел, мегалитов, петроглифов. Чаще всего такие жертвенники связаны с культом Умай, отвечавшей не только за плодородие земли, но и за плодородие женщин. Вот например дары на Тархатинских мегалитах в глубине Чуйской степи:

А вот - на петроглифах Калбак-Таш у Чуйского тракта. Большинство алтайских святынь, кроме Белухи у всех и долины Теренг у бурханистов - сугубо местночтимые, и например улаганские алтайцы, с которыми я проезжал под Калбак-Ташем, о здешнем жервтеннике не знали ничего.

Они говорили, что как таковых храмов у алтайцев нет. И тем не менее в той же Чуйской степи у села Орталык издалека видны обоо, джаламы и идолы. И думаю, этот жертвенник такой не единственный - просто только здесь безлесная местность позволяет его увидеть случайным людям:

У идола, явно современного, губы смазаны - то ли кровью, то ли молоком:

Здесь же очаг в каменном кольце, на котором едва ощутим запах курных трав и благовоний:

Перед русскими алтайцы немного стыдятся своего язычества - не знаю точно, почему. Слова "бурханизм" они не знают, здесь он только и исключительно "ахтян" (так произносится "ак jан" - "белая вера"), и он есть. Более того, шаманисты и бурханисты друг друга откровенно недолюбливают. Бурханисты называют шаманистов "харатян" ("чёрная вера"), считая кем-то вроде дьяволопоклонников, неразборчивых в выборе сил и якшающихся с духами Нижнего мира. Шаманисты на бурханистов смотрят как на надменных лицемерных святош, везде лезущих со своими проповедями - при мне их сравнивали с иеговистами. Я (поясняю, чтобы никто не обижался) уважаю и тех и других и вообще считаю, что слишком мало алтайцев, чтобы им ссориться. Как мне показалось, традиционное шаманство сильнее на Улагане и в Чуйской степи, а бурханизм - в Усть-Канском и Усть-Коксинском районах, то есть ближе к долине Теренг.
Но как и любое язычества, традиционная вера Алтая очень закрыта от посторонних, и на их богослужениях мне побывать нигде не довелось - вот лишь фотографии из музеев да дореволюционные рисунки "тагылов" - жертвенников Белой веры:

Кладбища алтайских сёл выглядят так - без признаков каких-либо религий:

Совсем особенное место занимает на Алтае с его религиозной мозаикой Уймонская долина. Здесь есть бурханизм, а у села Теректы с 1996 года стоит стела, то ли бурханистский тагыл, то ли буддийский субурган.

Но облик Уймона определяют не они. С 1796 года здесь известны переселенцы-староверы, причём частью (как первый старожил Гаврила Бочкарёв) они приходили с севера, а частью - с Бухтармы. Ведь именно на Бухтарме, по одной из версий, родилась легенда о Беловодье, стране истинной веры, куда можно дойти лишь с Божьей помощью, и потому живут там только чистые сердцем люди. Скорее всего, так преломился в русском сознании образ Шамбалы, ну а искать Беловодье надо было, конечно же, за Белухой, священной горой. Некоторым удавалось её одолеть, и спустившись вдоль Аккема, они обретали в верховьях Катуни благодатную плодородную долину, свободную от каких-либо властей. А значит - там можно было остаться и жить по-своему, по совести, правде и истинной вере. Так что облик Уймона определили староверы, называвшие себя "кержаки" и "стариковские". Вот росписи местной-избы-музея (и её создательница Раиса Павловна Кучуганова), весьма похожей на староверческий "дом со львом" под Саратовом.

Над здешними староверами довольно долго не было никакой иерархии. Их храмами были избы самых праведных и мудрых стариков, выделявшиеся в остальном селе разве что по далеко разносившемуся во время служб запаху ладана. По словам Раисы Павловны, когда-то молельным домом служила вот эта изба по соседству с музеем:

Единственная церковь Илии Пророка была построена в 2001 году в селе Замульта, и принадлежит Русской Православной Старообрядческой церкви, объединяющей 2/3 нынешнших староверов. И хотя по здешним сёлам нередко можно встретить крепких бородатых мужиков с огнёнными взглядами и женщин в платках, всё же уймонское староверие совершенно обескровлено раскулачиванием и коллективизацией. Потомков староверов тут много, но в большинстве своём они - кто коммунист, кто новообрядец, кто просто пьянь. Та же Замульта, как нам говорили местные, была основана твёрдыми в вере кержаками, отселившимися от заполонивших тот берег Мульты-реки мирян и сектантов.

Поиски Беловодья и попытки найти изначальную Русь в местных староверах привели сюда Николая Рериха. А в ХХ веке на Уймон потянулись его последователи, и количество их в этой долине теперь таково, что рерихианство можно считать полноценной алтайской религией. Причём тут есть музей Рериха, где работают специалисты из Новосибирска - у этих подход к Великому семейству чисто научный. Другие - разумные адепты Учения, как например, Леонид Калошин, в последний год СССР переехавший сюда из Минска и создавший уникальную Библиотеку имени Елены Рерих.

Ну а множество здесь и просто странных людей. Рерихианским храмом Уймона можно считать Мастер-камень на речке Ярлу у Аккемского озера, куда надо 2-3 дня идти снизу пешком. Сам Рерих до него не доходил, а о том, как камень стал местом народного культа и оброс целыми "городом" оград и пирамидок - не найти двух одинаковых историй:

За рерихианцами сюда потянулись и другие - кришнаиты, анастасиевцы и ещё бог весть кто. В Мульте мы встретили компанию молодых баптистов, а немало тут и вовсе нигде не оформленных сект.

И просто писателей, философов, художников, пытающихся найти Истину и выразить своё её понимание. В этом и чудо Алтая, возможно обусловленное близостью Белухи с её каналом в высшие миры - здесь каждый верует так, как ему ближе.

Есть на Алтае и ещё одна религия, на первый взгляд тут неожиданная - это ислам:

Ведь в Чуйской степи, в Кош-Агачском районе, с 1860-80-х годов живут казахи. Впрочем, мусульманство их было довольно условным, ещё Екатерина II посылала к казахам татарских миссионеров, поэтому исторических мечетей здесь нет - все новостройки, причём очень простенькие.

За пределами Чуйской степи мечеть обнаружилась в Акташе, и по словам местных, "казахи тут у нас всё скупили":

Под стеклом машин у алтайских казахов хоть в России, хоть в Монголии, хоть в Казахстане часто можно видеть уке, оберег из перьев:

А самый верный памяник казахов - не мечети, а кладбища, удивительные городки мавзолеев в степях. Умерший кочевник обретает неподвижный дом, и с некоторой долей преувеличения можно сказать, что истинная религия казахов, киргизов или узбеков - культ предков, в том числе культ своей истории. В Кош-Агачском районе кладбища очень вычурные, больше похожие на киргизские, чем на казахские некрополи.

На Монгольском Алтае много грубых мавзолеев из дикого камня и таких вот деревянных срубов, какие я видел прежде на могилах башкир и сибирских татар - здешние некрополи, как и вся казахская культура Баян-Улгия, очень архаичны.

А на Казахском Алтае некрополи в большинстве своём состоят из таких вот деревянных мавзолеев-навесов в форме юрт - подобного я больше нигде не видел

Напоследок немного расскажу о религиях в нероссийских частях Алтая. Там всё гораздо обычнее, потому что язычество давно забылось, а Рерих в тех краях не отмечался. И всё же на перевалах Монгольского Алтая всегда стоят обоо, только ленты их не белые, а синие:

В Улгие есть десяток небольших мечетей, в том числе главная мечеть всея Монголии - ведь Баян-Улгий единственный её аймак, где живут в основном мусульмане.

А в Ховде - мрачный, очень запущенный буддийский монастырь (здесь их называют "хийд" или "хурээ", а более привычное слово "дацан" - учебное заведение при обители) с непроизносимым названием Ганданпунцагчойлон-хийд. Как и мечеть, он новый - построен в 2005-10 годах.

На Казахском Алтае есть большие новые мечети в городах, причём в Усть-Каменогорске таких целых две:

И сельские мечети-самоделки:

Но попадаются тут и новые сельские церкви - маленькие, простенькие, строящиеся медленно и с огромным трудом, но всё же существующие:

А вот исторические храмы за пределами Усть-Каменогорска так же почти не сохранились. В Катон-Карагае стоит заброшенная Покровская церковь (1882), и построили её не староверы и не миссионеры, а казаки Сибирского войска:

Староверие на Бухтарме же почти угасло, и даже в маленьких русских деревнях типа Коробихи о староверах говорят "они" - это закрытые общины глубоких стариков. Местные говорили, что лучше всего кержацкая культура сохранилась в соседнем селе Сенное, но мы туда добраться уже не успели. Тем более именно Коробихе есть музей староверия и небольшая молельня: